Стены

       Пользуясь недолгим и крайне сомнительным гостеприимством Салливана, Кива набросала примерный план действий. Во-первых, двоих девушек надлежало припрятать, поскольку дело хоть и прошло свою активную, кровопролитную стадию, но ещё не окончилось. Бывшая сотрудница центрального отдела знала, что Дариусу ничего не стоит попытаться пустить её людей и свидетелей в выгодный расход. Не то чтобы это не принесло пользы, просто такой расклад не устраивал Киву. И так слишком много сделано по воле ублюдка сверху. Поэтому Вероника и Бетти будут первую неделю сидеть тише воды, ниже травы в Подземном Городе под присмотром Алонзо. А потом уже она как-нибудь перетащит их наверх подальше от Сины. Всё равно вернуться к прежней жизни не сможет ни одна, ни вторая. Правда это ещё будет зависеть от решений командующего и того, что ещё может понадобиться, для уверенной позиции обвинения Фрицев. Во-вторых, сегодня же просто необходимо отнести «подношение» наверх. Тут тоже имелись трудности, но они были чисто в физическом плане. Пронести Реганну, которой уже вкололи наркотик, отсюда до здания генерального штаба на своих плечах Кива, в принципе, может и сумеет. Да только вот мрачный врач, который продолжал ругаться вслух, вряд ли оценит последствия такого подъёма. А поскольку женщина не хотела, чтобы Саль в следующую встречу выявил какие-то отклонения от выздоровления, то ценную ношу придётся нести тому же Алонзо. А это означало, что злополучную парочку следовало оставить часов на десять где-нибудь одних и надеяться, что раненные девушки не угодят ещё куда-нибудь. Мало ли. Впрочем, выбирать не приходилось, потому что мужчина, недобро сверкая зелёными глазами, уже через четверть часа после того, как скрепя сердцем оказал медицинскую помощь, потребовал, чтобы прибывшие выметались. И Кива не стала спорить, заставляя Траут и Вайстамм вставать и ковылять на выход. Парень же, смиренно приняв роль помощника на эту ночь, закинул Фриц, которая уже начинала «плыть», на плечо и пошёл следом. Девушка же задержалась, что-то тихо говоря врачу, затем вышла и закрыла дверь. Её изнутри тут же начали запирать. И даже этот лязг звучал недовольно. Трое людей уже стояли наверху на улице, их вид напоминал о том, что нужно продолжать работу. Кива прикрыла глаза рукой, выдохнула, затем поспешила вверх по лестнице. Бинты на теле приятно прилегали к коже, создавая ощущение, что раны не болят вовсе. Жаль, что это было лишь иллюзией, так как боль давала о себе знать при любом излишнем движении. Это не помешало ей вновь заставить девушек, и без того измотанных до края, идти следом за ней к месту предполагаемого убежища. Благо таких мест в подземельях имелось в избытке. Город не только жил по своим правилам, но и рос своеобразно, оставляя опустевшие дома и всё такое, чем крайне удобно пользоваться. Особенно в тех случаях, когда надо затаиться. Они шли несколько часов без всяких остановок, зато не очень быстро. Кива видела, что девушки на последнем издыхании, но была беспощадна. В итоге, минуя поднятые недавним шумом отряды военных, они сначала забрали вещи и плащи девушек, а потом долго шли, пока не остановились перед полуразваленным домом в одном окраинном квартале. Сомнительное укрытие, но женщина привела их к нему потому, что это здание было со скрытом подполом. Не слишком удобное место, но годится на период, пока ответственный за Веронику и Элизабетт Алонозо не вернётся из Митры. Загнав девушек в странную имитацию погреба, наказав им не высовываться, Кива закрыла лаз, надеясь, что парочка просто будет спать все эти часы. Там не особо тепло, но главное, что безопасно. Она повернулась к своему работнику, тот просто кивнул, показывая свою готовность, и они пошли в обратную сторону.        Этот путь наверх показался им вдвое дольше, чем обычно. Усталость давала о себе знать, да и целое тело в качестве ноши не облегчало ситуацию. Девушка для подстраховки решила взять у Салливана ещё одну ампулу и шприц. Не хватало только, чтобы Реганна посреди дороги пришла в себя. Идти им предстояло не только по вонючим и безлюдным туннелям. Пока они передвигались по Подземному Городу, Алонзо осведомился о ситуации в целом. На что Кива кратко обрисовала ему положение их дел, а также дала пару рекомендаций. Пока её положение не определено Закклаем, всем остальным не высовываться. Возможно, что подношение не поможет, и им всем придётся сматывать удочки. По пути они захватили брошенный девушкой плащ с отметками штаба — идти в рубашке без рукавов означало бы нанести ещё больший вред здоровью. За всеми этими осторожными разговорами и перемещениями, двое наконец добрались до Митры. На поверхности уже был вечер. Видимо они от врача они вышли, когда было утро, часов с собой ни у кого не было. Что ж, так даже лучше. Стоя в переулке, Кива неотрывно наблюдала за окнами Генштаба. Конечно, нужный ей ублюдок, который знатно повеселился, был там. Ждал результатов тараканьих забегов. В его окнах горел свет. — Можешь идти обратно, — сказала она, поворачиваясь к парню. — Дальше я уж как-нибудь сама. — Уверенна?       Он стоял чуть позади неё, покачивая затёкшей шеей. У его ног прямо на земле лежала Фриц, бывшая ещё без сознания. С этим проблем в дороге не возникло, пользоваться запасной порцией наркотика не пришлось. Чертовски хорошо, что уже был вечер, а этот переулок не просматривался с оживлённых улиц. Только с площади, которая нынче пустовала и выглядела совсем как привада. — Да, нечего тебе здесь торчать. Ты должен оставаться тенях, незамеченным, — Кива подошла к подчинённому, растирая кисти рук. — Я сама не знаю, чем это закончится. Иди давай.        Алонозо постоял пару секунд, оценивающе оглядывая сначала девушек, затем здание штаба. Но всё же послушался и пошёл восвояси. Женщина недолго провожала его высокую фигуру взглядом, быстро вернулась к основному делу. Корчась взяла на руки Реганну и направилась к входу в канализацию. Идти вот так к Закклаю было верхом абсурда. Этот старый лис не должен видеть её ран, её уязвимости. Да и имея на руках только ножи Кива к нему больше не приблизится. А это значило — спуститься к ближайшей нычке. Заодно и простой серый плащ там возьмёт, а плащ с нашивками припрячет. Ткань не только поможет согреться, но и прекрасно скроет бинты, кровь, а уж держать маску она сумеет. Да и за это время часть служащих покинет здание — будет проще пронести целого человека в подвал и остаться без внимания. Это долгий процесс, означающий, что к старику она поднимется ближе к полуночи, но так даже лучше. Наверняка он будет ждать её или кого-то другого. За этими размышлениями девушка спустилась вниз, держа драгоценную ношу и рискуя тем, что наложенные швы разойдутся. Прогулялась по канализации, неспешно одела ремни и привод, накинула на себя сверху плащ. Подумав, она добавила ко всему этому одно лезвие. Чем чёрт не шутит. В этот момент у её ног зашевелилась Фриц, видимо действие сильного снотворного заканчивалось. Вряд ли Реганна сможет что-то сделать, но мешаться это будет. Кива достала шприц и ампулу. Болтая её, девушка размышляла: целая доза стопроцентно опасна, вколет треть, наверное, ничего страшного не случится. Разбив использованный шприц и выбросив его осколки в сточные воды, она вновь закинула ношу себе на плечо и пошла в обратном направлении. Ещё предстоит каким-то боком протащить бывшую принцессу в подвал к Закклаю.        Примерно в то же время двоюродный брат несчастной Фриц начал приходить в себя. Медленно и мучительно. По голове ему знатно прилетело. Боль в затылке отдавалась ломотой во всём теле. Которое было почему-то в подвешенном положении. Мужчина не сразу это осознал. Ноги доставали до пола только, если вытянуть их и встать на носочки. Ступни были босыми, впрочем как и всё тело. Но в тёмной комнате было достаточно тепло, чтобы не начать дрожать. Тироун ничего не видел перед собой, разницы между открытыми и закрытыми глазами просто не существовало. Туловище висело на руках, разведённых в стороны и удерживаемых ремнями. Такая поза оставляла грудь и спину открытыми. Пленник, ещё туго соображая, попробовал пошевелиться и как-то высвободиться. Затем в противно пульсирующую голову пришли воспоминания. Всё пошло не так. Это не то, чего он хотел. Очевидно, что он сейчас у того человека. А где Реганна? Может ещё можно как-то договориться, выкрутиться. Об этом стоило поразмыслить. Однако этого ему не дали сделать. Где-то сзади послышался лязг, затем в комнату кто-то зашёл. Нет, стены не озарились светом. Кто-то нёс с собой одну лишь свечку. Толку от такого светила почти не было. Не для Фрица во всяком случае. Он замер, насторожённо вслушиваясь и пытаясь хоть как-то разглядеть убранство комнаты. Без всякого успеха. Пришедший размеренно и тихо дышал, мягко ступая по каменному полу. Вновь раздался прежний лязг — это кто-то затворил за собой дверь. — Ты не так быстро пришёл в себя, я долго ждал и успел заскучать.        Голос показался знакомым, но сразу не удалось связать его с определённым человеком. Мысли вообще медленно крутились в голове. Некто же тем временем не спеша ходил вокруг и зажигал установленные на подставках свечи. Комната плавно прояснялась, и до Тироуна дошло, что это какая-то пыточная. Какие-то механизмы, предназначенные явно для истязания тел, плети, розги, кандалы, цепи. Он не стал особо вглядываться во всё это, потому что смог вспомнить человека. Это был тот, кто командовал прибывшим и разговаривал с Кивой, метнувшейся на сторону новой власти. Но самое главное, что это был тот, кто забрал его в это место. Это очень плохо. Если он постарается, то вспомнит хотя бы имя, с которым к обращались к этому человеку, а пока что нужно как-то выкрутиться. — Слушай, — Фриц кое-как разлепил пересохшие губы, пытаясь быстрее подобрать слова, — я…       Договорить ему не дали, мозолистая ладонь легла ему на рот, а ногти пальцев больно впились в скулы. — Ти-ише, я не хочу слышать, как ты говоришь, — теперь мужчина перед ним говорил недовольно.       Всмотревшись, Тироун увидел, что зрачки у говорившего расширены и практически полностью закрывают ярко-зелёную радужку глаз. Он явно под кайфом, впрочем что не мешало ему внятно говорить и контролировать свои движения. Да только вот разумно беседовать с ним явно бесполезно, мужчина частично витает где-то в своих грёзах. Что же делать? Когда человек разжал руку и отошёл от него, Фриц попробовал повертеть руками. Надо как-то выбраться. Однако успеха не было, он был зафиксирован намертво. Руки ни сдвинуть, ни вывернуть. Тогда Тироун от накатившего отчаяния стал трепыхаться всем телом. Вица, вроде бы так его называли его люди, не обращал на эти трепыхания внимания, рассматривая что-то у стены. Вдруг он с рыком ударил по какой-то стойке, и та гремя железками повалилась на пол. Подвешенный пленник притих. Мужчина же развернулся, потирая лицо, и прошёл в другую сторону. Проходя мимо Фрица, он как бы небрежно провёл тому по голой спине. Тироун похолодел и попытался повернуть голову, чтобы проследить дальнейшие действия. Почему-то показалось, что если он не будет знать, что дальше — будет ещё хуже. Или просто страшнее от неизвестности. Только вот Вица зашёл вне поля зрения, но впрочем вскоре вернулся. В руках он держал кручёный прут и смотрел на него с какой-то особой теплотой. Когда мужчина обратился к своей жертве особо неуместным и радостным голосом, у Фрица побежали мурашки. — Кричи. Я хочу послушать, как ты кричишь.        Спину ожгло ударом розги, и это было только началом долгой пытки, которую Раус придумал, находясь в извращённом и садистском настроении.        Кива, прижимаясь к стене, бесшумно шагала по мягким коврам. Чтобы не оставить на них грязных и очевидных следов, пришлось подошвы сапог вытереть плащом. В сущности было уже плевать на всё это, но всё же привычка скрывать присутствие была сильней. В её деле любая оплошность могла скверно окончиться, и злоба на одного человека ещё не повод нарушать свои же правила. Время уже точно приближалось к полуночи, большая часть клерков уже покинула рабочее место. Сильных опасений, что она с кем-то пересечётся почти не возникало. Даже верного секретаря Гисберта не было за своим столом. Естественно Дариус отпустил его, чтобы тот не мешался ночным делам. Можно было бы влезть через окно, но слишком много чести седому ублюдку, которые своими действиями едва не укокошил её внизу. По этой же причине в нужный кабинет девушка вошла без всякого стука, который вежливо бы обозначил её присутствие. Она скользнула за дверь и тихо притворила её за собой не глядя. Взгляд серо-синих глаз был прикован к Закклаю. Он же даже головы не поднял, занятый очередными бумагами. Но девушка видела, как его губы поползли в гадкой ухмылке. — Что ж, такой итог меня вполне устраивает, — сказал он, ставя аккуратную подпись и откладывая перьевую ручку в сторону.        Старик потянулся за печатью, а гостья двинулась вперёд. Сейчас командующий не опасался её — это читалось во всём: в движениях, в поведении, в насмешливом выражении лица. Он знал, что она не убьёт его, даже если ей очень этого хотелось сейчас. Знал, что она не станет гадить там, где ест. И то, что девушка пришла к нему на отчёт после того, что случилось внизу, лишний раз подтверждало за это. А раз этот человек, готов проглатывать такие, мягко выражаясь, обиды, то, пожалуй, можно закрыть глаза на кое-какие нюансы их прошлых взаимодействий. Ведь их сотрудничество принесёт обоим пользу. Кто в здравом уме будет отказываться от всех плюсов мирного сосуществования? Особенно теперь. — Признаться, я ждал тебя сегодня днём, — Дариус придирчиво рассматривал печать на документе. — Пришлось задержаться и пожертвовать ночным отдыхом. Мне казалось, что ты работаешь на самом высоком уровне, но у всех ведь бывают осечки.        Пока он открыто издевался, Кива подошла вплотную к массивному рабочему столу. Хорошо знакомые часы мерно отсчитывали секунды, а источником света служила пара ярких ламп на кристаллах. Привычные небольшие кипы бумаг этой ночью соседствовали не только с стеклянным графином, наполненным до середины водой, но и с фарфоровым чайником и чашкой на блюдце. В ней виднелся дымящийся красный чай. Ублюдок ожидал явно с комфортом, пока она тащила примерно шестьдесят килограмм, чувствуя как швы впиваются в кожу. — Особенно когда мешают, — девушка села на свободный стул и скрестила руки на груди, сверля собеседника взглядом, — подставляют. Тогда да, осечек не миновать. — Не ной, — миролюбиво бросил Закклай, убирая листок в одну из стопок, — я мог и полицейским обозначить предполагаемое место, было бы очень весело.        О да, было бы просто безумно весело. Спорить с этим было глупо. Старик имел возможности оставить ей куда как меньше шансов на выживание.       Но любая игра должна включать в себя риск и долю случая, иначе не так интересно наблюдать. Командующий наконец взглянул на пришедшую. В серых глазах плясали искры недоброго азарта. — Но, как ты сама видела, они как всегда опоздали. Хотя может ты задержалась, чтобы припрятать эту девчонку. Как её? Точно, Траут, — он сцепил руки на столе в замок. — Она может сообщить что-нибудь по делу? — К сожалению — нет, — соврала Кива и сделала себе пометку вывести Веронику за пределы Сины. — Но там была ещё сбежавшая любовница Фрица, она-то может дать более подходящие показания, если тебе так угодно.        Минуту Дариус размышлял над этим предложением. Снял очки, потёр глаза, помассировал висок. Девушка не прерывала этот процесс анализа. В целом он не выглядел усталым, хотя событий за последние два дня случилось больше чем за целый месяц. Ну конечно, он же сам и устроил половину из них. — Не думаю, что от этого будет толк. За слова шлюхи никто не поручится. Её лучше, как и тех двоих Фрицев, — Закклай потянулся к чашке, — объявить погибшей в перестрелке. — А словам Траут, косвенно связанной с отделом по устранению неугодных, стало быть поверят, — меланхолично заметила девушка, пытаясь понять: куда клонит старик. — Разумеется, ведь сотрудница Генштаба с неплохим послужным списком может являться залогом доверия, — пожилой мужчина отпил ещё горячий чай. — Разумеется, ведь была проведена целая проверка и полномасштабное расследование. И какое счастье, что во всём этом удалось спасти хотя бы одного свидетеля, способного пролить свет на то, как низко пали Фрицы.        Кива помолчала, у Дариуса явно было что-то ещё на уме. «Даже о своём призе не вспоминает», отметила девушка. Впрочем к финальной договорённости об их взаимоотношениях всё и шло. — А я стало быть теперь постоянный член штаба, да ещё и с опытом? — осторожно спросила она. — Это разве не было разовым предложением? — Было, но я уже наигрался. Считай это всё проверкой на вшивость, я остался доволен. Поэтому ты не только мой сотрудник, но и кандидат на должность руководителя нового отдела Военной Полиции. Видишь ли, недавние происшествия показали несостоятельность старой системы. Полиция нуждается в переделе, а пока, — он поболтал остатки чая в чашке, рассматривая отблески, — мы можем собрать лучших и, так сказать, худших для временного отдела расследований. Ты возглавишь его. Вряд ли ты забудешь, кому теперь ты должна обо всём докладывать, и чьи приказы исполнять.        Девушка прокручивала у себя в голове сказанное. Видимо, пока она куролесила внизу, здесь, наверху, случилось что-то интересное, касаемо военпола. «Хочешь обменять мою свободу на полное подчинение Штабу? Это не особо выгодная для тебя сделка», девушка удержала поползшие вверх уголки губ. Её гипотетическая новая должность объективно никак не мешала её обыкновенной деятельности. Даже учитывая смену прямого руководителя, Кива не собиралась играть в его кабинетные игры. Ни для Кенни, ни для неё не существовало графика, правил. Они всегда приходили когда нужно им, уходили когда нужно им, делали всё, что нужно им. Единственное, что оставалось, так это бумажные отчёты о некоторых проделанных делах. Это не то, что поменяется в нынешнем раскладе. И командующий прекрасно знал о том, как она ведёт такие дела. Стало быть ему нужен прежде всего результат от работы нового отдела. И это даст Дариусу "своего" человека там, большее чувство уверенности в том, что он контролирует ситуацию. Да ещё девушка сможет быть в курсе многих дел, не тратя время на шпионаж. Приобретёт более легальное положение.       Но предложение было обоюдоострым, ведь командующий всё же приобретал больше власти над ней. Однако это меньшее из зол. Если оба не будут раскачивать лодку — уживутся. Кива чуть нахмурилась, прежде чем сказать. — Не думаю, что это хорошая идея, но это единственный компромисс, который тебя устроит, так? — Верно, большую часть времени будешь у меня на виду, — пожилой мужчина выдохнул, наконец прекратил играться с чашкой и поставил её на блюдце. — Может научишься правильно рапортовать, а то твои старые доклады порой столь очевидны. Как думаешь, я смог так чётко предугадать твои действия?        Вопрос был задан с издёвкой, но девушка не собиралась вестись на эту провокацию. Не сейчас. В текущий момент надо было хорошо закрепиться хотя бы в таком положении баланса. Ещё пара внезапных сюрпризов, и внутренний голос, твердящий, что ублюдку надо вспороть глотку, пересилит голос разума. — Хорошо, попробуем так, — гостья пожала плечами, игнорируя протестующую боль в них. — Что дальше? — Как только дело Фрицев будет официально закончено — будешь назначена на эту должность, — гадко улыбнулся Закклай, наливая себе ещё чая. — А пока просто приходи сюда через день, делай вид, что что-то делаешь в архивах. Ну, а теперь о деле. Пока по быстрым отчётам они нашли внизу семь трупов, но мне кажется, что это не все. Там ведь было человек тридцать, мне так думается. Или ты смогла как-то выкрутиться с минимальными потерями? Хочется послушать. — О, я опытный человек. Всякое бывало, — уклончиво ответила девушка, стараясь не оскалиться, — ты же ведь хотел проверить мои навыки. Вот и результат — я выжила и принесла тебе новую игрушку. — Понятно, значит тебя можно одну отправлять на зачистки, — съязвил командующий, давая знать, что он не поверил ей. — Я хочу знать правду, Кива.        Возможности увильнуть не было. Если она соврёт сейчас или скажет то, что не устроит седовласого старика, то поставит крест на начавшемся сосуществовании. Но и подставлять Берча очень не хотелось. У Вицы имелось хотя бы извращённое понятие солидарности. — Там типичный форс-мажор, — начала девушка, стуча пальцами по столу, — всё действо случайно пересеклось с контрабандистами. Ты же ведь выбрал удалённое место, а они часто по таким провозят грузы. Завязалась ещё большая драка. Поскольку никто не мог понять, что происходит, все приняли друг друга за ряженных военных. По итогу людей Фрицев спугнули, а контрабандисты влезли в их дом, выискивая что-то ценное. Нашли только Тироуна и Реганну. Превосходный новый товар. Знаешь ли, мне стоило больших трудов договориться с этими новенькими и выцепить хотя бы одного для тебя. Ты же ведь этого хотел, когда выпустил их?       Рассказал содержал в себе больше правды, но мог помочь прикрыть Рауса, который разрулил часть её проблем. Важно, чтобы история совпадала с тем, что может поведать старику Реганна. — О, надеюсь, что ты выторговала Тироуна, — предвкушающие улыбнулся Закклай, затем одел очки. — От случайностей никто не застрахован, я не мог знать, что именно в то время там будет проходить конвой вооружённых людей. А жаль, мне хотелось заполучить двоих. Ты-то знаешь, что во время пыток два человека своими криками и страхом доводят друг друга до исступления.        Если судить по тону, то рассказ полностью удовлетворил его любопытство. — Это Реганна, но всё та же бывшая королевская кровь. Знать, которую ты терпеть не можешь, — Кива бросила взгляд на графин с водой, но налить себе воды не решилась, мало ли что. — Уже ждёт внизу. Если бы ты сразу договорился со мной — оба были бы там сейчас. — В следующий раз всенепременно, — Дариус встал, проявляя несвойственное ему нетерпение. — Раз мы всё обговорили, то можешь идти и приходить сюда дня через два. Покажешь документы Вербоуген и тебя пустят. Если ты не потеряла их конечно. — Как скажете, господин главнокомандующий.        Девушка тяжело поднялась со стула. Всё прошло неплохо, ей ещё и два дня выходных дали. Чего ещё можно желать от такого человека? Старика, которому за семьдесят, который всегда действовал в тени, который от радости выглядел сейчас лет на тридцать моложе. Кива пошла на выход и, только выбравшись из Генштаба, позволила усталости вырваться наружу. Хотелось пить, есть, спать. Всего сразу в эту же секунду. Она вымучено улыбнулась — но самое главное, что сегодня было сделано очень большое дело. Отвоёвано место под солнцем в этой новой реальности.