Стены

      Хистория устало выдохнула и с громким хлопком закрыла книгу. Источник развлечений в этом месте медленно, но верно заканчивался. Хозяина дома, где она временно жила, явно не относился к страстным коллекционерам печатных изданий. Книг во всём доме едва ли собралось на целую дюжину. Да и те подходили к концу. Вчера она приказала, не попросила, а именно потребовала, привезти сюда ещё книг и шахматы. Раз им говорят, что лучше затаиться, то пусть хотя бы развлечения поставляют вовремя. В одном из шкафчиков отыскался набор игральных карт, но молодые солдаты и тем более королева не знали много игр. Вчера троица по очереди наигралась в бридж. Правда знай они другие карточные развлечения, наподобие виста или джин-рамми, то было бы значительно веселее. Но откуда им было знать такие азартные игры. Такому учат не в Кадетском Корпусе, а в каких-нибудь богатых домах или же наоборот в захудалых кабаках. С шахматами более или менее были знакомы все, однако их ещё надо было дождаться. Ожидание, когда всё это кончится, тянулось медленно. Армин стойко переносил такое «заключение», чего нельзя было сказать о ней и об Эрене. Безвылазно сидеть под охраной оказалось не так просто. Раздражало даже не это, а то, что они больше не были сами себе хозяевами. И сейчас буквально кожей чувствовалось, как это гнетёт. Неужели все вокруг думают, что они бесполезны или же им настолько не доверяют? Да, они молоды. Да, они ещё смотрят на мир немного по-другому. Да, они много чего ещё не знают. Но они готовы узнать, помочь, действовать. Разве пройдено мало? Сейчас, сидя в удобном кресле, последняя Райсс думала над прошедшими событиями. Вспоминала свои действия, анализировала стремления. На самом деле лишь пыталась определить для себя: устраивает её текущее положение дел или же нет. Это оказалось не так легко. Девушка поймала себя на мысли, что она не знает что нужно чувствовать в этой ситуации. Вроде она приняла саму себя ещё тогда в пещере, где выступила против отца. Один единственный раз, но этого оказалось достаточно. По крайней мере для Рода. Хистория презрительно скривилась, вспоминая его испуганное лицо. Он выглядел жалким, неспособным принять новую реальность, тупо цепляясь за старую. Королева боялась, что она станет такой же. Пока всё шло спокойно и без происшествий она не думала над этим, но теперь потаённые страхи поднялись с каких-то глубин подсознания. Правильно ли будет считать такое положение нормальным с роли королевы? А как она сама считает? Одно дело когда советники и штабы занимались управлением государства без её особого участия. Её не отстраняли от дел, ей приносили приказы на подпись, иногда проводились совместные собрания, где она лично говорила о нуждах народа и советники поддерживали её. Девушка понемногу улавливала принцип, причины и цели приказов. Сама занималась благотворительными общественными делами, повышая репутацию новой власти. Исправно исполняла свою роль и была при этом собой. Во всяком случае, особых противоречий внутри не наблюдалось.        Сейчас чувство собственной значимости, будто бы, растворилось. Ей ни о чём новом не сообщали, все проекты, над которыми велась активная работа, заморозили до решения текущей «проблемы». Райсс хмыкнула, пробегая пальцами по корешку книги, проблема о которой им почему-то почти ничего не рассказывают. Она под угрозой, важная фигура, которой нельзя рисковать. Где-то там оппозиционеры подготавливают новые нападения, может даже беспорядки. Эрен и Армин два титана, уникальные стратегические единицы. Неужели было нужно так их опекать? Королева внутри соглашалась с тем, что предосторожность никогда не бывает лишней. А вот ей самой начинало казаться, что это просто следование обстоятельствам. Хотя может дело в том, что их ограничили в перемещениях и контактах. По сути отняли прежнюю свободу. Может она на самом деле просто боится, что свободу не вернут? И что сделать с этим ничего не получится, останется только смириться, как прежде. Точно, вот оно. Хистория с облегчением поняла, что не хочет повторения прошлого. От этого осознания стало немного полегче. Всегда сложно разбираться в себе, особенно когда ты один. «С Имир было по-другому», она подняла голову, очень желая сейчас перед собой увидеть девушку. Но напротив, за столом сидели только Йегер и Арлерт. Она не чувствовала себя в праве отвлекать их на свои переживания. Парни были заняты делом. Вдвоём они что-то оживлённо обсуждали, попутно записывая детали разговора на белые листы. Армин рассудил, что они могут дать командору Зое больше новых сведений о сущности титанов и особенностях, и предложил лучшему другу детства сесть и собрать воспоминания о трансформации, возможностях прошлых владельцев. Словом всё, что только смогут вспомнить, если постараются, и внятно изложить на бумаге. Эрен, пускай и выразил сомнения в том, что они смогут вспомнить что-то дельное, но всё же был рад предложению. Хоть какое-то полезное дело в этой «тюрьме» с хорошими условиями. Оба парня явно увлеклись этим занятием. Сосредоточенные лица, горящие взгляды были необычайно схожи в этот момент. — Как продвигается? — улыбнулась Хистория, чувствуя внутри что-то похожее на злые угрызения совести.        Она не такая особенная как они. Она не может им помочь, хотя и принадлежит к пресловутому королевскому роду, которому положено знать о природе гигантов всё. Но увы, девочка бастард росла не в доме Райсс, во всяком случае с момента осознанного возраста. Правда, если бы она жила в семье отца, наверное бы умерла вместе с остальными, когда Гриша Йегер пришёл к ним в пещеру под церковью. Пришёл, чтобы убить и похитить силу титана основателя. — Вроде неплохо, — Армин поднял голову, в голубых глазах светилась радость, — это поможет не только Ханджи, но и мне подготовиться к трансформации. Её совершенно точно нужно проводить подальше от города и деревень.        Он сложил свои листы вместе и принялся их утрамбовывать, чтобы выровнять образовавшуюся стопку. Всё это походило на отчёт лишь внешней аккуратностью. Внутри всё основывалось исключительно на личных ощущениях и догадках.        Что не очень-то годится для официального рапорта или чего-то подобного ему. Однако даже такое знание лучше чем никакого. Все трое уже обсудили отсутствие Зое и Аккермана в округе Сина. Сошлись на том, что командор занята какими-то исследованиями. Может даже есть какие-то существенные сподвижки и прогресс, иначе зачем требовалось так уезжать? Эти мысли внушали надежду и некую уверенность. — Боевой потенциал, показанный Бертольдом, будет очень полезен, — отметил Эрен, зарывшись пальцами в, отросшие за последний месяц, волосы, — если только мы сможем повторить или хотя бы понять, как управлять колоссом. — Это мы узнаем только на практике. Ещё нужно будет определиться с местом, не хотелось бы пугать простых жителей или устроить пожар. — Когда нас ещё допустят к таким пробам, — зло пробурчал Эрен, не отрываясь от своего листа. — Вобще какое право они имеют так нас ограничивать, можно было бы столько сделать за это время. А мы стоим на месте и ждём разрешения.        Армин сочувственно и даже виновато взглянул на друга. Он-то не считал всё происходящее таким уж неправильным. Арлерт рассудительно полагал, что действующее правительство знает как вести политику лучше них. Это лучше для общего блага. А это важнее собственных желаний, ради этого они и стараются. — Я думаю ещё неделя и нас передадут Ханджи, — заговорил Армин, стараясь приободрить друга и сгладить его возмущение. — Нет причин для беспокойства, советники знают своё дело. Посидим тут, ничего страшного. Всё же нельзя сменить власть безо всяких последствий. Командору Смиту удалось не допустить кровопролития и беспорядков, но некоторые последствия видны только сейчас. Это естественно. — Да? Они и пальцем не пошевелили, пока разведчики рисковали жизнями. Присоединились к нам, лишь когда были уверены, что выиграют больше, чем потеряют, — выплюнул Эрен, внезапно откидываясь на спинку стула и швыряя на стол лист бумаги, который до этого держал в руке. — У меня нет к ним такого доверия.        Договаривая фразу он на секунду посмотрел в сторону Хистории, затем быстро отвёл взгляд. Он ведь знал, что это самое правительство сделает с ней, да с кем угодно, как только представится возможность. Но он никому не сказал о своих воспоминаниях, связанной с первой женой Гриши. Не сам Эрен управлял силой координаты. Вся эта мощь открылась только после контакта с обращённым титаном королевской крови. По сути от последней известной Райсс военным нужно потомство. А как только у них на руках будет сыворотка для превращения… Йегер сморгнул. Ему это не нравилось, казалось неправильным. Райссы жители сто лет точно так же. Ни к чему хорошему это не привело и не приведёт, кто бы что не говорил. Это то, что наряду с внешней угрозой, должно быть остановлено. Раз и навсегда. Даже сейчас, сидя в целом в спокойной обстановке, Эрен знал это, его собственные воспоминания о будущем нависали над ним угрюмым призраком. В нём однако всё ещё тлела надежда, что всё это лишь нелепое совпадение, глупый кошмар, вызванный слиянием двух титанов в одном человеке.        Никто, скорее всего, не сможет просто понять его переживания. В обществе Хистории и Армина было неплохо. Выдалось время всё это обдумать. Особенно если избегать случайных прикосновений к девушке. Точнее к её коже. Иногда от них ничего не было, но случалось, что они болезненной искрой отдавались прямо в голову. Тогда парень видел обрывочные, смятые картинки. Ничего такого, что случилось на награждении, не повторялось. Эрен всё ещё не мог принять увиденного, хоть и боялся, что его нерешительность погубит всех. — Да, может они думают о собственной сохранности, — Арлерт не стал спорить, понимая бесполезность возражений в данный момент, — но так же они думают о жителях. Они же ведь как-то на протяжении этих лет сохранили мир и более или менее порядок в замкнутых стенах. — Думаешь, это нормально? — спросила Хистория, вставая на ноги и разминая затёкшую спину, наклоняясь в разные стороны. — Когда в любой момент кто-то может прийти, скомандовать что тебе делать? И ты должен подчиниться даже в том случае, если не считаешь всё правильным?        Йегер внезапно дёрнулся как от удара. В голосе королевы он уловил интонации очень похожие на его собственные. Да и выразила она открытое сомнение, как и он сам. «Ты можешь мне доверять», слова сказанные молодой Райсс всплыли в голове Эрена. Может? Может быть…она думает как и он? Ей так же плохо, как и ему в этом небольшом заточении, в этом круговороте истории? Парень незаметно сглотнул и взял себя в руки. Он и так чувствовал, что нервы сдают за последние два месяца. Если бы была передышка от всего этого. — Знать бы наверняка, что правильно, а что нет. Если кто-то делает что-то однозначно неправильное, — Армин задумался, постукивая пальцами по подбородку, — то думаю, нужно вставать и противостоять. Что по-твоему плохого в сложившейся ситуации?        Он разговаривал спокойно, вдумчиво. И Хистория почувствовала, что злость, перемешанная с собственными страхами, подалась назад. Арлерт не тот на кого нужно вываливать всё это, хотя бы потому что он вроде понимал и пытался по-своему успокоить её и Эрена. — Так-то ничего, наверное, — девушка потупилась, но всё же добавила решительно, твёрдо. — Мне просто не нравится, что кто-то может так руководить моей жизнью. Я уже не та девочка что раньше, и не хочу так. Может я просто боюсь, что так будет всегда.        Йегер почувствовал, как из груди рвётся выдох. Судорожный выдох странного облегчения. Он ведь тоже боится, что никогда не будет по-настоящему свободным. Всё полученное лишь малая толика, и её могут легко забрать. Совсем как игрушку у глупого, слабого ребёнка. Но так не пойдёт. — Не бойся, Хистория, — он заговорил уверенно и спокойней, чем раньше, — мы ведь уже чего-то достигли и не позволим это кому-то отнять. Будем двигаться дальше все вместе.        Королева посмотрела на него благодарным взглядом. Поддержка. Не только простое понимание, но сила, которая проскользнула в этих словах. Армин не заметил проскользнувшего в этой беседе, лишь улыбнулся, порадовавшись, что друзья поуспокоились, а поэтому поддержал Эрена. — Точно, точно. Ведь вместе мы сможем горы свернуть, столько всего сделать.        Йегер кивнул, позволив себе расслабиться. Внутри стало получше. Хистория подошла к ним, обняла сначала Армина, потом Эрена, чувствуя как тот напрягся под её тонкими руками. Затем девушка сказала, что пойдёт вниз и узнает, как скоро будет обед. Как только её невысокая фигура скрылась в коридоре, Эрен вернулся мысленно к бумагам, которые они составляли с Арлертом. Он совершенно точно не станет записывать туда некоторые моменты, если захочет, то потом расскажет их лично Ханджи. Не устраивает его, что кто-то из правительства, кому он не доверяет, будет перечитывать всё это, пользоваться этим в своих интересах. Точно так же, как и ими сейчас. Армину об этом недоговаривании знать не обязательно, парень местами слишком наивен.        В доме, где разметили троих стратегически важных единиц, уже подали роскошный обед, когда Найл вёз арестованных Фрицев в столицу. Сложно сказать, что чувствовал командор военпола. Мрачную радость от того, что виновники уже выдали себя побегом? Облегчение, что не приходится больше находиться в поместье бывших королей, где у него из-под носа сбежали эти самые виновники? Желание получше «вгрызться» в дело, чтобы наверняка докопаться до правды? Неприятное чувство вины от того, что он упустил важные детали и дело ухудшилось? Страх перед начальством, стыд и боязнь что он их уже разочаровал, да так, что те прислали своего человека? Наверное всё сразу. Док искоса посмотрел на этого самого посланника. Линсей ехала рядом, неразговорчивая как и он сам. Ему не особо нравилось это соседство. Девушка непринуждённо держалась в седле и вовсе не смотрела на дорогу. Конвой уже выехал на дорожный тракт, ведущий прямой стрелой, на север и юг. Пустой взгляд упирался в холку лошади, лицо застыло в безэмоциональную маску. Не скучающую, не раздумчивую, не потрясённую. Ничего. Впрочем в Генштабе имеются свои «особые» люди, поэтому Найл не удивлялся. Его просто нервировало такое. Ну и ещё, что такого человека послали поторопить его, чтобы произвести арест Фрицев. Всё дело казалось странным, но лишь потому что его намеренно запутали, Док это знал. Осталось понять кто, как это сделал. Мужчина пробежался взглядом по медленно меняющимся пейзажам. Лысые деревья, земля, покрытая мёртвыми листьями и травой. Через недели две здесь выпадет первый снег и проехать быстро и беспрепятственно, как сейчас, не получиться. А продвигалась процессия достаточно шустро. Полицейские растянулись колонной, охраняя две кареты. Их удерживали в середине, выскочить и убежать не получится, ровно как и налётом напасть на них. Простая мера предосторожности. Подчинённые были явно довольны возвращением в столицу, все соскучились по родным, по отдыху. Что ж, командору отдых только снится. В реальности эти двое не встречались уже около двух месяцев. Мысли вновь скользнули на грядущий разговор с главнокомандующим. Найл поморщился, лучше об этом сейчас не думать, и так успеется. — Через четыре часа будем в Орвуде, — сказал он вслух, чтобы хоть как-то отвлечься от лезущих в голову картин, где его будут распекать. — Если ускоримся, будем там через два с половиной, — откликнулась Вербоуген, переведя взгляд с холки лошади на лицо командора. — Хотелось бы, — соврал Док, — но лошадей загонять нельзя. Не знаем будет ли остаток дороги таким же спокойным. — Вряд ли кто-то попытается их отбить, — девушка кивнула за спину, где скрипя колёсами ехали повозки. — Но вы правы, в нашем деле лучше не рисковать.        Воцарилось молчание. Кива думала о том, что ей нужно как можно скорее отправляться на поиски Вероники и Элизабет. Каждая минута дорога. Если кто-то перехватит парочку раньше её, то будет плохо. «Будет очень хуёво», пробормотала она про себя.        Внешне беспокойство никак не проявлялось, раз уж играть роль, то делать это до конца. До самого ебучего конца, когда Фрицев закинут в камеры, а она напишет докладную и сможет начать поиски. Живые свидетели, сестра Карвен. Нельзя их упускать. Нельзя, чтобы с ними что-то случилось. Досада от того, что она разминулась с точкой невозврата всего лишь часов на двенадцать или двадцать, раздражала, повергала в самое недоброе расположение духа. Не особо активная беседа с командором чуть отвлекала, напоминала о необходимости держать себя в руках. — Давно работаете на Генштаб? — спросил Найл, просто чтобы не ехать в молчании и из-за самой маленькой капельки любопытства. — Четырнадцать лет, до этого служила в западном отделении Военной Полиции стены Мария, — произнесла Кива, перефразируя факты написанные в её фальшивых документах.        Закклай, когда создавал себе подставного, несуществующего в жизни человека, выбрал западный ковчег Марии без особого умысла. Сейчас это играло ему на руку, проверить документы и историю девушки из того города не представлялось возможным. — Выходит карьерный рост спас вас от изолированной жизни в ковчеге, вам повезло, — командор слегка улыбнулся, он почти не встречал выходцев стены Мария не из Шиганшины. — Связи с теми городами почти нет, да и припасы мы редко сплавляем по реке, и ещё реже получаем ответы. Боюсь представить, что там может происходить и как вы скучаете по родным.        По родным. Линсей напустила тень тоски на лицо. Стараться особо не пришлось, ведь даже у такого человека, как она, были «родные», по которым она тосковала. — Всё это вопрос времени теперь, — наконец ответила она осторожно, скользя глазами то по лицу командора, то по дороге впереди неё, — как только территория вокруг стены Роза будет зачищена от титанов, будут отправлены первые экспедиции туда и почти всё вернётся на свои места. Я слышала, что у вас достаточно большая семья для командора, Найл. — Я женился ещё до того, как меня перевели в столицу, а моя старшая дочь родилась до того, как я получил это звание, — Док поправил поводья и потрепал коня по гриве. — Вот как, — Кива сделал понимающее выражение лица, как будто слышала эту информацию впервые в жизни, — у многих военных нет такой роскоши. Наша работа не оставляет нам времени ни на семью, ни на поклонение богам, ни на на самих себя. Остаётся только работа. — Вы правы, Линсей, у каждого солдата непростая работа, жизнь может оборваться в любой момент, — серьёзно провозгласил мужчина, — и я понимаю тех, кто не заводят семью. Но я нисколько не жалею о том, что она у меня есть. — Я думаю, это неплохо, — девушка вежливо улыбнулась, её не особо это трогало.        Не обременяющая беседа вяло продолжалась ещё минут десять. Кива исправно отыгрывала свою роль и параллельно думала, как ей лучше разыскать Веронику. Траут может ждать её у себя дома, но это небезопасно. Полиция перво-наперво нагрянет туда, о чём младшая сестра Карвен скорее всего догадается сама. Возможно она направится куда-нибудь ещё или в дом Вайстамм. А может в трактир, тот самый, где нашла Киву впервые. «Значит сначала на запад, потом в случае неудачи буду пользоваться положением сотрудника Генштаба и проверять списки на воротах», решила лже-Вербоуген. Впереди далеко замаячила громада стены Сина, защищающей Орвуд. Командор дал команду ускориться, скоро конвой прибудет к своему назначению.        Ещё несколько часов назад в одном из домов Яркела противно заскрипели половицы. Возможно звук был особенно неприятным из-за нервной обстановки. Во всяком случае, Вероника думала, что такое имело место быть. Она стояла внизу, возле входной двери, придерживалась рукой за небольшой комод-тумбочку, чтобы не упасть. Хотя если бы ноги подвели её, она бы рухнула вместе с тумбой. Примерно полтора часа назад они вдвоём прибыли в этот западный город. Отдали лошадь, на которой приехали, в конюшню на три дня, даже оплатили содержание. Бесполезная трата денег. Полицейские и так найдут животное и вернут в поместье Фриц. Но совести так было легче. Час испуганные девушки пробирались к дому, где жила Бетти и её отец, стараясь не шарахаться от каждого встречного. Городские улицы жили своей обычной жизнью, но им казалось, что взгляд чуть ли не каждого обращён к ним. Они буквально ввалились в дом, когда Бетти наконец справилась с ключом. Траут привалилась к стене, возле входа, переводя дух, а подруга огляделась и повысив голос, звучавший немного хрипло, почти прокричала. — Папа! Я приехала! Папа, ты здесь? Я дома!        Элизабет побежала в коридор, исчезнув за поворотом. Уже на первой минуте её криков, топота и скрипа половиц, Вероника поняла: отца девушки здесь нет. Здесь они не получат помощи. Это пришло безболезненно, просто как данность. Она с удивительным равнодушием наблюдала, как Бетти в отчаянии мечется из одной комнаты в другую, как пошла по кругу. «Не сдавайся, не время опускать руки, ещё можно что-то сделать. Не вздумай сдаваться», проговаривала Траут самой себе, пока подруга погружалась в истерику. Та поняла, что отца сейчас здесь нет, и, прислонившись к стене, сползла на пол, обхватив руками голову. Потом тишину нарушил её плач. Девушка рыдала как ребёнок. Она зашлась плачем, как никогда в жизни. Слёзы стремительно появлялись на светло-карих глазах и стекали вниз по красивому лицу. Щеки, нос покраснели, а дыхание вовсе звучало, как будто воздуха не хватает и девушка попросту задыхается. Вероника хотела было подойти к той и утешить, но сама как будто приросла к месту. Она почувствовала себя такой уставшей, беспомощной, глупой. Только в книжках все приходят вовремя, а реальная жизнь не даёт таких подарков. Обе понимали, что остаться здесь и подождать отца Бетти не могут. Скоро сюда придёт полиция.        На секунду Траут в голову пришла мысль сдаться, просто сесть рядом с подругой и ждать пока судьба не настигнет их. — Нет, — она так сильно прикусила себе нижнюю губу, что потекла кровь, — не смей.        Вероника подошла к хнычущей Бетти и грубо вздёрнула её за руку. Та тупо уставилась на неё обиженными, растерянными глазами. Весь её вид говорил о несправедливости, произошедшей в её жизни. — Вставай, — твёрдо произнесла Вероника, — вставай, кому говорят! — Почему… — выдавила Вайстамм сквозь рыдания, — я не… мы…        Тут Траут ударила её по щеке. Не сильно, собственные руки совсем не слушались, пальцы покалывало. Этого жеста хватило, чтобы хотя бы приглушить истерику. — Мы должны уходить отсюда, — Вероника чеканила каждое слово, попутно заставляя сидящую на полу подругу встать на ноги, — соберём вещи, деньги. Оставишь записку отцу. — Но куда, Ники? Я не знаю, что дальше, — Бетти давилась плачем. — В Стохесс, — сказала Траут, поправляя потные, светлые волосы. — Мы пойдём в Стохесс, пока ещё можем спокойно проходить меж городскими воротами.        На этом разговор окончился. В пустом доме не раздавалось больше ни единого громкого шума. Девушки собрали вещи, которые, как им казалось, могли пригодиться. Элизабет вытащила часть денег из отцовской шкатулки, положив туда клочок бумаги с кратким объяснением. Она в опасности, она видела и слышала то, чего не должна была. Теперь её хотят убить, поэтому она сбежала из особняка. Дольше задерживаться было нельзя. Беглянки покинули дом спустя сорок минут, после того как пришли сюда. Они спешно шли по улицам, сливаясь с толпой. Они направлялись на восток. Через пять часов туда прибудут полицейские. Выломав дверь служители закона, как и девушки, не найдут там никого.