Стены

       Прибыв в округ Сины, Кива столкнулась с дилеммой. Опять. Впрочем крутилась в голове мысль о том, что после сдельной работы на Генштаб, такие проблемы будут её очень часто преследовать. Как говорится, ступай осторожно. Избавившись от груза в виде четырёх озлобленных Фрицев в месте, где им было самое место, а именно в столичной тюрьме, полицейские срочно приступили к работе. Первым делом расписав приметы беглянок, имена, они разослали листовки на посты между городами и в полицейские участки. Оттуда ориентировки должны были отправиться в города стены Роза, но этот путь займёт в лучшем случае день. Вторым делом были срочно отправлены отряды в дома Элизабет Вайстамм и Вероники Траут. Последняя так вобще вызвала новую волну подозрений, потому что выяснилось, что старшая сестра этой особы работала в Центрально Отделе полиции по устранению неугодных лиц. Для командора военпола в этот момент некоторые детали мозаики встали на места. Это объясняло многое, в том числе и столь наглый побег, но не всё. Вопросы оставались. И пока система активно шевелилась, реагируя на новые сведения, лже-Вербоуген нужно было быстро делать следующий шаг. Направиться вместе с Доком подавать промежуточный отчёт о ходе дела, получить ненужные рекомендации и полностью отыграть свою роль, или же ограничиться жалкой отпиской и рвануть на поиски важных свидетелей, жизнь которых могла быть под угрозой. И то, и это она могла проделать без особых препятствий. Однако и то, и это могло иметь противные последствия, которые разгребать придётся опять-таки ей и только ей. Пока Найл переводил дух после поездки, приводил себя в моральную готовность перед неприятной встречей с начальством, Кива, пристроившись к первому попавшемуся столу, судорожно строчила отчёт. «В трёх экземплярах», передразнила она про себя своё новое начальство. Хотя это не начальство, даже не наниматель, поскольку ей не платят. Услуга за услугу. Как бы девушка не торопилась покончить с письменным изложением ситуации, строчки должны были выходить спокойными и аккуратными. Прежде всего, чтобы избавить текст от характерных черт её неровного почерка. К тому же отчёт, поданный сотрудником штаба, должен соответствовать уровню. Ясное, хладнокровное изложение фактов, замечания о некоторых возможных взаимосвязях, и в довершении личное видение ситуации. Как будто бы оно кому-то было нужно. Люди, которые занимаются этим делом, сумеют выкрутиться и обернуть всё на пользу Генерального Штаба. Через неделю новая власть будет выглядеть ещё лучше и справедливее, а старая ещё поганей.        Идеальное сосуществование. Возвышение новых за счёт принижения старых. Лишь бы эти новые не сжигали всё неугодное напалмом. Откладывая написанный первый экземпляр в сторону, девушка посмотрела на Дока, раздававшего указания. На нервного мужчину, держащего себя в руках. Вот кого сегодня будут сжигать взглядами и упрёками по делу. «Наверное, и мне не стоит тянуть кошку за хвост, поеду с ним, а оттуда начну поиски. Раз им удалось сбежать, может им удастся не влезать в неприятности и не попасться кому-нибудь. Новость разлетелась максимум часа четыре назад, минимум один час. У них есть небольшой задел», размышляла Кива, скользя глазами по снующим туда сюда служащим. А перехватить ценных свидетелей очень много желающих: люди Фрицев, она сама, люди с Подземного Города такие как Вица, просто потому что могли захотеть почувствовать в игре, военная полиция, которая так или иначе сделает девушек виновниками. Никто попросту не заинтересован в обратном. И тут решал только один вопрос. Выживут ли девушки или нет, они должны дать показания — косвенные, устные, с доказательствами, какие угодно — против Фрицев. Потому что окончательное свержение бывших монархов и было целью развернувшейся игры. Целью одного из игроков, на стороне которого бывшая сторонница Райссов предпочла находиться. Хотя бы потому что этот игрок мог встретить грядущее будущее и выстоять, а остальные нет. Самой ей хотелось вывернуть эту ситуацию на пользу нынешней власти и ещё сохранить жизнь глупой Веронике. Сложно назвать это голосом совести, но всё же мысль о том, что Карвен не хотела такого своей маленькой сестре, побуждала проявить некое участие. К тому же сохранение жизни не мешает ходу дела. Ну если, конечно, Кива успеет найти беглянок раньше всех, иначе ей самой придётся лезть в сундук с припрятанными козырями. — Ну как, готовы ехать в Штаб и доложить об обстановке? — подошёл Найл со строгим, не читаемым выражением лица. — Это неизбежная часть работы, — сказала девушка вставая с места, собирая три густо исписанных листа, — к сожалению порадовать советников мы не сможем. Но информация есть и неоднозначная. Наше дело передать её им. — Вижу вы времени не теряли, — мужчина позволил себе лёгкую улыбку, кивая на отчёты, — положение обязывает не медлить, так? — Всё верно, скорее всего меня сразу же вернут на прежнее дело, — Линсей пожала плечами и двинулась вперёд к выходу, — время скоротечно. — Это точно, — Док последовал за ней, — быстрее доложим обо всём — быстрее приступим, а там глядишь найдём всех виновников. Это наша работа.        Кива чуть улыбнулась, стараясь не дать губам расползтись и обнажить хищный оскал. Работа, да. Знал бы Найл о теневой стороне их работы, то скорее всего разочаровался бы во всём, что делал. Внизу уже ждала карета.        В здании главного штаба они были через полчаса. Молча поднимались по лестнице, ведущей на второй этаж, где располагался кабинет командующего. Сейчас большая, двустворчатая дверь в этот «центр» выглядит не слишком обнадёживающий. Верного секретаря за столом не обнаружилось, что вызвало небольшую волну раздражения у обоих гостей. У каждого по своим причинам. После десятисекундного лицезрения пустого места и размышлений, Док уже разлепил было губы, чтобы вслух предложить немного подождать, но девушка, скрывая растущее внутри недовольство и ругательства, поднимающиеся к горлу где-то из глубины души, своими действиями опередила его. Шагнула вперёд, минуя стол с документами, и постучала в дверь костяшками пальцев. В пустом коридоре стук звучал громко, уж точно не громче холодного, знакомого: «Войдите». Кива, обернувшись, жестом предложила первому войти старшему по званию. Командор как никак, а она не привратник, чтобы держать перед кем-то дверь. Чтобы не растягивать мучительное ожидание ещё больше, Найл сам открыл дверь и вошёл в кабинет, девушка втянулась следом, плавно прикрывая за собой деревянные створки. Командующий был один и был явно занят какими-то бумагами. По расслабленному выражению лица старика, можно было сделать вывод, что его дела не особо важные и срочные. Чего было нельзя сказать о делах прибывших. Дариус поднял голову, добавил в тяжёлый взгляд из-под очков в тонкой оправе каплю вежливости. — Вижу, ты уже прибыл, Найл. Надо полагать, ты разобрался с делами в особняке, — он скользнул взглядом к девушке, — надеюсь присланный сотрудник не создал лишних проблем. Сам знаю, как стороннее вмешательство может нарушать ход мыслей. — Нет, командующий, ничего подобного. Поддержка пришлась кстати, произошло нечто непредвиденное, — стараясь как можно не заметнее набрать в грудь побольше воздуха, Док честно продолжил, — я виноват, моё допущение. — Непредвиденное? — переспрашивает Закклай, мягко отодвигая свою прежнюю работу в сторону. — Не терпится услышать. Надеюсь, что виновники уже в тюрьме для дальнейшего допроса. — Мы доставили Фрицев в Митру, как и было рекомендовано, — Найл не смотрел на своего руководителя, смотрел чуть повыше его макушки, потому что так было морально проще, — но вчера двое людей сбежали из поместья, усыпив всех полицейских. В том числе и взятая под стражу подозреваемая в убийстве Делроя Фрица и в отравлении Реганны Фриц. Поиски уже ведутся, к вечеру развернём полномасштабное расследование, включающее жёсткий допрос Фрицев. — Однако… — пожилой мужчина на миг хищно прищурил глаза, затем лицо разгладилось, — интересные события. Предполагает определённый уровень сноровки, либо большое везение. Нужно как можно скорее обнаружить, кто стоит за этими выходками. Они могут дорого нам стоить. — Есть опасения, что действуют люди, связанные с прошлыми Райссами и правлением Фрицев. Девушку, которая помогла подозреваемой сбежать, зовут Вероника Траут, — чётко произнёс командор, желая показать, что работа уже идёт. — Её сестра, Карвен Траут, работала в отделе по устранению неугодных лиц, исполняющего непосредственно приказы Райссов. Что само предполагает возможную связь и мотивы.        Кива, привычно держащая маску на лице, следила за Закклаем. Это была не рядовая информация. Это была информация, которая могла подкинуть ей неприятные последствия. Всё зависело от того, как ею распорядится старик.        Дариус молча, пристально смотрел на каявшегося Дока, пытавшегося сохранить остатки уверенности и достоинства, думал. Внутри аппарат уже во всю анализировал полученный факт. Затем он сморгнул и позволил себе откинуться на спинку стула, обитую в тон рабочего стола красным сукном. — Значит, не все сорняки вырвали, — раздумчиво протянул он, косясь на девушку и затем возвращаясь к мужчине, — нужно исправлять. И как можно быстрее, мы не должны давать общественности какие-либо сомнения. Мы должны сохранить равновесие. — Вот отчёты о проделанной работе, господин командующий, — Кива подошла к столу и извлекла на него три листа. — Если позволите, я уже готова приступить к прежнему делу, не вижу причин откладывать.        Закклай тщательно всматривался в её лицо, впрочем как и она в его. Не немой диалог, они и так оба друг друга поняли, а очередная приглядка. Каждый оценивал человека напротив. Девушке не понравился мелькнувший злой огонёк к глазах седого старика. Очень не понравился. Но Дариус лишь кивнул, спустя пятнадцать секунд напряжённого и внешне неловкого молчания. — Конечно, иди. Не сомневаюсь, что работа проделана на уровне, — спокойный, равнодушный тон не предвещал чего-то хорошего.        Кива отдала честь и поспешила удалиться, даже не попрощавшись с командором Военной Полиции, которого никто пока не отпускал. Хотел бы и он с такой же лёгкостью покинуть кабинет и заняться работой. Однако командующий чуть качает головой, поправляет очки и приглашающе указывает рукой на стул, стоящий напротив его стола. Пока Док, чувствуя себя нашкодившим студентом кадетки, занимает место, Закклай аккуратно подхватывает листы, предоставленные девушкой, и начинает читать. Тишина длится четыре минуты, что позволяет Найлу ещё раз собраться с мыслями, а главнокомандующему погрузиться мыслями в особняк, дабы воссоздать всё случившееся и рассмотреть всё с разных сторон. — Что ж, — Дариус снимает очки и трёт глаза, — теперь я хочу услышать твою историю, Найл. Без отступов, недомолвок, с самого начала. Важно учесть всё.        Рассказ занял четверть часа, дополнительные вопросы руководства добавили ещё десять минут. И если честно, Док понимал суть не каждого вопроса, но исправно отвечал, излагая сугубо факты, без своего мнения. В горле у командора пересохло, но он даже не пытался налить себе воды из графина, стоящего рядом массивными часами. — Значит так, — наконец выносит свой вердикт Закклай, — ты был медлителен и хотел всё решить по правилам, в итоге лишь упустил безопасный момент. Это не то, чего правительство, советники, и я в том числе, ожидаем от человека, наделённого званием командора. И это очень нехорошо.        Старик делает паузу, будто прислушивается к сказанному или смакует свои слова. Определить точнее не удалось, поскольку Найл весь замер внутри, готовясь услышать неизбежное. Слишком много провалов за ним в последнее время. Что-то в его образе никак не подстроится под новую реальность, хотя для него ничего почти не изменилось. — Однако сейчас не подходящее время, чтобы тебя смещать или преподавать тебе уроки, — владелец кабинета сплёл руки в замок, поигрался пальцами, — этим займёмся позже, после того как закончим это возмутительное дело. И дабы не допустить больше ошибок в дело подключаться советники, их сотрудники, теперь ведём эту работу напополам. Ты всё уяснил, Найл?        Док медленно кивнул, не веря в отсрочку, во время которой он ещё сможет себя проявить, чтобы снизить градус последствий. За всё время беседы тон остался прохладным, командным, серьёзным. — Тогда ты свободен, сегодня вечером к тебе прибудут работники штаба, может кто-то из советников, если удастся выкроить время, — на этом Дариус демонстративно возвращает очки на нос и возвращается к своей работе, показывая, что он всё сказал.        Найл выдавливает из себя слова благодарности и спешно ретируется за дверь, где может на пару секунд сбросить с лица маску. Оставшийся в кабинете, Закклай тоже позволил себе улыбку. Жёсткую и сухую. Всё шло просто прекрасно.        Уже вечерело, когда беглые Траут и Вайстамм, минуя все преграды, добрались до нужного трактира. Именно в этом месте больше двух месяцев назад Вероника нашла Киву на свою голову. Сейчас она очень жалела о своём глупом поступке. И сейчас очень надеялась, что знакомая умершей сестры догадается искать её в этом месте, где они виделись однажды. Потому что обычно встречались они в небольшом домике Траут, а оставаться там, после всего того, что девушки на пару учудили, небезопасно. Оставалось надеяться только на этот кабак, поскольку никаких планов или договорённостей не было. Так как близилась ночь, девушки решили снять комнатушку. Им некуда было идти, а ночевать на улице они просто не знали как. К тому же приближалась зима и такая ночёвка не виделась безопасной для здоровья. Хотя были вещи и похуже в их положении. Такое понятие как безопасность для жизни. Денег на комнату хватило спокойно, гостьи представились сёстрами и записались в гостевой книге, как Карвен и Элизабетт Траут. Если что, для Кивы это послужит знаком, что они здесь были. Если что-то заставит их бежать и с этого места или если по каким-то нелепым причинам они просто разминутся. Для полицейских конечно же тоже, но иных идей не было. Ни одна из девушек не была в аналогичных ситуациях и просто не знала, что делать дальше или если никто не придёт им на помощь. Об этом было решено подумать, сидя за ужином. Голод давал о себе знать. Аппетита не было, просто нужно было поесть хоть что-то. Сидя за небольшим деревянным столом, Вероника вяло мешала похлёбку ложкой, обратив взгляд серо-голубых глаз в никуда. Рюкзак и плащи лежали рядом, относить их наверх не было сил. Усталость брала своё. Никаких идей в голове не было, не было даже желания поискать эти пресловутые идеи. Бетти впрочем проявила большую активность, съела свою порцию и уже попивала разновидность безалкогольного глинтвейна. Сама она, по каким-то причинам, называла его глёг. — Тебе нужно заставить себе поесть, Ники, — сказала она, помешивая напиток длиной ложечкой.       Несмотря на все обстоятельства, которые пригнали из сюда чуть ли не розгами, жест вышел до жути кокетливым. Траут одарила её скептичным взглядом прежде чем ответить. — Нужно подумать, что нам делать, если завтра моя знакомая не придёт сюда, — мрачно произнесла она, склоняясь ближе к спутнице.- Вот что действительно нужно.        Они боялись быть замеченными, и вести себя непринуждённо получалось с огромным трудом. Благо им удалось занять место в отдалении от стойки и входа, где царил свой оживлённый мирок. В углу напротив за столом уже затянули какую-то песню. Посетители плавно менялись на менее порядочных и престижных.        Что создавало неприятное ощущение неуместности, потерянности. Беглянки относились, можно сказать, к среднему классу, и такая обстановка была им не совсем привычна, хоть и понятна. К тому же обе были молодыми девушками, которые вряд ли сумеют за себя постоять в открытую, поэтому засиживаться до позднего часа планов не было. А Вероника таким образом задерживала их отход на необходимый отдых. — Подумать можно и на полный желудок, — резонно заметила Элизабет, — да и помощь может прийти, нельзя терять надежды. — А может и не прийти, — устало пробормотала Траут, но всё же заставила себя начать есть.        От голода толку и в самом деле будет немного. Что же им делать завтра? Вечно ждать в этом месте они не могут. Но скорее всего из Стохесса они выйти уже не смогут, останется только скитаться или самим пойти сдаваться. При этой мысли Вероника чуть хмыкнула. Столько усилий, столько глупой храбрости и ради того, чтобы не только отсрочить неизбежное, но и подставиться самой? Нет, если бы она не решилась — погибла бы её подруга. Да, её нельзя было назвать лучшей или единственной подругой, но всё же. Бездействие навсегда осталось бы отвратительной гниющей раной на её совести. Она поступила правильно и теперь нужно не загонять себя в безвыходное положение, а попытаться спокойно и здраво подумать над всеми вариантами. Сейчас они в сравнительной и временной безопасности, и в теории они могут объясниться военным, сообщить обо всём, что видели сами, указать на убийцу бывшего монарха, потому что, кто ещё это мог быть. Поверят ли им? Уверенности не было. Однако при таком раскладе, если они явятся с повинной и со своей версией, может они окажутся под охранной. С ними же ничего не должно случиться в тюрьме, если за ними будут приглядывать как за возможными свидетелями? Или же случится? И они таким образом загонят себя в ловушку. Траут подняла голову, задумчиво рассматривая спутницу. Та же украдкой оглядывала их окружение, будто кого-то высматривая, не особо обращая внимания на саму подругу. Может пыталась таким образом успокоиться или сама размышляла о чём-то. — Эй, — отвлекла Вероника девушку от её занятия, чем бы оно не было на самом деле, — есть идеи? Я думаю, что можно пойти в полицию, но не уверена насчёт этого. — В полицию? — медленно произнесла Бети, возвращая взгляд на собеседницу. — Я думаю, нам не поверят. Хотя ты скорее всего права, лучше явиться с повинной, чем быть пойманной.        Вайстамм издала нервный смешок, от которого Траут мгновенно напряглась. Не хватало ещё начала истерики. Затем Элизабет попыталась улыбнуться, но уголок губ лишь нервно дёрнулся в жалкой попытке. — Я думаю, что за нами уже пришли, — прошептала она, смотря на подругу безумными светло-карими глазами, — только не оборачивайся сейчас, прошу тебя.        Вероника похолодела, чувствуя неприятный ком внутри живота. Неужели их отыскали так быстро, но кто? Судя по реакции девушки, сидящей напротив и судорожно вцепившейся в свой стакан, нашёл их явно не тот, на кого они рассчитывали.       Было очень наивно полагать, что у них есть время до завтра. Что у них вобще есть время на передышку. Траут выпустила вдох и подобралась, стараясь внешне казаться спокойной и не впадать в панику. Тем временем Бетти продолжила. — Если ты обернёшься налево, то увидишь одного парня, — она облизнула губы, подняла стакан и поболтала содержимое, — возле второго окна. Вошёл он сюда часа три назад. И, клянусь тебе, почти всё это время он посматривает в основном только на нас. — Это может быть простое совпадение, — Вероника попыталась придать голосу уверенности, — не каждый, кто смотрит на тебя, является…        Слов не нашлось, и она просто повертела ладонями в воздухе, надеясь, что спутница и так всё поймёт. — Может быть, — Бетти покачала головой, допила содержимое стеклянного стакана, — но у него нет ни плаща, ни рюкзака, значит не путник. Куртку он не снял, только расстегнул. Ничего не заказал и не с кем не разговаривает.        Такое поведение как минимум подозрительное, с этим Траут спорить не могла. Может за ними просто следят? Так сказать, не отпускают поводок. Или ждут, пока девушки поднимутся наверх, уснут и не смогут оказать шумного сопротивления. Слишком много сомнений и тревог. Вероника обернулась, делая вид, что просто осматривает интерьер. И в самом деле, юноша, сидящий в одиночестве у окна чуть поодаль от стола шумной компании, смотрел в их сторону. Их взгляды пересеклись на долю секунды, после чего парень сделал вид, что просто в этот момент смотрел в сторону, а девушки просто случайно оказались на траектории взгляда. Траут за последние двадцать часов на любое случайно реагировала слишком остро. Она какое-то время рассматривала стены, стойку, где хозяин беседовал с кем-то попутно откупоривая бочонок с пивом, затем повернулась обратно. — Ладно, скорее всего ты права, — сказала она и принялась быстро орудовать ложкой, поглощая остатки похлёбки. — Нужно уходить, даже если это просто совпадение, так будет лучше.        Вайстамм кивнула. Обе понимали, что они не могут просто так взять и выйти через дверь. За ними с лёгкостью последуют. «Надо думать», с этой мыслью девушки синхронно положили руки на стол и уставились на них. Спустя четверть часа Элизабет прервала молчание. — Слушай, наверх же ведут две лестницы. Так у той, по которой мы поднимались, сзади есть закуток. Там вполне можем спрятаться, подождать и заодно проверить не пойдёт ли он за нами, а потом спуститься через вторую. — Звучит неплохо, — согласилась Вероника, — тогда идём.        Они встали и пошли к ближайшей лестнице, там Траут отлучилась, подходя к стойке и для вида что-то спрашивая у хозяина. В это время Бетти зевала и показывала свою усталость, чтобы убедить всех кого надо в том, что они направляются спать. Затем девушки поднялись наверх и, стараясь не шуметь, забежали в небольшую нишу за лестничным провалом. Скорее всего она использовалась как кладовая, поскольку там стояли вёдра, швабры, прочая утварь, которая могла потребоваться. Было темно, свечи в фонарях, привинченных к стенах, не освещали толком этот отрезок коридора. Кое-как парочка примостилась, сидя на полу, и начала ждать. Через полчаса из лестничного пролёта донеслись чьи-то шаги.