Стены

      Свет от огарка свечи осветил небольшую комнатушку. Парень закрыл за собой скрипнувшую дверцу и облокотился на неё спиной. Выдохнул. Ноги стремились разъехаться, но Борен взял себя в руки. Чёртовы проверки. На них он рискует больше прочих, потому что эти прочие всегда бросают его на очевидные нарушения. Ублюдки сами не хотят делать грязную работу, но хоть барыш того стоит. Курт потёр чуть впалую щёку грязными пальцами. Все эти опросы не хило так треплют ему нервы. Не проговориться, ничем не выдать, иначе с ним попросту разберутся. В каком-нибудь неосвещённом туннеле, а тело потом кинут в каверну и засыпят камнями. На шахтах случаются несчастные случаи. Уж он-то это знал лучше некоторых. Парень прошёл в ванную комнатку и поставил на раковину свечу. Он был не слишком сильным, но проворным и ловким. И порой именно это спасало ему жизнь. А ещё из-за этого он мог пролезть в любую дыру и складывать похищенные на продажу предметы, чтобы потом выносить или передавать подельникам. Он был удобен Уфдекену, предложившему ему несколько лет назад так заработать. Борен не считал себя дураком и знал, что есть вещи, о которых трепаться не стоит. К тому же, на тот момент ему нужны были деньги. Были нужны. Его родители, на лечение коих он отправлял деньги, умерли в начале лета. Смысла нарушать правил больше не было, да только вот вырваться из этого порочного круга ему не давали. Слишком уж он был прибыльным в своей работе, чтобы Уфдекен так легко от него отказался. Юноша помыл руки, умылся холодной водой, чувствуя, как напряжение сходит с него вместе с каплями. Расстегнул несколько пуговиц рубашки и обтёр шею. Смысла принимать душ сегодня не было ни малейшего — завтра снова вниз, в под землю. Да и холод был собачим. Главное — проверка пройдена, ему лишь надо работать как обычно, и беда минует его. Курт вышел из крохотной ванной, прихватив свечку, чувствуя смутное облегчение. Он хотел подойти к тумбочке, чтобы разжечь свет поярче там, как вдруг что-то встревожило его. Краем зрения парень что-то заметил и тут же отпрыгнул в сторону, разворачиваясь лицом. На стуле, куда он обычно не глядя кидал одежду кто-то сидел. Какая-то тень. Сдерживая растущий ужас, Борен быстро поднял свечу, расплёскивая воск себе на пальцы. Готовый бежать, подобно спугнутому оленю. — А по убранству и не скажешь, что живёт здесь человек с приличным капиталом, — раздался смутно знакомый голос ещё до того, как свет озарил ночного пришлеца.       Это была та самая девушка полицейский. Вербоуген или как её там. Что она делает в его комнате ночью? Первую и вполне закономерную мысль об аресте Курт отбросил. Нет, что-то не так. Её глаза смотрели с весельем, но до того недобрым, что бежать тут же прочь парень попросту не решился. Тело остолбенело. Ещё пристрелят или ещё чего похуже. — Что вы здесь делаете? — спросил Борен, очень стараясь звучать естественно.       Вышло плохо, потому что прибывшая начала тихо посмеиваться, хищно скалясь. Она сделала приглашающий жест к кровати. Предложила ему сесть. Ага, чёрта с два, он лишит себя хоть какой-то безумной надежды на спасение.       Дверь, а там часто сворачивающий тёмный коридор, где он сможет оторваться или затаиться. Чувствовал парень, что сейчас он сам за себя. Никто ему не поможет. И что сейчас каким-то образом, вполне понятно каким, угодил в тот самый переплёт. Курт сделал шаг назад, забыв, что собирался отыграть роль честного работяги. В этот момент в глазах девушки появился опасный блеск. Слишком опасный. — Я хочу поговорить. Пока что, — она особо подчеркнула это слово. — Но если будешь дурить, то спокойной беседы не выйдет.       И вроде чуть сдвинула ногу, чтобы легче было вскочить. А рука чуть опустилась к полам куртки. Или это всё игра света и воображения? Бороться или пытаться что-то сделать и обыграть незнакомку? Теперь это совершенно незнакомый человек, который был явно в курсе всех тайных делишек на шахтах. А не лицо, наделённое властью и силой закона, что буднично вело с ним разговор днём. Стало быть, может есть шанс договориться или запутать, чтобы выиграть время, а завтра убраться куда подальше. Курт послушно прошёл к кровати и медленно, не сводя карих глаз, сел. — О чём вы хотите поговорить, — выдавил парень из себя, стараясь не совершать лишних движений. — О том самом, Куртис, — теперь девушка пересела, закинув ногу на ногу. — Мне нужны имена, да и вообще. Кто ж так всё придумал, что несколько лет всё оставалось незамеченным? Да ещё и сбываете это всё кому-то. — Я не знаю, — юноша попытался соскочить с этого крючка. — Меня просто ставят куда надо и когда надо. Я всего лишь добываю запалы, заряды да цилиндры.       Потерпел неудачу, поскольку прибывшая ощерилась и выстрелила рукой вперёд, больно сдавливая его ногу повыше колена. Пружинная кровать жалобно всхлипнула. Хватка была очень крепкая, будто бы затягивали силок, да только вокруг шеи. И Борен понял, что снова оказался загнанным в угол. Между молотом и сукиным сыном. Только вот, что же было лучше? Своих-то сукиных сыновей он хотя бы знал, а этот «молот» был абсолютно новым. — Ты зна-аешь, и ты мне всё-ё расскажешь. Давай, — она хмыкнула и вкрадчиво продолжила, — они же поставили тебя как пушечное мясо, потому что были уверены, что ты не растреплешь ничего лишнего, если уж тебя арестуют. Хочешь, чтобы они вышли сухими из воды, а ты нет? У меня достаточно причин тебя арестовать. Но делать мне этого не захочется, если ты мне расскажешь про всех, кто замешан. И тут, и за пределами добычи. — Это очень херовая сделка, — язвительно фыркнул Курт, тут же закусив губу от сказанного.       Отвёл глаза. Если он сделает это, спасая себя от тюрьмы, то его свои же на шахте и убьют. А если не там и не они, то другие. Цепь сбыта тянулась далеко в Орвуд. Внезапно Борен ощутил себя подростком, которому ничего не остаётся кроме как уткнуться в подушку и заплакать. Слишком уж он был мелкой сошкой, чтобы пытаться влиять на сложившуюся ситуацию, да и на свою судьбу. Поэтому когда девушка не нарушила молчание, парень сам выплеснул свои переживания. — Я уже пытался несколько раз уйти отсюда, так что если начнутся задержания, то подозрение ляжет на меня в первую очередь. Да и, — он впился рукой в рыжеватые волосы, — нет у меня уверенности в том, что я знаю действительно всех. — Хотел уйти? — уточнила девушка, отпуская руку. — Отчего же? В такое все обычно втягиваются, и это болото скоро становится очень удобным. Входят во вкус, так сказать.       В её голосе прибавилось человечности. Курт осторожно взглянул ей в лицо. Казалось, что прибывшая может его выслушать. А может, даже понять. В конце концов, никогда не поздно обсудить детали сделки, когда предметом торга является твоя свобода и жизнь.       Что он теряет? Хоть выговориться напоследок. Борен чуть сгорбился, выдавая наконец свою подлинную усталость. Голова безвольно опустилась, и он не мог видеть довольного, цепкого взгляда Кивы. Молодые сошки, которых давят старшие, часто клюют на чужое участие. Особенно когда понимают неизбежность своего положения. В такие моменты надо осторожно их подцепить шансом на спасение. — Ты же знаешь, как это работает, — парень начал рассматривать свои ладони в свете огонька свечи. — Это действительно болото, и если бы я знал, что меня будут угрозами удерживать, то никогда не согласился бы на эту работу. Но тогда мне нужны были деньги, а сейчас каждую смену рисковать собой не имеет смысла. Доставать втихаря заряды из цилиндров, прятать их и менять на порченные тоже не безопасно, знаешь ли. Я не буду писать донос. Всех за раз вы не арестуете. А даже если и да, то долго на свободе я не прохожу.       Его пальцы сжались до побеления. Девушка хмыкнула, Курт может быть ещё молод, в чём-то наивен, но всё же не был откровенным дурачком. Имён-то он так и не сказал. Ни одного. Да и похоже, что парень из тех, что называют честными. — Значит, хочешь безопасно покинуть шахты, не имея врагов или дальнейшего шантажа? — лже-Вербоуген раздумчиво постучала костяшками по тумбе. — Это можно устроить, если ты, конечно, захочешь. — Можно? — Борен осторожно посмотрел на неё. — И чего же ты хочешь взамен на эту услугу? — Всё тоже самое, — Кива вновь улыбнулась неприятно изогнув губы, — мне нужно вырвать ваше маленькое предприятие. Если там много людей замешано, как ты говоришь, значит мне нет резона с ними всеми договариваться. Никакой выгоды прикрывать вас нет, потому что тогда я рискую должностью. Чем длиннее цепь — тем выше вероятность прокола и оговорок.       Курт неуверенно кивнул, не желая уточнять, что за интересы могут быть у этого человека к добыче взрывчатки. То, что человек криминального мира затесался на официальную должность его не удивило. Это говорило об опыте и возможностях. Внушало небольшое доверие не к ней, а к её покровительству. Но он собирался сначала вызнать за всё, прежде чем соглашаться. Ему надо думать сейчас о себе. Шансы на дороге просто так не валяются, он давно не верил в чудеса. Вопрос в том, насколько он позволит себя использовать, и будет ли это стоить свободы. — Что ты предлагаешь мне сделать? — спросил Борен чуть настойчивей. — Взять свою судьбу в свои же руки, — Кива тихо рассмеялась. — Причём буквально. Всё будет зависеть от скорости твоих ног и рук.       Она начала ему втолковывать свою задумку, при исполнении которой они оба получат желаемое. Курт слушал с расширяющимися глазами, несколько раз тряс головой. Но девушка, прикладывая всё своё убеждение, начинала сначала. Разъясняла, поясняла, пока тот сам не начал задавать вопросы по поводу своих действий. В конце он принял этот план. Рискованный, полный охотничьего азарта и уловок. Парень ощущал себя пойманным зайцем, которого выпускают вновь, чтобы привлечь волков. Может, так оно и было. Однако если ему удастся исполнить всё в точности, то тогда он получит жизнь с чистого листа. Одна большая услуга за другую не менее значимую. Тут хотя бы размен отдалённо напоминал честный. Юноша сказал пришедшей что ему потребуется для завтрашнего дня, и та сказала, что к утру всё будет у него в руках. Сам он отдал ей все свои накопления, надеясь, что через пару недель получит их назад. А если и нет, что ж, хотя бы умрёт с чистыми руками. Это были грязные деньги. Когда Кива ушла, бесшумно растворившись во тьме коридора, Курт схватился за голову. Что же он такое делает? Пускает привычную жизнь под откос и ради чего? Но робкий огонёк надежды не позволил ему отступить. Всё же, если он очень постарается, то сумеет вырваться из этого круга. А это того стоило. Раз вляпался по незнанке, то выбираться стоило более чем осознанно и целенаправленно.       Флок считал, что к цели нужно идти решительно и неумолимо. Все методы хороши, чтобы добиться победы. Большая часть его, если их так можно назвать, сотоварищей вызывала жалость, смешанную с терпимостью. Они, как будто, остались детьми, не думающими о будущем. Парень мог нести с ними ту боль, их эмоции, он их понимал. Но вот разделить с ними свои стремления и решимость вряд ли бы получилось. Если в простом обсуждении планов и хода событий Форстер отчасти просто дурачился, подначивая, то серьёзными мыслями он с ними не делился. Наблюдать за тем, как они пыжились в своих грёзах о будущем, было забавно. К своему удивлению парень обнаружил, что прежнего презрения и обиды к ним практически нет. Проведя с ними больше времени, отработав зимнюю зачистку, поделив больше тягот, пищу и кров, Флок не мог злиться на них. Никто из них не был плохим или глупым или же неумелыми. Но вот эта наивность присутствовала. Словно бы будучи военными, убийцами, они хотели сохранить «чистоту» рук и верили, что окружающий мир пойдёт им на уступки. Внезапно Форстер ощутил себя даже в ответе за них. Он ведь тоже несёт долг перед всеми, кто погиб за стенами Шиганшины как единственный выживший. Всё это их ответственность ещё и перед человечеством. Да, Флок до сих пор считал, что человечество находится внутри стен, а снаружи лишь враги. Враги, которые жаждут их стереть с лица земли. Пусть люди, да. Но что от этого должно поменяться? Убей или будь убитым, обрати смерти и жертвы в пользу. Именно эти истины парень и извлёк из своей первой вылазки. Реальность жесткого мира можно пережить, лишь бы всё имело смысл. И он был. Принести победу Парадизу в этом странном, затянувшимся конфликте. И на фоне всех этих мыслей возня Разведкорпуса не вызывала у него никакого особого рвения. Но сегодняшний вечер сулил что-то более полезное, вызвавшее у него интерес. Отработка с потенциальными новобранцами. — Поедем в западный кадетский корпус, — объявила командор после того, как собрала их всех у себя в комнате.       За её спиной стоял хмурый Аккерман, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Видимо, это он заставил Зое рассказать им всё сейчас. Потому что после обеда Флок видел, как капитан решительно направлялся в сторону начальства. — А не опасно сейчас проводить такое? — спросил Конни, почёсывая лысую макушку. — Титанов-то нет, но зима как никак. — Новичкам следует сразу представлять то, на что они подписываются, — спокойно возразил Форстер. — Зимой мы тоже должны работать. — Вот, в штабе сказали примерно тоже самое, — закивала Ханджи; стёкла очков поблескивали от светильника. — Если подумать, то и расстояния меньше, а на пути будут жилые деревни, — Армин заулыбался. — Проблемы получить помощь нет, если нам не поставят опасный маршрут.       Рыжеволосый парень удержал презрительную гримасу и сохранил нейтральное выражение лица. Ну конечно, кто о чём. Арлерт, эта недозамена Смиту, в прошлый раз заболел сильнее всех. Но хоть планы по воплощению в колосса отработал как надо. — Какой нам ставят маршрут? — спросил Жан. — На наше усмотрение, — ответила командор. — Я жду письмо от инструктора той кадетки с рекомендациями. — Хорошо, так будет гораздо лучше, — кивнул Кирштейн и начал задумчиво теребить подбородок.       Зое вкратце рассказывала им о сути задания, об их действиях. Деление на несколько групп, отработка лёгкого разведочного строя. Ночные броски и ещё много манёвров. В данном раскладе рядовым разведчикам надлежало отыгрывать роль старших по званию. Чтобы они отрабатывали управление войсками, готовились действовать более самостоятельно. Они, как настоящие капралы, будут руководить новобранцами, обучать их, направлять. За каждого из учеников потом с них же и спросят, поскольку подразумевалось что-то вроде небольшого экзамена в конце. По их результатам инструкторы сумеют отметить, кто из молодых разведчиков лучше справился с ролью наставника.       Грубо говоря, генеральный штаб просто начинал готовить аварийные замены Зое и Аккерману. На случай, если с двумя ветеранами что-то случится. Флок хмыкнул: действия вышестоящего начальства были ему по нраву. Эрен вопросительно глянул на него, но парень лишь пожал плечами и сказал, вновь обращаясь к Зое: — Хотят, чтобы до весны мы таким образом отработали со всеми кадетками? — Как успеем, я слышала, что как только снег сойдёт в нужной мере — начнутся выездки к Шиганшине, — женщина спокойно ответила на этот вопрос. — Думаю, в них мы тоже будем принимать участие. — Тогда нам надо будет действовать быстро, — Йегер улыбнулся впервые за вечер, — когда мы начнём? — Послезавтра, — выплюнул Леви, молчавший всё небольшое, импровизированное собрание.       Ханджи не хотела до последнего всё рассказывать, и это ей почти что удалось. В своё оправдание она сказала, что сначала замоталась с новыми опытами, да проверками оружия из Промышленного Города, потом ещё советники рекомендовали элемент неожиданности для лучшей проверки подчинённых, а потом просто было как-то не до того. Если бы мужчина не надавил, узнали бы разведчики обо всём лишь ранним утром, когда их подняли бы по учебной тревоге. Время отдыха для всех прошло, да и пользы будет от этих действ не мало. Таков, во всяком случае, был расчёт. — Целый день на сборы не так плохо, — пробурчала Саша. — Всё же будет по подобию нашей зачистки? — Рассчитываю, что да, — Зое начала барабанить пальцами по спинке стула рядом с которым стояла. — Разве что, новые приводы брать с собой не будем. — Тогда должно быть легче, — Блаус улыбнулась.       Леви, помнивший об отсутствии у девушки успехов и освоение нового УПМ, лишь косо взглянул на неё. Микаса же спросила, сколько по срокам займёт эта практика. На что командор лишь пожала плечами: это зависит от них и от обстоятельств. Пообсуждав всё ещё минут с двадцать, разведчики стали расходиться по комнатам. Форстер вышел первым и без особой спешки шагал по тёмному коридору. Только редкий скрип половиц нарушал ход мыслей. Кадеты, что станут новобранцами. Их должно быть много, они должны быть готовы больше, чем он сам. Рыжеволосый парень остановился и потёр глаза. Он вновь как наяву видел ту атаку, титанов, смерть товарищей. Словно, опять гнал своего коня, который спас его от каменного снаряда. Запах крови, дыма, вспоротой сырой земли, пота животных и… страха. Флок потряс головой, чувствуя, как в животе скручивается тугой узел, чувствуя всё это на языке. Тошнота. Сзади раздался частый скрип половиц. Кто-то шёл к нему, парень повернулся, и раздражение, которое поднялось, дабы скрыть истинное состояние, улеглось обратно. Это был Йегер. — Неплохое дельце, как думаешь? — тихо спросил рыжеволосый парень, опуская руку от лба. — Нам нужны хорошие новобранцы, — ответил владелец атакующего титана, поравнявшись, — это больше, чем я ожидал на самом деле. — Вы же уже навещали кадетки проездом? — Флок засунул руки в карман брюк, и парни продолжили идти вместе. — Да, только две к сожалению, — Эрен поднял глаза к потолку, а затем и к окнам. — Сейчас я этому только рад, мне не хочется тешить их мечтами и робкой надеждой в лучшее. — Почем же робкой? — усмехнулся Форстер. — Если мы приложим все усилия и будем трезво смотреть на то, что мы обязаны сделать, то защитим Парадиз. И это будет самое лучшее для нашей страны. — Для элдийцев ты хотел сказать? — уточнил Йегер чуть хмурясь.       Они зашли за поворот. Лунный свет из высоких, решётчатых окон падал на них. И двое разведчиков то ныряли в тень, то вновь выплывали в освещённые прямоугольники. о том, что свою комнату Форстер уже прошёл, он не говорил. Не против был навернуть ещё круг по этому крылу роскошной казармы. — Мне нет дела до тех предателей, они тоже виноваты во всём, что случилось с нами, — Флок сжал кулаки. — Разве ворота Шиганшины пробили люди? Нет, это сделал элдиец, такой же как и мы. И всё эти года люди отправляли к нам титанов, тех же элдийцев, которых устроила жизнь в загоне. Я читал краткую выписку из дневника твоего отца, уж прости. — Да, то гетто, так они его называли, всё равно, что загон с овцами, — согласился Эрен, его голос стал в несколько раз жёстче. — Меня тошнит при мысли о тех безвольных людях. — Выбор есть у каждого: смириться со своим положением или же нет, и все они просто позволяли этим Марлийцам так с собой обращаться, и вот что из этого вышло, — Форстер остановился и положил руку на плечо товарищу. — Твой отец не виноват, как я думаю. Ему просто не хватило воли. — Может быть так, — тёмноволосый парень понуро наклонил голову, затем поднял её и улыбнулся, — но спасибо, что говоришь со мной прямо. Если я скажу остальным то же, что и тебе, то меня скорее всего не поймут. Не знаю, на что они рассчитывают.       Флок пожал плечами. Они понимали, во что хотят верить остальные. Да только, эта вера могла их всех погубить. Кому-то придётся быть плохим, быть взрослее, делать то, на что у других духа не хватит. Им казалось, что вся эта ответственность ложилась прямо на их плечи. Но пока все эти утопические мечты не мешали делу, ведь до весны никто на юг не отправится, можно было позволить всем ещё побыть просто детьми. А когда всё дойдёт до дела… они вдвоём просто сделают то, что должны. Ради мира и жизни Парадиза.