Стены

      Сверху открывался вид на царство природы, медленно сменявшее свой наряд с ранневесеннего на по-настоящему весенний. В целом поле лысого, серо-чёрного плетения крон стали появляться слабые, светло-зелёные пятна. Совсем немного, но их хватило, чтобы как-то разукрасить и сгладить «мёртвый» пейзаж. Ко всему, не слишком ровный. С такой вышины в пятьдесят метров без труда угадывались участки, бывшие лесом и в восемьсот сорок пятом, и те, что были расчищены под поселения, поля и дороги. А теперь их занимал собой молоденький лес, который предстояло рубить, рубить и ещё раз рубить, дабы расчистить подступы и место. Разведчики, правда, отправятся к горизонту до этого момента — им придётся искать обходные пути, пробираться сквозь густые леса. Если обернуться, то царствование природы со своей тишиной уступало властвования человека. Строительные работы уже активней начались и в самой Шиганшие. Благо артель был разделён на несколько структур: и пока одни продолжали убирать, ломать и вывозить обломки, то другие принялись готовить расчищенные места к монументальной стройке. На бумаге город был уже спроектирован, оставалось только воплотить планы в реальность. Летели звуки молотов и чего-то ещё. На таком расстоянии более ничего слышно не было. Ни голосов, ни скрипа балок, которых устанавливали для чего-то. Разведчики, сидящие наверху, не знали. Вообще-то, Аккерман поставил их на дозор, но близилось время перекуса, так что о формальном нахождении на определённых участках и патрулировании как-то забылось. И так всё было тихо. По-глупому тихо и в то же время нереально спокойно. Никого, кроме прибывших и ещё прибывающих отстраивать южный оплот, здесь не было. А за горизонтом можно было наблюдать откуда угодно. Да и перерыв не затянется на очень долго. Можно было посидеть втроём, свесив ноги вниз и смотреть на пока ещё закрытый для них простор. — Капитан Леви вчера с кем-то говорил, что скоро начнём делать краткие вылазки на разведку, — отстранёно заявила Саша, непривычно нарушив свою трапезу, смотря на далёкую даль. — Толку не будет, — проворчал Эрен, покачивая плошкой в руках. — Лучше сразу на юг. Нету никого здесь, да и ничего не найдём полезного. — Бестоло-очь, — фыркнула Блаус и разом прикончила похлёбку. — Так делают перед охотой, сначала ходят неприметно, да осматривают, выбирают место для засады. Это значит, что полномасштабная вылазка не за горами. Да и подступы кто искать будет?       Парень, сидящий опасно близко к краю, чем несколько нервировал расположившуюся рядом Микасу, промолчал. Ему и не терпелось поскорее добраться до туда и начать блокировать марлийский порт, и не очень-то хотелось приближаться к бескрайней солёной воде, которая была образом точки невозврата для него. Ведь всё от полосы острова Парадиз должно будет раздавлено, сокрушено. Он ещё колебался между неизбежностью, неотвратимостью видений и попытками повернуть всё по другому пути. Но здесь последнее гасло. Если рядом с Хисторией Йегер ещё чувствовал какие-то поползновения души сопротивляться, то здесь всё будто бы обвалило его пыльными мешками. В какой-то момент, парню даже начало казаться, что к Райсс его тянет. И не по зову тех, кто где-то блуждал в его памяти, иногда выныривая на свет настоящего: то во снах, то в редких помрачениях. А самому ему она нравится по-настоящему. С такой девушкой можно было идти как равные, плечом к плечу. Потому что Хистория не стала бы стелиться из рабской привязанности. Как та же Микаса. Как же его раздражала эта черта. Если бы преданность проявилась бы иначе. Всё казалось странным. Запутанным. Примерно как тот лысый лабиринт из веток и крон, на который они сейчас глазели, рассчитывая, что Леви не поднимется на стену именно в эти минуты и не устроит им нагоняй с переработкой на стройке.       Казалось бы, статус солдат и героев битвы при всё той же Шиганшине мог освободить их от черновой работы, однако Аккерман был непреклонен. Собственно, никто и не возражал. Эрен во облике титана заметно ускорял процессы носки тяжёлого и установки каркасов. Парень был рад, что приносит пользу и помогает вернуть свой дом. Этот город, где всё началось, был до сих пор его домом. И в работе он мог не думать ни о чём кроме неё. Драгоценные минуты покоя, если не краткого забвения. Правда, возвращаться мыслями в реальность, где предстояло принимать решения, становилось от этого лишь тяжелее. — Всё равно это будет небольшой, но шаг вперёд. Как ты и хотел, Эрен, — заметила Микаса, возвращая этими словами Йегера в реальность, на стену.       Она смотрела себе в тарелку, опустив голову. Лицо с тонкими чертами не выражало совсем ничего. Так если бы девушка ушла куда-то далеко в свои мысли, либо просто спрятала все эмоции. Ну либо же просто не умела их проявлять. Владелец атакующего скривился этому больше, чем замечанию. Неужели всё это не могло принять иную форму? Её болезненная привязанность. Она раздражала больше, чем льстила. Если он сейчас скажет ей: Микаса, сделай пять шагов вперёд и лети камнем все пятьдесят метров; что она сделает? Эрен почти был уверен в том, что знает. Не прямо так всё и было, но суть оставалась — девушка была рабыней своего «обожания», которое и то проявлялось лишь в мамочкином опекании. Никакого изящества красоты или хотя бы самоуважения, в отличии от той же Хистории. Но к Аккерман он чувствовал ответную привычку, которую силился всячески подавить. Было ли оно всё настоящим? Подлинным? Этот вопрос тоже изводил его. Всё смешалось. «Ну зато хоть земля утопленная в крови пока не преследует», хмыкнул парень и произнёс вслух: — Вот бы узнать, как дела у остальных. Что там с новобранцами, — он откинулся на руки и запрокинул голову к далёкому небу, делавшего больно своей безмятежностью. — Отправь письмо, — в голосе Микасы ничего не изменилось. — Да там биток на отправку, — Саша всплеснула руками и покосилась на начатый подругой кусок хлеба. — Ходила уж, все шлют письма домой. У Леви приоритет по высылке, так как он военный и второй человек во всём Разведкорпусе. Вряд ли он согласиться в свой конверт впихнуть нашу записку.       Что ж, в этом предположении почти наверняка и заключалась правда: использовать служебный канал для бытовых нужд тот не позволит. Вероятно. Дисциплина должна быть — никаких поблажек, учитывая, что никто не мешал отправить письмо как гражданским. Пускай и с невероятной очередью ожидания. — Может, спросить у него хотя бы, — парень вернулся к еде, но совсем вяло орудуя ложкой, — как идут дело по обучению. — Судя по тому, что он начинает готовить небольшие вылазки, то неплохо, ответила Микаса и, заметив у друга отсутствие аппетита, спросила: — Эрен? Нормально себя чувствуешь? — Нормально, нормально я себя чувствую, — на выдохе, на распев произнёс Йегер, не пуская раздражение наружу и загоняя его куда-то вглубь. — Давайте заканчивать, пора на посты.       Юная Аккерман тут же подскочила, хотя тоже ещё не закончила трапезу, и начала возиться, собирая грязную посуду, опустошённый небольшой котелок и небольшие мешки с остальной провизией. На ходу доедая похлёбку, она всё паковала с тем, чтобы потом спустить с собой и отдать на полевую кухню. Отдала так и нетронутый ломоть хлеба Блаус, возможно, чтобы не мешался ей исполнять «поручение». Правда, возможно самой Микасе не терпелось и вернуться к работе, которая не терпела оплошностей и небрежностей ни в каком виде. Даже при учёте того, что за стенами никто не скрывался и наблюдал в ответ. Выдохнув, Эрен начал вставать, чтобы помочь девушке. Саша же сосредоточенно поглощала угощение. Возвращаться на обозначенные места надо было. Снова ходить из стороны в сторону по плацу, перекидываться фразами и ждать смены. Зато завтра Леви обещал им тренировку с приводами, да и на стройке случаев хватало — скучать, в обычном смысле слова, не приходилось. Было только как-то тоскливо без остальных из 104-го. Но, наверное, у них хлопот куда больше, чем у них. Эрен улыбнулся девушкам и пошёл на свой участок стены, на ходу проверяя крепление ремней УПМ. Ждать воссоединения осталось не так-то и долго. Огибая Шиганшину по радиусу стены, он бросил взгляд вниз, смотря на занятых людей, напоминавших букашек.       Внизу работа проходила в куда более оживлённом темпе, чем наверху у военных, призванных хранить безопасность. Она кипела, бурлила, как расплавленное железо, которое предстояло залить в форму. С земли ещё не сошло оцепенение зимы, но работы это не останавливало. Ни в самом городе, ни за его пределами во временном поселении строителей и военных. Бетти, чудом добравшаяся без особых приключений на голову и совсем чуть с приключениями на другое место от Утопии до Шиганшины, втягивалась в эту обстановку уже четвёртый день. И уже присматривалась ко всему, что здесь происходило, к закономерностям и к людям, с которыми было бы выгодно заиметь знакомства. Без особых проблем устроилась на полставки помогать на кухне, и вторую ставку латать и подшивать одежду. Последнее получалось у неё лучше первого и давало больше возможностей лично общаться со всеми и собирать слухи. Оплата труда скромная, ведь это была волна «добровольцев», которых манили обещанные льготы и которым терять было нечего так или иначе. Однако были и те, кто в самом деле хотел помочь. Для бывшей Вайстамм важным оставалось то, что это давало возможность откладывать деньги — не нужно было платить ни за койку и комнату, которую она делила ещё с тремя незамужними девушками, ни за обеды. Уже неплохо. Пока в проигрыше Бетти-Олин, по своим прикидкам, не должна была остаться вообще. Она не спешила сразу же к кому-то подбиваться — тут ж опыт научил её; ждала и высматривала, оценивала. Ведь ошибка может ей выйти боком, и на этот раз той же Вероники рядом не было. А жаль, Декен скучала иногда по подруге. Не так уж, чтобы начать задаваться вопросами: как встретиться, где попробовать искать или что-то ещё. Просто не хватало поддержки рядом, все люди вокруг оставались незнакомыми, могущими скрывать всё, как и она сама, что угодно. Бетти иногда казалось, что среди них встречались и выходцы из Подземного Города. Как-то уж они выделялись чем-то, то ли походкой, то ли взглядом. Быть может, ей всего лишь казалось. Что было бы неудивительно после всего пережитого.       Стоя возле почтового домика, куда приносили все письма, где те фасовались и отправлялись раз в неделю, Элизабет смотрела на людей, ещё ждавших в очереди. Сама она вызвалась отправить письма двух соседок, чтобы иметь оправданную возможность побродить по временному поселению с ровными улицами и аккуратными почти что одинаковыми домиками- бараками. Встретить кого-нибудь и просто мелькнуть собой, потому что была не дурнее многих. По факту, её можно было назвать одной из пяти главных красавиц среди всех прибывших женщин. И это уже давало вполне конкретное внимание к её персоне. Бетти считала, что ей ещё надо прийти в «норму» после всех злоключений. Расцвести, привести себя и настрой в порядок. Если элегантности в движениях было ничем не убрать, то вот умению кокетства требовалась отладка, подобно тому, как мастера настраивали свои машины. Нужно было стать проворной и ловкой, чтобы выкроить нужный себе кусочек. И пока девушка стояла, вроде бы просто отдыхая и думая о чём-то своём, минуя толпу к двери импровизированного почтового отделения прошёл невысокий и смурной солдат. Он сразу привлёк собой внимание Бетти — статная фигура, некая сила, угадывавшаяся даже в том, как мужчина держал голову. Но стоило ему чуть, буквально на доли секунды скосить серые, будто бы острые глаза в сторону, где почувствовал на себе заинтересованный взгляд, так вся притягательность подёрнулась колючей кромкой опасности. Взгляд был… неподходящим для амбиций девушки, и та, будто бы признав свою неправоту, склонила голову и отвернулась в другую сторону. Эти глаза смотрели как те, что она видела у людей подземелья. Строгий, не злой, но не предвещающий никакой милости. Вдобавок проницательный, что дрожь брала. Солдат поднялся по скрипучим ступеням, игнорируя лёгкое ворчание в очереди, и Элизабет осторожно взглянула на него ещё раз. На спине красовались сине-белые крылья. Разведкорпус. Девушка чуть нахмурилась, она слышала только о нескольких таких здесь. Всего четверо прибыло из Троста. Ей даже довелось увидеть издалека паренька, бывшего тем, кого называли Атакующим Титаном. Этот же был на него не похож. Ни цветом волос, ни ростом. Стало быть, это капитан Аккерман. Герой человечества, сильнейший воин. Но Бетти было как-то всё равно на эти титулы и возможности. Этим человеком не покрутишь. И она, выдохнув, направилась прочь к своему скромному обиталищу. Можно пока было отдохнуть, рабочая смена на кухне начинается только через несколько часов. Девушка пошла неспешной походкой, которая позволяла всем желающим угадать под одеждой красивый силуэт. На крупную дичь, которая запросто отгрызёт одним укусом тебе руку, нельзя заглядываться.       Хамить человеку, с которым приходилось кое-как уживаться, было нельзя. Даже если этот же самый человек и был причиной неприятностей и проволочек, и то если забыть про тот поход, что он устроил. Кива при мыслях о выматывающей поездочке скривилась. Прошло всё терпимо, просто очень муторно. Из тех работёнок, что, как и о плохом сексе, хочется забыть, чтобы не раздражаться лишний раз. Возни много лишь бы получить какую-то галочку без полной радости удовлетворения. Да, документы на месте и всё прошло без осложнений. Но усталости было больше, чем довольства. И пришлось таки сразу втягиваться в прежний ритм. Ведь она же «с отгульных» вернулась. Ага, конечно. Держалась-то она нормально — опыт и сноровка делали своё дело, но многие просто чувствовали, что отдых, выданный начальством, был далёк от расслабления. Или хотя бы понятий о нём. Как и сегодняшнее патрулирование, одно из тех, которое проходило для главы сыскного отдела вслепую. А стало быть, могло случиться всё, что угодно. Не то, чтобы на остальных не могло — в жизни всякое случается; но здесь элемент внезапности куда больше. Что опять же доставляло хлопот. Женщина стояла на нужной отметке, на которой её было не особо заметно и с которой ей самой неплохо просматривалась улица, вела своё наблюдение чуть заторможено, чтобы сохранить силы до конца дозора, где могло что-то интересное и произойти. Если верить сводкам, конечно же. Кива даже не знала, что лучше: стоять на улице со свежим воздухом и высматривать что-то подозрительное или же сидеть в кабинете и добивать документацию. Зато, как с переоформлением бумаг будет покончено — можно не знать горя и возни в составлении новых и быстром доступе к нужным сведениям. Как в том же Генштабе. Этим достижением, облегчающим жизнь всем и сделанным в весьма сжатые сроки, можно было даже гордиться. Хотя бы потому что лже-Линсей умудрялась тянуть и текущие дела, ловить преступников и расследовать. Найл даже что-то говорил о финансовом поощрении всему отделу, если те будут держать взятую планку. Внутреннюю безопасность ценили не меньше внешней. Женщина мельком, взглядами-выстрелами, убедилась, что эти самые подчинённые в гражданском курируют в заданных участках. Ждали то, не пойми что. Чью-то встречу и какой-то обмен, если уж на то пошло. Очередная подсечка знати, за которой, не без воли Закклая, велось особое наблюдение. Их ряды уже были чуть прорежены, началось всё с урезания прав семьи Фрицев и конфискаций. Остальным же предложено приспособиться или… Кива сморгнула и сосредоточила взгляд по центру улицы где что-то привлекло её внимание, заполненную людьми, которые высыпали на мостовую как сухой горох из мешка. Словно, все только и ждали весны, чтобы прогуляться или наконец доделать какие-то свои дела. Во-первых, это были двое мужчин, что целенаправленно шли друг другу на встречу, что само по себе не особо примечательно. Обычная одежда простолюдин смотрелась самую малость чопорно, у одного в руках была небольшая сумка, в которой могли бы возить документы. Интереснее смотрелось другое: несмотря на более или менее заметное сближение, они делали вид, что не смотрят друг на друга. Чтобы не привлекать внимание со стороны, и не опытному или наивному взгляду так действительно могло казаться. Но для женщины, у которой весьма значимый период жизни шёл рука об руку с выживанием, это всё было достаточно очевидно. Ну или как минимум подозрительно. Она чуть сдвинулась, делая вид, что продолжает кого-то ждать и что человек, уже явно опаздывает на встречу с ней, чтобы ей было удобнее ненавязчиво смотреть над тем, что последует, когда двое пересекутся. Но ничего такого не произошло, они прошли рядом с друг другом, не останавливаясь, ни кивая, не смотря друг на друга. В толпе не удивительно, когда кто-то так проходит вплотную друг к другу. Однако… Кива сдержала хищный оскал. Естественно: теперь ноша оказалась у другого человека. Значит, действительно какая-то передача то ли денег, то ли бумаг, то ли ещё чего-то. Ну или просто отвлечение от чего-то другого, стрельнув прищуренными глазами по крышам, женщина сдвинулась вперёд, подавая тем самым знак своим подчинённым, что нечто, ради чего они и прибыли сюда, всё же произошло.       Проблемой теперь оставалось другое: как им без особого палева указать на двоих мужчин. К одному-то она успеет сама, ко второму нет. Если бы полицейские смотрели туда же, куда и она, то проблемы, пожалуй не возникло бы. Да ещё эта толпа только мешала. В такой удобно затеряться когда надо. Но один заяц лучше не одного, поэтому Линсей начала идти в сторону того, у кого остался чемоданчик, попутно рассчитывая, что хотя бы один из балбесов догадается подойти к ней, чтобы она успела указать на нужного человека. Благо одна девушка, ловко маневрируя, немного выдавая себя в спешке подошла к руководительнице получить указания. Отдав их, Кива уже не задерживаясь направилась к своей цели. В её же направлении двинулась ещё парочка полицейских. «Неплохо, будет какая-то страховка», отметила женщина, сокращая расстояние. Не прошло и минуты, как за спиной раздались вскрики возня, ругань, и мужчина с ценным грузом обернулся и дал дёру, ещё толком не разглядев ничего. Не успел. Лже-Вербоуген уже кинулась ему наперерез, стоило тому замешкаться. Повалить его на землю, игнорируя возгласы прохожих, которые не знали, кому бросаться на помощь, не составило труда. При падении мужчина выронил свою ношу, и теперь, заламывая тому руки, Кива рыскала взором в поисках передачки. — Его сумку, берите её! — крикнула она своим подчинённым, указывая рукой в примерном направлении, где исчез ценный груз, ныне загороженный ногами прохожих.       Те бросились искать, пока начальница вязала пойманного, не намереваясь упускать трофей. И вроде бы те даже нашли чемоданчик, но снова послышались окрики. Кто-то куда побежал, продираясь сквозь толпу. Линсей повернула туда голову и закусила губу, чтоб не выругаться на всю улицу, потому что потом ещё надлежало успокаивать простых граждан: что это не бандитская разборка и не беззаконие, а самая настоящая операция властей. Какая-то девица, явно подхватившая сумку с неизвестным, но важным содержимым, уже вбегала в проулок, а за ней бежали полицейские. У тех, что были расставлены на площади с собой приводов не было — слишком те бросались в глаза. Зато были у остальных, выставленных недалеко от действа. Если им хватит ума — они поймают и воришку и ношу. Через пару секунд раздался свист свистка, призывающий подмогу. Кива, продолжая кривиться и ругаться про себя, заставила пойманного встать и потащила в другой конец улицы, где был изловлен и второй участник передачи. Напуганные, но не до одурения. Насупленные, но им предстояло вечером заговорить о том, что же это действительно было. Как раз подкатила карета для заключенных, куда был помещён только один. Кива не собиралась давать им время на то, чтобы сговориться и обсудить версию, которой они будут придерживаться на допросе. А затыкать кляп прилюдно и приковывать их к противоположным стенкам повозки было абсолютно не нужно. Всё лютование должно пройти без таких нервных свидетелей. Поэтому пока начальница отдела занялась объявлением для них, что всё под контролем, демонстрируя приказ об этом аресте. Ей было разрешено так сделать, учитывая, что скрытно всё провернуть на оживлённой улице было практически невозможно. Хватило и того, что ничто особо тайно не вынесено на общий свет. К тому моменту, когда с этим было покончено и люди стали расходиться, больше из предусмотрительности, вернулись полицейские преследовавшие похитительницу. Без чемодана и девушки. Лицо Линсей должно было и без всяких слов пообещать упустившим столь важные элементы самый суровый разнос. И лишение премии. А пока женщина покачала головой, загоняя свирепые настроения под маску, махнула рукой. — Может, ещё найдём. Их могли перехватить по чьему-то ещё наущению или что-то другое, — она сплюнула, прикидывая, чем это сулит ей. — Идём нужно заняться пойманными.       Подъехала ещё одна повозка военпола, на этот раз не крытая, куда кое-как поместилась часть участников операции. Нескольких солдат Кива оставила на улице на всякий случай. Вдруг случится что-то ещё или кто-то вернётся сюда. Та же юркая девушка, такие часто, чтобы запутать следы могут возвращаться на место преступления. Но предугадать с высокой точностью невозможно. Теперь ещё ночью, сначала в команде с лучшими подчинёнными, искать эту сраную сумку. А потом ещё одной рыть глубже. Туда, куда могла дотянуться только она.