Стены

      Волны накатывали и стекали обратно. Накатывали и стекали. Это танец вод гипнотизировал. Даже в чём-то успокаивал. Леви стоял уже больше получаса и просто смотрел в эту далёкую, недостижимую ими всеми даль. — Так значит, это море, — произнёс он себе под нос.       Утверждение, не предназначающееся никому другому, было озвучено громче нужного, однако никто всё равно не услышал слов капитана. Он один стоял подле лошадей, не зная и сам: почему именно не хочет подходить к воде? Убеждал себя, что расслабляться не время и что не хочет демонстрировать какие-то свои эмоции напоказ. Конечно, это самое море впечатляло. Это дол волн с бурунами так не походил на реки или озёрную гладь. И ветер был иным, словно зовущим куда-то далеко. Если бы только ничто не держало на земле, если бы быть птицей, вольной в своих перелётах. Аккерман, правда, полагал, что птицы, как и все живые существа, не имеют свободы в прямом смысле. Но и его ощущения отдалённо напоминали что-то такое. Может, и похожее на тот первый раз, когда он выбрался из Подземного Города на поверхность. Что-то в этом сравнении расходилось, но не мешало любоваться видом. Мир удивителен и полон красивого. Как и ужасного. Мужчина отвернулся от череды волн и осмотрел в очередной раз берег. Длинный из жёлтого песка, каких-то скал незнакомого вида вдалеке. Этот участок был практически выровнен и чист от всего такого. Видать, Марлийцы постарались обеспечивая себе порт. Правда, непонятно по каким причинам он был оставлен. Возможно, какая-то уловка, хитрость или другие обстоятельства, вынудившие марлийцев оставить всё, как есть. Леви склонен был считать, что для врага это одна из мер сдерживания. Парадиз остался без новой существенной информации о мире вокруг, без новых технологий и подавно без больших лодок-кораблей, на которых они могли бы пересечь море. Пересечь и достать своего врага — этого хотелось многим. Это было очень заметно даже по их виду и реакции на достижение этого края земли. Некоторые сделались мрачными как только осознали, что водное препятствие воистину велико и просто так его не преодолеть никому. Даже Атакующему и, вероятно, Колоссальному. Были и те, кто радовался пока только самому морю, подобно детям. Казалось даже удивительным, что бывшие выпускники 104-го выпуска и старые вояки из Гарнизона сумели сохранить эту наивность или же открытость в душе. Хотя ведь не каждый день свершаются такие открытия. Ничего предосудительного. Чего ещё они были лишены эти сто лет? Мечты… Был бы Эрвин, как и все те, кто погибли, доволен тем, что открылось их взорам? Тут уж Аккерман затруднялся в ответе. Но ему хотелось бы, что бы этот вид, нескончаемое «дыхание» волн и крики белых птиц хотя бы на минуту отвлекли Смита от серьёзных дум о том, что же теперь им делать. Как победить в этой неравной схватке, когда они даже не могут увидеть края моря? Они так малы в этом мире, как песчинки на этом берегу. Их силы уже подорваны бесчисленными потерями. И всё же, теперь они здесь — на подлинной границе своих земель. Нужно лишь продолжать идти. Но уверенности, чтобы твёрдо шагать в это будущее, не чувствовал. Он чувствовал, как что-то оставляет его. Не увядает, а именно уходит. Внутри образовывалось что-то вроде пустоты. Леви устал, очень устал, и ничего уже не хотелось. И бороться с этой «каверной» сил не осталось, да и вряд ли те ещё появятся. Хватит только чтобы шагать вперёд. К последнему обещанию. Ханджи же была очень радостной и взволнованной. Капитан давненько не видел её такой, хоть и на её лице заметил тень будущего. Впрочем, очень отстранённую и оттенённую всем остальным. Карий глаз сверкал восторгом, а сама женщина не слушалась его предупреждений и часто вытирала очки от воды и брызг. Их хватало, поскольку едва ли не все прибывшие, как только убедились в безопасности, полезли в воду. Кто-то ограничивался лишь стягиванием сапог, кто-то закатывал штаны повыше, а нашлись и те, кто захотел совершить заплыв. Дурачество. Но заслуженное. Аккерман хмыкнул, продолжая наблюдать со всем этим. На душе ещё оседала какая-то горечь, потревоженная облегчением и упоением. А может, было и наоборот. В такие моменты мужчина очень жалел, что давно, слишком много лет как, не умеет ни смеяться, ни плакать.       Чувства пробегались по притуплённым, затёртым рецепторам души, заставляя всё-таки хоть что-то ощущать. Почему он не может просто переступать через всё? Легко и небрежно или вовсе смеясь, как Кенни, который, походу, брал от жизни если не всё, то очень многое. Обдумать эту сторону своего воспитания или же природы ему не дала Зое. Четырнадцатый командор Разведкорпуса шла к нему прямо босиком, пытаясь выжать намокшие от солёной воды рукава. — Не подходи близко, ещё толком ничего о этой воде не знаем, а туда же, — проворчал он, но остался недвижим. — Нахватаешься заразы.       Она несколько недоумённо оглядела себя, возможно, чтобы найти пятна грязи, что могли бы нервировать чистоплотного друга. Не нашла, улыбка стала чуть шире. — Вода как вода. Солёная только, — женщина взъерошила волосы, зажмурилась и подняла лицо к солнцу. — Ты и сам мог бы это проверить. — Нет уж. Проверяющих и так хватает, — он продолжал стоять подле лошадей со скрещенными на груди руками. — Тут, наверное, всякая рыба есть, а почти все побежали. Кто знает, сколько дряни там может водиться.       Тут же по лицу Зое пробежала тень задумчивого интереса, и Леви понял, что «сболтнул» лишнего. Рыбы, конечно же. Много разной живности. Только рыбалки в этот заезд им и не хватало. А женщина ведь знатный коллекционер всякого непотребства. Пока он думал о том, чем это грозит: новый кабинет, заставленный всякими колбами, новые запахи, новые животные, новые исследования; командор начала вслух делиться выводами рассуждений, скрытых внутри. — Ох как много чего понадобится-то, — она потёрла подбородок, взор чуть затуманился, — да ещё придумать надо. — Да, не сомневаюсь, что старик щедро спонсирует изготовление удочек, — проворчал Аккерман, не особо скрывая сарказма. — Да ладно тебе, — Ханджи отмахнулась и вновь улыбнулась, только не столь широко и радостно как минутой ранее. — Пойдём, осмотримся получше.       И пошла в сторону к каменным полосам-причалам, выступающим в море как какие-то лучи. Капитан молча пошёл за ней, чувствуя жар от песка даже сквозь форменные сапоги. Босиком было бы, пожалуй, действительно удобнее, но зато мысль о том, что не придётся ноги отмывать от песка и пыли, выглядела лучше. Да и не стоило ослаблять ремни привода, уж лучше так, чем потом быть неготовым. Зое шла быстрее и будто бы бодрее и постепенно сумела чуть оторваться от угрюмого капитана. По левую руку раскинулась водный простор, а по правую дюна. Со стороны моря летел гам, смех, и мерный шум волн нарушался плеском. Даже возгласы здешних птиц порой тонули во всём этом. Мужчина хмыкнул: сходства с увеселительным отгулом после напряжённых отработок было больше чем с опасной экспедицией. «Хотя это лучше, чем вновь оказаться на поле сражения», вновь напомнил он себе, понимая, что постоянно жить борьбой нельзя. Действительно, подарок судьбы. Всё вокруг спокойно и безмятежно. И этого действительно не хватало. Однако целиком забыть о деле не позволяли ни разум, ни совесть, ни вражеский порт. Тот, за исключением лестницы и махины стены, почти ничем не выделялся на этом берегу и мог сойти за естественную деталь пейзажа. На ступеньки, то ли высеченные из камня, то ли сделанные из чего-то ещё, женщина практически взлетела. На последней слишком сильно ударила босой ступнёй. Так что Леви без особых проблем догнал её, сидящую на плацу и баюкающую ушибленную конечность. Поднялся и огляделся. Уже в который раз за сегодня. Всё выглядело знакомо, понятно и в то же время — чудно. Даже лестницы на тот помост сверху были чуть-чуть иными. Небольшой дом, но только совершенно квадратный и не очень высокий, больше напоминал хижину или хибару, и при это был сделан из крепкого материла, с окнами и настоящей дверью. На вид явно не жилая постройка. Щурясь Аккерман вновь попытался сравнить с дозорным постом. Или хотя бы складом. С кладовой сходства имелось больше, но там внутри был стол и стул. А ещё шкафы с документами, коих нашлось совсем мало. Лишь пара тетрадей, да дюжина каких-то листов с печатями. Толку от них не слишком много — все они на чужом языке.       Взгляд скользнул в другую сторону, на пристань. В сравнении с паромной станцией выглядело впечатляюще. Очень просторно и упорядочено. Широкие линии из камня с большими, чёрными кнехтами, тянущимися от основания «коридора» и до его конца. А наличие нескольких таких выступов, вонзающихся в море, говорило о том, что прибывающих здесь может быть очень много. — Как думаешь, это кораблей здесь много или они просто большие? — раздался из-за спины голос Зое, уже не такой весёлый. — Кажется, что больше тех, что плывут из Гермины в Трост, — кивнул Леви и указал на кнехты. — Гораздо больше. — А что если длинной на весь причал?       Аккерман обернулся. Командор стояла у края и что-то разглядывала внизу у кромки воды. Он подошёл к ней и тоже взглянул вниз. На стенках виднелись белые узоры соли, царапины-борозды, водоросли на одном уровне, а цвет камня внизу был темнее, чем наверху и менялся резко и всё так же ровно, как будто кто-то провёл незримую горизонтальную полосу. И тянулось вдоль всех сторон. — Вода поднимается? — нахмурился капитан. — Как в паводок? — Судя по водорослям — нет, — Ханджи присела и пристальней всмотрелась туда. — Не пересохшие, стало быть, без воды не долго. А такие за несколько дней точно не появляются, значит поднимается и уходит постоянно. — Это ты по речной и озёрной воде судишь, — буркнул Леви, отходя от края и оглядывая сооружение. — Это же море, тут может что-то быть по-другому. Те же водоросли.       Мысль о том, что вода, подобно живому существу, может двигаться: надвигаться и отступать; нервировала. Это тебе не речной поток, который знай себе течёт в одну сторону. Даже завихрения вполне понятны. Здесь же такой логики не было. Совсем. На секунду он позволил себе задуматься: а откуда, собственно, берутся все эти волны. Ведь это не ветер их гонит, как это могло бы быть на том же озере. Хотя ведь и ветер, если уж на то пошло, откуда-то берётся. И всё равно, эта вода стала казаться ещё неприветливей. — Просто вывод напрашивается сам собой, — Зое выдохнула и встала, пошла к краю пирса. — Понаблюдаем, быть может, проверим. Но я боюсь представить их корабли.       Аккерман пошёл следом за ней, охотно переключившись на думы об их враге. Кнехты были большими, как ящики почти что, с двух сторон. Да и расстояние от одной платформы до другой немаленькое. Одна лодка или же просто несколько? — Думаю, что они действительно большие, потому что иначе бы их привязывали бы с одного стороны, — капитан провёл подушечками пальцев по чёрному выступу, куда вязали верёвки хитрыми узлами, если верёвки, конечно.       Гладкий. На чёрном металле виднелись какие-то потёртости, а ещё он был нагрет лучами солнца. При этом поверхность сохраняла какую-то прохладу. Напоминало чугун. Крепкий и тяжёлый «столб» может удержать тяжёлый такой корабль. А их тут дюжины. Леви попытался вообразить себе лодку длинной со всю такую пристань. Лучше бы их было много, но маленьких. Словно соглашаясь на его мысли, Зое заговорила. — Я тоже так думаю. Они ведь пересекают эту воду. А ну как высокие волны будут, непогода, — она сняла очки, натянула их на лоб и потёрла карий глаз, затем начала почёсывать повязку. — Очень большой корабль. Наверняка ещё с каким-то механизмом, чтобы быстрее плыть.       Капитан не нашёлся с ответом. Они помолчали. Они будто стояли напротив той колоссальной разницы в техническом прогрессе. Который так легко и быстро не преодолеть. Нужно будет очень много думать, чтобы соорудить лодку, хотя бы похожую на те, что прибывали сюда и привозили на себе множество людей и чего-то ещё. И разведчики ощущали себя очень крохотными перед лицом такой очевидной разницы.       Почти что неспособными тягаться со всем этим и при этом немеющие никаких иных возможностей выжить, кроме как тягаться с таким врагом. Тщетная борьба, но и сдаваться было бы ещё глупее. Нет у них прав не сражаться с врагом, с этой разницей в сто лет. Так много пройдено, так много погибло ради того, чтобы они просто дошли до сюда. — Придумаем что-нибудь, — выдохнул Леви и поправил куртку с нашивками бело-синих крыльев. — Для начала нужно всё запечатлеть на бумаге и без происшествий покинуть это место. — Жалко. Моблит умел хорошо рисовать, — внезапно произнесла Ханджи каким-то выхолощенным голосом. — Прямо очень хорошо, да и вообще… Думаешь ему бы здесь понравилось?       Это вынудило мужчину посмотреть в лицо Зое. Вся радость сошла, растворилась без следа. Из-под трещин маски полной безэмоциональности просачивалась боль. Уголки губ опущены больше обычного, а вся обычно подвижная мимика закаменела: сжатые губы, напряжённые веки и брови. Взор был обращён вдаль, и при этом в никуда. Из карего глаза потекла слеза. Аккерман отвернулся. Смотреть на чужую слабость очень невежливо. — Им всем здесь понравилось бы, — ответил он, рассматривая противоположную сторону пристани.       Белые каменные выступы, синяя вода с белой пеной и более светлое небо с редкими обрывками облаков. Если чуть пофантазировать: море и небо выглядели как искажённое отражение друг друга. Налетел новый порыв ветра, мягкого и тёплого. Капитан вдохнул приятно пахнущий воздух полной грудью. Да, здесь в целом очень приятно. Но жалеть о мёртвых толку нет никакого, лишь себе больно делать. И всё же, как бы на это смотрели Фарлан и Изабель? Если простой выход за стены вызывал у них искренний восторг, то это, наверняка, поразило бы их ещё больше. А Эрвин? Мысли вновь метнулись к нему. Смог бы он отринуть хоть на какие-то мгновение груз ответственности и собственных желаний, чтобы насладиться простой красотой природы? Точно так же как и сам Аккерман заворожённо слушал монотонный шум волн и не думал почти ни о чём какое-то время. Прошло две минуты, и Ханджи положила ему руку на плечо. — Пойдём, поднимемся наверх теперь. Нужно о много подумать, — голос зазвучал по-прежнему, только чуть сдавленно, — а то это всё как-то сбивает.       Леви просто кивнул, и они пошли обратно к береговой части порта. По мере приближения к одной из лестниц мрачность сама собой отгоняла грусть и тоску. Им ещё было о чём заботиться. Они все читали дневник Гриши Йегера, чей сын теперь по колено в воде блуждал из стороны в сторону. Даже с такого расстояния капитан без труда нашёл того глазами. Узнаваемая фигура, заметно вытянувшаяся по росту за последний год, находилась на неком отдалении от остальных. Возможно, пареньку тоже хватало своих дум. Эрен почти наверняка мог указать им то место, где лет больше пятнадцати лет назад стоял на коленях его отец. С отрубленными пальцами. Смотревший на то, как его жену превращают в титана. Но в таком указании надобности не было. Аккерману, поднимавшемуся наверх, казалось, что он может почти что кожей ощутить что-то нехорошее, идущее от этих ступеней, стен. И дело было не в знании, которое заранее определяло отношение к этому месту. Что-то в атмосфере напомнило не самые лучшие места Подземного Города, коих Леви не сможет забыть никогда. «Действительно помост», подумал он, когда подъём закончился и они вышли на площадку стены. Никаких ограждений или чего-то ещё. Просто прийти, вколоть сыворотку, скинуть жертву вниз и уйти. Сколько элдийцев отправили таким образом с этой стены? Здесь было больше дюжины лестниц. За столько лет… Капитан сплюнул, прошёл вперёд, не скрывая презрения. Впрочем, не столь сильного и явного. Всего лишь природа человеческая. Это всё деяние людей. И какая разница, что тут примешаны титаны? Никакой, ведь ни одно, так другое. Люди во всём виноваты — ничего большего. Всё везде одинаково по своей сути, что внизу, под землёй, что над ней. Те же глупцы, те же трусы, те же фанатики, те же несчастные, те же мечтатели. Ничего нового или «ужасного». Совсем ничего.       Он понимал это лучше многих, как и Зое. Женщина прошлась вперёд, от края до края, хмурясь и что-то прикидывая у себя в голове. Вид отсюда открывался как и на море, всё столь же красивый и даже более объёмный, так и на дюны. Ветер исправно разметал почти все следы, что оставила экспедиция, прибыв сюда. Небольшой участок равнины, затем холмы, а совсем вдалеке виднелись островки деревьев. Не очень впечатляющих и высоких. Пешком отсюда до той же Шиганшины идти очень долго. Больше десяти дней. А обозы с грузами дней шесть, если найти удобный и надёжный путь. Его ещё предстояло найти. — Я думаю, что первую базу надо обустроить где-то подальше от этой, — нарушила эти размышления командор. — Может, ближе к лесам.       Она указала рукой направо, где песок начинал уступать скалам и где виднелась какая-то зелень. Возможно, лес. А может не не лес. Отсюда было не столь видно. — Надо будет на обратном туда заехать, — кивнул Аккерман и подошёл ближе к женщине. — Нужно пока ничем не выдавать то, что мы здесь были. Пусть думают, что всё по-прежнему. — Да, я тоже так считаю. Мы ничего отсюда не возьмём — уйдём как будто и не было нас, — Зое потёрла подбородок, размышляя. — Первоочерёдный вопрос: когда отправиться назад. Сегодня вечером или завтра? — Завтра будет разумнее, осмотримся пока что в окрестностях, — капитан указал рукой в несколько сторон. — Там, там и там. Можем найти что-нибудь интересное, начертим карту получше. Это важно. — А если марлийцы прибудут или где-то рядом? — спросила женщина, поворачиваясь к морю.       Там на никогда не заканчивающихся волнах бликовало полуденное солнце, что согревало всё и всех вокруг. И где-то там, за видимым горизонтом, таился их враг. Вполне может быть, что тот поджидал их и всё это лишь хитрая, жестокая ловушка. Избавиться от паранойи было очень трудно. Не могло же всё действительно пройти гладко, пускай и без особого результата? — Нет, их нет. Здесь негде разместиться и дозору гарнизона, — покачал Леви головой и направился вдоль стены, намереваясь дойти до края. — Следов обитания нет. Они, скорее всего, бывают здесь наездами. С новыми сосланными или же ожидают возвращения остальных шпионов. И, судя по-всему, не слишком-то верят, что мы сможем устроить им неприятности. А если они где-то рядом скрываются, то в наших интересах их найти и взять живьём.       Зое последовала за ним, разглядывая окрестности, выискивая новые детали, за которые можно будет зацепиться. Но Аккерман сказал верно: нежилое всё вокруг. Ничего не обустроено кроме порта, чтобы принимать корабли и без особых задержек отплыть обратно. Если только они не проглядели что-то, например потайные лазы в стенах. «Ну или сразу целое здание под этими песками», подумалось командору, и она нервно расхохоталась вслух. А когда её спутник вопросительно посмотрел на ней, затрясла головой, каштановые волосы растрепались ещё больше. — Это я так. Надо будет обследовать эту штуковину на предмет лазов, — она несколько раз притопнула босой ногой.       Звук вышел глухим и плотным, что не вселило особой уверенности в успехи каких-либо проверок. Леви хмурясь наблюдал за ней, затем послушно кивнул. — Только не наследите. Рано или поздно нам самим понадобится эта пристань, — он покачал головой, — мы так строить ещё не умеем. — Да, конечно. Звучит так, как будто ты бросаешь эту работу на меня? — женщина озорно сверкнула глазом. — Она больше подходит умникам, я же соберу отряд и отправимся на разведку, возьму с собой Армина, а Эрен пусть будет с тобой. Остальные пусть будут наготове, — капитан скользнул взглядом к морю. — Приближение врага будет заметно, если они не перемещаются уже под водой.       Ханджи невесело усмехнулась и тоже, в очередной раз, посмотрела на водную гладь. Та по-прежнему казалось такой безмятежной, красивой, но равнодушной к их злоключениям.