Стены

      Смотреть на город в прогулке оказалось весьма странным. Курт терялся в ощущениях, но и так знал, что всё идёт неплохо. Хоть и чудно. Шиганшина, которую он помогал отстраивать, заиграла проблесками жизни. Самой простой, самой обычной и в чём-то желанной. Это была новая жизнь, с чистого листа. Почти как и у него. Улицы, украшенные по случаю вылазки Разведкорпуса флажками, цветами, не пестрили людьми. Однако и те, что встречались, в нарядных одеждах выглядели радостными и расслабленными. На одной из законченных площадей, вокруг которой уже заселили несколько домов, развернули скромную ярмарку. Не слишком большая или впечатляющая — бюджет выделили скромный. Впрочем, и такой отголосок нормальности и обыденности радовал и напоминал о том, что половина срочных работ уже позади. Осталось доделать немного инфраструктуры города, да заняться вплотную военными сооружениями. Парень не знал, удастся ли ему пробиться на ту работу — отбор там вёлся строгий из-за особой ценности тех объектов. Но он знал, что останется жить здесь. Какое-то время. За приемлемую доплату и мзду ему удалось получить неплохой и целиком отдельный дом, что ещё только доделывался, в середине ковчега. Об этом он не говорил никому из осторожности, даже своей спутнице. Элизабет шла под руку и улыбалась. Вроде бы лучезарно и вполне искренне, не так как обычно. Курт в очередной раз задумался над тем, как вышло, что они стали встречаться? В тот день, когда она залепила ему затрещину, он разыскал её в строительном городке, ныне разобранным и превращённым в склады. И как же они тогда сильно поругались, несмотря на то, что парень очень старался вести себя не грубо, дабы избежать проблем для них обоих. Потом они ругались при любой встрече, причём начинала всегда девушка, напоминая раздражённую и неугомонную фурию. Всё это достаточно скоро достигло апофеоза. Старшие уже вовсю советовали той просто присунуть хорошенько, либо жёстко расставить точки. Собственно и сам парень был уже достаточно разозлён, чтобы грубо одёрнуть нахалку. Однако в какой-то момент стычек своими словами об участи таких стерв, которые не умеют ценить нормальное отношение или же выстраивать таковые, от того вечно оказываются в дерьме; задел девушку, тогда ещё известную ему как Олин, причём сильно — он это почувствовал и не только. Она вся побледнела и стала бросаться ругательствами, невероятными обвинениями, не имеющими уже ни основания, ни логики. Тогда же начал копать в том направлении. И оттуда уже раз за разом они стали общаться всё нормальней и нормальней. Что привело их больше, чем к простому, скупому взаимопониманию. Отношения складывались не легко, и Курт часто чувствовал себя как на прежней работе в шахтах, когда закладывал взрывчатку. Но вроде это принесло результат: девушка начала ему доверять, а не пытаться использовать. Что всё равно не давало пока ни малейшего повода очень уж расслабляться в её присутствии. Можно сказать, что парень не ощущал всех тех сказочных прелестей отношений, но почему-то и не спешил расставаться с Бетти, отмечая периодическую приятность простого общения с ней. Как, например, сегодня. — Ох, ну и жарень. Знаешь, в благородных домах дамы ходят с зонтиками в такое время, — игривый голосок заставил парня сморгнуть и посмотреть на знакомую любовницу или же нового друга. — Я думал, что с веерами, — откликнулся он, ни разу даже не видевший владения богатых семей. — Какой же ты глупыш. Веер совсем для другого, — хихикнула Элизабет и сильнее прижалась к его плечу грудью, тем самым затормаживая их и без того неспешный ход. — Давай в тенёк.       И Курт спокойно позволил себя увести на другую сторону улицы. Пекло и в самом деле знатно. Оставалось лишь гадать, не были это намёк на то, чтобы где-нибудь достать ей зонтик. Хотя, скорее всего, она просто хвасталась знанием и опытом. Она рассказывала, что жила и работала в доме Фрицев. Но парень чувствовал, что та недоговаривает. В целом, у него имелись догадки к тому, почему Бетти вела себя с ним так неуравновешенно по началу. Да и к тому, как она пыталась выстроить свою жизнь. Однако ждал того момента, когда эта чудная особа будет в состоянии самой рассказать об этом. И вряд ли этот день сегодня. Курт выдохнул и взглянул на небо, где солнечный диск посылал жар, который не могли поглощать уже и камни брусчатки. Ну хоть прогулка пока шла приятно. Они оба договорились об выгуле заранее.       Благо был выходной для большинства рабочих. Провести время вместе, посмотреть на оживающий город, а ещё посмотреть на парадный проход Разведкорпуса по главной улице. Туда-то они собственно и шли. Девушка упросила спутника составить ей компанию и в этом, несмотря на то, что тот не выказывал особого энтузиазма. Теперь улицы плавно сменялись, но чистота и новизна, окружавшая их, сохранялась. — И как разведчики в этот зной хотят куда-то ещё доехать, — удивилась вслух Элизабет-Олин, поддерживая не особо активный разговор. — Я бы отменила нашу встречу сегодня, но ты бы тогда не пришёл на следующую. — Может и не пришёл бы, — парень не стал её в чём-то заверять — сегодня хотелось просто отдыхать. — Всё просто — они солдаты. Очень ответственные и исполнительные люди. Как и любой хороший работник, наверное. — Не скажи, есть у меня одна знакомая, которая сама по себе очень, — она запнулась и закусила губу, а в карих глазах проскользнула тень подлинной тоски, — очень ответственная и честная сама по себе. Надо бы попробовать ей написать хоть как-то.       Это был редкий случай, когда Бетти всё же не смогла сладить с настоящими эмоциями. И Курт понял, что та знакомая как-то соотносится с тяжким прошлым. Он не прижал девушку к себе, выражая поддержку. Таковой потребности не возникло. Вместо этого он сказал, указывая свободной рукой куда-то вперёд. — Уже почти пришли.       И в самом деле, впереди показался широкий проспект, залитый ослепительным светом. Пожалуй, этот вид внушал надежды на лучшее будущее. Для всех и во всех смыслах. Парочка дошла то туда как раз к полудню, когда часы на ратуше начали звонко бить. Вокруг уже собралось много народу, желающего лично проводить героев в очередной путь, посмотреть на торжественную процессию. Впрочем, кто-то пришёл сюда от «нечего делать». Но в целом, вокруг витала приятная обстановка сплоченности и общего сильного стремления. И Шиганшина уже не только впитывала себя это, подобно теплу, но и, казалось, излучала сама. Вскоре на улицу, главную и огибающую лишь одно крупное здание военных, ещё не достроенное, вывернули долгожданные герои. Тишину нарушил приветственный гомон, цокот множества копыт. Курт со спокойным любопытством смотрел на всадников. «Обычные люди», подумалось ему, когда командор — одноглазая женщина, миновала их. Собранное лицо, полное собственного достоинства. Никакой особой улыбки, хоть и взгляд оставался добрым. Следом ещё воины. Кто-то улыбался, махал собравшимся, кто-то нет. Первых было большинство в этой сотне, а именно столько парень и насчитал, пока его подружка восторженно глядела на солдат в их форме, на их ровный строй и какую-то гордость, читавшуюся в этом зрелище. Проезжали так же повозки с вооружением, уже закрытым от зевак тентами. Курт думал о том, что тем предстоит сделать сегодня и что этот ковчег был возвращён руками и кровью таких же людей. Так что в каком-то смысле эта демонстрация действительно внушала не только надежду, но и будила желание не меньших успехов. Парень слышал от некоторых коллег, что те всерьёз раздумывают податься в кадетские корпуса, чтобы поддержать армию, помочь наказать обидчиков, отомстить врагам, чтобы никогда больше те не смогли превратить жизнь острова в загнанный ад. Правда, глядя сейчас на участников вылазки, парню все эти идеи и желания казались несколько преувеличенными, раскрученными. Не стоящими такого. Защититься — да, они должны, и каждый должен понимать почему. Все эти речи были так бесконечно далеки от тех людей, что сейчас рабочие, строившие Шиганшину, провожали в путь-дорогу. Так искажали суть всего этого. Колонна отдалилась и двигалась к внешним воротам. Уже превратились в далёкие силуэты, когда Курта, чётко знававшего то, что его должно заботить окружающее и настоящее, а не вот эти глобальные проблемы, потащила за руку куда-то дальше Бетти. И парень лишь улыбнулся этому. Хорошо, когда в реальности есть что-то такое, за что можно схватиться.       Изнывая от духоты, Эрен затравленно молчал. Говорить что-либо не хотелось от слова вообще. Пользовался тем, что друзья отвлекались на прохожих и на первый демонстративный выгул по улицам города, а не по стене сверху. Распоряжение пришло сверху и было призвано укрепить влияние, поддержать боевой дух. «Раз иных достижений попросту нет», владелец Атакующего титана усмехнулся, уже не особо таясь. Это могло забавлять и расстраивать в раной степени — это возня. Исход предрешён, он принял это, осознав и прокрутив со всех сторон. Обдумал всё сам. Он сделает всё. И раз уж так, то почему бы не провести остававшиеся дни более или менее нормально? Плевать на новый вид ковчега, где всё началось. Парень действительно не ощущал какой-то особенности, о которой все вокруг толковали. При том, что он сам помогал со стройкой, когда мог. — Как же здорово они поставили новые ворота, — прорезал всё это сосредоточение голос Армина.       Его-то не было, когда поднимали и устанавливали каменную плиту на цепях с одной стороны и с другой. Тем самым облик пятилетней давности вернулся. Вообще то, что сейчас среди разведчиков находились оба титана, было впервые для экспедиции за приличный срок. Возможно, все привыкали к тому, что возле Марии врагов нет, и Зое стало проще отстаивать какие-то свои интересы и видение. — Да, смотрятся как родные, — поддакнула Саша, ехавшая позади них. — Хотя это вам двоим виднее. — Мне кажется, что они доработали их, — ответил Эрен, полу-оборачиваясь.       Сегодня с ними не было третьего человека, который помнил Шиганшину, какой та выглядела до пролома. Микаса осталась в штабе разведки, как и Жан. Эти двое остались на полу выходном с половиной рядовых. А остальные с небольшой поддержкой из Гарнизона должны были отработать манёвр и одновременно проверить скорость передвижения на расчищенной под будущую дорогу местности. Спокойное занятие. Некогда бывшее нервным и напряжённым для многих теперь оно стало почти что рутиной с оттенком новизны. — Возможно, — согласился Арлерт, радостно улыбаясь. — Как же много сделано, просто не верится. Как думаете, увидим марлийцев до осени? Если они говорят на одном языке с нами — может, мы сумеем поговорить.       Вопрос был задан легко и с энтузиазмом, который обозначал любопытство от встречи с иноземцами. Другие люди, другие технологии, всё другое. Но лучше бы было думать о том, что те люди, бывшие точно такими же как и они сами, будут видеть в них лишь демонов острова Парадиз. Всегда. Никакой разговор это не исправит. Дурак. — До осени, хм-м, быть может мы ещё раз выберемся до моря, — Йегер без прежнего раздражения заговорил не совсем о том, что думал, дабы рассудительно принять эту тему. — Но вот встретимся ли мы с кораблями, они ж заходят в ту бухту раз в…       «В полнолуние», он осёкся, поняв, что начал рассказывать то, что не собирался. Им всем рано знать об этом, да и не шибко поможет им эта информация. Пускай лучше сами своим ходом узнают, а посему закончил через несколько секунд: — В несколько недель или несколько месяцев, вопрос спорный. — Поставят наблюдение, что-то вроде лабаза. Как на охоте, — Саша пожала плечами. — Ничего хитрого или сложного. — Вопрос в том, когда они это сделают, — нарушил своё молчание усталый Конни. — Мы, точнее.       Ему вчера привалило хлопот по подготовке коней к отправке. Они ночью встали лагерем недалеко от Шиганшины, чтобы начать экспедицию днём как можно раньше. В полевых условиях Спрингер намучился с животными больше обычного, потому что не все рядовые бодро и активно вызывались помогать. Ему пришлось даже нарявкать на некоторых, исполнявших обязанности на отмахнись. А уж ему это было вообще не свойственно. Приходилось учиться ещё и этому.       Их процессия уже начала проходить в воротах, и на какие-то секунды они из жаркого и яркого дня угодили в темень и прохладу туннеля. Слышались облегчённые выдохи, фырканье лошадей. И четвёрка друзей притихла. Только каждый по своим причинам. Грёзы о будущем, насущные проблемы. Лишь Эрен и, может быть, Флок думали о том, что сейчас они минуют не только проход, но и… титанов, что стоят в нескольких десятков метров от них. Офицер сегодня замыкал колонну, чтобы следить за порядком там. В хвосте, что только начинал втягиваться в «пасть» в стене, действительно была дисциплина. Внешняя. Многие разумели, что это лишь небольшая прогулка. Врага нет, нет новых данных, новых рубежей для взятия тоже. Однако все прямые ученики Форстера понимали, что значима даже такая «малая вещица». Сам парень прокручивал варианты для дальнейших шагов. И в текущем и в глобальном плане. Ему и Жану уже были даны творческие задания по формированию превосходной временной базы. Что нужно там расположить, что и как должно там реализовываться. Это означало, что в скором времени за стеной Мария прибавится больше боевых вылазок и разведок. Может даже, выведут туда небольшой состав для более или менее постоянной основы. Что уже сулило большее продвижение на юг. А там… Он пока что запретил себе об этом думать. Сперва нужно увериться в том, что они готовы к той встрече. Готовы не как тогда в Шиганшине. За столько времени он уже бывал здесь же, на тех самых памятных местах, что наполняли его ужасом и безграничным отчаянием, и каждый раз ему приходилось бороться ещё и с этим. Сжав поводья, парень обернулся. Сзади был вид на город, готовый и почти законченный, а последняя пятёрка солдат как-то отдалилась от ровного строя. — Не отставайте! — прикрикнул он, возможно, чуть громче, чем хотелось.       Они выходили на внешние территории Парадиза. Тут же окутал ветер — свежий и ничем не сдерживаемый. Флок привстал в седле и вдохнул его полной грудью. Жара отступила, оставаясь запертой в стенах, что защищали их, охраняли их и являлись символом того столетнего заточения. Голову, конечно, продолжало печь, но теперь лицо обдувалось и хоть как-то охлаждалось, что уравновешивало ситуацию. Парень продолжил размышлять о дальнейшем. Требовалось постепенно упрочить влияние и управление в Разведкорпусе, чтобы разбавить старых начальников и направлять общее дело в нужное русло. Он уже терпимее относился к политике Зое, в какой-то мере уважал опыт и проделанное, но считал, что рано или поздно та должна уйти в прошлое. Чтобы принести Парадизу правильное будущее, будущее, где элдийцы будут сами вершить свою судьбу и заставят врагов трепетать, нужно менять настоящее. Форстер уже обзавёлся группой последователей, придерживающихся мнения, что их время ещё придёт. Тогда-то они возьмут всё в свои руки и не позволят никаким случайностям или старым образам помешать им. Помешать их победе. Ради неё умерло столько много, и они не пожалеют ни самих себя, ни окружающих ради неё. Такой завет оставил им всем Смит. Флок знал, он видел это лучше многих. Отринуть всё, что можно, для успеха. И то, что его поддерживали многие, не только военные в обычных разговорах, но и гражданские в застольных беседах, говорило лишь в правоту его суждений и действий. Он будет стараться, он будет идти вперёд. Не напролом, а выжидая подходящего момента, чтобы отодвинуть мешающихся, когда те окончательно утратят актуальность. Пока все не видели в его активности, которую тот умеренно демонстрировал, что-то плохое. Но в этом их первая глупость и очередной признак несостоятельности. Глупцы и мечтатели. А такие опасны общему делу. Делу, которое Форстер начал. Осознанно и со всей ответственностью. Когда-то начинался и нынешний Разведкорпус, с чего-то. Сейчас же начался если не новый корпус, то хотя бы обособленная, передовая его часть. Офицер знал, что приложит все силы, чтобы это образование не распалось и лишь набирало обороты, поглощая то старое, уже не столь действенное. Флок попытался в рядах макушек взглядом найти старших по званию — не нашёл. Но это и не имело значения, ведь он уже подбирался к ним если не со спины, то хотя бы не особо прикрывая своё отношение. То, что они не видят этого, их проблема, а может, так они готовятся пропустить вперёд новое поколение? Парень не знал. Зато мог сказать однозначно — лето наступало полной силой.       Зной донимал Леви. Чисто в физическом плане, так-то он с тихим умиротворением рассматривал пейзажи. В последние дни навалилось много дел, и капитан подозревал, что такой уровень загруженности будет держаться ещё долгое время. Нужно было разработать внешние проекты, внутренние. Всё и везде учесть, додумать, представить свои варианты и идеи, при этом ещё о натаскивании нового корпуса не забывать. Тренировки, практики, новые построения, нацеленные уже против людей. Переписки, бумажная волокита. С такими объёмами не сталкивался в своё время даже Эрвин. Но зато ему приходилось выбивать, выпрашивать, добывать финансирование. Сейчас оно само своевременно поступало к ним. — Мне даже начинают нравятся эти выездки — плевать на пекло, — сказала вслух с мрачным довольством Ханджи, ехавшая впереди. — Можно дать мозгам отдохнуть. А то уже мыслимое за немыслимое заходит.       Сейчас она притормозила коня, позволяя Аккерману выравняться с ней. Он не стал с ней спорить — в таких практиках можно было не думать о чём-то таком, что слишком утомляло. При этом мужчина знал, что в Генштабе происходит куда более активная работа. Три оставшихся ковчега стены Марии, улучшение внутренней обстановки, переселение, укрепление земледелия и скотоводства на заселяемых территориях, выстраивание политики под новое время, развитие технологий и оружия. Оставалось лишь порадоваться, что работа Разведкорпуса не такая всеобъемлющая, хоть и не менее важная. — С двумя офицерами мы еле справляемся, — ответил он командору, даже не глядя на неё, — И это мы только приступили к утверждению сметы по базе. — Предлагаешь устроить обучение и отбор на ещё двоих? — хмыкнула женщина. — Помощников офицеров — меньше волокиты и быстрее будет, — меньше всего Леви хотел добавлять возни с Генштабом и одобрением кандидатов, а так можно было внутренне расставить лучших рядовых. — Может быть, может быть, — она начала потирать подбородок, а взор потух и куда-то уплыл.       Сам Аккерман не чувствовал потребность как-то сильно это обдумывать. Очевидно, стимул для прочих, больше порядка, да и восстановление опоры и более или менее чёткой структуры. Следующей весной прибудет ещё больше новобранцев, так извещал в письме Шаддис. Даже не обещал, так что нужно было готовиться уже сейчас. Взгляд капитана сконцентрировался на дороге со вбитыми верстовыми столбами. Три километра от ворот. Они уже отошли на нужное расстояние. — Пора, Ханджи, — одёрнул он задумавшуюся, загруженную Зое, — нужно разделяться согласно строю. Давай сигнал. — А? — командор взглянула на него растеряно, сморгнула какую-то свою думку. — А-а, да. Спасибо, Ливай.       Она потянулась к сигнальной ракетнице с заготовленным заранее снарядом. Проверила и выстрелила в небо. Громкий хлопок, зелёный, расползающийся дым. Начало отработки построения. Каждый знал местность и последовательность сегодняшней репетиции. Всего лишь детская игра, но именно так вбивались действия, доводились до автоматизма. Ханджи пришпорила лошадь, забирая вправо, уводя за собой своих людей. Леви же направился левее, к менее расчищенным землям с отобранными лично солдатами. Эрен таким образом возглавил центральную группу, а Флок повёл замыкающий отряд. Тишина летнего дня исчезла в топоте сотен копыт, а зной стал ещё менее ощутимым, хоть никуда и не делся вовсе. Просто теперь они мчались резвой рысью, и ветер обдувал их сильнее. Они отдалялись от Шиганшины всё дальше и дальше, теряясь из виду, дробясь на группки. Со стены смотровые могли видеть, как уже вдалеке в небо вздымаются дымные столбы, призывающих сменить то направление, то строй. И именно так должно будет пройти едва ли не всё лето.