***
Гарри не замечал, что вид здешних дорог постепенно стал его успокаивать, как детей материнское сердцебиение. Он смотрел на них, и что-то воздушное образовывалось внутри. Казалось, он мог заполучить их все — эти дороги, пройтись по ним босиком до самого конца, а потом вернуться в начало и выбрать новый путь. В мире, где время — это только воспоминание о прошлом, у тебя нет чувства связанности. Он прошагал знакомый маршрут до магазина Вив, замечая даже через витрину, что внутри образовался бардак. — О, Гарри! Как хорошо, что ты пришёл. Сегодня день новых вещей, поможешь? Вив появилась из подсобки с большой коробкой в руках, полной сложенных стопкой вещей. У неё были необычайно сильно подведены глаза длинными стрелками, а тот самый вчерашний корсет цвета пыльной розы идеально сжимал её талию, обрисовывая каждый изгиб. — Конечно, — согласился он, принимая коробку. — Каждую неделю мне привозят их из соседнего района. — Правда? — спросил Гарри. — Я почти ничего не слышал о других районах. Что там? — Ты можешь сам туда сходить и посмотреть, — она усмехнулась, принимаясь за вещи из коробки, аккуратно раскладывая их по полкам. — Но они почти такие же, как наш. Где-то больше верующих, где-то больше чернокожих, где-то чокнутых хиппи. Но ничего кардинального ты не встретишь. — Прямо совсем? А если ещё дальше? — Гарри, — вздохнула она со знанием дела, — этот мир живой и люди в нём тоже… ну, относительно. Мы переезжаем, путешествуем, создаём естественное смешение времён и культур. Поэтому, всё здесь почти равномерно. Однажды мы с Найлом жили через три района от этого, у нас был домик у реки с садом и большим ивовым деревом. Было мило. Но там было не лучше и не хуже, чем здесь. Просто немного по-другому. — Ясно, — его руки снова были заняты, раскладывая по местам другие вещи, лежащие неприкаянными не на своём месте. Он и не заметил, как в один момент стал не убирать новые, а просто переставлять старые. — Не знаю, почему это спросил. Просто… ничего здесь не знаю… — Тебе не нравится с нами? В этом районе? — напрямую задала вопрос она. — Если нет, то ты можешь уехать. Ты свободен здесь, и всё что тебе нужно — это быть счастливым. Ты был счастлив, когда жил? Он задумался над этим. Был ли он счастлив? У него были времена, когда надежда и радость переполняли его. Были времена, когда он просыпался с желанием того, чтобы этот день не кончался, но были и те, когда мрак в его мыслях не оставлял ничего другого. Когда уродство и изъяны мира поглощали, скрывая всё хорошее и заставляя барахтаться в них, как в бассейне с соляркой. Он прожил жизнь — хорошо и плохо, но далеко не долго и счастливо, как в сказках. — Это сложно сказать, — ответил он. — Раз так, то будь счастлив здесь. Ты знаешь, мы с Найлом погибли накануне нашей свадьбы, — она грустно улыбнулась, смотря куда-то мимо него. — Хотели сыграть её на побережье Флориды — Найл там родился. И мы летели к его родителям, я помню, я была так счастлива тогда, но… самолет врезался в мост, и мы утонули. — Мне жаль, — Гарри взял её руку, как когда-то держал руку матери после прощального письма отца. Ему казалось, чужие прикосновения всегда утешают, но Вив его будто не чувствовала, а он не чувствовал её — только неловкое понятие того, что он держит её за руку, пока она вспоминает последние минуты своей жизни. Но секунду спустя её наваждение будто развеялось, и к ней вернулся привычный образ. — Мы поженились здесь. Устроили церемонию на закате, и на моём платье было столько блёсток, — засмеялась она. — Понимаешь, мы здесь, и это ещё не конец. Если мы не получили что-то при жизни, то можем получить это после смерти. Поэтому, если тебе не нравится у нас — ты можешь найти другое место. Там, где будет хорошо. — Да, я понимаю, — кивнул Гарри, — но мне здесь нравится. Хотя… я ведь ничего другого не видел. Но я не хочу пока никуда уезжать. Боюсь, так мне станет совсем одиноко. — О-о-у, — с улыбкой протянула Вив, приобнимая его. — Если тебе одиноко, ты всегда можешь прийти к нам. Мы с Найлом любим гостей. И ты помнишь про завтра, да? — Да, конечно. — Отлично. Тогда помоги мне уже всё здесь разобрать и убери кислую мину. Они возвращаются к работе, пока для Гарри тысячи вещей снова не становятся интересными. Например, как здесь добывают электричество? И почему, если работают музыкальные проигрыватели, не работают телефоны? Отчего никто не пользуется часами? Они продолжались до бесконечности в его голове, но Вив, похоже, не была той, кто мог бы дать ему ответы на эти вопросы. Над дверью затрепетал колокольчик, но вошедший, держа в руках утреннюю газету, даже не оглянулся на них. — Можете поверить, датчане надрали немцев в финале! — Найл вальяжно уселся на стол антикварного кассового аппарата, возмущенно перелистывая страницы одна за другой. — Два — ноль! Что там вообще творится у этих живых? — Ты всё равно не болел ни за кого из них, — со смешком упрекнула его жена. Их губы на мгновение встретились в приветственном поцелуе, но после обоих снова растянуло к их собственным интересам. — Дело не в том, за кого болеешь, а в том, на кого ставишь. Я уж думал, немцы не подведут. Отложив газету, он, наконец, заметил мир вокруг себя. — О! Гарри, я как раз думал о тебе. — Да? Найл отбросил клетчатый кардиган, повязанный на его плечах, и закатал рукава на рубашке, как будто бы ему было жарко. — Хотел спросить, может быть тебе найти работу? Гарри думал об этом, он даже хотел вернуться обратно к тому дому регистрации, чтобы взять пару буклетов и спросить о том, о сём. Но это бы выглядело так неловко и глупо, что он решил эту идею отложить. Идя мимо магазинов, кафе и ресторанов он обращал внимания на двери и доски объявлений, если вдруг им требовались работники, но ничего похожего так и не попалось. — Да, но я даже без понятия, где мне её искать, — неуверенно пожал он плечами. — Не нужно ничего искать. Просто иди туда, где хотел бы работать и спроси, есть ли для тебя там место, — усмехнулся Найл. — Твоя работа должна быть счастьем, ведь тебе за неё платить не будут. — Я ничего не умею, если честно, — при воспоминаниях о прошлом становилось даже стыдно. — Меня почти отовсюду увольняли. — Ты можешь научиться, — повернулась к ним Вив, выбирая новую музыкальную пластинку, когда музыка какой-то группы в стиле Jackson 5 прекратилась. — Я тоже ничего не умела. А Найл так тем более, кроме как клюшкой для гольфа махать, разумеется. — Никогда не женись, — закатывая глаза, посоветовал ему парень. — Эй, погоди, — вдруг загорелась Вив, абсолютно не замечая сказанной ранее реплики. — А Диего уже нашёл помощника? — Кажется, да. — Хм, — задумалась она. — А Фил? Он искал бармена на замену. — Не знаю, я не видел его уже неделю. — О, ну конечно, — закатывая глаза, отчитала его девушка. — Твои вечерние прогулки в одиночестве проходили совершенно не за кружкой светлого. — Я даже не заглядывал туда! — почти обиженно фыркнул он, спрыгивая со своего места. В такие моменты он опять казался юнцом — почти как Гарри. Здесь так легко было забыть об их различиях. — Но вот сегодня обязательно загляну. — Да-да, передавай привет!***
Гарри вернулся в квартиру, поспешно вытягивая одну за другой все новые шмотки, что ему дала Вив. У него ещё не было шанса понять, в чем он выглядит лучше всего, и в чём его вид не кричит «я передознулся где-то посреди помойки, поэтому я здесь». Зрелище в зеркале всё ещё представлялось непрезентабельным. Синяки под глазами не проходили, шрамы и подтёки не заживали. Ничего не менялось, и, похоже, это было проклятием — навсегда остаться таким, каким ты умер. Но Найл и Вив не выглядели как жертвы авиакатастрофы, да и другие люди тоже: не все ведь погибали тихо и мирно в постели под композиции Брамса. Ни у кого не было переломанных рук и ног, перерезанной шеи или чего похуже. Значит, секрет был в чём-то другом. Может быть в том, что Гарри выглядел отвратительно ещё до того, как умер. Может быть. Найл ждал его у перекрёстка возле магазина, обещая показать дорогу и, конечно, не оставлять одного, пока они будут пытаться найти ему работу. Гарри объяло ужасное волнение и страх подвести. Подвести всех — Найла, Вив, работодателя, себя. В первый раз его уволили за то, что он вытащил деньги из кассы, во второй за то, что его поймали с парнем на заднем дворе за складским помещением, а потом он постоянно пропадал из-за наркотиков и своего похмелья. Он был хорош в том, чтобы лажать ещё при жизни, никто не говорил, что после смерти люди меняются. Но пока они шли, лёгкий ветер развивал полы его свободной рубашки, и это чем-то успокаивало, как будто жизнь вокруг дышала вместе с ним и принимала в свои объятия. Всё изменилось в весьма печальную сторону, когда перед ними показался бар, где Гарри был в первый свой день в этом месте. И Фил… чёрт, конечно же, того бармена звали также. — Стой, Найл, — притормозил он у входа. — Я не уверен. Я, похоже, нагрубил этому парню в прошлый раз… то есть, когда я попал сюда, я зашёл в этот бар, он единственный был открыт, и я растерялся, не знал где я… — Гарри, — непонимающе покачал головой парень. Его рука уже тянулась к двери, и отступать он, похоже, был не намерен. — Забей на это. Фил, наверняка, уже забыл о тебе. У него память не дольше, чем у рыб. — Я не хочу всё испортить, — со стоном он перешагнул порог и оказался внутри. Бар был заполнен, и никто даже не взглянул в их сторону. Сигаретный дым и музыка заполняли все свободное пространство. Найл хлопнул его по плечу, подталкивая вперед. — Эй, Фил, — приветственно воскликнул парень. — Как жизнь? — Хоран, давно тебя не видел! — мужчина за стойкой отвлекся, наклоняясь и протягивая руку. Он по-прежнему выглядел так же, как и в тот день, когда Гарри впервые его встретил. — Давно, а я о чём! Вив говорит, что я у тебя тут всю неделю торчал! А я разве торчал? — Ну, уж не в мои смены точно, — засмеялся Фил, но тут он заметил Гарри, который до этого так успешно и ненавязчиво пытался скрыться за флёром белёсого дыма и спиной Найла. Мужчина нахмурился, склоняясь ближе. — Хм. — О, это Гарри, — кивнул Хоран. Гарри придвинулся, усаживаясь за соседний от Найла барный стул, так естественно и непринужденно, как только мог. Он попытался сделать вид, что ни о чём таком не переживает, но тем не менее пробормотал неловкие извинения. — Расслабься, когда я умер, я думал, что до сих пор пьян и звал повсюду свою жену… то ещё было зрелище. Вам что-нибудь налить? Когда он задал этот вопрос, Гарри вдруг осознал, что не пил ничего уже несколько дней. Он пил воду из-под крана в первую ночь и, казалось, ничего не ощущал. Но это же вода! У неё итак нет вкуса, так что тут без изменений, а с остальным он решил тогда не экспериментировать, да и не было в его квартире больше ничего другого. Теперь же он задумался над ответом, но Найл его опередил, заказав два светлых пива. — Вообще-то, Гарри хотел бы устроиться в твой бар, — тут же добавил он, пока Фил своими крепкими руками с удивительной легкостью оттягивал кран пивной колонны. — В мой бар? — Ну, ты же искал кого-то на смену. — Искал, но ты только глянь на него, — ткнул он пальцем в сторону Гарри. Ой, как-то неприятно. — Он же только-только умер, даже не освоился, наверное! Дайте парню вздохнуть, а уж потом работу подсовывайте. — Как он освоится, если будет всё время торчать дома или у нас в магазине? — Хоран встрепенулся, хлопая рукой по поверхности стойки. — Ему надо с кем-то пообщаться, заняться делом. Ну же, Фил, Гарри хороший парень! — А я и не говорил, что плохой, — защищался бармен. — Просто слишком ещё живенький. И вообще, он умеет хоть что-то? — Я быстро учусь. — Да? Ну, раз так, то давай, вставай сюда, — махнув рукой, подозвал он к себе. Гарри растерянно глянул на Найла, но тот разве что пожал плечами. Нагибаясь под стойкой и вставая по другую сторону от нее, Стайлс понимал, что всё было затеяно зря. У него не складывались отношения с алкоголем, это было очевидно. Он пытался держать себя в руках, но было тяжело — прошлое повсюду следовало за ним, и невозможно было просто так отстраниться от того, что составляло твою суть. Но если и были плюсы в этой загробной жизни, так это в том, что ненужная физиология тут отсутствовала, а значит, руки Гарри не дрожали из-за нервозности, когда он взялся за рычаг, чтобы налить пива. — Представляешь, сколько девчонок он сюда завлечёт, — протянул Найл, кивая в его сторону. Фил только насмешливо фыркнул. — Серьёзно! — Да он ходячая антиреклама! Прямо логотип нездорового образа жизни! От чего ты умер, дружок? От передоза? — Фил, это грубо! — Я… Эм… я не помню, — замявшись, Гарри не заметил, как рука его соскользнула, и пиво потекло мимо стакана. — Извините. — Ничего, — отмахнулся Фил. — Может, Найл и прав. Тут так давно никто не напивался, а твой видок способен кого угодно вдохновить. — Так вы возьмете меня? — неуверенно вздохнул он. — Я, правда, не умею многого. — Здесь и не надо, — принимая из его рук стакан с пивом, выдал мужчина. Он сделал добрый глоток, заглядывая прямо в глаза своим пустым взглядом. — Всё равно на вкус тут всё как вода. Просто делай вид, что умеешь правильно мешать коктейли и наливай пива до краёв. — Тогда в чём смысл работы? — глупо спросил Гарри. Найл и Фил как-то странно переглянулись, и вот опять. Как будто был какой-то странный смысл у всего, но он всё никак не мог его уловить. Почему бы просто не сказать? Они умерли, неужели тут ещё есть какие-то сложности? — Гарри, смысл… он… в атмосфере, — снисходительно улыбнувшись, ответил Найл. — В атмосфере чего? — Жизни.***
Гарри притащил полную коробку ликеров из подсобки и с легкостью поставил её на пол у бара. Он никогда не был сильным, и даже никогда не чувствовал себя сильным, но теперь всё изменилось, и казалось, Гарри наконец подвластно почти всё на свете. Но тоска по боли в мышцах тоже была, даже тоска просто по боли. Прошлой ночью ему показалось, что он вообще перестал чувствовать что-либо. Даже не было ощущения того, что он находился в постели, будто его разум отделился от тела, как когда ты засыпаешь. Но он не спал, и чувств всё равно не было. Это испугало его почти так же сильно, как и мысль о том, что он мёртв в тот первый день в «раю». Подскочив с постели, он ещё несколько часов слонялся по квартире, трогая и ощупывая каждую вещицу, что у него теперь имелась. К счастью, чувствительность не ушла полностью. Тем не менее, Гарри не выспался, и потратил несколько часов на то, чтобы найти магазин с косметикой для своего бледного лица и синяков под глазами. Неловко, с нескольких попыток, он привёл себя в более-менее «живой» вид и отправился на работу в свой первый рабочий день. Да, блин, у него была работа даже после смерти. И вот теперь, держа в руке очередную бутылку, Гарри снова переклинило. Онемевшая рука замерла на месте перед его лицом, сжимая шартрёз, и будто издеваясь. Происходящее поймало его в ловушку, и он забрыкался в опутавших его тисках, но ничего не выходило. Вдох. Выдох. Нужно было успокоиться. Это был лишь первый день в баре, и конец его первой недели после смерти, неужели он уже сдаётся? Ему дали простейшее задание — расставить полные бутылки вместо пустых, с этим справился бы даже ребёнок. Смеркалось, и люди уже подтягивались в бар, занимая места и создавая прежнюю умиротворяющую картину. А Гарри всё не мог шевельнуться. Вдруг чья-то рука осторожно дернула его за плечо. — Гарри, побыстрее, — кивнул Фил на пустые места барной полки. — Я отпущу тебя пораньше сегодня, Найл сказал, ты обещал к ним зайти. — А… а, да. Спасибо. Вытянув бутылку из его рук, мужчина поставил её на нужное место, и тело Гарри снова стало подчиняться. Но ненадолго. Стоило ему снова остаться один на один с этим местом, как мысли в голове стали путаться, а звуки как будто исчезать. Нужно было зацепиться за что-то, но Фил то приходил, то уходил, желая посмотреть, как Гарри справиться в одиночку в его первый настоящий вечер. А люди вокруг вызывали в нём только ещё больше волнения, особенно когда подходили и расспрашивали о разных вещах, пока он отчаянно пытался сделать свою чертову работу. — Ты здесь новенький, да? — услышал он голос молодой женщины, заказывающей виски-колу, когда дверь бара впустила нового посетителя. Гарри казалось, что он помнил это чувство, когда по твоей коже пробегается холодок, когда ты непроизвольно вздрагиваешь из-за неудобства происходящего. И если бы его тело всё ещё умело отзываться правильно, волоски бы на его коже приподнялись от мурашек. Этот тип был таким странным. Он был трезв в этот раз и пытался казаться незаметным, но его несуразная фигура в бесформенном плаще делали его только большим центром всеобщего внимания. Или, по крайней мере, Гарри так казалось. Никто вокруг не оборачивался на него, но все как будто ощущали его присутствие. Ни одна рука не протянулась для приветствия, и ни один человек не окликнул его. Неловко проталкиваясь, он сначала не замечал Гарри, а когда поднял глаза, то не отвёл взгляда, будто специально. Что с ним, блять, не так? Он был таким неестественным в этом баре, будто другой человек. В прошлый раз он походил на типичного горожанина, напивающегося в хлам и страдающего от жизни. Но теперь, замечая внимание Гарри, он будто утягивал. Он встал у деревянного столба возле музыкального аппарата, ожидая, пока освободится хоть один столик, но пугающим было не это. То, как неумело он отвел взгляд, будто ожидая, когда Гарри отвернется или снова приступит к своим делам, но Гарри только нахмурился, игнорируя ещё один вопрос женщины, и продолжил наблюдать за этим чудаком. Он будто не осознавал, насколько странным был и в тоже время, казалось, делал это специально. Выглядывая из-за столба с удивительной комичностью, тот снова стал пялиться. — Блять, да в смысле? — спросил у самого себя Стайлс. — Прости? — вернула в его в прежний мир невольная собеседница. — С тобой всё нормально? — Да, всё отлично, хотите чего-нибудь ещё? — Только если ты не про выпивку, — ухмыляясь, она наклонилась чуть ближе, но Гарри от этого стало только ещё более неловко. Не потому, что он гей, а потому, что она делала это как-то слишком уж постановочно, и вмиг вдруг вспомнились слова Найла о том, как все здесь пытаются поддерживать «атмосферу», что если она тоже? Похоже было на то. — Извините, — покачал он головой, шагая к другому концу стойки и делая вид, что усердно её протирает. Странный гость, как же его звали, уже занял освободившееся место у окна, и теперь всё его внимание приковывала входная дверь. — Эм, Фил, — позвал Стайлс, едва заметив босса, — мне стоит выгнать того типа? — О ком ты? — Его, — он кивнул на мужчину в плаще. — Вроде это ему ты в тот раз запретил сюда приходить. — А, — понимающе кивнул бармен, но энтузиазмом от него не веяло. — Оставь его. — Кто он? — Да так, не бери в голову. — Что? — вдруг усмехнувшись, спросил Гарри. — Ты делаешь ситуацию странной, чувак. У вас какие-то проблемы или что? — Нет, — закатил глаза Фил. — Просто оставь его в покое. Он иногда приходит, но… забей. — Блять, да что за дешевый детектив? Ты же сам сказал тогда, да и вдруг он опять напьётся? — Слушай, у него бывают эпизоды, да, но… Гарри. Тут никто не напивается. Томлинсон большой актёр, так что просто не обращай на него внимания, иначе это только будет раззадоривать его. — Он пиздец какой странный, — резюмировал Стайлс. Мужчина у окна всё ещё пялился на дверь, изредка постукивая пальцами по столу. — Я знаю. Иди-ка лучше домой, уже время для вечеринки Хоранов. — Ладно. Почему-то Гарри не подумал, что уйти можно прямо в этот момент. Продолжая прибирать грязные стаканы со стойки, он и не заметил, как перед ним предстал предмет его недавнего разговора. — Могу чем-то помочь? — стараясь звучать нормально, спросил Гарри. Вблизи мужчина казался ещё старше, чем издалека, и даже старше, чем Гарри помнил его в прошлый раз. Тем не менее, можно было признать, что он был привлекательным. Не красивым, но привлекательным, одним из тех, кто, возможно, понравился бы Гарри, будь они в одной возрастной категории, и если бы тот не походил на маньяка. — Один старомодный, пожалуйста. — Конечно. Гарри потянулся к стакану для виски, не имея ни малейшего представления, как делать коктейль. Фил говорил что-то про то, что можно просто наплескать всего подряд, на вкус ведь всё равно не отличишь? — Ты знаешь, как делать старомодный, приятель? — голос мужчины словно завибрировал внутри Гарри, когда тот бездумно наливал в стакан всё, что попадалось под руку. — Да, разумеется. Когда он закончил, то стыдливо протянул то, что получилось, кинув туда напоследок пару кубиков льда. Мужчина, даже не притронувшись, заявил: — Это даже близко не старомодный. — Разве есть разница? И всё же он раздраженно схватил новый чистый стакан, делая паузу, чтобы этот мудила понял, что Гарри не знает рецепта. — Нет, уже не правильно, — бесстрастно добавил тот. — Тебе нужен стакан, что стоит в третьем ряду. Положи на дно кусок сахара и добавь каплю битера на твой вкус. Пытаясь не поднимать глаз, Гарри сделал то, что ему сказали. — Теперь раздави, а потом добавь льда и бурбона… а нет, постой. Скотч. Добавь сегодня скотча. Пока сахар размякал на дне, Стайлс позволил себе ненавязчиво понаблюдать. Он бросил взгляд позади мужчины, замечая, что за столиком этого Томлинсона теперь кто-то сидел и явно был в ожидании. Старый извращенец! Юная девушка со светлыми волосами улыбалась, когда этот двинутый вернулся на своё место и протянул ей приготовленную Гарри выпивку. Она не отводила взгляда с лица незнакомца, и, хотя между ними было расстояние, но явно не такое, которое бы Гарри назвал приемлемым. Он знал, каково это, когда в баре какой-то неприятный тип пытается тебя подцепить, но чёрт возьми… она была не против? Более того, лицо её пылало странной нежностью к этому ублюдку, что за херня? «Это не моё дело» — сказал он себе. Но чувство осуждения не уходило — этот тип ведь годился ей в отцы! Но потом… потом Гарри подумал, ведь здесь никто не растёт, никто не взрослеет, не стареет, не умирает. Может ей даже больше лет, чем ему, верно? Ведь ты остаёшься таким, каким ты умер, а здесь уже всё… стагнация. Может быть, это тоже часть атмосферы: тысячу раз он видел, как молоденьких девочек цепляли такие как этот. Кое-что, видимо, не меняется даже по эту сторону. И к тому, же, дурацким фальшивым коктейльчиком ему не удастся её напоить. Успокоившись, Гарри забрал свои вещи из подсобку и попрощался со сменившим его Филом. И он сделал шаг, прежде чем этот мир в очередной раз изменил его представление о нормальности. Мужчина, наклонившись слишком близко к уху девушки, что-то зашептал, пока рука её притягивала стакан ближе к губам, и стоило ей сделать глоток, как милое юное личико сморщилось, и глаза, наполненные голубизной неба, вспыхнули каким-то реалистичным живым блеском.