Лу, Меня здесь больше нет. Но я в порядке, Исс.
Гарри пялился на бумажку почти с нескрываемой ненавистью и раздражением. Долбанный Лу и долбанная Исс. Он почти проклинал этих людей, но, учитывая, что они уже мертвы и в грёбанном аду, проклятья его всё равно не имели смысла. Он тяжело вздохнул. Мокрая рубашка неприятно липла к телу, и тучи не подавали признаков того, что солнце собирается выходить снова. Гарри провёл по волосам, отряхивая их от капель дождя, и снова уставился на записку. От слов почему-то шёл неощутимый холодок. Хотя, дело было, скорее всего, в заставшем его дожде и сырой одежде. Сворачивая с дороги ведущей в сторону озера, Гарри угрюмо зашагал обратно по знакомому маршруту до бара. — Ты не работаешь сегодня, Гарри! — вместо приветствия припечатал ему Фил. Стайлс криво ухмыльнулся. — Долбанный дождь, — пожаловался он. — Я ведь почти дошёл до озера. — Вчера была жара, — Фил, как и ожидалось, не испытал ни грамма сочувствия от его слов, — чего ещё ты ожидал? — Прогноз погоды был бы не лишним, — Стайлс пробурчал, благодарно принимая из рук Фила стакан с пивом. — Сегодня был тот псих? — Томлинсон? Гарри кивнул. — Нет, и если ты его ждёшь, то он может и не появиться. — Мне нужно ему кое-что передать. У тебя есть его адрес или тип того? Фил странно взглянул на него. — Конечно нет, откуда? Я с ним разговариваю, только когда надо его вышвырнуть из бара. — Но ты же связывался с его женой… ну, помнишь? — Сестра, — глухо отозвался бармен. — Это была его сестра. О. Гарри почти с радостью закусил губу. Совесть больше не мучила его мыслью, что он скрывает непростительный обман. — Ну, хорошо, сестра. Можешь с ней связаться? — Я знаю её адрес, но она не рада, когда люди спрашивают о Томлинсоне. — Да я должен только записку передать, — вытащил Гарри бумажку и помахал ею перед лицом Фила. — А ты теперь и почтальоном подрабатываешь? Гарри измученно захныкал, прикладываясь на барную стойку и подпирая голову рукой. — Но она меня попросила. Эта девчонка, с которой он тут встречался. — Ну и что? — Фил почти презрительно взглянул на него. У Гарри внутри всё почти сжалось от этих слов и этого взгляда. Он и сам был не рад своей мягкотелости и вообще тому, что ввязался в это, но куда уже было деваться? — Вы, мелкие сосунки, не меняетесь даже после смерти — стоит симпатичной девке вас о чем-то попросить, так вы и запрыгать готовы. Стайлс чуть не засмеялся от этих слов. Как же — симпатичные девушки как раз в его вкусе. — Ну, так дашь адрес?***
В доме никого не было — это Гарри понял сразу. Он топтался по высаженным кустам земляники, чтобы заглянуть в окна и пройти на задний дворик, но везде было абсолютно пусто. Разочарование легко укололо его куда-то в район груди, просто потому что он тратил свой выходной на то, чтобы шарахаться в дождь по городу в поисках какого-то засранца. А в единственном месте, где можно было его найти, не находилось ни души. Гарри устало сел на одно из кресел на крыльце, отряхивая одолженный у Фила зонт, и наблюдая как дождь продолжал застилать весь мир водяной стеной. Вдалеке между домами, пересекая пустую улицу, кто-то стремительно направлялся в сторону Гарри. На секунду его сердце пропустило удар, но он и сам не понял, почему. Скорее всего, из-за неизвестности и предвкушения. — Хочешь занять дом? — окликнули его. Когда линии дождя немного расступились перед подошедшим человеком, Гарри узнал его лицо, его усы и насмешливую манеру речи. Регистратор потоптался на веранде, отряхиваясь от капель воды. Вместо зонта его защищал огромный желтый дождевик. Он снова задал Гарри вопрос: — Та квартирка уже надоела? — Нет, — пожал плечами Стайлс. — Я искал хозяйку. Женщину в возрасте. Мне сказали, она живёт здесь. — А, ну было дело. Но теперь тут никто не живёт. Все уехали. — Все? — удивился Гарри, задумавшись, жил ли здесь сам Томлинсон и не уехал ли он вместе с сестрой. — Мисс Шарлотта, — кивнул регистратор. Мокрыми руками он полез в свой несуразный портфель, доставая папку и что-то в ней проверяя. — И её дочь — Изабелл. Да. Они обе уехали в другой район. Дом теперь на сдаче. Гарри соображал долгие секунды, пока не понял, что Исс, Изабелл и девушка из бара, сидящая в ожидании Томлинсона это всё один и тот же человек. — Вот чёрт, она его племянница, — обрадовался он отчего-то своему заключению. Регистратор удивленно взглянул на него. — Вы ведь знаете всех в этом районе? Мне нужно передать кое-что брату Шарлотты — Луи. — Скажи фамилию, я не знаю каждого! — Томлинсон, — ответил Гарри, — его фамилия Томлинсон. Регистратор зашуршал стопкой бумаг, перелистывая страницы одна за другой, пока не зацепился взглядом за то, что искал. За секунду лицо его пропустило наконец-то впервые какие-то живые эмоции — правда, эмоции были далеко не приятными. — Ну, держи, — протянул он ему всю кипу, — можешь записать. Гарри победно улыбнулся.***
Чувство, мелькнувшее внутри Гарри, перед тем как постучать, было странным. От страха его отличало слишком большее желание, а от волнения, напротив, понимание того, что он вообще-то не так уж в этом заинтересован. Но что-то щекотало внутри пустого желудка, и чувство это зародилось после слов регистратора о том, кто такая Шарлотта и её дочь. Облегчение. Возможно, это было оно. Но при облегчении ничего не давит тебе где-то в районе позвоночника… Гарри отбросил свои метания и постучал. За дверью послышались шаги. Он выглядел так же как и в их первую встречу — ту, в свете утреннего солнца Ада, в грязном баре Фила. Слегка помятый и растерянный, странный и какой-то озлобленный. Но стоило ему увидеть Гарри, как что-то изменилось, и прежний вид его стал мягким и обыденным. — О, — довольно протянул тот, облокачиваясь о дверной проём. — Мой любимый бармен-неумеха? Гарри прищурился. — Местный сумасшедший маньяк? — задал он в ответ. Мужчина усмехнулся, пропуская его внутрь. Гарри, почему-то, вдохнул побольше воздуха, делая шаг вперед. Половицы скрипнули под его ногами, будто настораживаясь, но кроме них, никто из этого события не сделал. Томлинсон вяло проследил, как Гарри проходит в коридор, сворачивает к тусклой гостиной и осматривается вокруг. — Я не приходил всего пару дней, а ты уже успел соскучиться? Гарри замер на мгновение, очерчивая взглядом интерьер комнаты. У Луи был старомодный коричневый кожаный диван, и повсюду валялись вещи. Они были везде: пластинки заполоняли полки, книги лежали на каждой поверхности и попадались под ноги. Одежда могла служить чехлами для мебели. За шкафом, у окна, лежал десяток картин, написанных, по виду, маслом. Если бы здесь была пыль — всё бы давно запылилось. Настолько этот видимый беспорядок выглядел нетронутым. Гарри вновь взглянул на мужчину и вспомнил про вопрос. — Не то чтобы. Но я искал вас. — Конечно, утёнок. Перейдём на «ты»? Гарри покачал головой. — У меня есть кое-что для вас от Изабелл. Взгляд Томлинсона не оживился ни на секунду. — Знаешь Исс? — лениво протянул он. — Даже больше, чем хотел бы, — Гарри вытащил заготовленную записку, протягивая её в руки мужчины. — Она просила передать… Стайлс вцепился взглядом в эту картину — Луи, читающий записку, теряющий свою маску на короткое мгновение, когда осознаёт написанное. Момент был, отчего-то, волнующий. — Просила передать, чтобы ты никуда не уезжал. Томлинсон хмуро взглянул на него. Эмоции проступили на его лице, притягивали и приближали Гарри всё ближе и ближе. Он понял тогда, что всё, что было у этой потерянной в вечном мире души — это не кучи раскиданных по дому вещей и не замысловатые картины, сложенные стопкой по углам, — это девочка, ждущая его за столиком у входа, и женщина, забирающая его по утрам из баров. Сердце Гарри в полной мере ощутило жалость. — В общем, — начал было он, но подходящих слов как-то не находилось. Гарри не хотел говорить, что тут он тоже один и что это одиночество так сильно тяготит и давит на него, что он готов прибиваться к кому угодно, кто хоть немного проявляет к нему интерес. И ему не хотелось говорить, что он понимает, как тяжело быть тут без семьи. Меньше всего он хотел показывать эту свою жалость. — Если будет скучно, ты знаешь, где меня найти. Он протянул Луи руку, но мужчина так завороженно наблюдал за его действиями, что Гарри поёжился. Томлинсон не пожал её в ответ, но на губах его снова заиграла улыбка, и он придвинулся ближе, дотягиваясь до подбородка Гарри и мягко сжимая его пальцами. Гарри тут же захотелось выбежать из этой квартиры. Неловкость, стыд, смущение и темные воспоминания прошлого прижались холодной плотью к его затылку. — Предлагаешь мне свою компанию? Стайлс дёрнулся от этих слов, разрывая прикосновение. — Ты немного староват для моей компании, — жестко оборвал он. Лицо его — он знал, приобрело черты надменности. Только так он умел защищаться. — Возраст здесь — всего лишь иллюзия, утёнок, — прошептал мужчина. От его тела исходила тяготящая и тёмная пустота, и на мгновение она испугала Гарри так сильно, что показалось, сердце застучало в его мёртвой груди. — Мне, правда, пора. Он сделал шаг назад, ожидая, что Томлинсон покорно закроет за ним дверь. Но тот продолжил стоять на своем месте и смотреть на Гарри — так пристально и внимательно, будто забирался внутрь его души. Стайлс не рискнул посмотреть в его глаза. — Как ты говорил твоё имя? Что он может мне сделать? Истерично подумал он. Он ненормальный — да, но я уже мёртв. Он не причинит мне вреда. — Эдвард, — ложь сорвалась с губ сама по себе. Слишком неожиданно, что Гарри даже как-то невольно от неё скривился. Мужчина, ожидаемо, это заметил. — Нет, как-то не так. Было как-то более миленько. Что-то детское… невинное… ах, ну как же… напомни мне, Лолита. — Пошёл ты, — Гарри дернулся на месте. Ему показалось, что кто-то их видел, что кто-то следил за ним, и сейчас обвиняет его в том, что он сам пришёл к этому странному типу и заговорил с ним. Что он был миленьким и пытался подружиться, или ещё хуже — пытался понравиться. Он прошипел последние слова, срываясь с места и быстро сбегая по лестнице вниз — пока никто из соседей их не услышал. На улице он зарылся в свою куртку посильнее и уговаривал себя не оборачиваться на окна, чтобы не видеть — наблюдал ли Томлинсон за ним или нет. Мерзкое чувство собственного презрения заняло все его мысли. Гарри поспешил снова в сторону бара, но что-то остановило его — он не в силах будет шагнуть туда, окружить себя людьми и попасться под заинтересованные взгляды. Но в сторону дома его тоже не тянуло. Он прошёл по безлюдной дороге, где за ним или навстречу ему не последовала ни одна машина. Пара на велосипедах обогнала его и скрылась за поворотом, прежде чем Гарри ступил снова на гравийную дорожку, проходя мимо редких частных домов. Позади него послышались чьи-то голоса. Радостно захохотала девушка, заставляя Гарри обернуться и посмотреть. — Сюда, сюда, — кричала она, прижимая какого-то парня к своей шее. Стайлс с любопытством заметил, что там было несколько человек — и все одеты в длинные белые плащи, обнажающие при ходьбе только их лодыжки и шеи. — Разорви меня. Разорви меня на куски. Теперь её смех не казался радостным или довольным — он был истеричным, пугающим, и он приближался всё быстрее и быстрее. В какой-то момент эта группа нагнала его, и Гарри поймал взгляд одного из парней. Он был красив — не старше Гарри, с длинными волосами, спадающими на его плечи. Когда тот заметил внимание, то медленно и показательно потянулся к плащу прилипшей к его груди девушки и отодвинул в сторону кусочек ткани. За ней, почти обнаженное тело потряхивало от лёгкого холода и возбуждения. Гарри не мог оторвать от этого глаз. Её кожу стягивали плотные кожаные ремни, и у неё даже не было юбки. Она шла как ни в чём не бывало в какой-то прозрачной ткани, сквозь которую виднелись её соски, и в этих ремнях, пока её партнёр с довольным видом наблюдал за недоумением Стайлса. — Джесси, Джесси, поспеши, — подтолкнула парня одна из девушек, идущих позади. — Чего пялишься? — и засмеялась, замечая Гарри. — Хочешь к нам? Джесси заправил плащ обратно и стремительно зашагал вперёд, и только потом Гарри понял, что на самом деле это он просто перестал идти. Он встал и наблюдал, как группа движется дальше, к растущим кустарникам и деревьям, туда, где он хотел побывать, но теперь уже не решался пройти. Под ногу попался особенно крупный камень, и Гарри запнулся, падая руками на дорожку и чувствуя, как еле ощутимо острые куски гравия впивались в плоть на его коленях. «Я за ними не пойду» — решил он, провожая взглядом оставшиеся контуры белого.***
— Просто некоторые тут немного сходят с ума, — доверительно сообщил Найл, задумчиво подпирая подбородок рукой. В утреннем свете его светлые волосы казались почти прозрачными — солнце играло в них своими переливами. Вив насмешливо фыркнула от его слов. — Какое глубокое умозаключение, детка, — сообщила она. — Ты прямо зришь в корень. — Ещё даже двенадцати нет, можно быть поласковее? — пожаловался он, возводя взгляд к потолку. — Гарри, дело в том, что смерть стирает границы, — голос Вив преображался всякий раз, когда он переставала шутить или делать саркастичные замечания в сторону мужа. Он становился серьёзным, каким-то даже немного грубым и будто поучающим. — Когда нет границ — для безумия всё дозволено. — Я слышал их голоса, даже когда вернулся в квартиру. — У него до сих пор звучал этот смех в голове. Он добрался до дома, занавесил окна, достал книгу, чтобы отвлечься от всего — и не смог уснуть. Всю ночь где-то вдалеке завывал ветер и молодые люди выкрикивали друг другу предложение вкусить их плоти. «Дотронься до моей руки. Нет, на колени. Джесси, Джесси, я сказала ниже». Они разжигали костёр, они танцевали вокруг него и пели песни The Velvet Underground. В какой-то момент ему стало страшно, что они доберутся до его дома и залезут в его квартиру. Или может быть, это сделает Луи Томлинсон. В ту ночь Гарри четыре раза проверял, закрыл ли он замки. Вив и Найл обеспокоенно переглянулись. — А ты их точно видел? — девушка задумчиво наклонилась к нему, заглядывая в глаза и поднимая его лицо за подбородок. В отличие от прошлого раза, когда до него дотронулись подобным образом — сейчас было не страшно. Гарри, можно сказать, и вовсе не чувствовал этого. Прикосновения Вив или Найла были почти нереальными — их тела были абсолютно точно лёгкими и призрачными. И Гарри им доверял. Он нахмурился. — Я знаю, что видел их. Конечно, я видел. Думаешь, у меня могут быть галлюцинации? После смерти? — Гарри, тут люди по-прежнему могут сходить с ума, — она развела руками в стороны. — Я ведь говорил то же самое! — возмутился Найл, шокировано смотря на жену. — Слово в слово! — Ты можешь обратиться к врачу, — посоветовала Вив, закатывая глаза на недовольство мужа. — Психологи тут очень хороши, или группы адаптации. Мы с Найлом были в группе адаптации, так действительно легче принять новую жизнь. — Вив, я не схожу с ума, — настойчиво ответил Гарри. — Здесь многое шокирует. Где ты был до этого? Ты ходил на озеро? Ты видел там что-то? Гарри нерешительно отвёл взгляд. Меньше всего ему бы хотелось рассказывать о том, как он ходил к Луи. На работе Фил молчаливо прожигал его взглядом, будто догадывался обо всём, хотя знать он ничего не мог — Томлинсон после этого не появлялся, а никто больше ни о чём не знал. Но Гарри было хреново. Он боялся, он трясся, хоть тело его и не подчинялось этим истерикам. Он дрожал где-то внутри, в своей голове, под своими эфемерными костями. — Я не ходил на озеро, — признался он. — Просто прогуливался по городу. Меня ничего не шокировало, ладно? Я смирился с тем, что мёртв. — Может он видел фанатиков? — поддержал его Найл. — Надо сказать в управлении, чтобы проверили, не приехали ли в район какие-то странные личности. — Ну, хорошо, — сдалась Вив, — может, и правда. — А это возможно… — вдруг запнулся он, вспоминая что-то ещё, — чтобы кто-то причинил тут физический вред? Найл как-то нервно кашлянул. — Ну, по большей части, нет, — пожал он плечами. Вив серьезно посмотрела на него и кивнула. — Никто не может причинить вред призраку, Гарри. — А точно ли мы призраки? Этот вопрос стал мучить его с того самого момента, как он увидел что-то в глазах Луи. Может, мать была неправа, что если рай и ад существует? Что если эта умиротворяющая привычная обстановка — дома, люди, магазины, — просто видимость? Что если он в преисподней и её жерло раскрывается перед ним, когда он встречает дьявола? — Гарри, мы потеряли наши тела. У нас есть только это, — вытянув перед собой руки, уверила его Вив. — Но этого достаточно, чтобы жить, поверь. Ты не болеешь, ты не чувствуешь боли. Ты живешь свободно, просто наслаждаясь. Гарри не чувствовал вкуса еды, не мог нормально спать на протяжении уже нескольких дней и не понимал, как он себя ощущает — это не было и близко похоже на наслаждение. — Мне страшно, — прошептал он, но Найл и Вив его услышали. В дверь закрытого магазина постучал первый клиент — Гарри его знал — этот мужчина приходил сюда уже пару раз и брал что-то в подарок своей жене. Его приход избавил владельцев от нужды успокаивать Стайлса, а Гарри от того, чтобы чувствовать эту слабость и неловкость за свои переживания. Он встал, проверяя время на настенных часах. — Пойду ещё прогуляюсь, — сказал он, — а потом нужно переодеться перед работой. — Мы заглянем к тебе вечером, — улыбнулась Вив, — правда? Найл услужливо кивнул. Гарри заметил подвеску с крестиком, лежащую в коробочке с украшениями. Он легко подхватил её пальцами и чуть сжал. — Я могу это взять? Вив проследила за его рукой. — Конечно, ты же знаешь. Всё, что тебе нравится. Он провел по аккуратным серебряным краям ещё раз и натянул украшение на свою шею. Метал никак не чувствовался на коже, но Гарри стало намного легче.