***
Мы с Виктором Ивановичем остались с Элом,чтобы ему не было грустно одному,так как со своими соседями по палате он не общался,как и они с ним. Тут в палату вошел Михаил Борисович,тот самый врач,который осматривал Эла. Он поздоровался со всеми нами. - Ну,Элек,как ты себя чувствуешь? - обратился он к Элу. - Уже лучше. Правда, иногда чувствуется усталось и боль в груди. - Кстати, нам говорили,что результаты обследований скоро будут готовы, - напомнил Громов. - Об этом я и хотел поговорить с вами, - обратился он ко мне и профессору. Неожиданно врач посмотрел на Элека и сказал нам: - Но давайте лучше выйдем в коридор, - мы не совсем поняли,зачем это нужно,но сделали то,что от нас требовали - вышли в коридор.***
Мы вышли в коридор, и Михаил Борисович посмотрел на нас грустным взглядом. - Что-то случилось? - понял Виктор Иванович. - Пойдемте в ординоторскую, - мы пошли за ним. У меня неожиданно возникло плохое предчувствие. Не зря ведь Михаил Борисович попросил выйти в коридор,а теперь и пригласил в ординаторскую...***
Мы вошли в ординаторскую,Михаил Борисович показал на диван,приглашая сесть на него,что мы и сделали. - Я хотел поговорить с вами об Элеке, - начал он, и по его тону я догадался,что разговор будет не из приятных. А врач тем временем продолжал: - Мы провели УЗИ и кардиограмму и выявили,что у него все таки есть проблемы с сердцем, - он подал нам снимки и записи результатов. Мы,если честно,ничего не поняли,но раз Михаил Борисович говорил,что все плохо,значит,к сожалению,так и есть. - Но ведь можно их исправить? - с надеждой поинтересовался я. - К сожалению,нет, - огорчил нас врач. - И скажу больше: проблемы настолько серьезные,что Элеку осталось жить максимум несколько недель,ну,может,несколько месяцев..., - он замолчал. Я был ошарашен этой новостью. Эл...умрет? И ему нельзя помочь? Нет, не может этого быть... Я не могу потерять его снова... - Неужели нельзя ничего сделать? - решил выцепить хоть какую-нибудь надежду Виктор Иванович. - Мы,конечно,еще несколько дней подержим его в отделении:будем колоть ему препараты,которые могут замедлить заболевание,делать УЗИ и кардиограмму для диагностики,но,боюсь,это не слишком поможет..., - он ненадолго замолчал,а потом попросил: - Прошу,не рассказывайте ничего Элеку. Ему нельзя волноваться,иначе будет хуже.***
Мы шли к палате. Я еле сдерживал слезы,как и Виктор Иванович. - Не нужно подавать виду,что что-то произошло, - сказал мне Громов. - Ты ведь слышал,что Элеку нельзя волноваться. Я вытер набегающие слезы. Пусть уж лучше Эл пока ни о чем не знает.***
- Ну что сказали? - поинтересовался Элек,когда мы вернулись в палату - Не волнуйся,мой мальчик,все хорошо, - сказал Громов. - Но тебе нужно будет еще немного полежать здесь. - Зачем? - не понял Элек. - Так нужно, - ответил я и сел на кровать рядом с ним. Смотря на него, я думал: "Неужели однажды случится так,что он умрет,покинет меня? Неужели я вижу его в последний раз?" Неожиданные любовь и нежность проснулись во мне к Элу.***
Когда мы собирались уходить, Громов пообещал Элеку,что скоро его уже выпишут. Я подошел к Элу и,стараясь быть как всегда веселым,сказал: - Держись тут. - Я уже устал лежать здесь, - признался Эл, - мне хочется домой. - Я понимаю. Не волнуйся,мы скоро заберем тебя отсюда. Виктор Иванович уже вышел из отделения и ждал меня в коридоре,поэтому я решил поторапливаться. - Пока, - я попрощался с Элом и неожиданно во мне снова проснулась какая-то необъяснимая нежность к нему. Я обнял его и коротко поцеловал в щеку. - Я люблю тебя,чайник мой, - тихо сказал я,стараясь сдержать набегающие слезы. - Я тебя тоже, - тихо ответил Эл,обняв меня в ответ.