***
Мы сидели за столом и ели мороженое. Было тихо,спокойно,ведь была еще ночь. - Все еще грустишь из-за нее? - понял я,посмотрев на Эла. - Немного, - сказал Эл,посмотрев на меня,но я чувствовал,что вовсе не "немного". - Когда ты сменишь свои глаза? - неожиданно спросил я. - А что? Тебе они не нравятся? С ними что-то не так? - немного удивленно посмотрел на меня Эл. - Почему,нравятся, - немного смущенно улыбнулся я. - Только сейчас они стали... - Какими? - Грустными,несмеющимися, - тихо сказал я. Элек,съев свое мороженое,вышл из-за стола и сел на диван. Я почувствовал себя виноватым. - Прости, - тихо сказал я,сев рядом. - Почему? - ни к кому не обращаясь спросил Эл. - Почему она так поступила со мной? - я чувствовал,что ему хочется плакать. - Эл,не расстраивайся, - попытлася успокоить его я. - Если Эля так поступила с тобой,значит она не любила тебя. Тут Эл снял свои тапочки,залез на диван с ногами и положил голову мне на колени,при этом повернувшись на бок. Мне показалось,что он сделал это специально,чтобы я не видел его слез. - Поплачь,Электроша,может,тебе станет легче, - тихо сказал я,гладя его по голове. Теперь,когда он был таким беспомощным,потерянным,униженным и оскорбленным поступком Эли,которую я тепреь еще больше ненавидел, мне еще больше захотелось как-нибудь успокоить его. - Я понимаю,что ты сейчас чувствуешь, - сказал я,так как Эл молчал. - Как ты можешь это понимать? - безразлично спросил он,все еще лежа на боку и не поворачивая головы. - Потому что я сам был в похожей ситуации,когда мне казалось,что меня все бросили и предали. Тут Эл наконец повернул ко мне голову. Наверное,он понял,о чем я говорю. И,возможно,сейчас он понял,что мне тоже было нелегко в той истории с подменой. Неожиданно мои глаза стали влажными. Не знаю точно,почему это произошло - может,от всех этих воспоминаний,а может,от того,что я снова вспомнил о том,что Эл скоро умрет. - Плачь,плачь, - услышал я его тихий голос. Я вытер слезы и увидел,что Эл смотрит на меня и улыбается. - Плачь,тебе станет легче, - тихо сказал он. - Плакать тоже нужно уметь,как и смеяться. Я это понял,когда сам впервые заплакал и засмеялся. Я посмотрел на Эла и улыбнулся:какой же он замечательный. Тут Эл снова повернулся на бок. - Теперь я никому не нужен, - тихо сказал он. - Что ты? - я поцеловал его в висок. - Ты нужен мне,я ведь люблю тебя. Неожиданно я тихо запел:В мой старый сад, Ланфрен Ланфра, лети моя голубка Там сны висят Ланфре Ланфра, на всех ветвях, голубка Ланфрен Ланфрам, лантатика, там смеж ручей трава густа Постель из ландышей пуста, лети в мой сад, голубка
Пел я тихо,мелодично,почти как колыбельную. И вдруг я услышал,что Эл тихо засопел. Он правда уснул под нее. Я взял подушку,легонько убрал его голову с моих колен и положил на нее. Потом накрыл пледом,который тоже лежал на диване,а сам лег рядом. - Спокойной ночи, - тихо сказал я,чмокнув его на ночь в щеку. - Обещаю,я никогда не брошу тебя и никогда не предам. И мы спокойно уснули на диване.