Blood and sex

      После письма Тора прошло два дня, герцог чувствовал себя спокойно и никакой тревожности в его душе не было. Он рассказал своей сестре по поводу его обращения за торовой помощью, та лишь улыбнулась в ответ и даже не сказала ни слова, хотя в её глазах была видна какая-то лукавинка и хитрость. Хель вообще редко выражала свои эмоции и старалась всё держать в себе, иногда было трудно понять, что она испытывает в тот или иной момент, но Локи навсегда запомнил её улыбку, ту улыбку, которой сестра улыбалась ещё в детстве. Люди часто сравнивали ее улыбку с улыбкой Мона Лизы, но юнец отрицал такое сходство, ведь улыбка его сестры куда лучше. Она была настоящей, согревающей, милой, заставляла сердце стучать чаще и чаще, приносило желание жить, любить и верить в лучшее. Разве это может делать улыбка на холсте? И только Лафейсон мог разгадать тайну этой улыбки. Только он мог понять её характер, и что она означает. Отличить искреннюю улыбку от саркастичной? Запросто! Грустную от весёлой? Да без проблем! Все кругом видели лишь картину в целом, а Локи… а Локи видел каждую деталь, видел разное дергание уголков губ, которое помогало ему понять, что хочет сказать сестрица. В то утро Локи впервые за долгое время проснулся бодрым и весёлым. За дверью комнаты уже слышались быстрые шаги прислуг и хлюпанье воды со швабрами. Хозяин дома несколько минут нежился в своей большой кровати и не желал выползать из-под тёплого одеяла, но дела не ждут, поэтому через внутренние уговоры он всё-таки встал. Рассматривать пейзажи не было любимым занятием, но именно сейчас ему хотелось понаблюдать за встающим на горизонте солнцем, которое медленно начинало освещать территорию особняка. Небо было чистым, если сравнивать с предыдущими днями, только пару белых облаков витали вверху и иногда проплывали мимо оранжеватых лучей солнца. Локи любовался видом, пока в дверь не постучала одна из служанок, сообщая, что сестра ждёт его в столовой через десять минут. Вежливо поблагодарив женщину, Локи направился в ванную — принять прохладный душ. Тёплую воду он не любил и лез в неё только если прикажет сестра, а вот холодная ему была по душе. Он мог долго простоять под холодящими каплями и при этом чувствовать уют, чем отстраненный холод одиночества. Обильно намылив мочалку, он стал обтирать своё тело. Мягкая поверхность отлично подходила для нежной, чувствительной кожи, она убаюкивала, ласкала. Лафейсон мысленно улыбнулся, ощущая привычную щекотку от мочалки, и резко распахнул глаза. Почему-то захотелось ощутить не привычные ласки мочалки, а шершавые мозолистые ладони, которые будут оглаживать его тело, касаться рёбер, проводить вдоль живота и… медленно ласкать ставшую столбом плоть. Неприличные, далеко не приличные мысли возникли в юношеской голове, это пугало и удовлетворяло одновременно, и ему это нравилось. «Тор… Тор…» — мысленно звал герцог. Мочалка была отложена на полочку, а руки медленно оглаживали талию и бёдра, царапая их, оставляя красные полосы. Когда он в последний раз ублажал самого себя? Ох, очень давно, года четыре назад. А сейчас хотелось обхватить ладонью свою плоть, тягучим движением вверх провести по всей длине, сминая в складочки тонкую кожицу, а потом обратно, вниз, расправляя, разглаживая. «Тор… Тор… потрогай…» — он думает о мужчине, подумать только! Холодные капли неспешно стекали по плечам, скапливались в межключичной ямочке и уже потом соединенная капля спускалась по груди вниз. Холод не мешал нарастающему жаркому возбуждению, и он даже не спасал от этого, только наоборот, раззадоривал. Пальцы левой руки царапали плитку на стене, пока правая резкими движениями пыталась снять напряжение, размазывая естественную смазку по всему члену. Рука набирает ход, безжалостным темпом дергает естество, крепко захватывает в плен пальцев и хватает ещё пару движений, чтобы в ушах прозвенели колокола, а перед глазами засветились яркие разноцветные фонари. Белесые капли смешались с водой и полупрозрачная жидкость медленно спустилась по животу. Мокро. Горячо. Хорошо. От одного только представления мужских рук герцог так быстро позорно кончил. Но его больше заботила мысль об представителе своих фантазий. Неужели теперь сны будут сопровождаться только Тором? Локи понимал, что находился в душе более двадцати минут и сестра явно поджидает его под дверью, поэтому решил не заморачиваться с одеждой и просто накинул халат, потуже завязав пояс. Однако, выйдя из своей комнаты, Лафейсон наткнулся только на швабру уборщицы и станцевал с ней не запланированный вальс, чуть не упав через перила. Служанка сдержала смех, а вот герцог нет и лично для пожилой уборщицы исполнил ещё один танец со шваброй. Пожалуй, он должен был признаться, что эта палка с метлой на голове, была лучше чем некоторые его партнёрши. По мокрому полу было строго настрого запрещено ступать, поэтому молодой человек крался вдоль стеночки, чтобы не оставить свой опечаток тапка на мокром паркете. Добравшись до лестницы, герцог учуял запах мятно-ягодного чая, исходящий из столовой. Если сестра ещё не звала Локи криками, значит у него ещё есть шанс остаться живым после своего опоздания. Он так торопился в столовую, что на последних ступеньках споткнулся и чуть не полетел носом в пол, благо успел схватиться за перила. — Сегодня можно смело отмечать этот день как «День падений»! — задорно произнёс герцог, войдя в столовую. — Не ушибся, скакун? — Хела усмехнулась. Она стояла у столовых дверей, когда её брат почти навернулся на лестнице. — Цел как грецкий орех, — уверил юноша, присаживаясь за стол и потирая ладони перед подносом с чаем. — Уже десять утра, а ты всё ещё в халате, — девушка взяла маленький чайничек и потихоньку начала разливать чай в чашки. — У меня… я у себя дома, имею право! — Тише-тише, — Хель улыбнулась. — Никто ж не спорит. Просто я привыкла видеть тебя одетым к этому времени. Локи в ответ только фыркнул, взял чашку со своим чаем и решил отдаться всей душой чаепитию. Сестра решила отстать от братца с одеждой и села рядом, тоже наслаждаясь тихим чаепитием. Тишина. — А Тор Одинсон очень хорош, — вдруг произнесла девушка, причём сразу отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть реакции младшего. — Как, кстати, он поживает? — Я не интересуюсь его жизнью, — улыбка как-то быстро исчезла с лица. — Если он тебе так нравится, ты за ним и следи, не ввязывай меня в это. Могу дать адрес, сходишь к нему, угостишь пирогом, а там смотри, и до свадьбы не далеко. — Братец, братец, братец… — девушка тихо хихикнула, помотав головой из стороны в сторону. — Ну кому же ты врёшь. Он же тебе нравится. И откуда эта девушка всё знает? Локи и сам не понимал. Он сжал пальцами чашку и уткнулся в чай, разглядывая своё отражение. Она говорила верно, герцог чувствует что-то волшебное к лорду, но тот всеми силами пытался убедить себя, что это не так. — Что в твоей голове?! — наконец воскликнул Локи. — Истина, — ничуть не испугавшись спокойно ответила сестра. — Это же… это же… противно! Влюбиться в мужчину, ужас! — молодой человек повёл плечами и гордо задрал нос вверх, отпивая ещё пару глотков чая. — Сердцу не прикажешь, братик, — ответ был произнесён с лаской, такой, которую могла говорить только она. — Мужчина не может любить мужчину, — Локи сбавил громкость голоса до шёпота. — Это унизительно, противно и… невозможно. — Ты сам-то себе веришь? Локи, ты смотришь на него… — Как и на остальных, — перебил герцог. — С презрением, как и заслуживают все свиньи. — Нет уж, — сестра отставила чашку в сторону. — Ты не можешь лгать ни себе, ни мне. Я видела твой взгляд, брат, таким взглядом смотрел отец на мать. Влюбленным, счастливым. Она говорила, а Локи пытался слушать, но её голос отошёл на второй план и на первый, ни с того ни с сего, вылез его голос: «Осторожнее надо быть» — только теперь эти слова были сказаны в сторону любви. Если кто прознает, что герцог Лафейсон влюблён в мужчину, то роду Лафейсонов быстро придёт конец. Никто с ними нянчиться не будет. И Локи вовсе не было страшно за себя, он боялся за сестру, она хоть и сильна, но вряд ли сумеет отбиться от стада извращенцев. -… и как действовать — решаешь только ты, — последние слова долетают до младшего и он наконец поднимает взгляд на сестру. — Даже если ты и права, — он встает из-за стола, упираясь на него руками. — В этом нет смысла, ты знаешь как отреагирует общество и уж тем более знаешь что с нами может произойти, — он переводит дыхание с закрытыми глазами и хрипловато продолжает. — Я не хочу, чтобы тебя считали грязной из-за меня. Локи спокойно задвигает стул и быстрыми шагами исчезает из столовой, скрываясь в своём кабинете. Вытащив из шкафа запасной костюм, он переоделся, откинув халат на кресло в углу. На душе вновь стало беспокойно — его чувства его и прикончат. Наверное это один из немногих моментов, когда Лафейсон ненавидел себя и только себя. На рабочем столе уже который день царил беспорядок, состоящий из разбросанных бумаг и фотографий. Собраться с мыслями было трудно, однако оказалось возможно, и уже через несколько минут Локи читал свежую газету, где было сказано о новых нападениях вампиров. Эти зубастые твари знатно его достали и он желал их истребления, в частности чтобы они не засоряли газетные страницы. А после решил вновь заглянуть в свои записи по пропаже отца. В начале записной книжке, на первой странице, было прикреплено фото, точнее его огрызок. На нём был изображён Лафей во весь рост с легкой улыбкой, которая в точности была как у Хелы. У фотографии был старый потрепанный вид: пожелтевшее изображение и порванный правый край. Клочок принадлежал целой фотогоафии, которую, к сожалению, Локи не смог найти. Уверенный взгляд бесцветных глаз часто внушал правильные решения в молодую головушку, помогал найти выход из самой заковыристой ситуации. И даже если его отец мёртв, он чувствовал его рядом, чувствовал беспокойство и тревогу. Эти мысли его согревали, давали ощутить отцовскую, хоть и мертвую, заботу. Пустые бездонные размышления, которые бы никогда не закончились успехом, прервал громкий хлопок входных дверей, а после частый стук каблуков по лестнице, и в конце постукивание в дверь кабинета. Локи судорожно закрыл записную книжку, отодвинул всё на край и как можно скорее подошёл к двери. В коридоре стояла молодая девушка с заплетенными в высокий хвост черными волосами, который прикрывались сверху шляпкой, и в синем лёгком платье. Она оторвала свой взор от картины на стене и улыбнулась хозяину дома. — Кто Вас пустил? — поинтересовался герцог, оглядывая коридор по сторонам. — Ваша сестра, — девушка сделала пару шагов к молодому человеку. — Мне сказали передать Вам письмо лично в руки. — Письмо? Мне? Лично? — Локи не ожидал ни от кого письма и его это немного заинтересовало. — Кто отправитель? — Лорд Одинсон. Герцога слегка передёрнуло, он нервно потянул край своей жилетки и почувствовал легкое трескание ткани. — И что же там? — юнец осторожно забрал из девичьих рук конверт. — Боюсь, известно только лорду… но предполагаю, что приглашение на бал. — Бал? — в зеленой радужке глаз проскользнул блеск радости. — Да, в его особняке скоро произойдёт бал в честь юбилея… — Его? — хихикнул герцог. — Ах если бы. Ровно десять лет сотрудничества с графом Блорсоном. Лафейсон еле удержался, чтобы не фыркнуть и не состроить гримасу отвращения. Граф Блорсон уже испортил впечатление о себе и видеть его где-либо — не особо хотелось. Однако, тот факт, что организатор сего события является Тор, уже вселяет надежду о хорошем проведении вечера. — Это всё? — пальцы прошлись по границы конверта, слегка царапая грубую бумагу. — Всё, что мой господин просил передать — передала, — девушка кивнула. — Господин… а кто Вы для него? — Служанка, — как-то быстро ответила посланница, поджав свои губки. — У Вас есть что передать лорду? — Нет, прошу, Вы свободны. Черноволосая почтительно поклонилась и быстро удалилась из коридора. Локи ещё долго смотрел на конверт, сидя на кресле в своём кабинете и размышляя о содержании. По правде говоря, ему было страшно увидеть там правду, что та взаимопомощь была лишь частью игры, в которой Тим и Тор — ведущие, а Локи — пешка. А вдруг там угрозы смерти? Или же новые насмешки по поводу наивности молодого герцога… Хочется узнать о чём гласят строки, но этот страх.       «Уважаемый герцог Локи Лафейсон, <center>Я очень рад, что Вы ещё живы. Не буду скрывать, я сомневался, что граф меня послушает. Как оказалось, моё слово для него важно. Я знаю Вашу неприязнь к этому человеку и, поверьте, я сам его не жалую, но моё занятие вынуждает вести с ним дела. Вас я уважаю, Вы поразили меня своей стойкостью и упрямством, я знаю многих людей, кто сломался под напором Блорсона, но Вы отличились. Вы совсем как Ваш отец, и я абсолютно уверен, что он бы Вами гордился. Пишу я письмо потому, что желаю пригласить Вас и Вашу сестру на празднике. Мой праздник, если его так можно назвать. Понимаете, я работаю с Блорсоном десять лет, и не каждый протянул столько, поэтому это стоит отметить. Хочу Вас заверить, что присутствие графа не испортит веселье и я приложу все усилия, чтобы он не натворил чего-либо. Также советую взять маски, ведь планируется бал-маскарад. Надеюсь увидеть семейство Лафейсонов у себя дома 24 ноября в 22:30 вечера.

С уважением, лорд Тор Одинсон»

Локи читал затаив дыхание, он рассматривал каждую линию размашистого почерка словно в последний раз. Лист письма пах… пах Тором, и этот запах сводил с ума. Герцог уткнулся носом в листок и глубоко стал вдыхать тяжелый, сладкий запах. — Противно ему, ага, — на пороге кабинета стояла Хель, сложив руки на груди и лукаво улыбаясь. — Отстань, — отмахнулся тот. — Не говори никому, — жалобно пробормотал герцог. — Да и не кому, — девушка пожала плечами и прошла в кабинет, закрыв за собой дверь. — Что в письме? — Приглашение на бал… через два дня. Пойдёшь? — Локи заставил себя отложить кусок бумаги подальше. — В последнее время все тебя приглашают, прям звезда! — А ты против, — фыркнул юноша. — На балу бывают не только свиньи, и ты вполне можешь найти себе… достойного. — Такого как ты? Нет уж, увольте, я лучше помру в одиночестве. — Эй! — улыбнулся младший — услышал шутку в словах сестры. — Тише, тише. Лучше скажи, ты хочешь? — Там будет Тор… — Это «да»? — Да. — Значит идём. И тебе нужно купить что-то новое, — Хель улыбнулась. — Я на прошлой неделе купил два новых костюма! — возмутился герцог. — Дай угадаю, чёрный комплект и темно-зеленый, — девушка сделала вид, будто задумалась. — Я настолько очевиден? — обиженно пробормотал брат. — Ты не представляешь как. Тебе нужно что-то светлое, чтобы лорд обратил на тебя внимание и понял, что ты не бываешь однообразным. — Тогда он вообще не узнает меня, если я приду в чём-то белом и с маской на пол лица, — парень грустно улыбнулся. — Поверь, тебя и с маской на всё лицо узнать можно. Лафейсон непонятно улыбнулся и пообещал сестре сегодня же посетить бутик, а также купить что-нибудь ангельских цветов.