На что похожа любовь?

Хочу вас предупредить, что все имена старушек и левых людей взяты из моих знакомых. И поэтому в названии главы я взяла это имя. У меня воображение не работает на счёт имён. Если честно чувствую тебя как-то паршивенько :D Удачи~~~

***

Я оделась как обычно - синие брюки, голубая водолазка, бежевая стёганная куртка с ремнём - некий компромисс, на который я иду каждую субботу. Замшевые ботинки, не на каблуке - на небольшой танкетке. Волосы распрямила и заплела в тугую косу. В общем, выглядела элегантно, но строго. И выражение лица тоже нацепила строгое, чуть-чуть равнодушное. Что-то вроде: "навязался этот Драгнил на мою голову, что поделаешь". Главное - быть серьёзными. Ведь Дом П - это не место для шуток. Но Нацу уже от остановки начал валять такого дурака, что удержаться от смеха было не возможно. Увидел рядом со стройкой каких-то рабочих в оранжевых фуфайках, которые сидели на скамейках и лопали быстрорастворимую лапшу, и как дёрнем меня за руку: - О! Смотри! Пошли с ними затусуемся! А то я сегодня не позавтракал! - Отстань! - Ну пра-авда! Я такой голодный! Готов у вороны сыр отнять! Может, от тебя кучосек откусить? Он схватил мою руку и поднёс к губам, но я её вырвала. - Нацу, уймись, а? - Ну вот,- обиженно надулся Нацу,- мне теперь умирать с голоду? Хорошо, что я с собой догадался термос с чаем взять! - Что?- не поверила я.- Ты взял термос? Зачем? - А подумал: взруг чайку захочется! - Но почему ты дома не позавтракал? - А не хотелось! - И где ты собираешься этот чай пить? - На автобусной остановке. - С ума сошёл! Это негигиенично! - Ха. Ещё попросишь у меня чайку-то. - Ни за что на свете,- покачала головой я,- у меня, в отличие от тебя, всё по плану. Встал - и позавтракал. Выехал. Вернулся - пообедал. Нечего тут устраивать цирк! - Ты как тот мужик в анекдоте,- откликнулся Нацу,- помнишь? Как на фуршете подали закуски. Один ест, наедается. Второй даже не притрагивается. Горячее подали. Первый набросился. Второй даже не посмотрел. Сладкое подали. Первый порцию схватил и ко второму подходит: "Слушай, говорит, тут всё бесплатно! Ешь!" А второй: "Я не хочу!" А первый: "Ну бесплатно ж!" Второй: "Слушай, отстань. Я когда хочу - ем. Когда не хочу - не ем". А первый ему: "Ну ты прям как животное какое-то!" - Во-во,- засмеялась я,- и вообще, Нацу. Перестань ржать! Мы едем в серьёзное место! Там не до смеха. Там люди со своими проблемами. С ними надо разговаривать се-рьё-зно. - Тогда мне надо в аптеку,- весьма серьёзно говорит Нацу. - Зачем? - За пластырем. Заклеишь мне рот, ия буду оч-чень серьёзным! Ну или жгут мне налодишь. Чего у них там есть? Или мне пол-литра слабительного у них дерябнуть? Вот тогда мне точно будет не до смеха! - Фу, ну и шуточки,- морщусь я, но всё же фыркаю. В общем мало того, что мы туда ехали и хохотали, почти не переставая, так он умудрился влить в меня свой чай на автобусной остановке уже в Ромашкове. Чай у него оказался заварен с палочками корицы и кусочками апельсиновой цедры, а это всё вместе так пахло! Местные жители шли мимо остановки и оглядывались. То ли смотрели на двух московских психов, которые распивали чаёк на остановке, то ли им тоже хотелось отхлебнуть из термоса Нацу. Но больше всего меня поразили мои страрушки-подружки из дома престарелых! Они вели себя совсем не так, как в те дни, когда я приезжала одна. Знаете что они рассказывали мне? Что у них слабое зрение! Что слабый слух! Что храпит соседка. Что дышать нечем, а не проветрить - сразу простужаешься! А тут? Все сразу стали с Нацу кокетничать и хихикать. И он хорош! Пришёл и спрашивает, громко ещё так, на весь этаж: - Что, достала вас тут всех моя девушка? "Моя девушка", - повторила я одними губами. Он сказал "моя девушка"? Мне не послышалось? - Ох, достала, - согласилась сразу Светлана Романовна, старушка, которую мы навещаем сегодня, - сил наших нет её развлекать! Я кисло улыбнулась. Везёт мне сегодня на шутничков. Сначала один, потом - другая! - А вы замок амбарный повесьте, чтобы она к вам проникнуть не могла, - посоветовал Нацу, и я незамедлительно пнула его в бок. - Да если бы они тут продавались, - со вздохом проговорила Светлана Романовна, - и вообще, вы чего притащились? Погода прелестная! Она глянула в окно, где как раз всё потемнело и нахмурилось. - Шли бы в музей вдвоём! На импрессионистов смотреть. О, я бы дорого дала сейчас за возможность сходить в Пушкинский музей! А вы цените свою свободу, таскаетесь по каким-то бабкам! Ой, а это ещё что? Не надо! Не надо этого! Это она про то, что я стала выгружать из рюкзака Нацу пастилу, зефир и овсяное печенье. Она каждый раз вопит, что не надо было ей привозить ничего. И я каждый раз бормочу: ну как же не надо... надо же... - А почему это не надо? - прищуривается Нацу - Да чтобы вас не разорять! - А мы и не разорялись,- пожимает плечами Нацу,- мы это всё украли, не беспокойтесь! Нет, мы банк грабанули! Ну такой, небольшой. - Небольшой банк и смысла грабить нет,- с видом знатной рецидивистки заявила Светлана Романовна,- вот большой - да! И вообще, у вас обоих больно лица добрые! Не можете вы банк ограбить. Вот я - да. Я могла бы! - Одной левой,- подтверждает Нацу, и они оба хохочут. Я качаю головой, строго, как будто они - расхулиганившиеся дети, а я - их мать. Светлана Романовна и правда, как расшалившаяся девчонка, сунула Нацу "барбариску". Тот развернул её и тут же выронил её на пол. Конфета укатилась под диван, и Нацу встал на колени, чтобы достать её. - Ты что это, милый мой?- удивилась Светлана Романовна.- Никак предложение мне собрался делать? - Угу,- пропыхтел Нацу, заглядывая под диван,- предложение найти конфету и уничтожить, чтобы к вам со всего дома муравьи не прибежали на пир. - А, это ладно,- лукаво улыбается Светлана Романовна,- а я то думаю, влюбился в одну, а предложение собрался другой делать. Мы с Нацу оба дёргаемся от слова "влюбился". Он снова уронил конфету, которую только что достал, а я преувеличенно громко сказала: - Светлана Романовна! Чай заваривать? - Заваривай, милая, заваривай, - благодушно откликается Светлана Романовна,- хотя я бы не удивилась, дружочек, если бы ты мне предложение сделал. Я ведь ещё вполне себя хороша! - Точно!- хором говорим мы с Нацу, и все смеёмся. Когда чай заварен, дело доходит до историй. Светлана Романовна, раскрасневшись от горячего чая, а может, и от шуточек Нацу, принялась рассказывать: - Вот я, в отличие от вас, молодых, была девочкой покорной и послушной. Родителей слушалась, значит! Вот как-то пришли мы в гости. Меня там положили спать. На кровать. Укрыли шёлковым одеялом. А сами чай пить пошли. Только прихватили чемодан со столовыми приборами гостевыми. Чистое серебро хранилось в здоровом таком чемодане. А чемодан стоял между кроватью и стеной. Они его вытащили, а кровать не придвинули. Ну вот и получилось расстояние между кроватью и стеной. Светлана Романовна хихикнула и развела руки на полметра. - Небольшое. Но ребёнку хватило. В эту дырку я и ввалилась. Вместе с шёлковым одеялом. Но, повторяю, я была ребёнком послушным! И решила, что так надо. Что такие порядки в гостях. И покорно заснула там! Прямо в дыре! А родители-то приходят - меня на кровати нет. Искали по всей квартие! Еле нашли... Я хохочу, а Нацу вопит: - Вот я дур-рак! Он даёт себе щелбан и добавляет: - Надо было раньше его врубить! Это ж какие классные истории! И Нацу достаёт из рюкзака диктофон. - Я на него записал мелодии для твоего выступления и специально взял с собой, чтобы ты потом послушала,- объяснил он мне. - Да ты цэрэушник, как я погляжу,- усмехается Светлана Романовна. - А вы откуда знаете?- парирует Нацу.- Сами из наших, что ли? - А то! - И где ваш диктофон?- решаюсь вдруг на шутку. - В сердце,- серьёзно говорит Светлана Романовна и показывает.- У меня там, в сердце иногда покалывает,- признаётся она секунду спустя,- и тогда знаете что я делаю? Иду к директору! И говорю ему:"Вы не забывайте! Нашу сборную пошлют на Олимпийские игры в Сочи! А мы название не придумали! Предлагаю - "Олимпийские надежды" Светлана Романовна рассмеялась и тихо добавила: - Представляете? У нас тут многие еле ходят... Такие вот олимпийские надежды... Но вот посмеёмся, и у меня в сердце иголочки стачиваются...