На что похожа любовь?

На обратной дороге мы сидели в маршутке так близко друг к другу, словно нас сплавили. Мы слушали музыку, которую Нацу записал на диктофон, один наушник у меня в ухе, другой - у него. Это оказалась такая радость - помолчать с человеком об одном и том же. Моё сердце постукивало, отдавая в виски, в запястья, в губы, особенно если он меня касался нарочно или нечаянно то мизинцем, протягивая руку, чтобы подтянуть с пола рюкзак, то локтём, когда рылся в рюкзаке в поисках фотика. Наконец он нашёл его и протянул мне фото Светланы Романовны. На нём она, разведя руки, рассказывала про то, как она заснула девочкой за кроватью. И по её довольной улыбке было видно, как она предвкушает смешную концовку. - Посмотри,- негромко сказал Нацу,- какая она счастливая! - Да уж,- проворчала я,- сидишь в четырёх стенах, соседка вон ворчливая и болезненная какая-то. К ней "Скорая" приехала, видел? - Да, но сейчас, - задумчиво говорил Нацу, не отрывая взгляда от фотографии, - вот в эту секунду - она счастлива. Я читал, что только душевнобольные могут быть счастливыми всё время. А у обычных людей есть только счастливые моменты. И у неё был один из них. Разве нет? Он протягивает руку вперёд, чуть касается моего уха и запускает ладонь в волосы, в самое начало тугой косы. Кожа на моём затылке немеет от нежности. Я чувствую тепло его ладони, вместе с мурашками оно бежит вниз по шее, проходит сквозь кожу, вливается в сердце. Он кладёт фотик обрано в рюкзак, подносит к моей голове вторую руку, осторожно вынимает наушник. Закрывает мои уши, и некоторое время я слышу только гул, как будто я в пещере или на море. Я поднимаю на него глаза, и хотя я уже тысячу раз смотрела в них, рассказывая что-то, слушая его, просто молча смотрела, я всегда слышу лёгкий еле различимый звук, нежный "пших"... и сразу кружится голова... Он улыбнулся лишь уголками губ, как будто тоже услышал этот "пших". И прижал мою голову к своей груди, там, где в ямке между двумя костосточками вздрагивает пульс. Он дышал мне в макушку, и тепло его дыхания пронизывало меня до самых пяток. - Хотя, знаешь ли, с тех пор, как я познакомился с тобой, меня можно считать полноправным душевнобольным, - пробубнил Нацу мне в макушу, - хоть в клинику сдавай. - Кстати, о клинике, - вспомнила я, - мне в понедельник к зудному после уроков. Не хочешь со мной сходить? Поддержать? Нацу молчал. Я подняла голову. Он скорчил комичную рожицу. - Не очень люблю врачей, - признался он, - к тому же зубных. Этот звук бормашины... И вопли того, кого ею пытают. - Ну орать меня он не заставит, если я буду знать, что ты за дверью. - Не знаю, - протянул Нацу, - а вдруг твоя врачиха поймёт, что я злостный прогульщик и на меня объявлена охота в стоматологическом Интерполе и награда тому. кто меня поймает, усадит в кресло и обнаружит пять тысяч дырок? - У тебя всего тридцать два зуба! - засмеялась я. - И в пяти зубах по тысячи дырок, - мрачно ответил он. - Ну как знаешь, - вздохнула я, - это, кстати, не она, а он. - Тем более! Мерзкий вредный старикашка-стоматолог - не предел моих мечтаний. - Он вовсе не мерзкий и не вредный! - возмутилась я. - Молодой совсем, недавно мед закончил! Он очень бережно работает. Всё время спрашивает: "Больно? Нет? Ну немножечко потерпите!" - Да? - нехорошим тоном переспроси Нацу. - Конечно. И шутит, чтобы меня развлечь! - Ах, шутит. И хорош собой? - Очень. Ему так идёт белый халат. Он похож на того актёра их сериала "Интерны"... как же его? - Не помню, - мрачно сказал Нацу, - а на сколько ты записана? - Без пятнадцати час. - Ты так рано заканчиваешь? Или отпрасилась ради своего любимого интерна? - Отпрасилась, но не ради интерна! Просто у нас окно в середине дня, а потом две алгебры. Но математика - на курсах повышения квалификации, так что имею право полечить свои дырявые зубки. А что, ты рашил прийти, посмотреть на моего интерна? - Ни один в мире интерн не дождётся, чтобы я доверил ему свою девушку без надзора. "Свою девушку", - пронеслось вихрем у меня в голове. - Да ладно, - сказала я небрежно, - разве ты мне не доверяешь? - Я ему не доверяюю. Шутит с чужими девушками. Пусть только попробует завтра. Вгоню ему его бормашинку в затылок. - Перестань, он хороший, - засмеялась я и снова призалась к своему парню. Своему. А про себя подумала: "Наверное, я счастлива." Утром я в этом убедилась. В том, что я была счастлива, когда мы подпрыгивали по неровной дороге в маршрутке, а Нацу тихо дышал мне в волосы. Прежде всего потому, что не знала, что ждёт меня впереди.