Пять потерь капитана Синдбада

      После того, как ведьма была поражена, Синдбад и команда преподнесли кристалл жителям острова, который он питал жизненной энергией, ведь без него всё на острове медленно умирало.       Остров был прекрасен в закатных лучах солнца, что повсюду разлили свои тёплые краски, украсив буйную зелень лесов, окружающую его по всей протяженности, и тонкую полоску золотистого песка на берегу. Тяжёлая схватка с ведьмой измотала друзей, а потому они шли молча, на разговоры просто не осталось сил. Только иногда тишину нарушало прекрасное пение экзотических птиц, в избытке обитающих на этом маленьком южном острове.       Лишь капитан так глубоко ушёл в себя, что ничего не замечал вокруг. Он всё пытался придумать как обойти проклятие, чтобы никто из их друзей не пострадал, даже несмотря на то, что такой исход был очень маловероятен.       Друзья не хотели беспокоить капитана расспросами, хоть и переживали за Синдбада, очень уж остро он реагировал на проклятие. И никто не мог понять, с чем это связанно, парень не любил рассказывать о своём прошлом, а только в нём друзья видели ответы — ничего более их не давало. Исключительно Дубар мог бы дать ответы на все вопросы, но никто не решался спрашивать и у него.       На «Номад» команда попала только к вечеру, когда солнце скрылось за горизонтом, и первые звёзды стали появляться на сереющем небе, собирая созвездия, словно сверкающую мозаику.       — Ну что же, день наконец-то закончился. Можно отдохнуть, — зевнув, предложил Дубар и снова прислушался к плеску волн за бортом. Моряк любил этот звук и не представлял, что могло бы случится, если бы он покинул море и стал жить на суше, как и все люди.       — Да, пожалуй, — безучастно проговорил Синдбад, открывая деревянную дверь на нижнюю палубу. Он по-прежнему ни на что не обращал внимания. Даже на празднике, который устроили островитяне в честь спасителей, парень отстранился от друзей и оставался в одиночестве.       Когда капитан покинул палубу, остальные, невзирая на усталость, не спешили расходиться. Всех интересовало, что происходит с капитаном, но никто не решался задать волнующий вопрос.       Абсолютно все члены команды прятали глаза и сомневались. Несколько раз Форуз пытался начать разговор, но потом, передумав, возвращался к своим делам. — Дубар, что, в конце концов, с Синдбадом? После гибели ведьмы он сам не свой, — убедившись, что, похоже, никто не задаст вопросы Дубару, у Мэйв первой лопнуло терпение. Она волновалась и одновременно злилась на капитана, впрочем, как и все остальные на борту, ведь он решил справиться с проблемами самостоятельно. А девушка была твёрдо уверено, что такое мышление недопустимо.       Дубар тяжело вздохнул, немного помолчав, обдумывал, как правильно преподнести историю. А решившись, поднял руку и, потерев лоб, начал рассказ:       — В юности у Синдбада была подруга. — Дубар снова задумался. — Они всюду ходили вместе, им казалось, что это любовь. Они даже обсуждали свою будущую свадьбу, — парень криво усмехнулся. — Но судьба распорядилась иначе. Однажды, проходя через рынок, Альма, — девушка Синдбада, — случайно толкнула старую цыганку, и у той выпали продукты из корзинки, вроде, знаете, была такая обычная старая цыганка, платья, красочные, цветочки всякие… — Дубар заметил, как Мэйв сверлит его строгим взглядом, а потому вернулся к рассказу. — Так вот, Альма толкнула старушку, но это получилось случайно, на рынке всегда много людей. Её саму кто-то толкнул, вот она и не удержалась на ногах. Цыганка, старуха, что сказать, не захотела слушать извинения и объяснения Альмы. Сильно разозлившись, она прокляла девушку, прямо там. Потом Синдбад ещё долго бегал по рынку в поисках старой цыганки, чтобы узнать, как снять проклятие, но её и след простыл.       Дубар замолчал, выдерживая паузу. Ему было больно вспоминать, как тяжело пережил Синдбад потерю первой любви.       Дубар осмотрелся, а в ожидании продолжения на него уставились шесть пар глаз. — И как, они нашли цыганку? — нарушила тишину Брин. Она была более терпеливой, чем Мэйв, но понимала, что кроме нее не кто и ничего спрашивать не станет. Что бы не причинить ещё больше боли моряку.       — Я же сказал, что нет, она как будто испарилась… Они пытались продолжить жить, как раньше, и забыть о происшедшем. Решили, что цыганка просто сумасшедшая. Но вскоре серьезно заболела мать девушки. И никогда серьезно не болевшая до этого женщина как будто усохла и умерла через месяц. Потом в течении полугода от той же неизвестной болезни умерли остальные родственники Альмы, а затем… а затем и она сама, — Дубар снова замолчал, переводя дух. Ему хотелось поскорее закончить разговор и покинуть палубу, чтобы избежать расспросов.       — Любопытно, что же это за болезнь была, — перебил Форуз. Он не верил в проклятия и к любой вещи подходил с научной точки зрения. Но, не услышав ответа, он огляделся по сторонам, уловив осуждающие взгляды команды.       — Этого так никто и не узнал, — развёл руками Дубар. — Вскоре и наша мама погибла, корабль, на котором она возвращалась домой, попал в шторм и разбился. После этого случая мы решили, что больше не можем оставаться в Богдаде и, устроившись на корабль, пустились в путешествия.       — А я думаю, что это не проклятие виновато в смерти всех этих людей, а совпадение, обстоятельства, — предположил Форуз. Немного подумав.       — Как бы то ни было, люди умерли! А теперь вот, снова история повторяется! И капитан боится не за себя, а за нас! — зло отчеканил Дубар, готовый набросится на вредного учёного.       Пока мужчины спорили, Мэйв решила утешить Синдбада. Она тихонько спустилась в трюм и постучала в деревянную дверь каюты капитана. Услышав разрешение войти, девушка приоткрыла дверь. В каюте царила колющая темнота, только одна-единственная свечка горела на столе, за которым сидел Синдбад. Красные отблески пламени играли на его лице, превращая его в уродливую маску, но девушка подошла ближе.       — Ты что-то хотела? — безучастно спросил капитан. Мэйв уже пожалела, что влезла в чужое дело, но, собрав волю в кулак, сделала решительный шаг к столу. А Синдбад осушил очередную чашку, затем налив ещё вина из наполовину выпитой бутылки.       — Напиться — это не выход, — осмелела девушка. Желание помочь любимому перебороло остальные страхи и неуверенность.       «Любимый» криво улыбнулся.       — Ну почему же? Я напьюсь и выпрыгну за борт, таким образом спасу ваши жизни. Тем более, что другого выхода я не вижу, — Синдбад уже был пьян и потому не видел, как сильно ранили Мэйв его слова.       Она стояла, боясь пошевелиться. Не зная, как ему помочь. Она не знала, потому что никогда не встречала подобного. А потому могла лишь стоять, но какая-то неведомая сила подтолкнула Мэйв шагнуть…       Девушка смело обошла стол и встала за спиной мужчины, нежно положила руки ему на плечи, принявшись их массировать. Если бы у неё спросили, зачем она это делает, волшебница не смогла бы ответить. Ей просто захотелось поддержать, подарить капитану своё тепло, неиссякаемым потоком бурлящим в ней. Ведь это единственное, что Мэйв могла сейчас дать парню.       Симбад опустил голову, наслаждаясь нежностью рук девушки. А она чувствовала, как с каждым движением мышцы капитана расслабляются.       С каждым вздохом в теле росло возбуждение, но капитан ощущал, что не может перейти черту: они друзья и не больше. Потому что любовь — это ответственность, это… Синдбад не успел додумать, как почувствовал горячее прикосновение губ… вначале на шее, потом на плече, такое же горячее, нет, обжигающее… капитан плохо осознавал, что происходит, но желание резко начало затапливать мозг, алкоголь и адреналин заиграли в крови… Синдбад опрокинул Мэйв себе на колени, впиваясь в бархатные губы. Девушка вскрикнула, не ожидая такой реакции. Хитро улыбнувшись, Мэйв ответила на поцелуй не менее приятно. Она разрешила целовать себя. Поняв это, Синдбад хищно улыбнулся и запустил руку в её густые рыжие волосы, вцепившись в волшебницу мёртвой хваткой. Как давно он мечтал об этом, как долго он запрещал себе любить эту девушку, но ему так хотелось попробовать её рыжие волосы, что подобно огню пылают на ярком солнце…       Мэйв обвила руками шею Синдбада, усаживаясь поудобнее. Их тела плавились от желания, они полностью отдались танцу любви и, когда наступил пик удовольствия, девушка сбила ногой свечу, что стояла на столе. Огонь стал быстро пожирать всё, что попадалось на его пути. А жар, что заполнил каюту, только распалял любовников, даря всё новые и новые ощущения.       Когда все закончилось, Мэйв щёлкнула пальцами и потушила огонь, всё ближе подбиравшийся к столу. Они так и остались сидеть обнявшись, оба обнаженные. Синдбад с наслаждением гладил волосы Мэйв, а она перебирала пальчиками по телу партнёра, снова изучая его манящие изгибы…