"Выбор сердца"

В последнее время Максим себя чувствовал так, как будто попал между жерновами гигантской мельницы. Все так быстро менялось в его жизни, что не успевал он привыкнуть к одному, как тут же случалось еще что-то… Раньше он был сам себе хозяин, отвечал только за себя, катался по свету, заводил короткие интрижки… Теперь же всё изменилось. Теперь Максим отвечал не только за себя, а еще и за Машу и их будущего ребенка. И это было для него чем-то совсем незнакомым, новым. До сих пор ее беременность казалась ему чем-то абстрактным, он не до конца это осознавал, но теперь, когда с Марией и малышом едва не случилась беда, когда он как очумелый летел обратно в Москву, чувствуя недоброе, вез ее, напуганную, в «Склиф», а потом впервые увидел малыша на экране и услышал биение его сердца, вот тогда Максим осознал, что теперь он ответственен за эту маленькую невидимую жизнь, что должен сделать все, чтобы этот малыш ни в чем не нуждался, и был окружен вниманием, любовью и заботой. А тут еще эта Наталия… Максим уже сто раз пожалел, что снова впустил ее в свою жизнь. Ведь как хорошо было без нее. Если бы он тогда не проявил слабость… Тогда ему не пришлось бы расставаться с Машей почти на два месяца. Честно говоря, Максим и не думал, что Наталия способна на такое зверство — попытаться убить неродившегося ребенка, чтобы отомстить ему, Максиму… У него просто не укладывалось это в голове. Однако, зная ее коварство, можно было ожидать с ее стороны мести. Но чтобы такой… Максим уже ругал себя, что не принял всерьез ее слова, которые она кинула ему вслед тогда, в ресторане. Как только у него появилось свободное время, Максим поехал к Наталии. В нем клокотало такое бешенство, что окажись она перед ним сейчас, плохо бы ей пришлось. Но дома он ее не застал, и на телефон она не отвечала. Затаилась, как змея. Затаилась, чтобы быть готовой к следующему броску. И Максим понимал, что пока он с ней не разберется, Маша и ребенок будут в постоянной опасности. Сегодня она заставила реквизитора подсыпать отраву Маше, а завтра ей неизвестно что может прийти в голову. А он не может быть с Машей постоянно, у него гастроли расписаны все до конца года. Да и Маша не может сидеть постоянно дома взаперти. Зная ее, он был уверен, что она будет работать до самых родов. Поэтому нужен был кто-то, кто может присматривать за ней, когда его не будет. Максим недолго думал, кого об этом попросить. Конечно, это была его старая подруга Якунина. Вернее, их общая подруга. На ее глазах развивался их роман, не раз она их мирила, с удовольствием предоставляла им свою дачу, где они пережили столько чудесных мгновений… А в последнее время со всеми этими событиями Максим совсем о ней позабыл. И вот сейчас решил позвонить старой подруге. Она очень обрадовалась. — Ооо, кого я слышу? Блудный друг объявился? Где это вы совсем пропали, позвольте узнать? — Ой, Нюсь, не забыли мы о тебе… Просто тут столько всего произошло… Машка едва ребенка не потеряла. — Как? Да ты что? — Это длинная история. Давай встретимся, и я тебе все расскажу. Давай вечером в нашем кафе у моего дома. — Давай, конечно. В девять давай? А Машка где? Придет? — Ее на сохранение положили. Угроза выкидыша была. Пока на неделю, а там по состоянию… — Ну, ничего себе! — При встрече расскажу все. Всё, ладно, давай до вечера! Пока! — Ну, пока. Встретившись вечером в любимом кафе, Максим принялся рассказывать Анне все последние новости. А когда дошел до того, что Наталья пыталась убить их с Марией ребенка, подсыпав ей запрещенный препарат, у Анны глаза едва не вылезли на лоб. Она просто онемела. — Ни хрена себе! Она что, совсем больная? Додуматься до такого… Это же уму непостижимо! А как так получилось, что Машка не допила этот проклятый сок? — Я помешал. У меня было предчувствие чего-то нехорошего, и я прилетел в Москву раньше, чем должен был. Помчался сразу на студию, и влетел в павильон, как раз когда она держала его в руках. Но глоток она все же сделала. И вот теперь на сохранении лежит. Сначала все хорошо было, ей сразу капельницу поставили, но на следующий день начались какие-то спазмы, возникла угроза, и ее положили под наблюдение. — Ну, Макс, ты прямо молодец, что вовремя появился. Спас и Машу, и ваше дитя. Кстати, кто у вас там? Мальчик, девочка? — Не показывается. Переворачивается или прячется, — впервые за все время разговора улыбнулся Максим. — Значит, будет вам сюрприз. — Ну, да. Узнаем, когда родится или может быть, на следующем УЗИ покажется. Я, собственно, вот о чем хотел бы тебя попросить. Присматривай, пожалуйста, за Машей, когда меня нет. Сама знаешь мой график… Я не могу быть при ней неотлучно. А пока я не нашел эту стерву, я не могу быть спокоен за Машу и ребенка. — Конечно, о чем разговор! Тем более у меня сейчас пока съемок нет, только театр иногда. — Вот и хорошо. Можешь у нее пожить какое-то время, или просто почаще встречайтесь. Главное, ее одну не оставлять. Мало ли что взбредет в голову этой негодяйке. Я все равно ее отыщу, и она у меня ответит за всё! — Аверин непроизвольно стукнул по столу кулаком. — Тише, тише, сейчас всё тут перевернешь…. Когда ты уезжаешь? — На следующей неделе. Там по Дальнему Востоку гастроли. Я бы отменил, но уже слишком поздно что-то менять. — Ну, да, я тебя понимаю, ничего не изменишь. А как ты дальше-то будешь, Макс? Когда родится ребенок? Будешь приезжающим папой? — Ой, не сыпь мне соль на рану. Я уже всю голову сломал. Есть у меня мысль закончить все эти путешествия и заняться чем-нибудь здесь, в Москве. Не хочу, чтобы мой ребенок рос без меня. Неправильно это. — Я уверена, ты что-нибудь придумаешь. И Маша тебе будет во всем помощницей. Максим и Анна еще посидели, поговорили немного, потом стали прощаться. — Я заеду к Мане завтра в больницу. Где она там лежит? Максим объяснил, где. — А я сейчас домой. Надо выспаться как следует. Как чумной хожу… Они обнялись на прощание, договорились созваниваться и отправились по домам.