"Выбор сердца"

Мария лежала в частной клинике. Палата у нее была двухместная, но соседки с ней не было, чтобы поболтать, и Мария умирала от скуки. Читала книги, сидела в интернете, общалась с поклонниками в Инстаграме, не рассказывая впрочем, почему находится в больнице. Поклонники изо всех сил ее поддерживали, писали разные пожелания и советы. До сих пор Маше удавалось сохранить от публики свое положение, но она понимала, что скоро ее тайна откроется всем. И морально была готова к этому. В клинику Марию положили, когда у нее появились тянущие боли в животе, похожие на спазмы. Максим тут же отвез ее на осмотр, и врач посоветовала подстраховаться и полежать недельку, во избежание угрозы. Пришлось ложиться. И вот уже пару дней она лежала в этой палате, и не знала чем себя занять. Ванечка был у отца, они вчера к ней заезжали, проведывали. Сестра и подруги тоже заезжали или звонили. И конечно, Максим от нее буквально не отходил. Ему пришлось даже отказаться от участия в некоторых программах. Мария невольно чувствовала себя виноватой перед ним. Ей было неудобно, что он из-за нее жертвует своей работой, своим временем… Она не хотела быть ему помехой, но пока, по ее мнению, получалось именно так, и ей было от этого не по себе. Дверь палаты открылась и в палату заглянула Анна с букетом цветом и гостинцами. — К вам можно, сударыня? — Нюся! — обрадовалась Мария, и протянула к ней руки. Подруги обнялись.  — Ну, рассказывай, как ты, как здоровье твое и ребенка, почему не позвонила? — засыпала Анна ее вопросами. — Прости, Нюсь, что-то закрутилась совсем. Съемки, Ванёк с подготовительной школой… И вот видишь, какой результат. Лежу здесь, как растение, за которым ухаживают, поливают, кормят витаминами…. Я уже тут новые программы в телефоне освоила, лежу, развлекаюсь… — Эх ты, беременная женщина, совсем себя не бережешь. А положили тебя наверно, из-за… — Анна осеклась на полуслове, вспомнив, что Максим велел ей держать язык за зубами. Маша не должна знать о том, что ее пытались лишить ребенка. К счастью, Мария истолковала замешательство подруги по-своему. — Сказали, из-за переутомления. Возраст у меня уже не юный, беременность пошла на второй триместр, а там всякое бывает…. Лучше подстраховаться. — Ну да, конечно, всё правильно. А ребенок как? — Шевелиться начал, — улыбнулась Мария. — Вчера сидим тут с Максом, он меня гладит по животу, и я чувствую изнутри пинок какой-то. Шевельнулся. — Почувствовал папку рядом, — тоже улыбнулась Анна. — Надо же, я прямо удивляюсь, как за последнее время изменился Макс. — Вот это меня и беспокоит, — вздохнула Мария. — Он стал не таким, как прежде. И в этом виновата я. Из-за меня он жертвует своей работой, гастролями своими, от нескольких передач отказался, вокруг меня порхает, а я вместо радости испытываю вину перед ним. — Да брось! Это наоборот, хорошо, что он так изменился. — Он ни в чем меня не упрекает, но я сама чувствую, что стала помехой в его жизни. Своей беременностью я невольно привязала его к себе, даже не спросив, надо ли ему это вообще… — Да что ты такое говоришь, Мань? Ну какая ты помеха? Он тебя любит, ты поверь мне, я его как облупленного знаю. — Любить-то может и любит. Только я чувствую себя перед ним виноватой. Ведь если бы не эта беременность, все было бы как прежде. — Ага. И сколько бы вы так прожили? Год, два? — Не знаю, — вздохнула Мария. — Ты знаешь, я даже подумала о том, что согласна, если бы Максим жил своей прежней жизнью, которая была у него до меня. А я бы растила нашего ребенка одна. Как Ваньку. Анна прижала к себе Марию. — Моя ты дорогая, совсем запуталась… Я, знаешь, тебе одно скажу. Всё, что ни делается, всё к лучшему. Раз ты забеременела от Максима, значит, это судьба. А ему знак свыше, что надо что-то менять в своей жизни. Не вечно же ему кататься по гастролям и заводить пустые романы… Пора и о семье подумать. — Но ведь я его даже не спросила, нужен ли ему этот ребенок… — Маня, глупости не говори. Ишь, выдумала… Да я никогда раньше Макса таким счастливым не видела. Как он заботится о тебе и ребенке, просто образцовый будущий папаша! — Но ведь ему может когда-нибудь это надоесть. — Мань, я понимаю, что у беременных иногда бывают сдвиги. Но ты фигню не гони. Максим никогда не бросит ни тебя, ни ребенка, между прочим, единственного своего ребенка в свои сорок два года. Да он жизнь готов отдать за вас обоих! И я уверена. он сможет стать хорошим отцом. Мария улыбнулась. — Наверное, ты права. Не буду больше думать об этом. Расскажи, что у тебя нового? Подруги поговорили еще немного, посмеялись, потом Анна засобиралась домой. — Ладно, пойду я, а ты отдыхай. Не волнуйся ни о чем. Когда тебя выпишут, мне сообщи. Я буду твоей личной сиделкой. Идет? Маша рассмеялась. — Идет. Ой! — вздрогнула она. — Что такое? — Шевельнулся опять. С тобой наверно прощается. — А, ну пока, пока, — Анна погладила Машу по животу. Мария немного проводила Анну, они еще поговорили, обнялись и распрощались. Якунина поехала домой, а Мария отправилась в свою палату, отдыхать.