Ловушка для Шарлотты

14:10. Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, ОК. Такси остановилось напротив знакомого здания и Моника, вновь оказавшись здесь, поняла, что не может двигаться. Она просто застыла на краю тротуара, нырнув в нахлынувшие вдруг воспоминания как в ледяную воду. Когда они в последний раз были здесь? Кажется, вечером накануне побега. Да, с Гибсоном Прейзом. Когда от "Секретных материалов" остался лишь пустой кабинет. Джон поднял брошенный на полу постер, она позвонила Скиннеру, а потом... Господи, сколько же времени прошло?! Они были так молоды и так отчаянно искали истину. Хотели помочь своим друзьям. Верили в лучшее. И что из этого получилось? Она давно не слышала о Малдере и Скалли. Потеряла связь с Джоном. Фактически, десять лет она жила жизнью другого человека, даже не думая о том, что сможет когда-нибудь вернуться. Все они искали лучшей жизни. Верили, что где-то вне всего этого можно попытаться найти себя и начать все сначала. Однако все оказалось гораздо сильнее. И, находясь здесь сейчас, Моника вдруг поняла, как сильно привязана к своему прошлому. Она хотела туда вернуться. - А мы, правда, в ФБР? - спросил все еще не верящий в происходящее Кэш, теребя рукой висящий у него на шее бейдж с надписью "Посетитель". - Правда, - улыбнулась Моника, направляясь к лифту. Мальчик был абсолютно счастлив. С момента их возвращения он почти не вспоминал о Кареле или о прежней жизни. Похоже, ему понравился Вашингтон, а самое главное - Джон. Между ними сразу возникла невидимая связь и Моника поняла, что ее переживания были напрасны. Джон смог принять сына, а Кэш - найти в нем настоящего отца, в котором он так нуждался. Им не нужно было слов. Только взаимопонимание и любовь. То, что всегда было между ней и Джоном. Двери лифта открылись, и Моника вновь очутилась в знакомом подвале. Вот только коробок с документами не было... - Где это мы? - спросил Кэш, осматриваясь. - В офисе "Секретных материалов". - "Секретных материалов"? А что это? - Место, где занимаются всякими необъяснимыми делами. Призраками, пришельцами и всякими подобными делами. Раньше занимались. - Здорово! И ты тоже? - Да, - переведя взгляд на сына, грустно улыбнулась Моника. - Мы с Джоном здесь работали. Расследовали необъяснимые преступления. - Было интересно? - Когда как, - пожав плечами, снова улыбнулась Моника. Открыв знакомую дверь, она снова замерла, окунувшись в воспоминания. Стол Малдера, плакат на стене, еще один стол сбоку, какие-то ящики в углу, компьютер, карандаши в потолке, ветровка Джона на спинке стула. Здесь пахло пылью, сыростью... и прошлым. Отпустив руку, Кэш подошел к стене за стулом Малдера, с интересом рассматривая висящие там заметки и фотографии. Вытащив из кармана выданный Скиннером телефон, Моника выбрала из списка первый номер. Потянулись длинные гудки. "Доггетт" - послышался на противоположном конце знакомый голос. - Джон? Где ты? - В Квантико. Скалли заканчивает аутопсию - ждем результатов. Как твои дела? - Все нормально, - ответила она. - Ждем вас в офисе. Отключившись, Моника снова нашла взглядом сына, который кидал вверх найденный на столе Малдера карандаш, пытаясь попасть им в мягкую потолочную панель. Моника улыбнулась. - Так не получится. Их умел втыкать только Малдер. - Кто такой Малдер? - поинтересовался Кэш. - Человек, который основал этот отдел. - И что с ним стало? - Надеюсь, что ничего. Он должен быть здесь, насколько я знаю. 15:24. Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, ОК. Аутопсия не выявила ничего интересного. Покинув Квантико, Скалли поехала на встречу с Малдером, а Джон поспешил вернуться в офис к Монике. Утренний разговор никак не давал ему покоя и в голову совершенно ничего не лезло. Его никоим образом не интересовало это бесперспективное дело, за которое так усердно взялся Малдер. Вернувшись в офис, он застал там сидящего за столом Кэша, который рассматривал какие-то старые фотографии. - Эй, кого я вижу! Привет! - Привет!- обрадовался мальчик и, выбравшись из-за стола, бросился навстречу Джону. - Ты здесь один? - Да, - кивнул он. - Маму вызвал начальник. Мистер Скиннер, кажется. - Давно? - Не знаю, - пожал плечами Кэш. - Я смотрел фотографии и не заметил время. - Что там такое интересное? - поинтересовался Джон и, подойдя к столу, взял в руки несколько снимков. - Всякие странные существа. Пришельцы, какие-то непонятные животные. Вот это волк или... - Мне кажется, тебе не стоит это смотреть, - пробормотал Джон, собирая фотографии обратно в коробку. - Ты устал? - подняв взгляд на Джона, спросил после паузы Кэш. - Да, немного, - вздохнул он и, подхватив мальчика под руки, посадил его на край стола. - Наш начальник, Скиннер, попросил нас разобраться с одним запутанным делом. - С каким? - глядя на него, с интересом спросил Кэш. - К сожалению, я не могу тебе рассказать. Это - большая тайна, - ушел от лишних объяснений Джон, потому что ребенку об этом знать совершенно не обязательно. - Здорово, - пробормотал Кэш. - Мои папа и мама... - он вдруг резко замолчал. - Как... как ты сказал? - сорвавшимся голосом спросил Джон, не отрывая взгляда от ребенка. - Папа... - подняв взгляд, неуверенно повторил он. Помедлив пару секунд, Джон подхватил мальчика на руки и крепко прижал его к себе. Застывшая в дверях Моника вдруг почувствовала, что плачет. 16:05. Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, ОК. - Я рад, что ты приехала, - начал Джон, когда они оба успокоились. - Я попыталась изучить материалы дела, но в голове все кувырком. Решила приехать, разузнать ситуацию на месте. - Чего хотел Скиннер? - перевел тему Джон. Присев на край стола, Моника на секунду опустила взгляд. - Хотел прояснить ситуацию с Миллрайтом. Они пока не собираются закрывать дело. - А тебе бы этого хотелось? - спросил Джон. Подняв взгляд, Моника неуверенно кивнула. - Да. Не хочу иметь никаких дел с прошлым. Джон не нашел, что ответить. С одной стороны - он был с ней согласен. Потому что сам прекрасно знал, как тяжело жить под грузом прошлого. Но с другой - нужно выяснить, что стало причиной ее физических и душевных ран, чтобы знать, в каком направлении двигаться. Разумеется, Джон прекрасно понимал, что случившегося, скорее всего, уже не исправишь. Но вдруг это был не Миллрайт? Кэш говорил про каких-то людей. Если они живы и на свободе, то могут (пусть даже с очень ничтожной долей вероятности) представлять опасность и должны понести ответственность за содеянное... чтобы там ни произошло. Из того немногого, что ему удалось выяснить, Джон примерно представлял, что это могло быть. И эти представления его пугали. Если Скиннер решил пока не закрывать дело, значит, на это есть какие-то причины. Что ж, это дает немного времени на то, чтобы попытаться разобраться в ситуации. - Похоже, наш отдел снова популярен! - нарушил тишину голос Малдера. - Как никогда прежде! - рассмеялась Моника и, выбравшись из-за стола, протянула ему руку. - А вы совсем не изменились, агент Рейс, - улыбнулся он, пожав ее. Шагнув к стоящей за его спиной Скалли, Моника молча обняла бывшую подругу. - Рада тебя видеть, Дана. - Я тоже, Моника... А это у нас кто? - с улыбкой спросила она, увидев сидящего в кресле Кэша. Мальчик читал непонятно откуда взявшийся в одной из коробок старый сборник комиксов, но, увидев агентов, переключил свое внимание. - Кэш, - смущенно улыбнулся он. Я - Дана Скалли, а это Малдер, - подойдя к креслу, она присела перед ним на корточки и протянула ему руку. Мальчик важно, по-взрослому ее пожал. На лице Скалли снова появилась улыбка. Ребенок был потрясающе красив. Выразительные, невероятно огромные шоколадные глаза с густыми длинными ресницами. Ямочки на щеках, модная стрижка. Он был поразительно похож на Монику, и только в мимике и выражении лица угадывалось что-то едва уловимое от Доггетта. Господи... Девятилетний сын Моники и Джона. Тех самых Моники и Джона, которые никак не могли сделать шаг навстречу друг другу, чтобы переступить через боль и начать все сначала. Тех, которые украдкой обменивались жестами, прикосновениями и улыбками, боясь решиться на что-то большее. Десять лет как один день. И вот они снова здесь. Джон - чуть постаревший, но не утративший своей мужественности и привлекательности. И Моника... Внешне почти не изменившаяся. Но с невероятной болью и усталостью в глазах. Они снова вместе. - Удалось за что-нибудь зацепиться? - подала голос Моника, заставив Скалли отвлечься. - Есть кое-что интересное, но мы пока не знаем, зацепка это или... - О чем ты? - не выдержал Джон. - Я хорошо осмотрела два последних тела и одно предыдущее. Картина во всех случаях одинакова. Органы исчезли, словно их никогда не было - без следов внешнего вмешательства. Изнутри все выглядит так, будто их никогда не было - никаких следов, никаких повреждений. Сначала я подумала, что это может быть делом рук так называемых хилеров - хирургов без скальпелей, феномен которых объяснить так и не смогли. Но более странно то, что у всех жертв сожжены глотка и пищевод. - А что на месте преступления? - Моника перевела взгляд на Малдера. - Ничего. Привычная обстановка никем не нарушена. Окна и двери целы, следов проникновения нет. - Быть может, их поражает какой-нибудь вирус? - выдвинул предположение Джон, желавший как можно быстрее со всем этим разделаться. - Исключено, - покачала головой Скалли. 17:54. Пригород Вашингтона. Заглушив двигатель, Моника выбралась из машины и остановилась, чтобы как следует разглядеть дом. В дверях была растянута желтая лента с надписью "НЕ ВХОДИТЬ. МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ". Но в окнах на веранде и втором этаже горел свет, а чуть поодаль было припарковано сразу две полицейских машины. Бросив короткий взгляд на Монику, выбравшийся с пассажирского сиденья Малдер быстрым шагом направился к крыльцу. Их ждали. Пытаясь отвлечься от личных проблем, Моника решила окунуться в расследование. Тем более, что дело ее заинтересовало. Нужно было осмотреть место преступления, чтобы подтвердить или опровергнуть одну догадку. Джону зачем-то срочно понадобился Скиннер (Моника подозревала, что дело в Миллрайте и снимках, но сейчас у нее не было ни сил, ни желания об этом беспокоиться), а Скалли любезно согласилась остаться в офисе и присмотреть за Кэшем. Тем более, у нее там были какие-то дела. На улице уже начинало темнеть, и было довольно пасмурно. Запахнув пиджак, она последовала за Малдером, вдруг почувствовав явное присутствие чего-то странного. Нет, это был не запах и ни что-то в воздухе. Она почувствовала это подсознательно, и это что-то заставило ее вздрогнуть. Ничего подобного с ней не происходило уже много лет... с тех самых пор, как они покинули "Секретные материалы". - Вы в порядке, агент Рейс? - постучав в дверь и бросив на нее еще один короткий взгляд, спросил Малдер. - Да, - сдавленно ответила она. - Давно отвыкла от такой жизни. Он усмехнулся. Дверь оказалась не заперта. Открыв ее, Малдер и Моника перешагнули желтую ленту, оказавшись в просторной гостиной. - Это вы из ФБР? - выйдя им навстречу, поинтересовался один из полицейских. - Агенты Малдер и Рейс, - им пришлось вытащить удостоверения. - Офицер Дайсон, полиция Вашингтона. Нам сказали, что вы хотите еще раз осмотреть место преступления. - Нашли что-нибудь новое? - спросила Моника. - Нет, - покачал головой офицер. - Идемте, я вас провожу. - Спасибо, мы сами, - ответил Малдер. В доме было еще, по меньшей мере, четверо полицейских, одна из которых - женщина. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они Темно-голубые обои с изображением планет, письменный стол с разбросанными на нем учебниками, игровая приставка, футбольный мяч в сетке на крючке, шкаф с книгами и игрушками. Разобранная постель. - Детская... - севшим вдруг голосом прошептала Моника. - Жертва - десятилетний мальчик? - Вы выглядите странно, агент Рейс. За 10 лет отвыкли от факта о том, что жертвами могут быть дети? - невесело усмехнулся Малдер. - Разве к этому вообще можно привыкнуть?! Описав несколько кругов по комнате, Моника постаралась осмотреть каждую деталь. Как лежат предметы, какой след остался на постели, нет ли чего-то странного или подозрительного. Но, к сожалению, зацепиться было не за что. - Есть какие-нибудь соображения? - спросил Малдер, рассматривая висящий на стене плакат, на котором была изображена какая-то странная схема. Игнорировав его слова, Моника одернула занавеску и, провела рукой по подоконнику. Равномерный слой пыли говорил о том, что окно, скорее всего, никто не трогал. И все же открыв его, Моника внимательно осмотрела раму и, выглянув наружу, на секунду замерла. - Агент Малдер, взгляните! Склонившись рядом с ней, он отчетливо разглядел свежие куски какой-то липкой черной субстанции прямо под окном с внешней стороны дома. - На грязь не похоже... - пробормотал он, подцепив кусок пальцами и внимательно его рассматривая. - Штрига... - не своим голосом произнесла Моника. - Штрига? - переспросил Малдер. - Существо, пьющее жизнь? Моника кивнула. - Насколько я помню, она нападает только на детей. В нашем же случае... - Spiritus Vitae - дыхание жизни. Что-то вроде жизненной силы, которая и является "пищей" для Штриги. Существо может питаться любыми людьми, но предпочитает детей. Она может... - Агент Рейс, остановитесь на секундочку! - перебил ее Малдер. - Штрига высасывает из жертвы жизненную силу, что приводит к ослаблению иммунитета, пневмонии и, как следствие, смерти. В нашем же случае жертвы умирают от изъятия органов. Так что, боюсь, придется поискать другие теории. Часом ранее. Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, ОК. - О чем вы хотели поговорить? - спросил Скиннер, подняв взгляд на сидящего напротив него Доггетта. - О Миллрайте, - неуверенно ответил бывший агент, которому совершенно не хотелось во все это вмешиваться. - У меня есть повод полагать, что в этом деле не все так просто. Я хотел бы во всем разобраться. До конца. - Агент Рейс в курсе? - Нет, - покачал головой Джон. - Она скрывает какую-то важную информацию. Я боюсь, что это может причинить вред. И ей и ребенку. - Что вы хотите от меня? - сняв очки и повертев их в руках, Скиннер снова поднял взгляд на Доггетта. - Мне нужен доступ к ресурсам Бюро и все материалы по этому делу. - Хорошо, - кивнул шеф. - Дело пока не закрыто. У вас не больше недели. Заставьте ее говорить. Вернувшись в офис, он застал там Скалли и Кэша. Они пили чай и над чем-то смеялись. - Как все прошло? - увидев его, поинтересовалась Скалли. - Скиннер дал мне немного времени. Надеюсь, удастся что-нибудь выяснить. - Думаешь, это дело рук Миллрайта? - поднявшись из-за стола и, отведя его чуть в сторону, спросила Скалли. - Не знаю, - вздохнул Джон. - Она не хочет, чтобы я знал. Следовательно - за всем этим стоит что-то серьезное. Я должен выяснить. - Не знаю, поможет это или нет, но... - она вдруг резко замолчала. - Что? - не выдержал Джон. - Следы травм на снимках больше похожи не на побои, а... - она не смогла закончить фразу. - Переломанные ребра, старые гематомы в соответствующих местах. Я не смогу сказать точно, но у меня возникло такое ощущение. Джон опустил взгляд. - Она плохо отзывалась о Миллрайте? - Нет, - снова покачал головой Джон. - Кэш говорил, что к ним домой несколько раз приезжали какие-то подозрительные люди и увозили ее. Вероятно, у меня еще есть шанс их найти. - Все будет хорошо, - опустив руку ему на плечо, через силу улыбнулась Скалли. - У вас все получится." 20:20. Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, ОК. - Что-нибудь нашли? - спросила Скалли, едва Малдер и Моника перешагнули порог офиса. - Следы непонятной субстанции под окном. Агент Рейс решила, что это может быть так называемая Штрига - монстр, влетающий, как правило, в окно и питающийся жизненной силой. Увы, много деталей не сходится, поэтому сразу пришлось ее отмести. А ты чем-нибудь нас порадуешь? - Боюсь, что нет, - подняв взгляд от разложенных на столе документов, вздохнула Скалли. - Мы с агентом Доггеттом проверили все местные трансплантационные центры и базы данных. За последнюю неделю нужных нам операций не было, исчезнувшие органы по базе данных не проходили. Из этого можно сделать вывод, что версия с кражей для получения заработка исключается. - А если органы вывезли нелегально? - подала голос молчавшая до этого Моника. - Такая вероятность существует, но она ничтожна. Скорее всего, они понадобились для чего-то другого. Возможно, для каких-то нелегальных опытов. Меня смущает выжженная глотка и пищевод у последних жертв. Попахивает какой-то чертовщиной... как бы я ни противилась этому верить. - Джон где-то здесь, или уехал? - спросила Моника, когда Малдер вышел. Подняв взгляд, Скалли снова посмотрела на бывшую подругу. Моника старалась держаться спокойно, но Скалли прекрасно видела, что она нервничает. - Агент Скалли? - Они с Кэшем куда-то вышли. Я упустила из виду. Стянув с себя пиджак, Моника бросила его на спинку стула и, подтащив его к столу, опустилась напротив Скалли. Их взгляды встретились. В кабинете повисла тяжелая пауза. - Он ведь... ищет ответ на мою загадку? - не отводя взгляда, не своим голосом спросила Моника. Скалли неуверенно кивнула. - Он переживает за тебя. Боится сделать что-нибудь не так. Моника невесело усмехнулась. - Это - дело рук Миллрайта? - все так же глядя на нее, неуверенно спросила Скалли. - Нет, - покачала головой Моника. - Все гораздо сложнее и... - она на секунду остановилась. - Джону не надо этого знать. Он просто... Протянув руку, Скалли накрыла своей ладонью лежащую на столе руку Моники. - Нельзя держать это в себе... что бы там ни было. Джон - сильный человек. Он поймет. И поможет. Ты ведь знаешь. - Знаю, - севшим вдруг голосом ответила Моника. - Как знаю и то, что не смогу потом смотреть ему в глаза. 02:15. Бенетт Авеню 67. Вашингтон, ОК. День выдался более, чем насыщенным. Честно говоря, Моника уже забыла, в каком бешеном ритме они когда-то жили, и сейчас ей хотелось только одного - упасть на кровать и отключиться. Малдер и Скалли решили еще задержаться в офисе. Им пришлось уехать из-за Кэша. А еще из-за того, что особой пользы в расследовании ни от нее, ни от Джона пока не было. Несколько раз Моника ловила себя на том, что разучилась мыслить как прежде. Очевидно, сыграли роль годы бездействия. А Джон, похоже, вообще не проявлял интереса к расследованию и был занят совершенно другим. Моника знала, чем. Вот только говорить об этом совершенно не хотелось. Вероятность того, что он найдет ответ на свои вопросы, ничтожно мала. Но если это произойдет... Она не хотела об этом думать. Поужинав, Джон пошел укладывать Кэша спать, а Моника направилась в ванную. Из головы никак не шел разговор со Скалли и комната убитого мальчика. Вроде бы никаких зацепок. Ничего странного. Кроме того, что от витающего там едва ощутимого запаха смерти ее сердце забилось сильнее. Возможно, способность чувствовать то, что недоступно другим, до сих пор с ней. А может это был элементарный страх. Что может быть общего между этими жертвами? Ведь должно быть что-то. В действиях даже самого безумного убийцы должна быть какая-то последовательность. Принцип, по которому он выбирает своих жертв. Какая-то мелочь, какая-то деталь. Что между ними общего? Если сожжены глотка и гортань, значит, органы. скорее всего, как-то "высосали" через рот. Теоретически, такое возможно. Версия со Штригой не самая разумная, но она могла бы иметь место. С некоторыми исключениями. Мысли в голове окончательно перепутались, и Моника вдруг поймала себя на том, что действительно хочет найти разгадку. А Джон... Возможно, стоит все ему рассказать? Ведь рано или поздно он докопается до истины. Нет. Она не имела права причинять ему новую боль. Только не сейчас. Слишком мало времени прошло. Он не сможет этого принять... пока не сможет. Он будет винить себя. Будет пытаться найти ответ, чтобы призвать виновных к ответственности. Ей этого не хотелось. Нужно было сосредоточиться на текущем деле. Но, черт подери, она не могла заставить себя сконцентрироваться! Кэш крепко спал. Вернувшись в спальню, Моника решила дождаться Джона, который отправился в душ смыть усталость. Господи, как же ей было плохо без него все эти годы. Как она вздрагивала, когда к ней прикасался Карел. И как мечтала о встрече с ним каждой бессонной ночью. За годы с Миллрайтом Моника сильно изменилась. Озлобилась, разучилась доверять людям, ушла в себя. По сути, она перестала быть той, кем всегда была - открытым солнечным человеком, пытающимся мыслить широко. Ее знания и вера стали никому не нужны. В том числе ей самой. От Моники Рейс не осталось ничего. Лишь потухший, полный боли и отчаяния взгляд. И глубоко живущая в сердце надежда. Слабая, ничем не объяснимая надежда на второй шанс, в котором она так нуждалась. "Ты не спишь?" - отложив влажное полотенце, Джон опустился на край постели рядом с Моникой и посмотрел в родные глаза. Даже спустя столько лет разлуки им не нужны были слова. Ее глаза... выразительные, глубокие, цвета молочного шоколада - они всегда были такими. В них всегда была любовь, надежда и несравнимый ни с чем теплый свет. Все его печали и проблемы меркли под светом этих глаз. Приблизившись, Джон чуть коснулся губами ее губ. Поцелуй... нежный, легкий, едва ощутимый. Вынырнувшая из небытия Моника вдруг почувствовала волну легкой дрожи, пробежавшей по позвоночнику. "Прости меня..." - он взял ее руки в свои ладони и их пальцы сразу же переплелись. В какой-то момент Монике вдруг показалось, что она слышит глухой стук его сердца. Подавшись вперед, Моника снова припала к его губам, наслаждаясь поцелуем. С трудом заставив себя оторваться, Джон взял ее за плечи и снова посмотрел в родные глаза. Под взглядом этих глаз в груди у него словно что-то переворачивалось. Господи, как же он любил ее. Только потеряв Монику и оставшись в одиночестве на десять долгих лет, он понял, как много она для него значит. Убрав прядку волос с ее лба, Джон улыбнулся. Ответив тем же, Моника уткнулась лицом ему в плечо. Джон погладил ее по спине и плечам, и Моника снова почувствовала легкую дрожь во всем теле. Немного помедлив, он стянул с нее футболку, проведя теплыми пальцами по обнаженной спине. Поцелуй... Глубокий, жадный, горячий. Выгнувшись, Моника закрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Губы Джона, припавшие к ее горящей огнем груди, окончательно лишили ее ощущения реальности. Ставшие вдруг ватными, руки стянули с него влажный халат. Ей хотелось гладить его мускулистую грудь, прикоснуться к шраму на плече. Проведя пальцами по его шее, Моника прикоснулась к подбородку. Ее ладони скользили по его рукам, по груди, по плечам. Избавив Монику от остатков нижнего белья, Джон опустил ее на подушку, склонившись сверху. Их взгляды снова встретились. В тусклом свете ночника ее шоколадные глаза казались почти черными. Обвив руками шею Джона, Моника чуть приподнялась, потянувшись к его губам. Еще один поцелуй... полный нежности, любви и не похожий ни на один предыдущий. Сунув руку ей под спину, Джон прижал Монику к себе и осторожно вошел в нее. Выгнувшись, она тихонько всхлипнула. "Все хорошо..." - ее ухо обожгло его горячее дыхание. Моника не двигалась под ним. Просто лежала и наслаждалась теми ощущениями, которые возникали в ее теле. Его глубокие, ровные движения с каждой секундой становились все быстрее. Тело Моники мгновенно налилось огненным жаром, и она устремилась ему навстречу, стараясь уловить ритм. Лицо Джона вскоре покрылось каплями пота, и эти капли стали падать ей на грудь. Волосы Моники намокли у лба, а тело сделалось влажным и скользким. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что под кожей начали лопаться крошечные воздушные пузырьки, а затем от живота к горлу словно пробежал электрический разряд, и Моника поняла: еще мгновение – и эта сладостная пытка подойдет к концу. По телу ее уже начала пробегать легкая дрожь, оставалось совсем чуть-чуть. - Джон... - прошептала, а скорее - простонала она. - Все хорошо. Я держу тебя. Монике показалось, что она вдруг превратилась в сплошной комок нервов. От кончиков пальцев на ее ногах до самой макушки по телу пробежала судорога, и она словно воспарила к небесам, воспарила так высоко, что казалось, этот полет никогда не закончится. Но Монике и не хотелось возвращаться на землю. Джон, не отрываясь, смотрел на нее. Лицо Моники покраснело до корней волос, и она беззвучно закричала. А тело ее раз за разом содрогалось под ним. Дав ей несколько секунд, Джон снова начал двигаться, и его движения становились все быстрее и быстрее. Придя в себя, Моника приподнялась ему навстречу, давая возможность пройти глубже. Сделав несколько решающих движений, Джон, наконец, излился в нее. Тело содрогнулось, и он крепко сжал их переплетные пальцы.