Глава 21
5 апреля 2020 г. в 19:19
Как бы я хотел назвать свою жизнь с Джонни счастливой! В каком-то смысле она такой и была, но не долго. Я узнал, что такое тишина семейного дома, уважительное отношение и отцовская забота. То, чего я не получал от Ральфа, Джонни щедро меня одаривал. О таком отце, как Джонни, я мог тогда только мечтать. Я знал, что если Ральфа и Браяна посадят в тюрьму, то я могу оказаться в приюте. О других родственниках я ничего не знал и вся моя надежда и мечта была чтобы Джонни меня усыновил. Я готов его называть папой, быть ему послушным и образцовым сыном, каким он мог бы потом гордиться. Я никогда не встречал такого доброго человека, как он. Я так сильно к нему привязался, так сильно полюбил его, что смотрел на него, как сын смотрит на отца. Все, что он мне говорил, я впитывал как губка. Мне хотелось обратиться к нему "Папа", но боялся, да и сомнения у меня были. Проводя время вместе, я рисовал себе картину, как мы бы жили вместе. Но не стоит забывать о Дженнифер, которая стала постоянным гостем в доме Джонни. Как-никак он ее родной дядя. Я в школу не ходил, а она ходила, приносила мне оттуда домашнее задание и мы вместе его выполняли. Каждый раз, приходя из школы, она не переставала спрашивать меня о самочувствии и говорить, как ей скучно без меня в школе. Скучал и я по ней. Среди парней у меня не было друзей, кому я мог бы доверять. Но в один день случилось кое-что, о чем я, когда вспоминаю, начинаю возбуждаться. Как-то однажды, когда она пришла из школы с извечной фразой "Как мне тебя не хватает в школе" и обняла меня, я почувствовал, как в ее теплых объятиях забываю обо всем на свете. Для меня в тот миг существовала только она и чувство желания, что меня одолевало. Она ощущала мое возбуждение по моим прикосновениям и поцеловала меня. Мы ведь были еще детьми, но у нас уже бурлили гормоны. Она хотела меня не меньше, чем я ее. Ей нравилось то, что я делал. Она обхватила меня ногами за поясницу и я потащил ее в свою комнату. Там я был готов сорвать с нее одежду. Она хотела и боялась одновременно. Я не хотел заходить слишком далеко, дабы она меня потом за это не кляла. Меня она остановила, сообщив, что девственница и не знает, что мы сейчас собрались делать. Этого мне было достаточно, чтобы потерять желание. Я велел ей одеться, лишь бы все это не продолжалось и не злило меня. Но она прижалась голой грудью ко мне и сказала, что хочет меня. Я вспоминаю, как прикоснулся к ее небольшой груди, как всосался в нее и ласкал, а Дженнифер крепче прижимала меня к себе и стонала от удовольствия. Тогда я был на пределе. Я ощутил сильную страсть и ее желание. Она хотела, чтобы я все забыл и для этого предложила мне себя. Мы оба были готовы в столь юном возрасте совершить запретное, если бы не вернулся Джонни. Для нас это стало предупреждением, особенно для меня, что лучше нам этого не делать, и как можно скорее одеться. Я тогда боялся не того, что Джонни может нас застукать. Я бы никогда себе не простил, если бы он, застукав нас, выгнал меня на улицу и отказался мне помогать. Потерять доброе расположение хорошего человека с чистым сердцем было для меня равносильно удару ножом в сердце. Но, к счастью, Джонни вроде ничего не заметил. Так мне казалось по крайней мере. У него для меня была новость. Моего отца и дядю арестуют через два дня и переведут в Денвер. Там же будет проходить судебное разбирательство по моему делу. Денвер! Я никогда до этого там не был и не знал, что из себя представляет этот город. Не могу сказать, что меня эта новость обрадовала. Я плохо разбираюсь во всей этой юриспруденции, и вообще думал, что Ральфа и Браяна должны были арестовать уже сегодня. Два дня ждать. Я не знал, что меня ждет дальше. В Денвере на суде будут допрашивать меня. Я буду вынужден рассказать обо всех издевательствах со стороны Ральфа и Браяна. То сначала мне говорят забыть, а тут вынуждают вспомнить все. Но если это поможет пожизненно упечь моих обидчиков за решетку, то я готов потерпеть еще. Как только в этом деле будет поставлена точка, я распущу крылья, как орел, и взлечу. Но это образно выражаясь. В Денвер поеду только я и Джонни. Дженнифер там делать нечего. Это ее не обрадовало, но так было даже лучше. С ней я бы там не смог сосредоточиться, меня смущало бы ее присутствие. Она и так знает больше, чем следовало бы. Эти два дня я жил у Джонни, ел с ним за одним столом, смотрел телевизор и общался. Вечером после душа он обрабатывал мои раны, а на ночь желал мне спокойной ночи. Я мысленно называл его папой. Папа! Как много для меня это слово значит! Назвать его папой! Папа, которого никогда у меня не было! Я не хотел, чтобы эти два дня пролетели быстро. Я хотел, чтобы они никогда не заканчивались. Было у меня нехорошее предчувствие. Я не был в этом уверен, но мне казалось, что что-то пойдет не так. Не знаю точно, что именно. Я боялся потерять Джонни, быть с ним разлученным. Без него я ощущал себя как слепой котенок. Мне было страшно. Я боялся остаться один или угодить в сиротский приют. Там жизнь точно не сахар. Я этого не хочу. Я привык, что у меня есть своя комната, свои вещи и свобода. В приюте у меня такого не будет. Там все строго по расписанию и по установленным нормам. Я слышал много нехороших историй об этом месте. Сироты бывают жестоки и любят издеваться над теми, кто не такой, как они. Нет, мне этого хватило в детском саду и в школе. Я не боюсь издевательств, могу за себя теперь постоять, но мне просто не хочется снова с этим сталкиваться. Я готов на все, лишь бы Джонни стал моим папой. Если потребуется, то я откажусь от своей затеи уехать в Калифорнию, лишь бы Джонни был моим отцом. Но время покажет.