Глава 24.
2 августа 2020 г. в 23:00
Продолжаем! Вечер наступил и я волновался так, будто меня будут допрашивать силой. Я надел все новое, что купил мне Джонни. На дворе как-никак зима. Когда мы шли по людным улицам города, мое желание все везде посмотреть и пощупать улетучилось. Я мог думать только о том, что меня ждут для дачи показаний. По дороге в участок я смотрел себе под ноги и мысленно сам задавал себе вопросы и сам же на них отвечал. Я даже шевелил губами, когда отвечал. Хорошо, что Джонни не заметил это. Не хочу я портить его мнение обо мне. Расстраивало меня то, что все это будет проходить в вечернее время, а я чувствовал себя уставшим. Когда мы шли по заснеженной улице, я мог мечтать только о теплой постели и сладком сне. Но допрос меня так потреплет, что мне будут сниться кошмары. Мне и так хватило того, что снилось не так давно. Когда мы пришли, я спрятал руки в карманы и, сохраняя серьезный вид, глядел по сторонам. Вечернее время, но люди заняты работой. Сам бы я вряд ли пошел, так и стоял бы в дверях. Меня под локоть взял Джонни и повел за собой. Мы шли по длинному белому коридору. У меня тогда возникло ощущение, будто мы пришли в психушку. Но я точно знаю, что это не психушка. Джонни велел снять куртку и отдать ему. Хорошо, что он это сказал, так как в помещении было достаточно тепло. Мы остановились возле какой-то двери, Джонни забрал у меня куртку и мы вошли. Он волновался не меньше меня. Этого я понять не могу. У меня хватало причин для волнений! Что же волновало его? Когда я понял, что мы пришли в комнату для допросов, мне хотелось оттуда сразу же уйти. Белые стены, стол по центру комнаты со стульями друг напротив друга, справа двустороннее зеркало. Сюда приводят подозреваемых в преступлении людей. Я себя ощутил в тот момент преступником, а не жертвой. Мне хотелось спросить у Джонни, зачем мы пришли сюда, и ничего не было ли напутано. Напротив двери сидел психолог в очках. Он вроде не казался мне суровым типом. Я сел за стол и начались вопросы. Себе я при этом говорил, что меня будут только спрашивать, и что я жертва, а не преступник. Он начал меня спрашивать. Сначала ничего сложного. Он все мои ответы записывал. О чем он меня спрашивал, я не буду полностью рассказывать. Скажу, что меня просили назвать свое имя и фамилию, дату рождения, имена родителей. Потом уже началось посложнее, в эмоциональном плане для меня. Он задавал вопросы несколько неуважительно, будто это был не разговор пострадавшего с психологом, а обычный опрос. Начались вопросы интимного характера касательно меня и Ральфа. Я знал, что до этого дойдет, но отвечать на них было крайне неприятно. Даже сейчас, когда я вспоминаю об этом снова и пишу, мне приходится держать себя в руках, чтобы не порвать дневник. У меня такое желание возникало, но я только швырял свои записи на пол и надолго о них забывал.
И к этим вопросам! Каждый раз они все сильнее и сильнее выводили меня из себя. Я чувствовал, что быстро начинаю сердиться. Ладно эти вопросы, но с каким тоном этот психолог мне их задавал, меня бесило. Джонни не вмешивался и стоял в стороне. Я бы не был таким вспыльчивым, если бы он сам меня допрашивал, так как он понимает меня. А этот психолог! У него не было ко мне ни капли сочувствия или хотя бы понимания, что мне очень тяжело вспоминать всю боль и насилие, что меня очень смущает рассказывать подробности пережитого. Это меня и злило! Я стремился найти в людях понимание и сострадание, но снова столкнулся в безразличием. В конце концов, когда меня спросили, как меня насиловал Ральф и Браян, моему терпению пришел конец и я вскочил, как дикий леопард, на стол, схватил наглого психолога за грудки и тряс его, приговаривая мол "Хочешь знать всю боль, что я испытал?" Джонни меня принялся разнимать. Да, я сам от себя такого не ожидал. Вот уж не думал, что мои нервы оказались настолько расшатанными, что я начал кидаться на людей, если они задавали мне неприятные вопросы. Я тогда был готов придушить психолога, настолько мерзким он мне казался. Он для меня ничем не отличался от Ральфа и Браяна, разве что те физически меня насиловали, а этот психолог насиловал меня морально. Именно это я и ощутил. Толи у меня от этой мысли случилась такая реакция, толи я просто начал сходить с ума от горя. Джонни не мог меня оторвать от психолога (даже имя его называть не буду, он мне до сих пор противен) и ему помогли еще двое полицейских. Странно, что он оставался спокойным и невозмутимым, будто ничего такого не произошло. Я его тогда ненавидел так же сильно, как и Ральфа. Когда он уходил, я кричал ему вслед много гадостей. Но хуже было то, что за мою буйность на меня надели наручники. Я был как раненый тигр, на которого надели кандалы. Я вырывался, требуя освободить меня. Да, вот так меня легко было разозлить. Я и сейчас легко возбудим на ярость. Чтобы подобное не повторилось, приходится либо приложить все силы, чтобы удержать свои эмоции в узде, либо просто уйти от такой ситуации. Увы, такие ситуации случаются часто и порой я срываюсь на тех, кто меня выводит из себя. Самый главный зачинщик моей ярости - этот дневник. Но я его не порву. Эти воспоминания лучше останутся на бумаге и это потом сможет помочь мне справиться с моими демонами. Так, все! Я устал! Я хочу спать! Потом я пересилю себя и еще напишу! "Весело" живу, однако!