Глава 31.
17 января 2021 г. в 22:19
Я говорил о том, что думал о своем будущем после того, как посадят Ральфа и Браяна в тюрьму? Вроде я говорил, что у меня будет совсем другая жизнь без страха перед каждым новым днем. Судья после вынесения приговора моим мучителям вынес приговор и мне. Моя участь - жить с бабкой и дедом по отцовской линии как несовершеннолетний иждивенец. Кэтрин и Глен. Их я ненавидел ничуть не меньше чем Ральфа и Браяна. С молчаливого согласия совершаются преступления в мире. Когда мне сказали, что отныне они будут обо мне "заботиться", я потерял сознание. Вроде, я это писал. Да плевать! Но скажу, что я плакал, когда об этом узнал. Джонни и Дженнифер были расстроены ничуть не меньше меня, но не раскисали так, как я. Признаться, сейчас я стыжусь, что заплакал тогда на глазах у этих людей. Более стыдно было перед Дженнифер, ведь ни один мужчина не должен плакать перед женщиной, иначе он покажется ей слабаком, а я слабаком быть не хотел. Джонни велел мне быстро прекратить это постыдное мокрое дело, взять себя в руки и быть мужчиной. Да, я мужчина! Я должен быть сильным! Я утер слезы. Джонни и Дженнифер обещали, что никогда меня не бросят и придут на помощь, если мне она понадобится. Только этим двум людям я верил на слово. Они не обманут, не предадут. Это немного, но успокаивало меня. По крайней мере мне будет к кому пойти, когда мои опекуны меня достанут. Когда мы возвращались из Денвера, я не думал, что дома меня ждут мои новые мучители. Самые изощренные обидчики скоро будут сидеть в тюрьме. Там их ждет не хилая "вечеринка". Буду уповать, что тюремщик скажет другим, за что этих два педика посадили. А пока мне нужно набраться терпения.
Когда я появился на пороге своего дома и достал ключ, чтобы открыть дверь, как мне это не потребовалось. Дверь мне открыла моя бабка. В фартуке и домашней одежде. Низенькая, плотного телосложения старуха, волосы коротко стриженные, слегка кучерявые и уложены в форме шапочки, глаза маленькие, губы тонкие. Своим лицом она походила на жабу, но еще больше убивало его выражение. Она с порога начала диктовать мне правила поведения в моем же доме. Что она там говорила, я не помню. У меня было отвратительное настроение, а я стал за последнее время довольно вспыльчивым, и чтобы не доводить дело до греха, я ее отодвинул в сторону, вошел и поднялся в свою комнату. Разумеется ей, как новой деспотичной хозяйке, это не понравилось, и она шла за мной, упрекая меня за мою невоспитанность. Это было настоящим испытанием моего терпения, коим я больше не отличаюсь. Я просто хотел побыть один в своей комнате, чтобы навести порядок в своих мыслях и решить, как буду жить дальше. Естественно, она от меня так просто не отстанет. Я лег на кровать, чтобы отдохнуть после дороги, как начались эти правила поведения в "ее" доме! Правило номер один - во всем слушаться ее. Второе - послушание без лишних вопросов. Третье - труд. Четвертое - учеба. По ее властному и строгому тону было очевидно, что она не потерпит даже малейшего отклонения от этих правил. Никаких друзей и подружек чтобы я домой не приводил. К сожалению, у меня нет друзей, кроме Джонни и Дженнифер. А еще, как она сказала, я должен быть благодарен, что они с Гленом согласились взять меня под свою опеку, невзирая на то, что я посадил в тюрьму обоих их сыновей. "Мило"! Ничего тут не скажешь! То есть для них нормально, что Ральф довел мою мать до гроба, надругался надо мной со своим братом и чуть не заставил меня наложить на себя руки. У моей бедной мамы мать, которая так поносила ее на кладбище во время похорон, была ярая лютеранка, Кэтрин же была католической фанатичкой. С двух сторон фанатики, извращенцы и равнодушие. "Супер" семейка! Меня точно со свету сживут.
Не знаю, сколько я провалялся в своей комнате на кровати, лишь ненадолго забываясь легкий сном, но чувство голода заставило меня встать. Ни Кэтрин, ни ее подкаблучник Глэн не зашли ко мне, чтобы предложить что-нибудь поесть или проверить мое самочувствие. Я спустился на кухню и только открыл холодильник, как бабка мне велела немедленно закрыть его. Оказывается, чтобы меня накормили в моем собственном доме, я должен свой обед заработать. Кэтрин велела идти чистить снег, только тогда мне дадут поесть. Во опекуны у меня "заботливые", а! Теперь еще оказывается, что за любое нарушение домашней дисциплины меня будут либо лупить, либо лишат некоторых привилегий. Голодный, усталый и обозленный, я пошел выполнять поручение, иначе меня оставят без еды. Снега много намело, плюс холод и ветер, но я чистил снег, чувствуя, как Кэтрин следит за мной из окна. Когда я ее замечал, она улыбалась и махала мне рукой, тем самым зля меня еще сильнее. Помимо ее гнилого нутра, меня злила ее постоянная ядовитая улыбка и несколько девчачий голос, каким она любит говорить. Про таких я говорю так: "Уста, источающие мед, чтобы потом незаметно облить мочой!" Именно такой она и была. Но я сделал то, что от меня требовалось и вернулся домой, чтобы можно было наконец-то поесть. Кэтрин и Глен уже ужинали. Я хотел хоть что-то взять из холодильника, хотя бы бутерброд или просто кусок хлеба, но я не успел даже к холодильнику притронуться, как снова Кэтрин мне запретила. Сегодня мне весь вечер сидеть голодным. Еды она меня лишила за мою грубость. Ее не волновало, что я весь день ничего не ел и ужасно устал. Свои методы наказания она сочла полезными для меня. Ничего себе полезные - голодом морить. А если посмею уйти из дома, то обратно она меня не пустит и ночуй я "где хочешь". И я не ушел. Молча проглотил обиду и ушел в свою комнату. Только вечером, когда я спустился чтобы помыться, мне она это не запретила. Спать я лег чистенький, но голодный и обозленный. Но даже сон оказался для меня роскошью. Я всегда любил поспать, чтобы во сне забыть невзгоды дня, но меня чем свет в четыре часа утра моя дорогая бабуля подняла меня выполнять домашние поручения. Это называется утреннее послушание с ее слов. Как мне хотелось тогда в нее запустить будильником! Еды не дала прошлым вечером, теперь и поспать не позволяет. Понимая, что спать она не позволит, я опять был вынужден ей подчиниться. Генеральная уборка в подвале, где меня терзал Ральф и Браян. На поручение мне выделили четыре часа, а ведь подвал не маленький и одному мне будет тяжко. Мне она не позволила позавтракать перед этим. Как же я жалел, что меня тогда Ральф не убил! Для меня жизнь стала страшнее смерти. Я оттирал щеткой капли крови, которые еще остались после того инцидента, вспоминая каждый раз, что со мной здесь делали. Было холодно, голодно, и я хотел спать. Но я убирался, так как снова остаться голодным не хотелось. Бабку я ненавидел так сильно, что был бы рад дать ей хорошего пинка. Но когда я справился с поручением и глотал слюну от голода, меня на кухне ждал совсем не такой завтрак, какой я ожидал. Овсянка и чай с одним куском жареного хлеба. Но я так хотел есть, что съел свой завтрак полностью. Теперь я знал, что Кэтрин будет мне мстить за Ральфа и Браяна. Жаль, что идти мне некуда. Я мог пойти к Джонни, но у него и так хватает проблем, да и нельзя мне у него долго задерживаться. Если я пожалуюсь ему на Кэтрин, он, конечно, мне поверит, но только помочь не сможет. Ведь у меня нет доказательств жестокого ко мне обращения со стороны Кэтрин. В школе я смог поесть сытно и мое настроение чуть улучшилось. Там меня была рада видеть только Дженнифер. Рядом с ней я ненадолго забывал о своем новом мучителе. С ней я хотел провести вечер, но зная, кто теперь хозяйничает в моем доме, мне вряд ли это позволят. Свободного времени у меня теперь не будет, это точно. Мне позволят только сделать уроки, а как только закончу, то заставят что-то делать. "Наказывайте тело, чтобы спасти душу", - говорила часто Кэтрин. Как бы я хотел наказать ее тело, чтобы спасти себя от ее гнета! Никогда бы не подумал, что есть человек еще более подлый, чем Ральф. От него я знал, что можно ожидать и он мог какое-то время вообще не приходить домой. А Кэтрин засела в моем доме и хотела использовать меня как раба, которого за провинность можно лишить еды. Я ее ненавидел так сильно, что мне требовались спартанские усилия, чтобы не сорваться и в порыве ярости не убить ее.