Глава 43.
25 мая 2024 г. в 21:55
Когда я пишу о Кэтрин, мне требуется очень много терпения, чтобы не впасть в ярость и не разорвать свой дневник. То, что она меня всегда контролировала, я уже говорил. Ничем не лучше Ральфа, она получала садистское удовольствие, издеваясь надо мной. Этим она и он были очень похожи. Я перестал сдерживать свои порывы и дерзил Кэтрин, хотя знал, чем мне это грозит. Нравилось ей морить меня голодом и постоянной уборкой дома. Но хуже было то, что я не мог видеться с Дженнифер так часто, как хотелось. Я любил и хотел ее каждый день и ничего не мог с этим поделать. Кэтрин не позволяла мне немного погулять. Она каждый раз говорила: "Свободное время вредно для тебя. Только труд и послушание способно тебя воспитать достойно". Думаю, она бы мне не дала волю даже когда я стал бы совершеннолетним. Не могло быть и речи, чтобы я после окончания школы захотел бы уехать учиться в колледж в другой штат. Нет, я ее раб, из которого можно качать деньги. Ведь только по достижении двадцати одного года я мог ей сказать, чтобы она и ее подкаблучник шли ко всем чертям. Я бы мог выгнать их из своего дома, так как по праву наследства он принадлежит мне. Но даже если бы это случилось, то я ни за что не согласился бы остаться там. Этот дом постоянно навивает мне только ужасные воспоминания. Многие люди, переехав в другой дом, пусть даже в том же городе, часто тоскуют по тем местам, где у них прошло детство. Ностальгия! Но у меня в родном городе таких мест нет, кроме летнего лагеря. Я давно, хоть и упоминал уже неоднократно, решил, что в Калифорнии начну новую жизнь, и свое прошлое вычеркну, оставив его только на листах этого дневника.
Однажды в школе я предложил Дженнифер ненадолго задержаться после уроков. Я хотел с ней уединиться где-нибудь в тихом, укромном месте. Я привел ее в котельную. Но не успели мы сцепиться в любовных объятиях, как старый сторож нас покрыл матом и прогнал. Я попробовал уединиться с ней в раздевалке, но он и там нас застукал, когда я просунул руку ей под блузку. Мы попытались сблизиться на складу спортивных снарядов, но и там нам не повезло. Он будто следил за нами. Ему нравилось нас застукивать, именно застукивать. Тот еще извращенец! Это меня ужасно злило. У меня отнимали возможность слиться в любовном экстазе с любимой девушкой. Если в лагере я был еще спокойным, то в школе, когда снова вернулось на круги своя, я стал агрессивным изгоем. Я хамил всем, кроме Дженнифер. За это меня могли отправить к директору, но мне было плевать. Учителя меня жалели и на мою грубость не обижались. Они вообще перестали меня замечать. Но я не нарушал школьную дисциплину. Если так, то меня побаивались, что было мне на руку. Пусть! Все равно я общался только с Дженнифер. Наше времяпровождение на переменах сводилось к обычным объятиям и поцелуям, но не более. Я не мог потрогать ее за грудь, ущипнуть за ягодицу и это меня доконало. У меня возникало желание к самоудовлетворению, но я не мог. В ванной дома я и то ходил по расписания и оставаться там мог не более пяти минут. К тому же Кэтрин постоянно стучала в дверь, напоминая, что если я задержусь там на минуту, то последствия будут неприятными. Эта ведьма стала меня караулить каждый раз, когда я был дома. Кому понравится жить под постоянным присмотром, не имея ни минуты на себя? Помимо Дженнифер, я тосковал по Джонни. Я всегда мысленно звал его отцом. Он был настоящим примером того, каким должен быть муж и отец. Я часто вспоминаю его, особенно добрую улыбку. Мне его очень не хватает. Кэтрин не позволяла ему прийти меня проведать. Я говорил, что любые угощения, какие он мне передавал и Дженнифер, съедала Кэтрин с Гленом. Я часто вынужден голодать и недосыпать. Мои нервы были на пределе. Не знаю, как мне удавалось держать себя в руках! Иногда я фантазировал над тем, как решил отомстить им. Я представлял себе, тыкают Кэтрин мордой в грязный унитаз, который она меня постоянно заставляла мыть, как заставляю ее жрать подгоревшую сухую перловку, а Глена заставляю языком вылизывать все ботинки в доме. Он же подкаблучник! Я порой мечтал избить их, покалечить так, чтобы они всю жизнь провели в доме для престарелых. Мне становилось легче, когда я себе все это представлял. Но все же мое терпение подходило к концу. Если раньше я все терпел молча, то теперь я стал дерзить Кэтрин и отказываться выполнять ее поручения. Мне было плевать, что она оставит меня без еды. Дженнифер меня в школе угощала всякими вкусностями из дома. Это и спасало меня от голода. Жаль, что с собой я ничего не мог принести. Кэтрин проверяла мой школьный рюкзак и карманы на наличие еды и денег. Что-то меня разморило от этих воспоминаний. Я вспомнил вкусный сандвич с ветчиной, сыром и листом салата. Пойду сделаю и съем. Это поднимет мне настроение, к тому же скоро я закончу рассказывать о Кэтрин и Глене. Чтоб их!