Арс, я тебя сейчас поцелую

Офис в понедельник — это адское место, считает Антон. Потому что вдруг оказывается, что ты не выполнил вон ту хуйню, которую сдавать через час, а еще Дашенька приболела, и ее надо срочно заменить в таком-то проекте, да и Виталий Евграфович вдруг придумал, что именно ты должен ему жопу сегодня лизать. Потом еще и Антонина Павловна, которую непонятно зачем здесь держат, ломает свой компьютер и, конечно, просит именно тебя помочь, а ты и отказать не можешь, больно она напоминает тебе двоюродную тетю Нину. И вечером, когда все дела уже сделаны-переделаны, тот же Виталий Евграфович задерживает тебя на целый час, чтобы попиздеть о своем коте. Домой в итоге приходится добираться по ужасным пробкам, пытаясь защитить свои ребра от чужих локтей. В общем, Антон не любит понедельники. Но и вторники он любит не больше, а среда, как говорится, маленькая пятница. Забавно, что именно в среду, во время обеденного перерыва, ему звонит Ира. — Антон Андреевич на связи, — отчитывается парень, пытаясь засунуть в рот весь бутерброд разом. — Ой, Тоша, привет, — услышав такое обращение, он недовольно морщится, но терпит. Старая подруга, как-никак. — Не отвлекаю? – Мнет, — жуя, отзывается он. — Минет? — явно смущенная таким началом разговора, спрашивает девушка. — Отвлекаю все-таки? — Нет, Ира, не отвлекаешь, — дожевав бутерброд, повторяет он. — Ладно, замечательно, знаешь, — очень быстро говорит девушка. — У меня тут резко образовалась командировка. В Ереван, можешь себе такое представить? Антон издает звук, означающий что-то среднее между «да» и «нет». — И вот, это на две недели, может, больше. У нас крупный клиент оттуда и мне доверили, а я этот проект два месяца себе выбить пыталась, и вот… — Господи, Ир, давай быстрее к сути, — едва понимая ее, умоляет Антон. — Да-да, конечно. Мне сказали об этом буквально час назад, а завтра уже вылетать, и я в шоке немного, — слышно, как она куда-то быстро идет. — И в общем… Я купила себе занятия по танцам, у Мигеля, ну ты помнишь, я давно это хотела, и вообще он крутой, так что это того стоило… — Ирина! — Ой, — кажется, она обо что-то споткнулась. — Я им только что позвонила, и они сказали, что не могут вернуть деньги, но зато вместо меня на занятия может пойти кто-то другой. — Даже не ду… — И я вписала тебя, так что у тебя сегодня в восемь тридцать первое занятие. Адрес тот же. — Ира, блять. — И вовсе я не блядь, — как-то даже кокетливо говорит девушка. — Тебе же понравилось. Все, целую, пока. Слушая гудки, Антон мысленно материт всех и все. Начиная от Иры, заканчивая почему-то котами. Выход один — перезвонить девушке и сказать, что это нахуй ему не надо, пусть вон подружку какую запишет туда. Он взрослый мужик, ему некогда жопой крутить, да и вообще Антон двигается, как бревно. А еще работы много. И цветы не политые. И только Шастун открывает номер Иры, как неожиданно в голове всплывают мысли о том мужчине. Также отлично вспоминается, что он тоже на них записался и что глаза у него не голубые, а какие-то синие. И руки красивые, таким бы очень подошли браслеты Антона. В общем, Ире он не звонит. Здание, в котором находится танцевальная студия, абсолютно неприметное, и без навигатора Шастун никогда бы его не нашел. Даром, что уже второй раз здесь, топографический кретинизм не лечится. В этот раз Антон не только не опоздал, но еще и приехал на пятнадцать минут раньше. Поэтому вместо спешного натягивания на себя спортивок он спокойно зашел в раздевалку и буквально нос к носу столкнулся с Арсением. Ой. — Привет, — непривычно высоким голосом поздоровался парень и сразу протянул руку, да так стремительно, что браслеты неприятно звякнули. — Я Антон, мы… — Да, опоздун, я помню, — с намеком на улыбку, произнес Арсений и руку пожал. Пальцы у него оказались холодные, а кожа мягкая. — Я гляжу, вы цацочник, Антон. — А я гляжу, вы каламбурист. Кстати, можно на «ты», — излишне порывисто говорит парень, и мужчина теперь уже по-настоящему улыбается. Их рукопожатие задерживается дольше, чем это принято, и вблизи Арсений такой красивый-красивый. Родинок на лице у него оказывается не меньше, чем на руках. Арсений отпускает его ладонь, но уходить не спешит. — Увидимся в зале? — спрашивает он, и Антон как полный идиот начинает улыбаться ему, отмечая небольшую разницу в росте. — Ага, — как болванчик, кивает он, и мужчина уходит. Со скоростью, с которой он переодевался, не сравнятся даже солдаты. Но проклятые браслеты вдруг начали цепляться один за другой, и ему пришлось потратить несколько минут на то, чтобы их распутать и аккуратно сложить на стопку вещей в шкафчике. К тому моменту, когда он выходил в коридор, в раздевалку зашли и другие ученики. — Как вас зовут? — неожиданно спрашивает девушка, стоящая за стойкой администратора, и Антон резко тормозит перед ней, на секунду залипая. — Как ваше имя? — А, — придя в себя, кивает Антон. Уши становятся предательски красными. — Антон Шастун. — Хорошо, — она что-то быстро щелкает у себя в компьютере. — Зал три. Ваш учитель Мигель. — Ага, да, спасибо, — и быстрым шагом идет, как он надеется, в правильном направлении. Этот зал больше чем тот, в котором они занимались в прошлый раз. Кроме зеркал во всю стену, тут имеются большие окна и несколько стоек, которые Антон видел в фильмах про танцоров. Как она называется, он понятия не имеет. Людей, наоборот, меньше, в основном молодые ребята его возраста и младше. Одна девушка с ярко-фиолетовыми дредами, а еще есть парень с короткими красными волосами, и Шастун честно думал, что мода на такие яркие цвета осталась в две тысячи десятом. — Можно? — набравшись храбрости, он подходит к мужчине и указывает на пустое место рядом с ним. Арсений кивает и делает изящный жест рукой, на что Антон тихо фыркает. Сегодня на мужчине футболка с надписью «Осторожно! Разгон от заи до стервы за 1,3 секунды!», которую он не успел заметить в раздевалке. Шастун тщетно сдерживает смех, пытаясь замаскировать его под кашель, чем заслуживает еще один странный взгляд от Арсения. К счастью, от неминуемого позора его спасает Мигель. — Ну что, готовы попотеть хорошенько? — с выражением маньяка-садиста спрашивает он, группа неуверенно отвечает. — Я спрашиваю — вы готовы, дети? — Да, капитан! — не задумываясь орет Антон и слышит, как рядом то же самое кричит Арсений. Это заставляет Шастуна еще больше развеселиться. Его почему-то все в этом мужчине смешит. И завораживает. Занятие начинается, как и в прошлый раз, с разминки. Обычные физические упражнения Антон выполняет даже с удовольствием, иногда на пару секунд залипая на том, как Арсений умудряется выглядеть элегантно, даже делая наклоны вперед. Завидно как-то. — А теперь повторяйте за мной, — Мигель выполняет какой-то невероятный выверт ногами, потом повторяет еще раз, но Антону все еще не понятно. Антон вообще сомневается, в том что ему когда-либо будет понятно. Большинство вокруг тоже косячат, но он в принципе не понимает, что нужно делать, поэтому тупо топчется на месте, дрыгая одной ногой, пока Мигель помогает другим. Арсений же, конечно, выполняет все с первого раза и, повторив еще пару раз, с жалостью смотрит на соседа. — Давай я помогу, — предлагает он. Подходит ближе, так что Антон весь разом концентрируется только на его ресницах. — Это совсем не сложно, если понять один нюанс. — Но есть один нюанс, — себе под нос буркает Антон и послушно смотрит, как Арсений идеально проделывает все движения. В конце еще по-позерски кланяется. Антон честно пытается повторить, но выходит на этот раз все суперхуево. — Ладно, тогда так, — и подходит еще ближе, так что Шастун не то что концентрацию теряет, дышать на секунду перестает. Он останавливается и притрагивается к нему, только когда парень кивает, разрешая. Кладет свои ненормально холодные руки на пояс и тянет, как бы показывая, что именно нужно сделать. — Ну же, Антон, повторяй. Пусть не с первого, но со второго парень все-таки делает что-то похожее. Даже на пол не наворачивается, запутавшись в своих конечностях. Пусть пальцы мужчины (уже не такие холодные) и не помогают, а скорее отвлекают, объясняет он очень хорошо. — Умница, — искренне улыбается Арсений и, будто хваля, легко пробегает пальцами по спине, окончательно убирая руки. Антон будет по ним скучать. Как раз в этот момент к ним подходит Мигель, и они по очереди демонстрируют выученное движения. Арсения Мигель, конечно, хвалит. А Антона… Ну, а что с Антоном? — Да-а, опоздун, — вздыхает он. — Все не так просто, как кажется. Ничего, и не из таких людей делали. Когда Мигель отходит от них, Антон замечает, что Арсений тихо посмеивается, но это даже не обижает. Кстати, насчет обид. — Арсений, — медленно, словно привыкая, произносит парень. Тот тут же отзывается, смотрит прямо в глаза так, что Антон невольно смущается. — Прости за то, что я тогда тебе руку не пожал. — Ой, да ничего страшного, — отмахивает мужчина. — Я понимаю, тебе прикосновения неприятны. — Нет! — слишком поспешно восклицает Шастун, привлекая внимание ближайших соседей. — То есть я не против прикосновений. Какое-то время Арсений молчит, разглядывая его, а Антон молится всем богам, чтобы он не заметил, как покраснели уши. Чертовы предатели! — Можешь звать меня Арсом, — и переключает свое внимание на Мигеля, отворачиваясь. Занятие продолжается. Проходит всего час, а Шастун успевает покраснеть, побледнеть и в конце, закрепляя результат, позеленеть. К своему счастью, он не единственный, кто после первого занятия чувствует себя, как чугунная статуя. Большинство выходят из зала с кряхтением, стонами и болью в мышцах. Мигель никого не жалеет. Но есть и приятная сторона. В отличие от него, Арсений хорошо справился с ролью танцора (танцовщика?). Интуитивно чувствующий ритм и легко повторяющий все движения, львиную долю занятия он потратил на то, чтобы объяснить своему деревянному соседу, как нужно двигаться. Причем, если в начале Антон чувствовал стыд и смущение, то к концу скорее ловил мазохистский кайф от всего происходящего. Словно получив разрешение, Арсений без всякого стеснения крутил его туда-сюда и направлял в правильные стороны. Получалось у него хорошо, если Арс хороший танцор, то Антон классный пластилин. — Ты молодец, — с улыбкой говорит мужчина, смачно хлопая его по плечу. — Мы явно заслужили душ и горячий ужин. — И горячую ночь, — зачем-то произносит Антон, сразу же делая максимально заинтересованный в своих руках вид. Удивленный взгляд Арса он игнорирует так же, как игнорирует дверной проем, но мужчина спасает его в который раз. Отточенным движением тянет на себя, будто обнимая, и почти выводит из зала. — Эм, спасибо. — Не за что, Антошка. На этом сраном «Антошке» Шастуна, бесящегося со всех этих Тош, Тошенек и Антошек, жестко так клинит. Почему — хуй проссышь, но с Арсом его много на чем клинит. — Арс, — негромко зовет он, когда они заходят в раздевалку. Голые и полуголые телеса вокруг Антон старается игнорировать. — А кем ты работаешь? Почему-то такой человек у него ассоциируется с чем-то серьезным и важным, но при этом смешным, и Антон вообще без понятия, как это должно работать. Владелец фирмы по производству подушек-пердушек? Директор школы клоунов? Глава корпорации рыжих париков? — Я актер, — снимая футболку, отвечает Арс. Он стоит боком, так что Антон легко может разглядеть все родинки на плечах и тихо позавидовать идеальной осанке. — По образованию. Но сейчас вместе с другом занимаюсь своей театральной постановкой. Ничего серьезно, баловство скорее. — Постановка? — заинтересованно переспрашивает Шаст, стараясь сильно не пялиться. — Импровизационный театр, — непривычно серьезно говорит мужчина, аккуратно кладя свои кроссовки рядом со стопкой свежей одежды. — Истории без сценария и подготовки. Шастун, который в своей жизни театр посещал три раза, из которых два раза были еще в школе, оказывается под впечатлением. Искусство — это серьезно. — Звучит интересно, — искренне говорит парень, резко отворачиваясь, когда Арс начинает снимать штаны. Со стороны мужчины раздается утвердительное мычание и шлепки сланцев по кафелю. Антон принципиально не разрешает себе смотреть, боясь, что попросту залипнет на его спине. Точно залипнет, учитывая как даже на родинки на лице смотрел, а уж на спине их, наверное, еще больше. Раньше Антон никогда не замечал за собой любование мужчинами, он даже бисексуалом себя в полной мере не считал. Да, пробовал как-то. Да, понравилось. Но последствия оставили совершенно неприятное впечатление. Поэтому пусть с натяжкой, но Шастун мог назвать себя натуралом. До прошлого воскресенья, а в особенности — до сегодняшнего дня. Осталось придумать, что с этим делать. Погруженный в свои мысли, Антон разделся до трусов и, повесив на плечо полотенце, прямо босыми ногами пошел в душевые. Не гигиенично, но он не такой, блять, продуманный, как всякие там Арсении. В попытках не поскользнуться на мокром полу Шастун не заметил, как ему навстречу вышел Арсений. Ошибку он свою понял только, когда увидел мужчину, по лицу которого медленно катились капли воды, а наготу прикрывало только полотенце, обернутое вокруг бедер. Его кожа казалась ненормально белой, а глаза — ненормально голубыми. Также стараясь не упасть, он все равно умудрялся выглядеть изящно, будучи в розовых сланцах (это же надо такие мужские найти) и полотенце в милый желтый цветочек. Кажется, обваляй его в грязи и надень на него снятую с бомжей одежду — Арсений все равно будет выглядеть прекрасно. — Точно не натурал, — пробормотал Антон, вдруг осознав, что на пару секунд залип на Арсе, который аккуратно собрал все свои шампуни, или что там у него, и направился прямо к нему. — Что? — стараясь перекричать шум воды, спросил Арс. Рядом, недовольно ворча, прошел мужичок, не упустив возможность их обругать: — В другом месте будете пидораситься, — и был таков. — Жарко, говорю, — максимально громко говорит Шастун и буквально прыгает в ближайшую освободившуюся кабинку. Арс на это только пожимает плечами и выходит. Свою ошибку Антон осознает уже позже, когда его окатывает вода, и трусы тут же намокают. Полотенце он спасти успевает, но белье окончательно вышло из строя. — Вот блядство, — уже особо не сдерживаясь, говорит он. — Сучий потрох. Из соседней кабинки согласно угукают, и Шаст, наконец, приступает к водным процедурам. Когда он выходит в основную раздевалку, Арса уже нет. Это немного обидно, но Антону не привыкать. Время в душевой дало подумать над дальнейшей тактикой. Выбор на самом деле невелик. Либо он старается игнорировать капающую изо рта слюну при взгляде на Арсения, либо пытается, так сказать, подкатить к нему шары. Антон пока не определился. Закутав мокрые трусы в полотенце, он натягивает джинсы прямо на голое тело, тихо матерясь под нос. Джинса липнет, и выглядит он отстойно наверняка, но выбора-то особо нет. Собрав все свое барахло в сумку, Антон быстро надевает все кольца и уже по дороге к выходу застегивает последний браслет. На улице, однако, его ждет сюрприз. — Ты не сильно торопился, — фыркает Арсений, к концу предложения у него голос становится странным. Да и взгляд какой-то непонятный, но Антон искренне надеется, что это не из-за его внешнего вида. Конечно, можно было бы выглядеть и получше (как Арс), но приходится работать с тем, что есть. — А ты чего здесь? Ждешь кого? — оглядываясь, спрашивает Шаст. Он все крутит в руках браслет, который совсем не хочет застегиваться. — Да, — улыбается. — Тебя. Улыбка причем такая, ну, знаете, в нее закутаться хочется, как в теплый плед. О такую греться хочется, как о наконец-то вернувшееся после зимы солнце. Выбор, видимо, сделан. — Ой, как приятно, — манерно фыркает Антон и так же манерно машет ручкой, от чего браслет, весело трынькнув, падает на землю. — Бля. Глядя, как парень мучается с украшением, Арсений со вздохом протягивает руку. — Помогать тебе, видимо, мой рок, — возится с застежкой мужчина, пока Антон послушно вытягивает запястье и просто наблюдает. — Злой? — Да нет, — и, закончив, поднимает глаза на его лицо. — Скорее, счастливый. Что-то происходит. Антон не совсем понимает, что, но вдруг думает, поцелуй он сейчас Арсения, тот бы ответил. Но он ведь не этого хочет, да? — Дашь номер? — на одном дыхании произносит он, и Арсений от неожиданности даже шаг назад делает, смотрит так удивленно. Шастун вдруг резко вспоминает, что на нем нет трусов. — Дам. — Номер? — Ну, может, просто дам, — и начинает смеяться. Смех, как говорится, заразительный, так что спустя секунду они оба ржут, хватаясь друг за друга. Ладно, это Антон хватается за его плечо, чтобы совсем не ебнуться о землю. Отсмеявшись, Арсений произносит с той же солнечной улыбкой: — Доставай телефон.