Арс, я тебя сейчас поцелую

Свет едва-едва пробивается в окно, но день уже входит в свои права. Спальня наполняется лучами, будто вспыхивает спичечная головка, и Антон жмурится первые секунды, ослепленный. Прикрыв ладонью глаза, он садится и пытается встать, но чужие руки, обнимающие поперек туловища, останавливают, тянут на себя. Заключенный в теплые объятья, парень расслабляется, уже сам подставляет ладони под лучи солнца. — Не спеши, малыш, — шепчет знакомый голос, дрожью проходящий через позвоночник. Одна из рук смещается с туловища на линию домашних брюк, пальцами цепляясь за шнурки. — Мы еще не закончили. Его резко роняют на кровать, от неожиданности Антон вскрикивает, но чужие губы гасят звук, давят его возмущение и крадут уже не такой необходимый кислород. Губы у Арсения горячие и сухие, такие идеальные, что Антон всерьез думает, что может кончить от одного поцелуя. Наверное, именно эта мысль заставляет его отстраниться. — Хочу тебя, — шепчет мужчина, а его сбитое дыхание обжигает шею. Медленно проведя языком прямо по линии кадыка, Арсений мягко накрывает горло ртом, будто удерживая его на месте слегка сжатыми зубами. Не больно, но с намеком на боль. — А-Арс, я… Ох, — его снова обрывают. На этот раз Арсений просто накрывает ладонью пах, сжимая вставший член через штаны и белье. Второй он задирает футболку и проводит по животу, поднимаясь вверх. В отличие от Шастуна, на нем из одежды только трусы, и парень легко может разглядеть каждую родинку из рассыпанных по белому, идеально крепкому телу. — Не говори ничего, детка, — просит он, опускаясь немного ниже. Снимает с него футболку, чему Антон охотно способствует, и целует сначала ключицы, а потом грудь, оставляя влажные следы языка. Царапнув живот, так что парень тихо хихикает от легкой щекотки, вовсе сползает на уровень с его поясом. — Можно, ангел? Уверенный, что не сможет произнести ни слова, Антон все-таки выдавливает из себя сдавленное «да», и мужчина ловко снимает с него штаны прямо с бельем. Не торопясь, прижимается открытым ртом ко внутренней стороне бедра, заставляя дыхание сбиться, а сердце зайтись заполошно, как птица в клетке. Каждый выдох оседает прямо на члене, дразнясь, и Антон едва не стонет в голос от необходимости прикосновения. От чертового желания, которое опаляет изнутри. — Арс, пожалуйста, просто… Ох, просто сделай это, — умоляет он, проводя пальцами по щекам мужчины, касаясь самыми кончиками покрасневших губ. Арсений улыбается соблазнительно и, наконец, опускает голову, так что парень не может сдержать громкого стона. Запустив пятерню в короткие волосы, он слегка сжимает их и неожиданно понимает, что волосы длиннее, чем он думал. Настолько, что он легко может намотать их на свой кулак и поднять… — Антошенька, бедняжка, тебя никто не обижает? — говорит Антонина Павловна, рукой стирая остатки смазки на губах. С криком Шастун дергается в сторону и падает с дивана прямо на пол, больно ударяясь плечом. Запутавшись в одеяле, он нервно дрыгается, но встать не получается. Только с третьей попытки парень все-таки умудряется освободить свои конечности из плена и вернуться на диван, нервно прикрывая куском одеяла очевидный стояк. Как назло, от его крика просыпается мужчина. Конечно, блять. — Антон? — сонно тянет он, медленно моргая. — Что случилось? — Ничего, я… Я просто упал, — излишне резко отвечает парень, скрещивая ноги и едва не скручиваясь в комок. — Плохой сон. — А, — кивает мужчина, все еще не до конца проснувшись. Он совсем растрёпанный со сна, со следом от подушки на щеке и сползшей с плеча футболкой. Глядя на бледное плечо с кучей родинок, Антон еще явственней чувствует свою утреннюю проблему. — Ясно. — Я… — подскочив, Антон быстро идет к двери, ниже натягивая футболку. — В душ. Чувствуй себя как дома. — Да, конечно, — говорит Арсений в пустоту, растерянно глядя на закрытую дверь. В ванной Антон позволяет себе пару раз удариться головой о плитку и смачно обругать все, на чем мир стоит. Настроение где-то на уровне между «пиздец, у меня встал на Арса» и «пиздец, Арс в соседней комнате». Что из этого наиболее пиздецовое, Антон еще не решил. Но проблема все еще остается нерешенной, более того, становится неприятно болезненной. Очевидное решение неприемлемо, он еще не настолько опустился, чтобы дрочить в ванной, пока там, в его кровати, валяется предмет дрочки. Не семнадцать же ему лет, в самом деле. Поэтому, как настоящий мужик, Антон смело лезет под ледяной душ и упрямо думает о старческих пятках. Проснуться в постели Антона в первые секунды кажется странным сном или глюком фантазии, но это точно его кровать. А еще его одежда и его запах вокруг, словно окруживший Арсения, заставший врасплох. Причем пахнет не чем-то конкретным, а сразу многими вещами. Например, стиральным порошком, кофе и пылью, а еще Антоном. Им, пожалуй, сильнее всего, но Арс не может объяснить, на что похож этот запах. Первое слово, пришедшее на ум, кажется слишком для того срока, что они знакомы. Они знакомы всего ничего, а Антон уже пахнет для него, как дом. Просыпается он, впрочем, от чужого шума и возни со стороны дивана. Сначала Арс не реагирует, лежит, наслаждаясь теплом и тем особенным, что в нем вызывает любое упоминание Антона. Но, в конце концов, приходится сесть и наблюдать, как Антон неловко выпрыгивает из спальни. — Видимо, срочно нужно в туалет, — решает для себя Арсений и медленно поднимается на ноги. За то время, что парень проводит в ванной, он успевает переодеться, заправить кровать и даже диван, а еще быстренько просмотреть холодильник и понять, что есть-то им нечего. Чтобы не скучать, Арсений прибирает на кухне, моет все чашки, надеясь, что хозяин не отругает его за самодеятельность. Квартира Антона еще ночью показалась ему очень пустой и какой-то холодной, но сейчас это впечатление только усилилось. Со скучным типичным ремонтом, абсолютно без каких-то интересных деталей или украшений интерьера. Даже часы, висящие на кухне, куплены явно не Антоном (если да, то он должен тут же перестать с ним общаться) и представляют собой убогое старье из прошлого века. Невольно в голову приходит избитое «холостяцкая берлога», идеально подходящее под описание его жилья. Мысленно записав в свой список дел подарить Антону что-нибудь красивое, Арсений переключается на проверку своей почты и соцсетей, так что не замечает вернувшегося хозяина. — Доброе утро, — искреннее улыбается он ему, на что Шастун отвечает коротким кивком и покрасневшими ушами. В глаза он почему-то не смотрит. — Я заметил, что из еды тут не особо что есть… — Могу сварить макароны, — предлагает парень, но, глядя на то, как морщится Арс, пожимает плечами: — Или угостить тебя завтраком? — Да, вот это было кстати, — еще шире улыбается Арсений. — И у меня есть идея, чем сегодня можно заняться. Антон заинтересованно приподнимает брови, которые у него, похоже, живут своей жизнью. — Предлагаю поехать со мной на репетицию. Уверен, тебе понравится, — говорит мужчина. — Или нет, и ты поймешь, что ошибся, познакомившись со мной. — Ну, я точно не ошибся, — убежденно говорит парень, и это приятно отзывается в груди Арсения. — А разве у тебя не импровизационный театр? Арсений улыбается так, что становится понятно, что за этой улыбкой что-то скрывается. Город за стеклом автомобиля посветлевший, теплый и более уютный, чем тот, что он помнил вчера. Весна пришла окончательно, так что Антон меняет теплую куртку на оранжевую толстовку, а ботинки на кроссовки. В теле, несмотря на слабое похмелье, чувствуется легкость, ожидание нового. Антон старается игнорировать то, что из нового у него пока проблемы с работой и друзьями. А, ну еще помятый небритый мужчина, подпевающий попсовой песенке из радио. — Должен предупредить, — начинает он, как только музыка сменяется рекламой. Арсений уменьшает звук, не отрывая глаз от полотна дороги. — Я сейчас живу у друга. На самом деле, я всего несколько недель как в Москве и не успел обзавестись собственным жильем. — А откуда ты? — Из Санкт-Петербурга, — с заметной гордостью отвечает Арс, и почему-то Шастун совсем не удивлен. — Но родился и вырос в Омске. — Не помню, говорил ли, — Антон вообще многое плохо помнит, особенно вчерашний вечер. Но даже тех кусков, что сохранила память, хватает, чтобы застыдить его. — Я из Воронежа. — О! — глупо восклицает Арс, бросив на него короткий взгляд. — Ладно, вообще-то я живу у Сережи, потому что нет денег. До этого Антон не задумывался о том, как именно зарабатывает на жизнь мужчина, который может позволить себе тратить целое утро на завтрак с едва знакомым парнем. Актер, это понятно, но какой именно? — У тебя нет денег, и ты записался на смехотворно дорогие курсы танцев? — с интонацией «ну ты и придурок» говорит Антон. Арсений только пожимает плечами и слегка улыбается. Оставшаяся дорога проходит за подпеванием песням из радио (теперь вдвоем) и обсуждением того, почему U2 — скучная группа. — Боже, с кем я связался, — громко вздыхает Арсений, закатывая глаза. — Как можно быть таким невежей, Антон? — Они мне просто не нравятся, — упрямо стоит на своем парень. Мужчина сокрушенно качает головой и явно хочет что-то сказать, но отвлекается на поворот, заворачивая во дворы. Только сейчас Антон обращает внимание, куда они приехали. Это место ему отлично знакомо. Даже слишком. Дом Иры такой же, каким он его видел неделю с лишним назад. Те же ухоженные лавочки, аккуратный подъезд и припозднившиеся собачники. Идиллия. — Где, говоришь, ты живешь? — На шестом этаже, — пытаясь вытащить из куртки ключи, отвечает Арсений. Он клятвенно обещает Антону быстро собраться, но все равно уговаривает подняться с собой. — А что? — Это подъезд Иры. — Серьезно? — от удивления он даже прерывает свои поиски, оборачиваясь на парня. — Ага. Она на пятом живет, — кивает не менее удивленный Шастун. — Подожди-ка… Так твой друг и есть тот самый странный сосед? — Почему странный? То есть он, конечно, не самый обычный, но чтобы прям странный, — вступается за друга Арсений. Открыв дверь, они проходят внутрь и направляются прямо к лифту. — Ира сказала, что он сам с собой разговаривает. Арсений начинает смеяться и даже пугает вышедшую из лифта бабульку. Смех легкий, как пузырьки шампанского, словно слабая кислинка на кончике языка от конфеты. Антон такой смех никогда раньше не слышал, он вообще ни разу не встречал никого, похожего на Арсения. Слишком необычный, слишком искристый, слишком… Просто — слишком. — Вот так совпадение, правда? — бормочет мужчина, подходя к двери. С ключами он не церемонится, просто давит на звонок, и Антон морщится, услышав отвратительный вой. Звук такой, будто кто-то царапает стекло пенопластом. Какое-то время ничего не происходит, а потом до Антона доносятся обрывистые ругательства, и дверь, наконец, открывается. За ней обнаруживается невысокий мужчина с забавным хвостиком на затылке. Судя по всему, он только проснулся и совершенно этому не рад. — Сколько раз я тебе, пидору, говорил не звонить, а стучать?! — едва не рычит он, зло глядя на мужчину. Тот только лучезарно улыбается. По хвостатому видно, что он едва сдерживается, чтобы не дать Арсению по морде. — И что это за утренние гости? — Антон, это Сергей. Сережа, это Антон, — быстро представляет их Арсений и, пройдя мимо мужчины, исчезает в квартире. — Это он тебя так отделал? — интересуется мужчина, оглядывая синяки на лице Шастуна. Он уже успел о них забыть, и теперь растерянно прикасается к самому крупному на челюсти. К счастью, глаз уже почти прошел, остался только небольшой синяк под ним. — Неудачно упал на кулак одного мудака, — на это Сережа фыркает с намеком на улыбку. Пару секунд сурового вида кавказец оглядывает его, но потом выражение лица меняется. Руку протягивает он не так агрессивно, даже предлагает зайти внутрь. — Чай будешь? — шлепая тапочками на кухню, спрашивает Сережа. Вблизи он оказывается еще ниже, чем Антону показалось. — Кофе? — Нет, спасибо, — вежливо улыбается Антон и с интересом оглядывает чужую квартиру. Точно такая же в плане планировки, как у Иры, но совершенно иная по наполнению. — Мы с Арсом на завтрак идем. Взгляд мужчины настолько многозначительный, что Антон спешит объясниться, чувствуя, как краснеют кончики ушей. — Эм, мы с ним на танцах познакомились. — Да, я в курсе, — улыбка у Сережи нехорошая. Так улыбаются люди, знающие слишком много. — Арс успел растрепать. Так это он к тебе посреди ночи рванул? Уже не в первый раз Антон чувствует приступ стыда. — Вроде того, — кивает он. Они молча сидят, пока на кухню не заходит Арсений. У него мокрые слегка растрёпанные волосы и свежая одежда. Вместо обычных черных джинсов он в ярко-красных узких брюках, идеально сидящих на его бедрах, и Антон чувствует, как снова краснеет. — Я позвал Антона к нам на репетицию, — легко говорит он, выхватывая у Сережи чашку из рук. Тот недовольно ворчит, но позволяет ему сделать несколько глотков. — Фу, сладкий. — Рад за вас, голубки, — ворчит мужчина, разворачивая одну из конфет, лежащих в вазочке на столе. — Я так понимаю, машину ты мне не вернешь? Арсений легкомысленно машет рукой, вытирая мокрые волосы полотенцем. Неожиданно Антон чувствует себя неловко, словно лишний. Хочется отказаться, уйти домой и провести оставшееся свободное время за просмотром тупых шоу по телеку. В конце концов, Арс и так много для него сделал, но продолжает возиться с ним, словно с оставленным на его попечении подростком. Именно поэтому Антон высказывает вслух пришедшую на ум идею. — Может, пойдешь с нами, Сергей? — при упоминании своего имени мужчина почему-то морщится. — Я не такой старый, как этот, — кивает на возмутившегося было Арсения. — Так что зови меня проще, ок? — Ладно, — легко соглашается не страдающий от нарушения субординации Антон. — Ну, согласен на завтрак? Наигранно задумавшись, он пару секунд молчит, пока Арс не пихает его в плечо. — Да-да, согласен я с вами, голубками, поесть, — улыбается Сережа. Арсений смотрит на него осуждающе, на что мужчина молча показывает ему язык и делает еще один глоток чая. Чувство неуместности проходит. За руль садится Сергей и сажает Антона рядом — как самого высокого. Поворчав для проформы, Арсений занимает свое место, но все время наклоняется к ним, опираясь корпусом о сидение Шастуна. Их лица оказываются рядом каждый раз, когда парень решает посмотреть на него, и это каждый ебаный раз заставляет сердце выпрыгивать из груди. Сердца. Обоих. Дорога до места, которое выбирает Сережа, не занимает много времени, но для Антона оно вообще пролетает как мгновение. С Арсом вообще всегда чувство, что времени слишком мало. Вероятно, это из-за его охуенности. Общими усилиями ребята решают сесть у окна в самом дальнем углу, где Сережа очень быстро занимает самое солнечное место и буквально греется в его лучах, как большой кот. Арс молча садится рядом с Антоном, так близко, что это показалось бы неуместно для любого другого. Только не для Антона, который, как и хвостатый, греется в лучах, но солнце у него другое. — Из-за вас двоих, — Сергей указывает сначала на одного, потом на другого. — Мне нужен кофе. Много кофе. — Я готов оплатить тебе весь кофе из меню, — без сомнений отвечает Антон, открывая меню. Листает три страницы с выбором напитков и добавляет: — Ладно, возможно не все. Четверть устроит? Их обслуживает милейшего вида официантка со слишком откровенным для такого времени суток декольте. Пока парни диктуют свои заказы, Сережа успевает дважды ее рассмешить и один раз даже взять за руку. Флиртовать у него получается так хорошо, будто он был рожден для этого. Невольно вспоминаются все стереотипы о кавказских обольстителях. Арсений, впрочем, на девушку даже не взглянул. — Так, что ты знаешь об импровизации? — заговаривает мужчина, поворачиваясь к Шастуну корпусом. Он кладет одну руку на спинку стула парня, а вторую себе на ногу, дергая торчащую из дырки на коленке нитку. — Только то, что именно так я сдавал сессию, — стараясь не визжать от того, как кончиками пальцев Арс касается его толстовки на плече (почему он не надел майку?!), отвечает он. — Вот прямо сейчас и была импровизация, мой друг, — тоном мудрого старца отвечает Сергей, предпочитая изучать меню, а не пялиться на двух пи…простите, парней. По правде, Антон играл в универе в КВН, пару раз даже участвовал в университетских театральных постановках, где играл второстепенные роли или помогал таскать реквизит. Ему редко приходилось встречать актеров или других представителей этой сферы, но всегда было интересно. — У нас возникла идея создать импровизационный театр, — говорит Арсений, пока его пальцы окончательно не прижимаются к плечу Антона. Он буквально чувствует, как Сережа внутри орет на него. — И вот теперь мы как никогда близки к этому. — Арс преувеличивает. — Не близки? — мысленно умоляя всех богов сохранить ему жизнь, уточняет Антон. — Не у нас идея возникла, — серьезно (но, может, это его обычное лицо) произносит Сергей. — Его идея. Арс у нас тут главный идеевыдаватель. — Идеевыдавливатель, — тут же отзывается Арсений, и его улыбкой можно согреть всех замерзших. Еду наконец приносят. Знатно проголодавшиеся парни откладывают разговоры на потом и приступают к завтраку, иногда перебрасываясь парой фраз. Арс, например, замечает, какие красивые у девушки кроссовки. Сергей шутит, что они женские и идеально ему подойдут. Антон смеется так, что сок течет носом, и это явно не самое соблазнительное, что он мог выдать. Руку Арсений, к сожалению, убирает, но зато они пару раз случайно сталкиваются коленями, и каждый чертов раз улыбаются друг другу, так что в последний раз Сергей запускает в них салфеткой. — Попов, видишь там табличку «нет геюгам»? Тебе придется уйти. — Попов? — заинтересованно спрашивает Антон, отсмеявшись. — Попов Арсений Сергеевич собственной персоной, — улыбается мужчина. Капелька кленового сиропа, с которым он ест блинчики, осталась в уголке губ, и парень не должен так легко залипать, но залипает. Арсений протягивает руку. — Шастун Антон Андреевич, — представляется он, пожимая протянутую руку. — Сережа, — не в тему вклинивается хвостатый, и они смеются, вспомнив старую шутку из интернета. Остаток завтрака проходит тихо и мирно, исключая короткую сцену ссоры, в течение которой Сережа молча кидается в Арса салфетками, а тот просит его перестать, потому что «мы же не дураки». Антон его слова опровергает, так что салфетками кидаются теперь в него и с двух сторон. Застигнутый врасплох, парень отвечает хвостатому листиком мяты, а в Арса бросает трубочку. Это безобразие никогда бы не закончилось, если бы не официантка, тактично принесшая чай. Уже чувствующий легкость в кошельке Антон немного расстроился, но прикинул, что всегда можно перейти на монодиету из дошираков. Сережа предлагает разделить счет, но Антон шикает на него, хотя позволяет докинуть пару сотен официантке на чай. Арсений же тактично молчит, но в конце убитым голосом поясняет, что он бедный актер, и достает из кошелька двадцать семь рублей. Сережа подкидывает ему еще десятку на «штаны без дырок». Из кафе они выходят хорошими друзьями, чего Антон ожидать никак не мог. Видимо, процесс совместного принятия пищи действительно сближает, пусть не так эффективно, как процесс распития спиртного. В этот раз Антон галантно предлагает Арсу сесть спереди, и по совершенно непонятной причине они оба занимают задние места. При немаленьком росте обоих это совершенно неудобно, но довольный и наевшийся Шастун бессовестно закидывает руку на спинку сиденья, буквально обнимая его. Не высказав ни единого возражения, Арсений, наоборот, откидывается назад, и по забавному стечению обстоятельств ладонь Шастуна очень удачно ложится под его затылок. Окончательно осмелев, парень аккуратно начинает перебирать его волосы, слегка почесывая кожу головы. При этом он смотрит в окно, но горящие уши выдают его с потрохами. Арсений же чуть сдвигается, чтобы Антону было удобнее, и довольно прикрывает глаза. Сергей максимально старательно их игнорирует. В какой-то момент Арсений аккуратно придвигается ближе, соприкасаясь ногами, а руку будто невзначай кладет на его бедро, слегка царапнув ногтями грубую ткань джинс. Антон пытается вспомнить все прочитанные когда-либо молитвы и молча кладет свою ладонь поверх его. Так они и едут всю дорогу до студии.