Арс, я тебя сейчас поцелую

— Вуаля! — восклицает Арсений, открывая дверь и пуская Антона первым внутрь. Помещение, в которое он заходит, небольшое, но с высокими потолками и большими окнами. По дороге парни рассказали ему, что это здание бывшей типографии, которое заняли такие же творческие группы. Внизу, на первом этаже, открыли кофейню, а по соседству работает тату-студия. — Добро пожаловать в нашу обитель. Сергей бормочет под нос что-то непечатное и идет открывать окна. — Может не так шикарно, как нам бы хотелось, но зато все своими руками, — продолжает щебетать Арс, устроив парню маленькую экскурсию. Он хватает Антона за руку, мягко стискивает запястье, и ведет вглубь помещения, которое скрывается за тонкой стеной, явно построенной самими ребятами. Теперь Шастун понимает, что ошибся — помещение достаточно большое. — Вы сами все это построили? — восхищенно вздыхает он, оглядывая простенькую деревянную сцену и множество стульев, расставленных полукругом. — Вау, даже занавес есть. — Да, все своими руками, — с гордой улыбкой говорит мужчина, и Антон впервые замечает, как у него горят глаза. — Не обошлось, конечно, без казусов, но это, можно сказать, наш ребенок. — Как романтично, — фыркает из-за стенки Сергей. В течение десяти минут Арсений успевает рассказать парню про каждый элемент импровизированной театральной студии, показывает, как двигается занавес, и даже рассказывает про маленький тайник под сценой. Там они прячут странного вида предметы и несколько ящиков с инструментами. — Конечно, я рассчитываю, что через пару месяцев мы переедем в театр побольше, — без перерыва треплется Арсений. — Но этот тоже неплох, правда? Антон, все это время не проронивший ни слова, кивает и улыбается, глядя, как сияет мужчина. — Это прекрасно, — признается он, чувствуя, как держащая его рука чуть сжимается. От этих слов Арсений начинает улыбаться еще шире, хотя, казалось бы, куда больше. — Вы огромные молодцы, я бы так не смог. — Конечно, молодцы, — поддакивает неожиданно подошедший Сережа. — Мне пришлось три футболки выкинуть, потому что две я порвал, а одна вся в краске. — Может, ты просто жопорук? — с явным неудовольствием отпустив руку Шастуна, поворачивается к другу Арс. — Мне нужно напомнить, как ты себе на морду половину краски вылил? — А кто эту краску открывал? Оставив друзей переругиваться, Антон идет к окну. Садится на подоконник, разглядывает не особо живописный пейзаж за окном. Людей на улице почти нет, группа подростков курит за баками, да пара клерков спешит куда-то. Привыкший к вечной деятельности, Антон с невольной грустью наблюдает за теми, кто занят работой. Последние полгода он только и делал, что работал, родителей почти год назад видел. Звонил, конечно, постоянно, но так редко приезжал. — Чего такой грустный? — пихнув парня в плечо, интересуется Сережа. Легко запрыгивает рядом, садясь в позу лотоса. Быстро оглядевшись, чтобы Арсения рядом не было, Антон с удовольствием отвечает. — Хуй сосал невкусный, — наигранно вздыхает он. — Надо бы с Арсом поговорить, — подыгрывает ему парень. — Где это видано, хуй — и не… Привет, Арс. Парни, словно нашкодившие дети, смотрят на мужчину. Не ожидавший к себе такого внимания Арсений вопросительно приподнимает бровь, но не дождавшись ответа, идет к сцене. Сережа спрыгивает на пол и идет за ним. Начинается репетиция, так что Антон перебирается на один из стульев и с интересом участвует во всем процессе. То есть подкидывает идеи, задает разные сценки и честно угорает над тем, как Сережа с Арсением остроумно обыгрывают все предложенные варианты. — Ребят, — в один из перерывов заговаривает Антон. — Это все, конечно, круто, но вас всего двое. — Мы над этой проблемой работаем, — тут же откликается хвостатый. — У нас даже ведущий есть, — отвечает Арсений, садясь на край сцены. Антон берет бутылку, лежащую на стуле рядом, и протягивает ее мужчине. — А актеров, ты прав, не хватает. Какое-то время все молчат, занятые своими мыслями. Антон, например, думает о том, какой Арсений все-таки классный. Мало того, что красивый и умный, так еще и талантливый. Будто герой женского романа, ей-богу, только в качестве главной героини, видимо, сам Шастун. Не то чтобы он жаловался. — Слушай, Шаст, — уже взяв привычку так его звать, начинает Сережа. — А не хочешь попробовать? — Что попробовать? — Сыграть, — будто отсталому поясняет он. — Ты смешной, может, и на сцене получится. — Ну, не знаю… — Давай-давай, — поддакивает Арсений. — Всего один разок попробуем, вдруг получится. Ты же говорил, что в КВН играл. — Когда играл? — заинтересованно спрашивает Сережа. — В универе еще, — поясняет смутившийся парень. Общими усилиями его все-таки уговаривают выйти на сцену. Шастун заметно стремается, краснеет под внимательным взглядом Сергея, занявшего место ведущего. Стоящий напротив Арсений улыбается ему, поддерживая, и поднимает большой палец вверх. — Итак, ситуация, — Сергей задумывается, поднимает глаза к потолку, а потом снова смотрит на парней. — Бедные студенты на первом свидании в общаге. Поехали. Первую минуту Антон стесняется, получается у него плохо. Девушек он играть, конечно, привык, но все равно как-то неудобно. Но потом все идет проще, Шастун расслабляется, и шутки сами собой образуются в голове. Кроме того, Арсений безумно смешной, хоть половина его шуток это что-то из ряда вон выходящее. Пусть они говорили, что их театр не юмористический, но сценка сама собой скатывается в комедию, но никого это не расстраивает. — А теперь попробуем ввести опции, — останавливает их Сережа, от азарта даже привставший на своем месте. — Арс, ты легкомысленный идиот, а ты, Антон, сорок лет в тюрьме отбыла. Сидящие в этот момент на полу парни переглядываются, продолжают после секундной заминки. — Что эта татуировка значит? — поглаживая Шастуна по ноге, спрашивает Арсений. Парень сбивается от прикосновений, но уверенно продолжает. — Это значит, что я перед мусорами на коленях не стояла, — говорит он, краем уха слыша, как смеется Сережа. — Братан, ты меня сегодня трахать будешь? Взгляд Арсения такой удивленный, что Антон невольно смеется, стараясь быть тише. — Так, а теперь обратно в реальность, — кричит Сережа. Резко вскочив, Антон заламывает руки, снова возвращаясь в более женственный образ. Арсений следует за ним, встает на ноги и подходит ближе. Даже слишком, на взгляд парня. — Ой, прости, это все пиво… — Буду, — вдруг говорит мужчина, и голос у него другой. Антон не сразу понимает, но когда понимает, краснеет так сильно, что его можно спокойно подавать к пиву вместо раков. Арсений же, будто не замечая, поворачивается к Сереже. — Правда, он классный? — Правда, — кивает хвостатый, снова садясь на стул. Пока они обсуждают какие-то свои вопросы, Антон пытается осмыслить то, что только произошло. Осмыслить не получается, зато материться — отлично. — Короче, Шаст, мне похуй, что у тебя там за отмазки будут, — переключившись на тон «я суровый кавказец, и вы ничего с этим не сделаете», говорит Сережа. — Ты теперь в нашей команде. Все еще удивленный Шастун не находит нужных слов, а потом и имеющиеся теряет, когда Арсений заключает его в крепкие объятья, обхватывая поперек туловища. Весело трещит о всемирной славе прямо в ухо, так близко, что буквально прижимается губами к коже. Антон всерьез начинает волноваться за свое сердце. Время летит невероятно быстро. Антон опомниться не успевает, как за окном темнеет, а тело наливается приятной усталостью. Нашедший дополнительную рабочую силу Сережа вовсю командует, заставляет его с Арсом таскать тяжести, и немножечко мстит за раннее пробуждение. Оказавшийся в столь приятной, дружественной атмосфере Шастун не следит за временем от слова «совсем». — Уже девять! — восклицает парень, удивленно глядя на часы на стене. — Вообще-то, полдевятого, — уточняет Арсений, в этот момент листающий какие-то бумаги за стойкой, которая должна выполнять роль кассы и информбюро. — Влюбленные часов не наблюдают, — нараспев произносит Сережа. Взглядом, которым его одаривает Арс, можно убивать. — Я голодный, как собака. Парни согласно мычат в ответ и решают, что на сегодня их работа в студии закончена. Прибравшись на скорую руку, они с чистой совестью забираются в машину. Арсений снова садится рядом с Шастуном сзади, и никто из них это не комментирует. Только Сережа гаденько улыбается, но молчит. Воцаряется приятное молчание. Сережа включает радио, где играет очередной заезженный хит, и Арс тихо напевает под нос, явно сам не замечая за собой такой привычки. При этом он смотрит в окно, куда-то вверх, на темные окна домов. В косом свете фар и фонарей он кажется совсем белым — ненастоящим — и Антон ловит себя на мысли, что безумно хочет коснуться этого безучастного лица, чтобы удостовериться, точно ли Арсений реален. Может, все это — глюк его пьяного мозга, и он на самом деле валяется у себя на кухне и пускает слюни. Но в тот момент, когда Антон решает все-таки позвать его, Арсений сам оборачивается. Несколько секунд в его глазах безразличие, он словно вовсе не видит парня, но потом взгляд светлеет, и на губах сама собой появляется улыбка. — Что? — голос смеющийся, мягкий. — У меня на лице что-то? — Нет, — отстраненно, словно в трансе, отвечает Антон. Тянет руку, почти касается его лица, но в последнюю секунду понимает, что делает, и смущается. Отводит глаза, смотрит вперед, на дорогу. — Ничего нет. Антон не замечает, как стирается улыбка с лица мужчины. — Я вспомнил, что так и не позвонил Ире, — через несколько минут говорит он. Хмурится, разглядывая мелькающие за окном дома. — А обещал еще вчера. — Твоя девушка? — равнодушно спрашивает Сережа, не отводя глаз от дороги. — Моя подруга, — качает головой Антон. Когда-то, наверное, он хотел бы назвать ее своей девушкой. Но то было так давно и неправда. Арсений цокает, ерзает на месте и, в конце концов, заговаривает. — Ты должен… Нет, обязан ей позвонить, — серьезно произносит он, глядя парню в глаза. — Ты ее друг, а ей точно нужны твои совет и поддержка. Конечно, Арс прав. Но признавать это совсем не хочется, потому что Антон совсем не уверен, что сможет дать совет и стать поддержкой. Он, скорее, разругается с ней окончательно. — Переезжать в другой город тяжело, что уж говорить о стране, — продолжает мужчина. — Я знаю, но… Это не так просто, понимаешь? — Понимаю. Но ты все равно должен ей позвонить, — упрямо повторяет он, но потом слегка смягчается. Гладит Шастуна по плечу, задевая холодными пальцами шею. — Не сомневаюсь, ты справишься. Антон улыбается ему неуверенно, но мысленно соглашается. Он поступил как мудак и должен поддержать подругу. Именно поэтому он отказывается от приглашения ребят поужинать у них и просит подкинуть его до метро. — Если сможете, на этой станции, — махнув рукой куда-то вправо, просит парень. — Мы что, нелюди какие? — возмущается Сережа. — До дома довезем. Показывай куда. Стоило послать начальника только для того, чтобы познакомиться с таким классным человеком. И где они все прятались эти годы? До дома его действительно довозят в целости и сохранности, и Шастун еще долго благодарит парня за это, на что Сережа только отмахивается и отпускает очередную шуточку про «мы же теперь родня». Антон смущается, но уже меньше. С Арсом они — по закону жанра — прощаются на крыльце, пока Сережа ждет в машине. Почти минуту стоят, задумчиво разглядывая дверь, и друг на друга не смотрят. Странно это, конечно, вроде ничего не изменилось, а, с другой стороны, изменилось так много. — Спасибо тебе, — наконец, заговаривает Шастун, взглянув на мужчину. Тот удивленно приподнимает брови, смотрит растерянно. — За что? — За все, что ты для меня сделал, — слегка хмурясь, продолжает парень. — Приехал посреди ночи, так еще и возился целый день. Я… Спасибо, что не оставил меня одного сегодня. Арсений открывает рот, чтобы ответить, но Антон поднимает руку, и тот замолкает. — Не знаю даже, как отблагодарить тебя. Ты знай, в любой момент звони, пиши, кричи — я прибегу, — серьезно говорит он. — Я безумно рад, что познакомился с тобой. Наконец сказав, что копилось на душе, Антон чувствует себя легче. Конечно, он бы еще с удовольствием упомянул, насколько Арсений красавчик и что от его взгляда сердце екает, но это потом. Сейчас главное, что Антон чувствует — благодарность и огромную приязнь к этому доброму человеку. — Ты… Ну ты и дурачина, — вдруг восклицает Арсений и кидается его обнимать. Стискивает, крепко так — аж ребра трещат. — Целую речь забабахал. — Ну, я старался, — признается смущенный парень, обнимая его в ответ. — Я оценил, — признает мужчина и руки почему-то не разжимает. Они стоят так, обнявшись, несколько минут, пока Сережа не начинает сигналить и ругаться. Тогда парни с неловкими смешками отлипают друг от друга. Не зная, что делать, Антон протягивает ему руку, и вроде как они должны попрощаться. Должны, а не хочется. — Точно дурачина, — фыркает Арсений и, сжав руку, быстро тянется к нему и целует куда-то в небритую щеку. — Пока. Глядя, как Арсений почти убегает в машину, Антон чувствует себя очень легким и радостным.