Арс, я тебя сейчас поцелую

Только по выходным Арс мог позволить себе заняться театром импровизации, а не кататься по всей Москве в поисках работы. Да и Сережа, его неизменный помощник, в будние дни занимался своей основной деятельностью. Именно поэтому, вернувшись домой от Иры, они быстро собираются и едут в студию. Вся суббота и воскресенье проходят в работе. Ах да, еще под непрерывный поток шуток Сережи самой разной степени паршивости. Так много всего о своей заднице Арсений в жизни ни разу не слышал. Невероятным образом Матвиенко отлично совмещает труд со смехом, даже упрекнуть его не в чем. — Шея не болит, Сенечка? — наигранно ласково спрашивает мужчина. Даже наклоняется ближе, сочувственно кладет руку на плечо. — Сереж, иди нахуй, — беззлобно, устало отвечает Попов, отворачиваясь. Тот ржет, но больше не пристает. Следующая неделя непривычно загруженная, с кучей съемок и фотосессий. И, как назло, весна, радовавшая до этого солнышком, бьет под дых проливными дождями и холодом. В пятницу так вообще приходится достать припрятанное пальто, надеть теплые носки и вместо воды с лимоном взять термос с чаем. Только это ни черта не спасает, когда его, выходящего из метро, обливает прямо из лужи, а потом начинает идти дождь, и кто вообще назвал весну чудесной порой? Домой Арсений приходит замерзший и промокший, с отвратительным настроением. — Похож на бездомного ребенка, — комментирует Сережа. С дивана даже не двигается, продолжая валяться на нем, как куча тряпок. Попов не отвечает, молча шлепает мокрыми носками в сторону ванной. Вода помогает, но меньше, чем он хотел бы. Снимает усталость, но от отвратительной пульсации и ненормально высокой температуры не избавляет. Радует хотя бы то, что на завтра никаких съемок не предстоит и впереди спокойные выходные вместе с другом и, может быть, бутылкой вина. Переодевшись в огромные штаны и растянутую футболку, Арс самому себе начинает бездомного напоминать, особенно из-за этой болезненной бледности и синяков под глазами. — Где вино? — с ходу спрашивает Попов, не найдя его на кухне. — Ты выпил его, — Сережа поднимает глаза на потолок, задумчиво что-то в голове подсчитывает. — Когда ты на танцули свои начал ходить? — Месяц назад. — Ну, вот месяц назад и выпил. Теперь, когда Сережа напомнил, Арсений действительно припоминает что-то такое. Он тогда пришел домой после бесплатного урока и в одиночестве выглушил всю бутылку. Это был день его знакомства с Антоном, который с первых секунд, кажется, что-то в нем задел. Проснулись давно позабытые чувства, еще и годовщина свадьбы пришлась к месту. Все это неожиданно навалилось на Арса тогда, а бутылка сама вложилась в руку. — Пиздец, — стонет мужчина. Падает в кресло, сворачиваясь в компактный клубок. — Почему жизнь так несправедлива? — Только не начинай, королева драмы, — фыркает Матвиенко, листая каналы. — Будь другом, Серый, сходи? — Время видел? Поздно уже. Со стоном спрятав лицо в ладонях, Арсений официально заносит сегодняшний вечер в список худших. Еще и с Антоном целую неделю не виделся, а ему так много всего хочется ему сказать, сделать. Вот сделать особенно. — Слушай, реально поздно, — говорит Сережа. Кидает пульт в друга и встает на ноги. — А мне завтра еще ехать надо. — Куда это? — от удивления Арс даже выпрямляется, смотрит на него. — Командировка до вторника. Ты совсем уже со своим Антоном все забыл, — немного обиженно говорит мужчина, для пущего эффекта пихает Арсову ногу. — Не умри тут без меня. — Уж постараюсь, — раздраженно огрызается Попов, сложив руки на груди. Сережа как-то странно смотрит на него, а потом подходит ближе, присаживается на подлокотник кресла. — Ну-ка, подь сюда, — и тянет мужчину на себя. Арсений из вредности сопротивляется, но после грозного «сюда, бля» слушается беспрекословно. Сережа прижимает приятно прохладную ладонь ко лбу, Арс даже глаза от удовольствия прикрывает. — Да, мужик, ты даешь. — Что? — У тебя температура, идиот, — со вздохом заключает Матвиенко и идет за аптечкой. Засыпает Арсений медленно, проваливаясь в болезненную темноту, и не замечает пришедшего сообщения. Всю свою жизнь Антон не был один. Даже в детстве у него всегда была Кристина — не самая лучшая, но родная старшая сестра. Они совсем не ладили, когда он был ребенком, но очень сблизились в последние годы школы. Именно с ней он впервые попробовал напиться. Бил обидевшего ее мудака и старался стать хорошим братом. Позже, когда она уехала учиться, их отношения ничуть не испортились, просто общая жизнь неожиданно разделилась на двоих. Антон до сих пор помнит, как ждал ее, хотя всем врал, что ему плевать. Он же крутой парень, а крутые парни не тусят с девчонками, думал шестнадцатилетний глупый Шастунишка. Это сейчас он понимает, что вел себя, как идиот, а тогда таскал мешковатые штаны, пытался читать рэп и называл маму исключительно «матушкой». Ну, а потом случается университет, и тут Антон впервые сталкивается с одиночеством. Ненадолго, правда, обаятельный дылда легко находит себе компанию, которая предсказуемо распадается сразу после выпуска. Тогда и случается пиздец. Окруженный всю жизнь вниманием и любовью, Антон остается один. Прям совсем. Потому что Ире, строящей карьеру, не до него, Макар в Воронеже, а у Поза девушка. И все, он вдруг обнаруживает себя в полном одиночестве, с никому не нужным дипломом и большой мечтой «Не возвращаться домой». Случается так, что работа заменяет ему всех друзей и даже семью. Сначала он выеживается, ворчит на то, что вышку получал не для того, чтобы картинки рисовать, а потом втягивается. Прям по-настоящему, настолько, что уже сам отказывает Диме в субботних посиделках, Ире — в походах на очередную выставку, а на звонки Макара отвечает коротким «занят». Антон как сейчас помнит те месяцы, когда он сам загнал себя в полное одиночество, едва не лишился всех друзей, увлекшись работой. Конечно, друзья потом вернулись, работа выровнялась, но одиночество никуда не ушло. Впервые же за последние годы Шастун больше не чувствует, что он один. Теперь у него пусть не полностью, но есть Арсений.

От: Шастунишка 23:01 прости, если разбудил. Просто хотел спросить, как дела

Ответа ждет долго, почти час, развлекая себя пролистыванием ленты инстаграма, которая состоит из длинных постов Позова под фотографиями с дочерью и красивыми видами Армении у Иры. В конце концов, ему это надоедает, и Антон просто ложится спать. Утром же первым делом проверяет сообщения. От мегафона аж два — счет от банка за оплату телефона — и ни одного от Арсения. Это, если честно, расстраивает. Решив не забивать себе голову, Антон пишет быстрое «доброе утро» и идет умываться. Снова бьется о торчащий кусок ванны, умудряется порезать палец о неудачно упавшую бритву и в итоге забивает на бритье. В конце концов, выходные, кому нужны его гладкие щеки? Приняв быстрый душ, Шастун ползет на кухню пополнять запасы кофеина в теле, когда телефон начинает пищать. Скорости, с которой Антон подлетает к устройству, могут позавидовать даже профессиональные спринтеры.

От: Арс 9:52 Утро не бывает добрым, Антоша

Прозвище приятно греет душу. Антон набирает ответ, придерживая одно полотенце, прикрывающее самое дорогое. Капли воды неприятно катятся по спине, стекая с мокрых волос. Кожа покрывается мурашками от холодного воздуха. Когда успело так похолодать?

От: Шастунишка 9:53 плохо спалось? но вообще я с тобой согласен

Все то время, пока готовится кофе, Попов не отвечает. Антон соврет, если скажет, что это его не задевает.

От: Арс 10:05 Правда спал так себе От: Шастунишка 10:05 Что-т случилось? *что-то

Ожидая, пока Арс ответит, Антон надевает трусы и домашние штаны с мягкой толстовкой, успев замерзнуть.

От: Арс 10:07 Ничего. Все нормально.

И все. От любящего поболтать по переписке Арсения очень необычно видеть такие короткие сообщения. Кроме того, опять эти точки.

От: Шастунишка 10:08 Точно все в порядке? От: Арс 10:08 Да, АНТОН, Я В ПОРЯДКЕ

А вот это совсем странно. Шастун хмурится, непонимающе глядя на сообщение.

От: Шастунишка 10:09 окей, раз ты так говоришь

Ответ так и не приходит. Вот совсем. Никакого. Это бесит настолько, что по натуре легко вспыхивающий Антон начинает нервно перебирать браслеты, бездумно глядя на включенный телефон. Даже про кофе забывает. Какого черта? Нет, возможно, ему показалось, но он правда зол? На него? Но за последнюю неделю Антон точно не успел ничего натворить, они и общались всего пару раз из-за тяжелого графика мужчины. Но каждый раз был очень милым, Арс его даже как-то назвал «моей дурачиной». Это так резко врезалось в память, что Шастуну самому перед собой стыдно. Просверлив, кажется, в телефоне дырку, Антон решается. — Алло? — раздается из трубки раздраженный и хриплый голос мужчины. — Что такое? Подавив первый порыв сбросить и быть обиженной истеричкой, Антон озабоченно оглядывает комнату, пытаясь подобрать такие слова, чтобы точно не спровоцировать его на агрессию. — Захотелось тебя услышать, — говорит Шастун, барабаня пальцами по кружке. — Пожелать хорошего дня. — Спа… — Арс начинает кашлять, сразу прикрывая динамик, но Антон все равно слышит. Окончание реплики звучит абсолютно убито, голос у Попова такой, будто он лет сорок курит без продыху. — Спасибо, Антош. — Ты заболел? — скорее, риторически спрашивает Антон, откидываясь на спинку стула. — Нет, — громко шмыгает носом, а потом еще раз коротко кашляет. — Я в полном порядке. — Ага, я слышу, — саркастично фыркает Шастун. — А где Сережа? — Не знаю. Уехал, — и, помолчав немного, добавляет: — В командировку. План дальнейших действий как-то сам собой рождается. Антон не замечает, как ноги сами несут его в спальню. — Так ты дома один, — со вздохом заключает он. Арсений не отвечает, только дышит тяжело в трубку, и Шастун, кажется, может физически почувствовать, как ему плохо. — Горло болит? Молчание. — Арс? — Немного, — признается мужчина, его голос звучит так тихо и неожиданно беззащитно, что у Антона в сердце щемит. — И голова чуть-чуть, но это терпимо. Я уже выпил там что-то, скоро буду как огурчик. Правда, я в порядке, не волнуйся. Он тараторит, говорит сбивчиво, в совершенно несвойственной ему манере. В конце снова начинает кашлять, но уже слабее. — У вас дома лекарства есть? — Ну, Терафлю и еще что-то… А, от головы. — Ясно. — Все нормально. Посплю, и все будет классно. — Я приду через полчаса, — спокойно отвечает Антон, уже вытащив вещи на выход. — Что? Нет, Антош, все хорошо со мной. — А со мной будет еще лучше, — без капли смеха говорит парень. — Жди, Арс. И сбрасывает звонок, боясь, что ляпнет еще чего. Болеющий Арсений неожиданно вызывает в нем бурю эмоций, которую взрослый самостоятельный мужик вызывать не должен. Только мы же уже поняли, что Арсений вовсе не обычный мужик, правда? Только не для Антона. По дороге парень заскакивает в магазин и аптеку, набирает два огромных пакета, не сомневаясь, что у Арса с Сережей в холодильнике так же пусто, как и у него. Еще зачем-то покупает леденцы без сахара, сжирая несколько по дороге. Конечно, может, Попов ему просто не откроет. Это будет неприятно и больно, но он всегда может заглянуть к Ире, верно? Нет, не может. Антон прекрасно осознает, что идет к Арсу и никто другой ему не нужен. А еще, что он Арсу тоже может быть нужен, пусть даже в качестве доставщика еды и лекарств. В дверь стучит с некоторой опаской, взяв оба пакета в одну руку. Пластиковые ручки неприятно врезаются в кожу. Проходит почти минута перед тем, как ему все-таки открывают. — Привет, А… Оу, — глядя на мужчину, Антон от удивления даже рот открытым оставляет. Арсений выглядит хуево. То есть нет, конечно, он все еще красавчик, только теперь красавчик с опухшими веками, красным носом и мокрыми, болезненно блестящими глазами. Попов не отвечает, хмурится и посильнее кутается в толстовку, будто пытаясь стать меньше. Он совершенно не хотел предстать перед Антоном в таком жалком виде, разбитый и совсем некрасивый. Быть для Шастуна красивым кажется чем-то очень важным. — Рад тебя видеть, — парень делает шаг вперед, отсекая пути к отступлению. Ставит пакеты прямо на пол и раскрывает руки для объятий. Первую секунду Арсений очень сильно тормозит, растерянно глядя на него, а потом в два шага оказывается около парня, обхватывает его горячими руками, обнимает. Прячет лицо в прохладной после улицы куртке, притирается щекой к плечу и совсем не собирается никуда уходить. Шастун смеется где-то сверху, крепко обнимает его в ответ. — Это у нас теперь традиция, — фыркает парень, когда Арсений, наконец, отходит в сторону неожиданно смущенный. — Какая? — непонимающе переспрашивает он, следом за Антоном проходя на собственную кухню. — В прихожей обниматься, — с улыбкой сообщает Антон, выкладывая продукты на стол. Такие традиции модернисту Попову нравятся. Ему вообще все, связанное с Антоном, нравится. Особенно эта улыбка, широкая и немного глупая, но уже ставшая родной за какие-то пару недель. Арс от него не отходит, становится рядом — сбоку, чтобы не мешать. Задумчиво смотрит на длинные руки, перекладывающие продукты из пакетов. У Антона, если честно, не самые красивые руки, что он видел. У той же Иры намного изящнее и красивее, вот только от их вида на сердце не теплеет. — Садись, я пока чай сделаю, — говорит Шастун. — Ты температуру мерил? — Не хочу сидеть, — упрямо заявляет мужчина, а потом вовсе приваливается к парню, упирается лбом в его плечо, цепляется за подол футболки. — И чай не хочу. Антон не отвечает, только смотрит, как дурак. Кожа у Арса горячая и влажная от пота, а руки слегка дрожат, так что температура у него точно есть и не маленькая. А с этим точно надо что-то делать. — Арсюш, — тихо зовет он, для верности гладит мужчину по бритому виску. Тот ворчит, но голову поднимает. — Давай ты посидишь, пока я сделаю чай, а потом я весь твой, обещаю. Почти минуту мужчина думает, а потом кивает и с явной неохотой садится за стол, не отрывая при этом глаз от парня. Тот вручает ему градусник и возвращается к чаю. — Как работа? — не поворачиваясь, спрашивает Антон. Со стороны может показаться, что он просто разливает кипяток по кружкам и старается не отвлекаться, но на самом деле он мысленно визжит от умиления, как школьница. — Ничего интересного, — ворчит Арсений, ложась на стол щекой, не отрывая глаз от парня. — Только одно любопытное предложение. — Какое? — Роль второго плана в каком-то там кино, — легкомысленно машет рукой мужчина. — Пока все только планируется, да и я откажусь. Наверное. — Почему? — У меня свой театр. Времени на кино не будет, — произносит он так, будто это очевидно, а Антон просто глупенький. Градусник издает тихий писк, и Арсений выпрямляется, чтобы достать его. — Тридцать восемь и девять. — Охуеть, — резюмирует Антон. Путем уговоров и угроз ему удается заставить мужчину выпить лекарство. Тот упрямится, ворчит про то, что совсем не болен, и всячески отнекивается до тех пор, пока Шастун не угрожает позвонить Сереже. Тогда Арсений послушно выпивает таблетки и даже соглашается на спрей. Только плюется потом. — Не вредничай, — с улыбкой говорит Шастун наигранно строгим тоном. Сев рядом, наклоняется ближе, легко целует куда-то в висок. — Переберемся на диван? Слишком высокому для большинства столов Антону совсем неудобно сидеть на кухне, а Арсения немного шатает, и ему стоит прилечь. На это Попов соглашается легко, бредет рядом с парнем в гостиную, где максимально изящно для его положения садится на диван. Антон обматывает его найденным в кресле пледом, но мужчина недовольно ворчит, распутывает руки. — Жарко, — жалуется он, хмурясь. Парень не настаивает, садится рядом, на ходу переключая каналы. — О, Дисней! — Это же «Русалочка»? — глядя на первые кадры мультфильма, спрашивает Шастун. Арсений, удобно привалившийся к его плечу, утвердительно мычит и с интересом смотрит на экран. Какое-то время они молча наблюдают за приключениями Ариэль. За это время Арсений находит наконец наиболее удобную позу, почти усевшись парню на колени, но тот совсем не жалуется. Наоборот, обнимает его одной рукой за плечи, прижимается щекой к жестковатым волосам и неожиданно для себя увлекается сюжетом. Только ближе к середине Арс начинает дрожать, его заметно знобит, но температура даже на ощупь (для этого Антон не отказывает себе в удовольствии и целует его в лоб) опускается на отметку «ну, вроде нормально». Градусник Шаст оставил на кухне, а вставать и оставлять Попова одного даже на пару секунд не хочется. Кроме того, тот явно был бы недоволен таким поворотом событий. Когда дрожь усиливается, Антон решает действовать. Двигается к подлокотнику, несмотря на возмущенное мычание Арса, и опирается на него спиной. Раскидывает руки-ноги в стороны, чем заслуживает недоуменный взгляд мужчины. — Иди сюда, будем тебя греть, — смущенно говорит Антон. Медленно, чтобы парню тоже было удобно, Попов опускается в его объятья, ложится спиной прямо на его грудь, устраивая щеку на немного костлявом плече. Сверху Антон укрывает их обоих пледом, переплетает свои ненормально длинные ноги с Арсовыми. — Вот так хорошо, — вздыхает Шастун, снова коротко целует мужчину в висок. Для этого приходится выгнуть шею под неудобным углом, но он справляется. — Да, — подтверждает Арсений, сжимая лежащую на своем животе ладонь, будто цепляется за нее. — Хорошо.