Арс, я тебя сейчас поцелую

Проходит пара минут перед тем, как Антон понимает, что Арс заснул. Просто так, уткнувшись в Шастово плечо. Дышит глубоко, размеренно, слегка щекоча нежную кожу. Во сне он еще больше на кота похож, а, ну, Антон кошатник, вы не знали? Кое-как выпутавшись из объятий, парень шлепает в ванную прямо так, голышом, и после быстрого душа идет курить. Приходится надеть неприятно липнущие к влажной голой коже джинсы. Зато воздух на улице теплый, пряно пахнущий весной. Сигаретный дым в наступившей темноте кажется потусторонним, сверхъестественным. Антон вообще любит сигареты не только из-за своей пагубной привычки, ему нравится сам процесс, эстетика. Пусть через пару десятков лет эта красота убьет его, какая к чертям разница, если прямо сейчас он молод, счастлив и трахнул мужчину мечты. — Охуеть можно, — вздыхает он вместе с дымом, вглядываясь в темноту. — Ебануться просто. Прямо сейчас за этой самой стенкой спит человек, который украл его сердце, а Антон и не пытался вернуть его обратно. Теперь это вообще невозможно, он бесповоротно влюблен. Так вот оно как, оказывается. Будто шипучка на кончике языка и покалывающее тепло дома после холодной улицы. Щиплется, но приятно, возвращая чувствительность. Шастун себе не врет, Арс — не центр его вселенной. По крайней мере, сейчас точно нет, но при мысли о нем, о его голосе и улыбке становилось лучше. Будто Антон жил с зубной болью, настолько привыкнув, что не замечал ее, как вдруг пришел Арсений и вылечил эту боль, так что жизнь заиграла другими красками. Что-то изменилось, но что — Антон еще не знал. — Анто-ош? — тихо зовет мужчина и появляется в проеме, кутается в плед, не решаясь босыми ногами выходить на балкон. — Ты чего тут? — Медитирую, — фыркает Антон, стараясь скрыть свое смущение. Устроившись на шатком пластиковом стуле, он пытается выглядеть максимально круто. — И пытаюсь медленно себя убить. — Ага, — бездумно кивает Арс, а потом все-таки делает шаг вперед. В один прыжок оказывается около Шастуна и, заставив откинуться на спинку, садится на колени. Молча отнимает сигарету, затягивается, с тихим стоном выпуская дым. — Сто лет уже не курил. От вида курящего Арсения в голове что-то щелкает, возбуждение резко вспыхивает внизу живота. Как назло, мужчина ерзает, стараясь устроиться поудобнее, совершенно не помогая. — Думал, тебе только пятьдесят семь, — наконец, шутит парень, не отводя глаз от него. В слабом свете стоящего неподалеку фонаря на его шее темнеют пятна засосов. Попов не отвечает, только громко фыркает, наконец сев удобно. Плед сползает с его голых плеч, и он совсем как в кино, ужасно по-позерски, но, господи боже, у него же под этой тряпкой ничего нет. Так они и сидят, молча, медленно докуривая несчастную сигарету. Передают друг другу, наслаждаясь теплым майским вечером и только обретенной близостью. В конце концов, сигарета отправляется в полет до земли под неодобрительный взгляд Арса, а Антон крепко обнимает его, прижимаясь щекой к лопатке. Зевать Арсений начинает минут через пятнадцать, еще через пять — зябко кутается в плед. — Ты спать хочешь, — констатирует Шастун, неудобно согнув шею, чтобы положить голову на его предплечье. Только сейчас думает, а не видит ли их кто из соседей. — Нет. — А еще температура снова поднялась. — Не может быть. — И замерз. — Враки. Прямо из своего положения Антон встает, так что Арсений снова смотрит на него снизу вверх своими ненормально блестящими глазами. Точно температура, думает Шаст, и целует тонкие губы напротив. Арс отвечает с удовольствием, будто только этого и ждал. — Пойдем спать, — тихо произносит Антон и тянет его обратно в квартиру. Мужчина успевает выдать ему запасной комплект белья вместе с зубной щеткой, умыться и лечь под одеяло перед тем, как вырубиться. Правда, Антон заставляет его выпить лекарства, только потом позволяет спокойно заснуть. Тот плюется, морщит нос, но слушается. — Спокойной ночи, — невнятно бормочет Арсений, оказываясь около улегшегося в кровать Антона, обнимает его поперек туловища. — Спокойной. Засыпает Попов мгновенно, явно вымотанный за весь день. Обнимает Шаста, как большого мишку, а носом утыкается куда-то в бок, лбом прижимается к ребрам. Проблема только одна. Антон так спать не может. Ему неудобно, да и сон не идет, а из-за тесных объятий жарко, Арс сейчас как печка. Поэтому он решает написать подруге, которая за те пару часов, что он не брал в руки телефон, успела настрочить ему десяток сообщений. Смысл всех сводится к простому в формулировке, но очень непростому на деле вопросу.

От: Антон 21:48 йоу От: Ира 21:50 Начала за тебя волноваться боже мой 21:50 Как Арс себя чувствует?

Чувствуя себя извращенцем, Антон фотографирует спящего мужчину, забыв выключить вспышку. Попов ворчит, недовольно ерзает, сильнее прижимаясь лбом к нему.

От: Антон 21:51 нормально

И отправляет фотографию, внимательно прислушиваясь к тишине. Может, получится услышать девичьи визги?

От: Ира 21:52 ВОУ ВОУ ВОУ АНТОН ПОЛЕГЧЕ 21:52 ТАК ТЫ ТЕПЕРЬ БОЛЬШЕ НЕ ДЕВОЧКА??? От: Антон 21:52 Не ори на меня От: Ира простите пожалуйста 21:53 Все, мой милый невинный Шастунишка больше не девочка. Теперь ты настоящая женщина! От: Антон 21:53 иди на хуй От: Ира Оставлю это для тебя, солнышко

Впервые за долгое время Антон чувствует себя выспавшимся, полным сил. Будто батарейки поменяли. И это несмотря на то, что заснул он только к полуночи, в конце концов, убаюканный теплом и тихим дыханием Арсения. Спал он тихо, плотно прижавшись к Шастову боку, слишком горячий из-за температуры. Пришлось даже одеяло откинуть, остыть немного, пока лекарство не начнет действовать. Правда, один раз Антон был вынужден встать, чтобы принести мужчине воды. Он тогда только хрипло поблагодарил и снова заснул. Экран телефона и десяти не показывает, как абсолютный не-жаворонок Антон открывает глаза, понимая, что еще секунда — и его мочевой пузырь лопнет. К счастью, за ночь Попов переполз на другую сторону кровати, свернувшись в компактный клубок. На ходу вспоминая планировку квартиры (спасибо Ириной хате), Антон буквально вылетел из спальни. Покончив, так сказать, с делами, решил еще зубы почистить, волосы там прилизать, ну, знаете, чтобы совсем уродом на фоне его графства Арсения не смотреться. — У тебя зубная паста на носу, — первое, что говорит мужчина, и это не должно звучать сексуально. Не должно, но звучит. Просто хриплый со сна голос кажется низким, а взгляд у него расфокусированный маленько, и Антон уже видел очень похожий взгляд недавеча как вчера вечером. — И тебе доброе утро, — ворчит он, смущенно потирая кончик носа. — Не, не там, — с улыбкой говорит он. — Иди сюда. Антон уверен, помани его Арс этими словами на плаху — он бы пошел. Вообще не думая, просто пошел на ставший родным уже голос. — Ты такой дурак, — в противовес словам тон у него ласковый-ласковый, Антон себя как кот чувствует, которого «скотиной» называют, но нежно так, любя. Поэтому и лицо подставляет доверчиво, позволяет Попову стереть чертову пасту. Руки у Арса снова нормальные, то есть прохладные, гладят по лбу, скулам, даже за ушами чешет, как большому псу. В какой-то момент Антон думает возмутиться, но вовремя сводит ебало на ноль, подставляется под ласкающие руки. А потом совершает неожиданный рывок, едва не роняет обоих на пол, но удерживается. Нависает над мужчиной, внимательно вглядываясь в улыбающееся лицо. — Ну, ты чего? — с усмешкой спрашивает он, не прекращая касаться нежной кожи головы. Не отвечая, Антон наклоняется ниже и, как только Арсений в предвкушении закрывает глаза, целует его в щеку. — Эй! — возмущается Попов, пока парень начинает угорать, и сам целует засранца. Хорошо так целует, глубоко, чтобы весь смех из него пропал и остался только жар. Обжигающий, такой, как надо. Чтобы все забыл, кроме Арсения. Потому что Арс собственник, он хочет, чтобы у Антона вообще мыслей не было, только его имя. Если честно, с Поповым такое впервые. Он себя ревнивцем никогда назвать не мог — да и собственником — а тут вон оно как. Жжет все изнутри от желания присвоить себе Антона, своим сделать окончательно, чтобы и думать не смел о ком-то другом. — Воу, — тихо выдыхает Шастун прямо в губы мужчины, отстранившись, дышит тяжело. — Вот это правда доброе утро. Как-то не вовремя Арсений понимает, что он зубы сегодня не чистил, да и потный весь, наверняка, Антону точно неприятно его касаться. Именно поэтому резво выпутывается из объятий, вскакивает. — Арс? — Я в душ, — моментально откликается он и расстояние до ванной преодолевает за секунду. Арсений, знаете, не глупенький (он даже в эконом в свое время поступил), он понимает, что Антону в нем нравится. Что ему внешность нравится, манеры, наверное, и необычность какая-то. Арс актер — он умеет быть чарующим и привлекательным, но Шаст его из этого образа вырывает, всем своим обаянием и светом внутренним выдергивает маски из рук. И Арс знает, что без масок этих, без идеально уложенных волос и выдраенного образа, останется только обычный мужчина за тридцать, у которого за спиной развод, средненькой паршивости карьера и единственный оставшийся друг. Это Антон молодой, красивый, весь горящий и искренний до невозможности, такому веришь и такого хочется. А вот Арсений совершенно точно не такой, поэтому нужно оставаться идеальным, собранным и красивым, чтобы Антон в один момент не сжег его этим своим горением внутренним. Вода приятно бодрит, прочищает голову от ненужных мыслей. Через пару минут Попов себя человеком чувствовать начинает. Именно тогда к нему и заходит Антошка-картошка, постучавшись для начала, просовывает голову с красными ушами. — А-арс, — зовет он, старательно отводя глаза. Это забавно, он уже все видел, а все равно смущается. — У тебя зарядка не найдется? — Да, в ящике, — громко произносит он, чтобы перекричать шум воды. Душевая кабина отлично гасит звуки. — Что? — В ящике! Антону приходится подойти почти вплотную, но он все равно не слышит. Тогда Арс уменьшает напор, поворачивается к нему и открывает дверцу, невольно ежась от холодного воздуха. Рот открывает, чтобы ответить, но так и остается — как рыба. Потому что взгляд у Шаста погорячее воды будет, темный такой, аж мурашки по телу. — В ящике, — севшим голосом говорит он, а в следующую секунду затягивает парня к себе, под барабанящие струи, забив на промокающую одежду. Целует порывисто, сжимая в кулаки Шастовы волосы на макушке. Парень стонет порнографично, не сопротивляясь, заходит за ним, руками своими огромными оглаживает спину. Не нежно или легко, а всей ладонью прижимаясь, так что каждое кольцо почувствовать можно. Потом вовсе сжимает ягодицы, не сильно так, но приятно. Кто бы подумал, что Арсу будет нравиться, что его за жопу мацают. Дурдом. Но Арсу нравится, он рот шире открывает, волосы ему сжимая, подавляя, чтобы было, как он хочет. Антон стонет высоко, на выдохе, но подчиняется, даже колени сгибает, чтобы ростом окончательно сравняться. — Хороший мальчик, — бормочет Попов и прижимает его к стенке кабинки. Шасту в спину неприятно упираются всякие краники да вентили, но он вообще не жалуется, одну ладонь перемещая мужчине на бедро, словно удерживая себя от падения. Потому что колени подгибаются предательски, а в голове только одна мысль, стучит как бешеная. Хочу ему отсосать, думает Антон. Это сбивает его с ног окончательно, приходится за Арсовы плечи хвататься, чтобы действительно не упасть и не отсосать. Правда, все равно падает, больно ударяясь коленкой. — Антон? — удивленно тянет мужчина, прижимая ладонь к его щеке. На них все еще льется вода, это только мешает, но Шасту стремительно на все становится похуй, потому что прямо перед его носом член Арсения. И даже он, черт возьми, изящный такой, с заметно выпирающими венами, что у Антона рот слюной наполняется. — Ты чего удумал? — Можно? — только и спрашивает парень, глаза наверх поднимая. Ответить ему у Попова не получается. Выходит только застонать и закивать судорожно, стараясь не кончить уже от одного зрелища этих блядских губ рядом со своим членом. А Шастун, черт бы его побрал, улыбается еще, как ребенок, которому леденец купили. Плохое сравнение. Очень плохое. Губы парня прижимаются сначала к косточке на бедре, слегка прихватывают зубами. Он с интересом проводит языком по низу живота, словив неожиданный кайф оттого, как грубые волосы классно чувствуются на языке. Ощущение необычное, но доставляет конкретно. И только он приближается к самому главному — происходит страшное. — Арс! — орет Сережа так, что его даже отсюда слышно. Они ведь дверь в кабинку так и не закрыли (натекло на пол пиздец — Ира их убьет), забили вообще на все. — Ты где? У нас гости? Явно услышав звук льющейся воды, Матвиенко идет к ванной и точно не ожидает того, что случается дальше. Первым оттуда выскакивает Арсений, прикрывая свое достоинство полотенцем, криво повязанным на бедра. Стояк скрыть пытается. Дальше выходит Шастун в мокрой насквозь одежде, с красными щеками и, конечно, стоящим членом, который относительно прикрыт футболкой. — Что… Ебать, — выдыхает Сережа, оглядывая их. — Это мне что, теперь ванную сжечь надо? — И диван, — зачем-то добавляет Арсений, видимо, чтобы похвастаться. — Мамин диван?! — в отчаянии кричит он, едва не падая на колени.