Арс, я тебя сейчас поцелую

Арсений звонит в пятницу вечером, и, если честно, Антон в ужасе. Серьезно, очко сжато на максималках. Именно поэтому как только он прощается с мужчиной, парень набирает Иру. — Алло… — Слушай, тут пиздец, — без церемоний прерывает ее Шастун, растянувшись на всей плоскости своей немаленькой кровати. А вдвоем они тут поместятся? — Кромешный просто. — Что случилось-то? — Пиздец. — Епт, твою мать, Шаст, я тебе сейчас кулак в жо… — Меня Арс на свиданку позвал. — О, вы снова вместе? — радостно произносит она. Но быстро меняет тон на злой. — И какого хуя я только сейчас узнаю? — Он позвал меня на свидание. Видимо, истерика в голосе все-таки прорывается, потому что девушка смягчается. — Ты дома? Хочешь выпить? — Бери две бутылки. Ира берет три, благослови Господь эту прекрасную женщину. На ней изящное платье и каблуки, а значит, после работы она заехала в магазин — и к нему. — Приветули, киса, — восклицает она с порога, взмахивая ногой. Туфля улетает на кухню. Вторую девушка скидывает не так резво, но потом отпихивает в сторону. — Дьявольское изобретение. Шастун ей, конечно, сочувствует. К счастью, несмотря на свою первую паническую реакцию, сейчас он чувствует себя намного спокойней. Даже готов говорить, а не просто орать. Тем временем Ира со стуком ставит бутылки с вином на кухонный стол и тянется к бокалам. Недавно Антон делал уборку (прикиньте) и переставил их на верхнюю полку, так что низкорослая подруга до них не дотягивалась. — Сука, Шаст, о людях бы подумал, — с недовольным ворчанием она берет стул и все-таки достает злосчастные бокалы, едва не навернувшись. Антон, который хотел помочь, просто смотрит, как девушка наливает полные бокалы и осушает треть своего за один глоток. — Ты в порядке? Какое-то время Ира молчит, покачивая бутылку вина в руке, с важным видом исследуя этикетку. Но Шастуна так просто не проведешь: он-то знает, что, несмотря на свой большой алкашский опыт, в вине она ни черта не шарит. — Не в порядке, — совершенно безжизненным тоном говорит девушка. — Я взяла белое. Пить белое Ира отказывается, что не мешает ей осушить свой бокал до конца, и требует, чтобы Антон сходил за бутылочкой красного. Соглашается составить ему компанию, но перед этим одалживает его футболку, используя ее вместо платья. — Ну что, похожа на панка? — с улыбкой спрашивает Ира, крутясь перед зеркалом. — Скорее на алкоголичку. К счастью, поход в магазин не отличается чем-то интересным, только кассирша одаривает их странную пару игривым взглядом, мол, знаю я, для чего вам вино. Иру это безумно забавляет, поэтому на этой самой кассе она в полный голос интересуется: — Слушай, так Арс все-таки тебя выебал? И, слава Богу, это магазин, в который он редко ходит. Ну, или теперь будет редко ходить. — Еще нет, — спокойно отвечает Шастун и с нечитаемым выражением лица берет пачку презервативов и банку смазки. — Но у меня планы. — Амбициозно. В отличие от Иры, Антон белое пьет, хоть и думает, что это больше похоже на сцену из подросткового сериала, где он — девочка-школьница, нервничающая перед первым сексом. Первые два бокала они сплетничают о знакомых, даже вспоминают университетские годы и однокурсников. В отличие от Иры, которая со всеми имела хорошие отношения, Антон дружбу мало с кем водил, выделяющийся на фоне гламурно одетых мальчиков и девочек. Даже тогда Кузнецова могла влиться в любой круг, но он не научился этому до сих пор. — И что ты ему ответила? — чувствуя, как хмель туманит голову, спрашивает парень. Они сидят на кухне, распахнув настежь окна, поедая остатки вчерашнего ужина. — Что малышка у него в штанах. — Быстро бежать пришлось? Пару секунд Ира пытается делать оскорбленный вид, но потом громко фыркает, так что вино у нее чуть носом не идет. — У-ле-пе-ты-ва-ла, — с улыбкой произносит она, хихикая над забавным словом. Волосы у нее окончательно растрепались, а Шастова футболка свисает с одного плеча, и в свете уходящего солнца Ира кажется красивой до безумия. У нее кожа, созданная для солнца. Кузнецова смеется своим привычным, резким смехом, отдающим звоном в ушах, и Шастун улыбается. — И-ир, — негромко зовет он ее, мысленно подбирая слова. Давно пора. — М-м? Она мычит с ртом, красным от вина, а в ее волосах каким-то образом запуталась петрушка. Идеальный момент. — Я думал, что был в тебя влюблен, — говорит он, почти мгновенно жалея о своих словах при одной мысли о ее реакции. Но девушка только удивленно приподнимает брови. — Думал? — Мне так казалось. — А сейчас? — ее голос легкий, а тон успокаивает. — Сейчас начинаю понимать, что нет, — он медленно качает головой. — Не влюблен. Они молчат пару секунд. Одного разговора недостаточно. — Я хочу проверить, — спокойно говорит, откладывая бокал в сторону. — Можно я тебя поцелую? Глаза у девушки ясные, несмотря на выпитый алкоголь, темные и глубокие. У Арса они совсем другие. У Арса глаза нечеловеческие, завораживающие тем, как много всего в них отражается. Они синие, похожи скорее на драгоценный камень, чем на что-то живое. Ира кивает, сдвигаясь на стуле так, чтобы ему проще было наклониться. Антон просто перегибается через весь стол, опираясь одной рукой на столешницу, и целует подставленные губы. Одну, две, три секунды. Ничего не происходит. — Так я и думал. — Не любишь? — любопытствует девушка, обратно занимая расслабленное положение. — Люблю, конечно, — громко фыркает Антон, широко улыбаясь. — Но не влюблен. Сначала она не понимает, хмурится, а потом, когда доходит, возвращает улыбку. Такая же красивая и родная, как десять секунд назад, но не тревожащая душу и сердце. Не его любовь, но его горячо любимый и близкий человек. Для того чтобы это понять, пришлось влюбиться по-настоящему. — А его ты любишь? — словно невзначай спрашивает, делая маленький глоток вина. — Больше, чем мне казалось, я могу, — честно отвечает Шастун. Он вообще сразу понял, что в отношении Попова соврать не сможет. — И завтра я иду с ним на первое свидание. Коротко хохотнув, девушка кладет голову на прижатое к груди колено и хитро щурится. — Главное, что презервативы купил, — со сдерживаемым смехом говорит она. — Или ты у нас приличный, на первом свидании не даешь? — О, я о-очень неприличный, — громко произносит Шастун. Оба заливаются смехом. Проснувшись с утра пораньше, Антон первым делом проверяет телефон на наличие смс-ок. Читает две от Иры, которая отписалась о своем благополучном возвращении домой (плохой друг Шастун заснул раньше, чем они пришли), и еще три от Позова, который в своей привычной многословной манере рассказывает о… О чем-то, что Антон решает прочитать позже. Не к спеху же, правильно? Похмелья, удивительно, нет. Видимо, вино оказалось лучше той бурды, что подруга обычно покупает. На полу кухни валяются две допитые бутылки, а еще две стоят на столе. Очень кстати, думает Антон, у которого на вечер большие планы. Настолько большие, что за пару часов до встречи достает клизму и идет в ванну. Дальнейшее Шастун предпочел бы вычеркнуть из своей биографии. К мысли о том, что его выебут в жопу, пришлось привыкать. Сначала было странно, что такая идея вообще пришла, потому что мерзкий голосок в голове вовремя напоминал о том, что манерный из них, скорее, Арс, а значит — и ему зад подставлять. Только вот мысль о том, каково это будет, пришла во время очередного их недо-траха, включающего в себя, как это называла Ира, ручную работу. Вот именно в тот момент, когда Антон держал в руке немаленький такой член Попова, а тот дышал эротично, и в этот раз на фоне мультики не шли. На самом деле, во время секса Арс обычно покрыт красными пятнами, а у Шаста ладони всегда потные, так что пара они отличная. Ну, так вот, дрочит он ему, значит, и тут как сковородкой об голову: «Хочу, чтоб меня в зад выдрали». Именно в такой формулировке. Вот с того дня Антон об этом и думал, но возможность все не подворачивалась, а потом они как бы разошлись — совсем не до этого стало. Но вот теперь-то, когда они снова вместе и идут на первое свое официальное свидание, возможность есть. Телефон звонит в тот момент, когда Шастун, отходящий от странного ощущения после гигиенических процедур, валялся на кровати в позе звезды, листая при этом ленту инстаграма. От вибрации телефон из рук выскользнул и очень больно приземлился на лицо. — Да, алло, — почти агрессивно ворчит парень, потирая ушибленный нос. На имя звонившего, он, конечно, не посмотрел. — Привет, — неуверенно отвечают ему. — Все в порядке? Нет, хочет ответить Антон, у меня задница растянута и лицо болит. — Да, все нормально, — быстро бормочет он, садясь на постели. — Привет. — Ты одет? Шастун с подозрением смотрит на свои огромные шорты и майку с дыркой. — Нет. — Тогда одевайся, — со смехом говорит Попов. — Я минут через двадцать буду. — А куда мы идем? Как одеться? — подскочив на ноги, спрашивает Антон. — Ты так и не сказал. — Правильно, потому что это сюрприз, — улыбка слышна даже через то расстояние, что их разделяет. Антон начинает улыбаться. — Так что… Ох, блять! — Арс? — Тут какой-то долбоеб… Ой, то есть тупой долбоеб, на встречку ко мне выехал, — почти рычит он. — Мне неудобно говорить… И сбрасывает. Антону следует обсудить с ним то, как часто он бросает трубку на полуслове. Зная Арса, они могут поехать вообще куда угодно. Совершенно. Даже в другую страну. Поэтому Шастун надевает новую рубашку и джинсы, про которые Ира авторитетно сказала, что так у него появляется хоть какая-то задница. По его же мнению, может, у него и появляется задница, зато яйца, сжатые тканью, пытаются вернуться в тело. Через десять минут, а не обещанные двадцать, на улице кто-то сигналит. Шаст, весь в образе, открывает окно и едва не выпадает на улицу. Из окна стоящей около подъезда машины выглядывает улыбающийся актер. Антон думает, что его улыбка это что-то незаконное. — Оставь служить богине чистоты. Плат девственницы жалок и невзрачен. Он не к лицу тебе. Сними его, — кричит этот идиот, выйдя из машины и подходя ближе к его окну. — О, милая! О, жизнь моя! О, радость! Две мамаши, проходящие мимо с колясками, оборачиваются и смотрят на них, широко распахнув глаза. На какие-то секунды Шастуну вообще кажется, что те из глазниц сейчас выпадут. — Стоит одна, прижав ладонь к щеке, — как ни в чем ни бывало продолжает Попов. — О чем она задумалась украдкой? — Все, я понял, — кричит ему в ответ Антон. — Ты позер. — Стараюсь для тебя. Двенадцатилетка в душе Шастуна визжит. Из подъезда он вылетает, неудачно запнувшись о порог. И, если бы не Арс, расквасил бы себе свой несчастный нос. А так они просто оба валятся назад, и лишь чудо в виде перил спасает их от неминуемого падения. Зато их лица, как в романтических комедиях, оказываются рядом друг с другом. — Привет, — начиная улыбаться, как дурак, произносит Шаст. — Здравствуй. Наверное, если бы не мамаши, все еще стоящие неподалеку, Антон прямо сейчас бы засосал его и утащил наверх, но мамаши смотрят. Ну, еще ему чуточку интересно, что там мужчина придумал. В машине, когда он туда садится, начинает играть Егор Крид, и первые пять секунд Попов судорожно пытается его переключить, но когда Шаст начинает подпевать, оставляет свои попытки. Только смотрит на Антона совершенно другими глазами, а сам думает, что совсем не прогадал. Дорога до места, в которое они собрались, занимает минут пятнадцать от силы. За это время парень успевает пощупать Арсово бедро, якобы чтобы достать его телефон. А еще шею, потому что просто соскучился. Арсений, который во время езды взгляд от дороги оторвать не может, не то что руки, только голову подставляет. С немалым удовольствием Шаст треплет его аккуратно уложенные волосы, приводя их в полный беспорядок. Потом сам же приглаживает, нежно по виску гладит. Попов настоящий котяра — только разве что не мурлыкает. — Так куда мы идем-то? — снова спрашивает Антон, выпрямляя ноги, насколько это позволяет автомобиль. — Не идем, а едем, — на автомате поправляет Попов, не замечая, как парень ему рожицы после этого корчить начинает. — Мне знакомые со съемок рассказали про очень интересную постановку. Именно на нее мы и идем. — Театр? — Перформанс. Помещение, в котором они оказываются, высокое и темное. Окна завешены плотными шторами, вместо полноценной сцены просто высокая площадка. Стулья расставлены по всей комнате на разных расстояниях. Им везет — два рядом стоят пустые. — Пока выглядит артхаусно. — Думаю, это какой-то арт-перформанс. — Ты не знаешь, что это? — Ну, — Арс неловко потирает нос. — Я всю неделю пытался придумать, куда нам пойти. И ничего интересного на ум не шло, а просто смотреть кино как-то… не круто. — Я люблю кино, — быстро говорит Антон. — А я — тебя. В ту же секунду весь свет гаснет, и, кроме копошений и переговоров зрителей, не слышно ни звука. Антон, подвиснув после слов Арса, придвигается к нему ближе, неуютно оглядываясь вокруг. Безрезультатно: все равно ни черта не видно. Зато рука мужчины быстро находит его — и так, конечно, поспокойнее. Представление начинается, и Арсений сразу понимает, что ошибся. Потому что это хоррор-шоу — с зомби, вурдалаками и смеющимися клоунами. После первого крика Шастун буквально переползает к нему на колени, крепко держась за руку. — Мне страшно, — честно признается он после того, как к ним подбегает живой труп, и они синхронно визжат. В ушах до сих пор звенит. — Мне тоже. Ужас продолжается. Ни разу за всю чертову жизнь Антон не видел таких стремных штук. В какой-то момент на них с потолка падают кишки, и, ну, это нихуя не смешно. Парень раньше и не думал, что может так высоко прыгать. Но кишок оказывается мало, потому что потом из тьмы на них выходит, или, если правильнее, вытанцовывает Пеннивайз. Свет, который регулирует какой-то дерганный наркоман — не иначе, меняется на красный, и Антон матерится, не прекращая. Поток ругани льется из него вместо дыхания. — Мы все тут летаем, — в своей манере произносит клоун, и Антон не выдерживает. Вскакивает, утаскивая Арса с собой за руку, и бежит туда, где должна быть дверь. Вместо нее встречает оборотня. — Я сейчас умру, — безэмоционально заявляет Арсений и начинает валиться в сторону. Ужас продолжается. Когда они выходят, крепко обнимая друг друга скорее для поддержки, чем из любви, их встречает ночь. Сбоку что-то начинает шуршать в кустах, и в считанные секунды они оказываются в машине. На газ Арсений нажимает резко, срываясь с места. — Я больше никогда с тобой на свидание не пойду, — слегка истерично выпаливает Антон, держась за сердце. Оно все еще быстро стучит, парень волнуется, как бы оно вообще нахуй не остановилось. — Обидно. — Ладно, может, пойду, — быстро сдается он. — Но никаких сюрпризов. — Согласен. Какое-то время они просто едут молча, все еще слишком напряженные для светских бесед. Шастун, у которого с детства стойкий страх перед всеми ужастиками, успевает задуматься о приобретении бутылочки святой воды и дополнительной пачки соли. — А-арс? — М-м? — Я сегодня один не останусь. — Хочешь, чтобы я у тебя остался? — Да.