Война за неизбежное

Сказать, что лорд чувствовал изумление, – это не сказать ничего. Уже второй раз за день он испытывал это непривычное для себя чувство, и поражался – ну почему в его отсутствие все идет не так, как должно? Но задаваться вопросами у его светлости не было времени. Решив, что все необходимые распоряжения могут подождать, Катлер велел мальчишке подготовить коня и немедленно показать, где сейчас находится Лора. Ехать пришлось недолго, но даже это короткое время показалось для его светлости бесконечным. Так оно не тянулось даже во время сражения… Беккет внешне казался самим воплощением спокойствия; один только Мерсер знал, что за этими неестественно поджатыми губами скрывается нетерпение, а за нервными жестами – неуверенность. Но верный слуга остался исполнять данное ему ранее поручение. Да Катлер и не хотел, чтобы рядом был кто-то еще – сопровождающий его парнишка не в счет. Лорд Беккет предчувствовал разговор, которому лучше проходить без свидетелей. Безумная мысль о том, что его разыгрывают, улетучилась, когда, обуреваемый непривычным чувством, мужчина вошел в небольшой, но по-своему уютный дом. В нем было всего несколько комнат, но все равно он располагал к себе. В его огромном особняке такого чувства не возникало. Почти механически лорд вошел в гостиную – мать и сын не стали провожать его светлость. – Я хочу рассказать вам кое-что, – помолчав, начал лорд Беккет, убедившись, что они остались одни. Лора взглянула на него с удивлением, в котором угадывалась и досада. В глубине души девушка надеялась, что этот человек не вернется, но вот, и эта маленькая надежда рухнула. – У каждого из нас по-разному проходила жизнь. Вас, Лора, она не подготовила к реальному миру, а меня эта реальность изменила даже сильнее, чем этого бы хотелось. Катлер угадывал странное напряжение, какую-то необычную перемену, произошедшую в девушке. Не внешне: беглый серый взгляд отметил кое-что, но пристально рассматривать Кловерфилд он не мог. Он понял, что его удивило – она молчала. Казалось, что она слушает, но при этом думает совершенно о своем, и Беккету хотелось узнать, как теперь она воспринимает его. Однако он улыбнулся своему вопросу – вполне понятно, как... Поэтому следует придерживаться плана, который он избрал на этот раз. Следует завершить эту игру, но прежде... Разговор был совсем не обязательной частью – но Катлер сам хотел этого. У него появилось желание рассказать все, о чем он раньше молчал, а дальше пусть сама решает. Если она ничего не услышит, так будет даже лучше... А если услышит – что ж, пусть примет к сведению. – Да, мисс Кловерфилд, моя история другая, – голос его светлости был поразительно спокоен, в отличие от взгляда – но девушка не искала встречи с этим взглядом, и потому мужчине оставалось единственное средство, голос. – Вы ведь знаете, что я купил свой титул? Вы упомянули об этом во время одного из наших разговоров. Это правда – отчего-то все хотят меня этим задеть. На самом деле это не так. Разве есть что-то плохое в том, чтобы мечтать о более достойной жизни, чем та, которая окружает? Должен заметить, для сильного человека нет ничего хуже беспомощности; но порой приходится мириться со своим положением. Ну, а если я не хочу примиряться и терпеть, как это делает большинство? Если я вижу, что мир устроен неправильно, я намерен не просто сказать об этом, но переустроить его так, как, на мой взгляд, будет правильнее. Для осуществления требуется совсем немного – власть. Власть и деньги – вот два незаменимых компонента, взаимозаменяемые и практически равнозначные. Не стану говорить, что подобная жизнь лучше, но в ней есть то, чего нет у большинства, – свобода. Нет рядом людей, к которым я должен прислушиваться – я сам стал таким человеком, который диктует другим свою волю. С этих пор я использую других – да, ведь большинство только для этого и годится. Однако находятся те, кто еще верит в бескорыстие отношений… Нелепость, не правда ли? По крайней мере, там, где хоть с одной стороны есть деловой интерес, вопрос морали будет позабыт. Многие считают, что мне удается просчитать все, – стальной взгляд остановился на лице Лоры, но та если и испытывала интерес, то ничем его не проявила. – Так только кажется. Я допустил множество ошибок, и последняя меня изумила самым неприятным образом. – Но чего вы добивались этим решением? – нетерпеливо поинтересовалась девушка, устав быть лишь молчаливым слушателем. – Если вашей целью было мое унижение, то почему вас удивляет, что все закончилось именно так? На языке Лоры вертелся еще один, самый главный вопрос, – за что этот человек решил поступить с ней так жестоко? Что она ему сделала, чем заслужила тот ад, который пришел в ее жизнь с легкой руки лорда Беккета? – Моей целью не было ваше унижение, – удивленно взглянул на девушку Катлер. – Уверяю вас, мисс Кловерфилд, арест был вынужденной мерой, но после него вы должны были остаться в моем особняке практически как гость – разве что с меньшей свободой… Знаете, я добился всего, чего хотел, – после недолгого молчания лорд вновь заговорил: – Ваше согласие об отказе на все права в пользу компании уже не играет такой роли. Победа над пиратами дала мне безоговорочную власть. Поэтому я хочу сделать вам предложение… Все обвинения в адрес вашего отца будут объявлены недействительными; я верну ваше имя и положение. А вы, в свою очередь, забудете обо всех разногласиях и подумаете еще об одном – о нашей помолвке. – Это невозможно, – с плохо скрываемой ненавистью в голосе возразила Лора, но натолкнулась на обезоруживающую улыбку: – Как видно, вы еще ничего не слышали? – живо поинтересовался лорд и, не дожидаясь ответа, охотно пояснил: – К сожалению, мы заплатили свою цену за победу. Адмирал Норрингтон погиб во время сражения… Мои соболезнования. – Лорд Беккет, – девушка остановила собиравшегося уходить мужчину еще одним вопросом: – А что будет, если я не соглашусь? – Боюсь, тогда мы оба не добьемся желаемого, – спокойно ответил собеседник. – Поправляйтесь, Лора, и подумайте над моими словами. Да, и еще одно… Я рад, что вы живы – вне зависимости от вашего решения. Помедлив еще несколько секунд, лорд Беккет наконец вышел, а девушка растерянно смотрела ему вслед. Через пару дней миссис Харт передала Лоре запечатанный конверт. Бросив беглый взгляд на документы, Кловерфилд убедилась, что лорд сдержал слово. Ей возвращалось все. Девушка невидящим взглядом смотрела на бумагу со всеми подписями, заверениями и печатями и не могла понять – как такое возможно? Но не только она задавалась этим вопросом. – Лорд Беккет, вы полагаете, это справедливо? – мистер Мерсер в последние дни не переставал удивляться приказам его светлости. – Полагаю, что да, – нехотя признал мужчина и задумчиво добавил, остановив пронзительный взгляд на своем помощнике: – Мне предстоит исправлять ваши ошибки. Ведь последнее… событие заставило усомниться в том, что первоначально выбранный метод действенный. Поэтому теперь я поступлю иначе. У мисс Кловерфилд руки будут куда более связанными, если она обретет свое утраченное положение – с одним лишь отличием… Ее старого друга, адмирала Норрингтона, больше не будет рядом. – Зачем ты это сделал? Джек слышал этот вопрос уже не один раз. И еще ни разу его ответ не стал другим. – Потому что мы нужны друг другу живыми, милейший командор. Они прибыли на Тортугу еще несколько недель назад. Удача вновь сопутствовала капитану – ему удалось не только незаметно сбежать с места действий, но и прихватить с собой небольшой трофей в лице пусть и тяжело раненного, но все еще живого Джеймса Норрингтона. Какая ему будет от этого выгода, Джек тогда не знал. Просто почувствовал, что его нельзя оставлять здесь, что он еще сможет помочь. А как именно, можно будет узнать и потом. Если он очнется, конечно. До Тортуги они добрались не без проблем, и во время их извилистого и непростого пути Джек не раз подумывал бросить все эти никчемные попытки спасти адмирала, потому что тот словно этого не хотел. Его состояние и на минуту не становилось стабильным. Только покажется, что ему стало лучше, как его опять лихорадит, и кажется, что вот-вот его сердце проломит ребра, разорвет кожу и окажется прямо в твоих руках. Бывало Джеймс просто переставал дышать, и только Джеку начиналось казаться, что он умер, что все было зря, Норрингтон каким-то чудом снова начинал дышать, и все начиналось заново. Борьба за его жизнь сильно измотала Воробья, но все же она не была бесполезной. Его награда хоть и была скромна, но давала большую надежду. В одну из бессонных ночей, уже вблизи Тортуги, когда Джеймсу снова стало очень нехорошо, пират услышал от него имя. Лора. Норрингтон повторял его в бреду, даже просил за что-то прощения и, что самое странное, упомянул Беккета. И пусть это был всего лишь несвязный бред, он не мог не обратить на это внимания. Уже на острове им обоим стало полегче: Джек смог найти помощь, чтобы скорее поставить своего спутника на ноги, и мог уже сам немного отдохнуть, а вместе с тем основательно подумать над тем, что же делать дальше. На разведку в Порт-Роял был отправлен один мальчишка-сорванец. За щедрую плату он должен был узнать, как там обстоят дела, а заодно разведать хоть что-нибудь об этой Лоре. Джек знал, что этот мелкий прохвост без новостей не вернется и сделает все в точности, как его попросили. Детишки вроде него идеально подходили для таких дел: шныряющие везде и всюду, они могли узнать намного больше, чем кто бы ни было еще. А пока он только собирает информацию, можно и заняться и другими, не менее важными делами. – Чего ты хочешь этим добиться? – Джеймс попытался сесть на кровати, но боль от еще не полностью затянувшейся раны не позволила ему сделать это так быстро, как ему бы хотелось. Но он радовался и таким результатам, хотя и искренне не понимал, зачем его буквально вырвали из лап смерти и ухаживали сейчас, помогая прийти в себя окончательно. – Что ты задумал, Воробей? – Капитан Воробей, – тут же поправил его пират, скорее по чистой привычке, и усмехнулся, глотнув рома из полупустой бутылки. – Знаете, командор, мне всегда казалось, что вы намного смышленей, чем пытаетесь показаться сейчас. Неужели я настолько непонятно выражаюсь, что вы не можете уловить смысл моих слов? Нам выгодно оставаться в живых. И мне, и вам. – Лично от меня тебе не будет никакой выгоды, – Джеймс уже не обращал внимания ни на явно издевательское «командор», ни на притворное-любезное к нему обращение Джека – не позволяли обстоятельства. – Меня наверняка считают мертвым. К тому же, даже окажись я живой, Беккет не заложит и пенса за мою душу. Я – такая же пешка в его руках, как и все остальные, кто работает под его началом. Мы для него не важны. – В таком случае, важнее то, что я остался жив, – Воробей улыбнулся, бросив на бывшего адмирала свой извечно лукавый взгляд. – Вы никогда не думали, командор, что его светлость затеял эту войну против нас, пиратов, не просто так? Что он следовал одной-единственной цели, которую можно было прикрыть другой, более благородной? Вопрос не был риторическим, но Джеймс просто не знал, что на это ответить. Ему и правда казалось, что лорд Беккет слишком рьяно относился к уничтожению пиратов, что это было дело не только чести, но и чего-то личного. Но вот только чего? До этого Норрингтон так и не мог догадаться. – Хорошо, изъяснюсь по-другому, – снова подал голос Воробей после недолгого молчания. – Вы знаете, зачем Катлер Беккет прибыл в Порт-Роял и основательно испортил всем вам жизнь? Знаете, почему он так сильно ненавидит пиратов? Или же почему он постоянно поправляет манжеты на своих изящных белых ручках? На этих словах пират и сам красноречиво поправил рукава своей потрепанной рубашки, но слишком вычурно, словно напоказ, чтобы Норрингтон увидел уже знакомую ему метку. Сложить два и два не составило труда. – Ты? – Я, – капитан кивнул, явно довольный, что его собеседник наконец-то начал думать. – Нет ничего прекрасней, чем давняя вражда, милейший командор. Она побуждает людей совершать самые гнусные поступки. А когда у одного из враждующих появляется власть, его уже не остановишь... Теперь понятно, почему вам выгодно, чтобы я оставался жив? Когда я у вас в руках, вы можете не бояться его немилости. Он вернет вам все утерянные звания, прикажет выковать новую шпагу, даст что угодно, только бы вы привели меня к нему. Впрочем, что я вам объясняю. Вы ведь уже пользовались этим приемом. Когда украли у меня сердце Джонса, помните? Джеймс невольно скривился, чем вызвал у Джека еще одну усмешку. – Не думайте, я не в обиде на вас, мой друг, – продолжил он в привычной развязной манере. – Эта черта присуща лишь нашему общему знакомому... Итак, со мной мы разобрались, и эту часть можно опустить. Теперь возьмем вас. Столько всего произошло со времен нашей последней встречи... Не поделитесь ли со мной, что именно? На этот вопрос Джеймс Норрингтон отвечать не имел никакого желания. И даже демонстративно отвернулся, чтобы пират скорее смог это понять. Но его признания и не понадобилось: неожиданно за дверью послышался шум, следом до них донеслась ругань хозяйки, в чьем доме Джек снял для них комнаты, и на пороге неожиданно объявился тот самый мальчишка-сорванец. Запыхавшийся, на вид очень уставший, он, тем не менее, храбро посмотрел на замерших в изумлении и ожидании мужчин, и громко объявил: – Лорд Беккет помолвлен с Лорой Кловерфилд! Джек победно улыбнулся, заметив, как повлияли слова мальчишки на Норрингтона. Того словно скрутила страшная боль, он побледнел и выглядел очень встревоженным. Все-таки это был не бред умирающего... Если только отчасти. – Расскажи-ка подробней, малец, – подал голос Воробей, давая бывшему адмиралу возможность прийти в себя. – Что ты узнал? – Я сделал все, как вы просили, сэр, – важным тоном начал мальчуган, шмыгнув носом. – Прибыв в Порт-Роял, я первым делом пошел искать таких же ребят, как я, чтобы разведать у них, где живет этот ваш лорд. Вместе с ними я ходил повсюду и очень скоро узнал, где его дом. Даже заходил туда пару раз с другими ребятами просить пару пенсов на еду. Нас всегда выгоняли, но это потому, что там поменялась прислуга. Остался только лакей, он давал нам что-нибудь поесть... – Ближе к делу, – перебил его Воробей нетерпеливо. – Да, сэр, – мальчишка тут же подобрался, важно выпятив грудь, и отрапортовал: – Две недели спустя я узнал, что лорд собирается жениться на своей бывшей служанке, Лоре Кловерфилд. После этой новости по городу пошли разные слухи... Я все их запомнил, – мальчик гордо заулыбался. – Поговаривают, что после смерти ее отца, человека очень плохого, ее отправили в тюрьму, а этот лорд Беклет... ой, Беккет... освободил бедняжку из заточения и забрал к себе в дом служанкой. Да только она не проработала там и недели. По слухам, с ней случилось что-то ужасное, она чуть не погибла, но каким-то чудом ее спасли, и потом из дома ушла вся старая прислуга. Говорят, это они и виноваты, что мисс Кловерфилд чуть не отдала богу душу, за что и поплатились... А уже позже она согласилась стать женой его светлости. Свадьба назначена на конец следующего месяца и обещает быть грандиозным праздником. Это все, что я узнал, сэр, и тут же поспешил вернуться сюда, чтобы все вам рассказать. Малец был явно горд тем, что смог столько разузнать, и не без оснований. Джек только что не сиял от довольства и отсыпал пареньку щедрую горсть монет, наказав никому не говорить о том, где он был и что делал, после чего погнал его прочь. После этого он наглухо запер дверь, чтобы никто больше не помешал им, и с многозначительной улыбкой произнес: – Ну что, кажется, теперь и у меня есть интерес оставить вас в живых, командор. На Джеймса было жалко смотреть: от рассказа маленького разведчика он весь поник и явно был растерян. Джеку пришлось заставить его выпить стакан рому, чтобы он хоть немного пришел в себя и смог вести беседу. – Эта Лора, мисс Кловерфилд, – слащавым тоном начал он. – Вас же что-то связывает с ней, верно, командор? Не зря же вы так расстроились. Джеймсу не хотелось ничего говорить, особенно сейчас, когда он услышал обо всем, что происходило в его отсутствие и к чему оно привело. Он не мог поверить, как все это могло произойти, и с кем? С этой светлой, невинной душой, с его маленьким, мягким светом... Через какие мерзости ей пришлось пройти, как отчаянно бороться, чтобы выжить... И для чего? Чтобы стать женой этого беспощадного человека, этого дьявола воплоти! Она не могла пойти на это добровольно, ее вынудили... Или просто сломали, не оставив ей никакого выбора. – Не увиливайте от ответа, это же для нашей общей выгоды, – принялся тем временем убеждать его Воробей. – То, что вы к ней неравнодушны, у вас на лице написано, а вот она... От этого многое зависит, командор. Я бы даже сказал, все. На смену растерянности пришла злость. Злость наравне с глухим отчаянием. С этим человеком нужно было покончить с самого начала. Как слеп был он, не подозревая о всей гнусности и низости его взглядов. Как глух он был, не слыша ее слов и предостережений. Каким отчаянно глупым чувствовал себя сейчас адмирал, вспоминая, как подчинялся этому человеку, думая только о своем положении... О том, что так будет лучше для всех. Но куда ведут благие намеренья..? Да, в самый ад; и Джеймс сейчас именно там и пребывал. Множество вопросов душило его –как ему спасти ее, что сделать? Он не знал ответа ни на один из них. Но, кажется, на них мог ответить Джек Воробей. Хоть бы он и на этот раз не ошибся... – Мы были помолвлены, – ответил он наконец глухо. – Об этом никто не знал, кроме меня, Лоры и ее отца. Мы должны были пожениться... Понятия не имею, откуда это стало известно и лорду. Но, впрочем, он с самого начала обратил на нее свое внимание. Признание далось ему с трудом; последние слова так вообще вышли со скрипом, но это больше от злости, от неприкрытой ненависти к этому человеку. А вот Джек наоборот, засиял еще больше и не сдержал легкого смешка. – Значит, леди отдала предпочтение вам, – произнес он довольным тоном, сделав вид, что не заметил, как Джеймса передернуло от этого обращения. – Что очень не понравилось его светлости... Боже правый, этого хитрого проныру только могила исправит, помяните мое слово! Не было еще на моей памяти дня, чтобы он смирился с поражением, даже на любовном фронте... Думаю, это самая уязвимая его часть, учитывая, как много он работал на свой титул. Поднявшись на ноги, Джек от души рассмеялся, и неожиданно протянул Норрингтону руку. – Ну что же, мой друг, воспользуюсь случаем и предложу вам сделку, – торжественно проговорил он. – Мне нужно от вас совсем немногое. Просто на время побыть моим пленником. Не старайтесь сбежать, не делайте все по-своему, этого я вам категорически не советую. У нас у всех один враг, и только вместе мы сможем его одолеть... Смекаете? – Очень плохо, – последовал ответ. – Чего ты добиваешься, Джек? – Того же, что и ты, – хмыкнул тот в ответ, отбросив все формальности. – Но вся наша разница в том, что тебе невыгодно одному проникать в осиное гнездо. У тебя нет козырей. Не было их и у мисс Кловерфилд. Иначе ее судьба была бы сейчас совершенно иной... Но они есть у меня. В этом и есть вся прелесть старой вражды, мой друг: тебе известно куда больше тайн... Мне есть чем крыть, и я с радостью открою перед тобой все карты, отдам их без зазрения совести, но только если ты мне поможешь. Ни шагу из этого дома без моего ведома, ни мысли о том, чтобы сбежать раньше того, как я сам тебя отпущу. Сделаешь все так, как я сказал, и прекрасная леди снова станет твоей... А как приятный бонус, у тебя появится возможность поквитаться с его светлостью. Ну что, по рукам? Джек говорил весьма искренне и откровенно, но Джеймс все равно не мог отделаться от сомнений. Каким бы благородным он не хотел показаться, таким он не был никогда. Его всегда интересовало только собственное благополучие. Пират он и есть пират, таким он и останется. Но с другой стороны, если подумать, благополучию Джека Воробья мешает тот же человек, что и ему, что и им всем. Катлер Беккет. У них действительно один враг, и сейчас важен только он. И если есть хоть малейший шанс навредить ему... – По рукам, – пожав протянутую ладонь, ответил он. – Я останусь здесь, тем более, что еще не могу нормально стоять на ногах... Но клянусь, Воробей, это не помешает мне найти тебя и пронзить твое сердце клинком, если ты обманешь меня. – Разве я могу упустить такую возможность встречи со старым другом, – отпустив его руку, снова засмеялся пират. – Забыл, кто я? Я капитан Джек Воробей, и я умею держать свое слово! Не веришь, спроси у его светлости при будущей встрече – ему это известно, как никому другому. – Обязательно, – в голове Джеймса подробно предстала картина этой встречи, но он решил оставить такого рода мысли на другое время и бросил на Воробья хмурый взгляд. – Что ты собираешься делать? – Для начала найду самого пьяного брадобрея на острове, – с усмешкой ответили ему и подмигнули. – Когда хочешь вдруг перестать узнавать себя в зеркале, лучшего способа просто не существует. А если говорить серьезно... Готовьтесь, командор. Мы возвращаемся в Порт-Роял.