***
Покрепче обняв любимую плюшевую игрушку, девушка уставилась в пустоту. Она размышляла. Размышляла о своём поступке. — Зачем я пригласила их к себе домой, Тим? Для чего? — в глазах Сайори мельком промелькнул лучик жизни, но сразу же исчез, утонув в океане. Просто в океане. Океане безжизненности и желания умереть, — я могла бы этим вечером снова спокойно прорыдаться в подушку, думая о том, что ничего нового в этот день не произошло. Я так ревную её, Тим, так сильно! — девушка прикрыла глаза, полностью отдавая всю свою энергию на объятья плюшевой коровки. Ненадолго повисло неловкое молчание, — а почему я её ревную? И… Кого я ревную? — в голове всплыла скромная Юри, — да нет, не может быть она, мы ведь даже не общаемся почти, — тут же, мысли о любительнице ножей заменили мысли о полной энергии Нацуки, — и не она. Наверное. — тут же, в голову пришла Моника. — М-Моника? Да н-нет… это попросту не может быть она… — сердце девушки забилось сильнее, — почему сердечко так сильно колотится, Тим? — на глаза выступили слёзы. Все мысли девушки были заняты ей. — Что со мной происходит, Тим? — внезапно, девушка вспомнила прошлый день. Почему Сайори так отреагировала вчера на то, что Моника поцеловала её в щёчку? Почему Моника вообще поцеловала в щёку её, а не, там, Нацуки? Почему вообще она поцеловала её в щёчку? — почему я думаю об этом, Тим? Почему? — Сайори пытается думать о чём-то другом. Например, о том, что будет происходить этим вечером. Снова, в голову лезет Моника. А во что она будет одета? Придёт ли она вообще? А она будет говорить с Сайори? Или будет болтать с Юри? А что между Юри и Моникой? Они, обычно, довольно часто общаются. — Снова она, Тим… Снова я думаю о ней… Что со мной не так, Тим? Я не могла влюбиться в неё. Это обыкновенная привязанность и желание узнать её получше. Да! Точно! Просто привязанность и желание. А… Зачем мне узнавать её получше? Да что со мной такое, Тим? Почему в мыслях только она? Каким образом она заколдовала меня? Может, это всё из-за её внешности? Она невероятно красивая и милая, Тим. Такая умная, красивая, спортивная и вообще талантливая! — Вдруг, Сайори на ум приходит нечто странное и смущающее. Сайори с Моникой стоят посреди школьного двора под той самой сакурой. Рыжая мнётся, её взор гуляет по двору, ища вещь, которая сможет наполнить её решимостью. — Ты что-то хотела, Сайори? — этот голос. Такой нежный, сладкий голос. Сайори лишь промычала, кивнув. — Что же? — русоволосая слегка откинула голову набок, явно заинтересованная тем, что будет дальше. — М-Моника… — Сайори прикусила губу. Она подошла к зеленоглазой, нежно приобняла её за талию и уткнулась в плечо, — я так люблю тебя, Моника,— голос Сайори явно дрожал. На щеках голубоглазой появился руманец. Лепести сакуры кружатся вокруг своей оси, приземляясь на мягкую, сочную траву. Теперь Сайори легче на душе. Она не хочет отпускать шокированную русоволосую, которая пыталась понять, что только что произошло. Наконец, руки Моники ложатся на плечи Сайори, прижимая поближе к себе. — а я тебя нет.» Моника точно ответила бы так. Она точно попыталась бы ранить её чувствительное сердечко. В голове возникло следующее: «Голубоглазая задыхается. На её шею туго давила верёвка, завязанная девушкой не без помощи Моники. Зеленоглазая же просто стоит в сторонке и наблюдает за этим с довольной ухмылкой. — На том свете очень хорошо, Сайори. Скоро ты там окажешься, моя дорогая, — Моника разразилась громким смехом, пока рыжая пыталась найти опору под ногами, ногти скребли верёвку, пытаясь освободиться, но всё тщетно. Сайори задохнулась под смех такой желаемой для неё девушки. — Теперь ты точно будешь счастлива, — Успокоившись, процедила русоволосая, явно довольная тем, что прямо сейчас произошло.» — Думаешь, ей было бы лучше от этого, Тим? Наверное, да, — единственное, что сделала Сайори перед тем, как лечь спать хотя-бы на три-четыре часика. Она просто печально выдохнула. Закрыв свои очи, коротковолосая попыталась заснуть.***
— Я не знала, что в такое время есть открытые магазины. Ну, не считая тех, что работают круглосуточно,— розоволосая зажала между губами «наконечник» от трубочки, втягивая сладкий вишнёвый сок. Она смотрит на Юри. Юри смотрит на неё. Юри любит сливу? А виноград? — Как видишь, есть, — Юри искажает губы в виде чего-то, что смахивает на улыбку, — у тебя такие красивые глаза… Почему я раньше этого не замечала? Нацуки мигом стала цветом хуже, чем её сок. Выпустив трубочку из плена розовых губ, цундере раскашлялась, обжигая горло из-за сладкой жидкости, — Что ты только что сказала? — Нацуки нахмурилась, сжимая пачку сока в руке. Зря она это сделала. Сок тут же полился из трубочки, стекая на руку девушки. — А что я только что сказала? — Юри удивлённо приподняла брови, «улыбку» как рукой сняло. Она забыла о том, что сделала «недо-комплимент» любительнице кофе? — Больше ничего кроме моих грёбаных глаз ты не замечаешь?! — розоволосая готова взорваться от гнева и смущения. — Ты о чём?.. — Юри стала волноваться. — О том же, Юри! — кажется, цундере крикнула так громко, что некоторые люди, живущие в домах, рядом с которыми находятся девушки, проснулись и стали вглядываться в окна, ища нарушителей их сна, — дура! — Нацуки быстро закрыла рот руками, откидывая прочь пачку сока. Из уст розоволосой тут же полились извинения, а ноги непослушно делали по мелкому шагу назад. Она ещё больше завела Юри в тупик. — Н-Нацуки, я… — тёмноволосая встала перед двумя выборами. Или подойти к Нацуки и утешить её, или просто обнять розоволосую и погладить по голове. Почему обладательнице необычных фиолетовых глаз кажется, что лучше сделать первое? Точно такими же мелкими шажками Юри поплелась за Нацуки. О, розоволосая точно будет проклинать этот день очень много времени, ведь, как-никак, но Юри споткнулась и упала прямо на цундере. Мгновенно отреагировав и сев на поясницу Нацуки, Юри застыла, увидев столь милую и смущающую одновременно реакцию розоволосой. Она, смотря прямо в глаза Юри, сводит брови и, засмущавшись ещё сильнее, отвела взгляд чуть ниже, не желая видить эти манящие глаза. Губы. Эти губы манят ещё сильнее, чем глаза. Цундере так хочется вцепится в них и узнать, какие на вкус губы Юри. — Н-Нацуки, извини, я… Я просто… — тёмноволосая залилась краской. — Замолчи. — Нацуки перебила любимую, привстав на локти, — знаешь, — Нацуки, переосиливая себя, смотрит в глаза Юри, — у тебя тоже очень красивые глаза. Снова та же ситуация. Нацуки смотрит на Юри, Юри смотрит на Нацуки. Они долго ещё будут играть в гляделки? Никто не знает, ведь обе девушки не желают проигрывать. — Горько! — выкрикнул паренёк лет восемнадцати из приоткрытого окна. — Ну вам чё, непонятно сказано? Горько говорю! — усмехнулся тот парень, наблюдая за реакциями девушек. Дав выиграть любимой, Нацуки моргнула и перевела взгляд на того парня. Затем на Юри. Снова на парня. — Так вы сосаться будете иль нет? — Иди нахрен, — съязвила… Нет, не Нацуки. Юри, прожигая взглядом извращенца. — Лол, ну окей. — обиженный паренёк закрыл окно и пошёл спать. — Идиот. — буркнула на последок Юри. Собравшись с мыслями, тёмноволосая встала с Нацуки, подавая ей руку помощи.