Любовь, ножи и кексики

      Около двадцати минут девушки сидели молча. Нацуки постоянно приоткрывала рот, пытаясь начать говорить, но тщетно. Розоволосая наблюдала за каждым движением любимой, заливаясь краской то-ли от-того, что ей жарко, то-ли от-того, что она просто находится рядом с тёмноволосой.       Внезапно, цундере стало кое-что интересно. Юри ведь хотела просто сказать розоволосой о том, что Сайори приглашает участников клуба к себе домой и всё, разве нет? Тогда зачем было приглашать гулять? — Юри, — решила поинтересоваться Нацуки, — ты ведь хотела сказать только о том, что Сайори пригласила нас к себе домой, да? — Что-то вроде того. — Тогда зачем звать гулять-то? — Просто захотелось, а что? — Да так, ничего, — ещё около пяти-восьми минут неловкого молчания. Проходя мимо какой-то многоэтажки, Нацуки заметила в подъезде одиноких кошку и двух котят. Один из них — белый, пушистый, голубоглазый красавец, в которого Нацуки влюбилась с первого взгляда. — смотри, Юри, смотри! Такой милый! — розоволосая подбежала к ним, перепрыгивая через одну ступеньку лестницы, села на корточки и стала любоваться ими, пытаясь белого красавца подозвать поближе к себе. — Нацуки, ты совсем как ребёнок, — хихикнула любительница ножей, подойдя к Нацуки. — Юри! Юри! Давай заберём одного! пожалуйста! — Это ты у папы спрашивать должна, а я — не он. — Ну Юри! я не могу спросить сейчас, он же спит, — в голосе Нацуки послышались лёгкие нотки разочарования. Юри не смогла бы оставить всё просто так, да и, уж тем более, она уверена, что после этого Цундере будет ходить мрачнее тучи. — Я могу его себе пока что оставить, а вечером ты придёшь домой и спросишь разрешение у отца. — Юри, я так тебя люблю! — Нацуки резко встала и прыгнула на шею любимой, от чего та слегка покраснела. — Отпусти, пожалуйста, задушишь, и не будет тебе никакого котёнка. —  Ла-адно, — розоволосая отцепилась от Юри, — так что? Возьмёшь одного? — Почему же только одного-то? Давай сразу и второго с мамой. — Это была ирония? —        Розоволосая слегка удивилась — С чего ты взяла? — Просто похоже на то. — Нет, я говорю на полном серьёзе, — наступает молчание с минуту, — так ты берёшь или нет? — А? А… Да, конечно! — Нацуки подхватила одного из них, — чёрный кареглазый малыш — как будто бы создан для Юри. Протянула милашку Юри, и, со светящимися от радости глазами, улыбнулась девушке. Та, в свою очередь, протянула руки и забрала шокированного от всего этого котю. Сама же Нацуки взяла к себе на руки беленького котика, того, что ей сразу понравился, и точно такую же беленькую маму.       Дальше они шли говоря обо всём на свете: от милейших котят, заканчивая той странной книгой, которую недавно прочитала Юри, кажется, «Портрет Маркова».

***

Где-то в солнечном сплетении разливалось тепло у Нацуки каждый раз, когда она слышала мягкий голосок Юри. Девушка глупо улыбалась и, широко распахнув глаза, взор её бегал по всему, что окружало её. Она нервно отдёргивала горлышко футболки, клявшись о том, что вот-вот задохнётся от духоты. Юри же наоборот было холодно. — Тебе действительно так жарко? — подала голос Юри, беспокоясь о состоянии подруги — извини меня, конечно, но ты ведёшь себя… Странно. — Со мной всё отлично, — пролепетала цундере, — не беспокойся обо мне, Юри, — после произношения имени любимой во рту Нацуки осталось что-то сладкое. — Ты уверена? Может, мне следует отвести тебя домой? — ну нет, с Нацуки точно что-то не так. Ещё пару минут назад Нацуки была агрессивной и, можно сказать, противной, но сейчас с ней что-то не так. Будто бы её что-то пьянило после того падения. А может, она ушиблась головой? Может быть и так, но она бы, наверное, стала себя вести так сразу после того, как упала. — Да нормально со мной всё! — она мило нахмурила бровки. — Может, ты спать хочешь? Не проголодалась хоть? — в ответ Цундере лишь улыбнулась ещё шире обычного и буркнула себе под нос что-то что смахивало на благодарность за то, что Юри беспокоится о ней, — Нацуки, Может действительно пойдёшь домой? — розоволосая отрицательно покачала головой, прижимая к себе поближе котят, — ладно, — Юри глубоко вздохнула и оставила Нацуки в покое.       По пути Юри снова заскочила в магазин, оставив Нацуки с пушистыми зверьками. Нацуки попросила её, чтобы та купила шоколадный батончик и, на этот раз, яблочный сок. Котятки тёрлись о ноги розоволосой, мурлыкали, игрались и, в общем, вели себя очень мило. Яблочный сок и батончик «прибыли» вместе с Юри быстро, из-за чего Нацуки снова резко стало не по себе. Раньше же такого не было, что с ней такое? Выглядит так, будто она заново влюбилась, и если всё будет так же, то Юри может обо всём догадаться.

***

Нацуки уютно устроилась на диване, наблюдая за каждым действием Юри. — Тебе до сих пор жарко? Ты такая горячая, боже, — произнесла тёмноволосая, приложив тыльную сторону руки к пылающему лобику Цундере. Вторая, в свою очередь, залилась румянцем ещё сильнее, чем раньше, — ты не заболела? — Нацуки отрицательно помотала головой, отведя взгляд в пол, — может, тебе чай заварить? — Последовал кивок со стороны розоволосой, — хорошо. Тебе сколько ложек сахара? — Три. — Хорошо. Ожидай, — любительница ножей мягко улыбнулась, посмотрела на котят и подметила в голове то, что их нужно чем-то кормить.       Около пяти минут спустя, тёмноволосая принесла Цундере чай, поставив его на кофейный столик напротив дивана. — Я пока пойду поищу открытый зоомагазин, хорошо? — Окей. Только быстрее, мне одной скучно будет. — Если что-то случится — звони. — Я поняла, иди уже, — Нацуки надула щёчки и взяла на ручки пришедшего только что к ней котика.       Юри кивнула и пошла в сторону прихожей, обула кеды и затем раздался хлопок закрывшейся двери. — Ну что, малыши, как вас звать-то будут? — Нацуки посмотрела на всех троих котят, — тебе бы подошло имя «Мукугэ», — Нацуки обратилась к маме котят, — тебе — «Юки» — на этот раз к беленькому котёнку, — а тебе… Хм, — Нацуки задумалась, глядя на кареглазую малышку, — «Акира», — розоволосая заулыбалась и загордилась, смотря на всех троих, — может, трюкам вас каким-нибудь научить, если получится? Тогда, придётся узнать ваши слабости, маленькие пушистые малыши.

***

— Я пришла, — крикнула Юри, заходя на порог своего дома. Видели бы вы её лицо, когда она увидела, как Нацуки, взяв Акиру на ручки, стоя на диване подкидывает её вверх, издавая при этом что-то вроде «вжжжж», после этого стараясь поймать её.       Розоволосая заметила любимую только после того, как та подошла к дивану. Девчушка чуть ли не опрокинула котёнка, явно испугалась. — Т-ты чего так пугаешь?! — Цундере прижала котёнка к себе, нахмурив бровки, — я из-за тебя скоро инфаркт заработаю, дура! — главное оставаться цундере. Так, стоп, она же вела себя абсолютно по-другому несколько минут назад… Ладно, пофиг. — Я вроде бы крикнула о своём приходе, — Тёмноволосая заново прокрутила в голове картину, которую видела несколько секунд назад. Юри улыбнулась своей же мысли, — чего же так пугаться? — Ну, я не услышала! И вообще, ты чего так быстро?! — Но я ходила около часа… — Да мне похер! Всё равно быстро! — Кстати, если мы так и будем сидеть дома — опоздаем. Уже, между прочим, полседьмого, — Юри указала на настенные часы, висящие слева от дивана со стороны Юри, — тебе нужно будет сбегать за формой, если не забыла. — Да не забыла я! Иди нафиг со своими напоминаниями! — Нацуки спрыгнула с дивана, оставила там котёнка и, накинув кеды, выбежала из дома любимой.       — Чего она так отреагировала? Не может быть, что из-за испуга, — рассуждала офигевшая Автор, наблюдая за всем этим, — я то надеялась уже писать недо-Нцу, а она… Эх, сушка.

***

      Моника потянулась в кроватке, открывая свои свинцовые веки. Ей снился такой странный сон…       — Всем будет лучше без тебя, — губы русоволосой растянулись в мерзкой улыбке, явно ненастоящей. Она помогла завязать петлю и подвесить Сайори на потолок, смотря в её глаза, которые когда-то, в другой вселенной были наполнены радостью без следа какой-то печали. Что же такого могло случиться, что она совершенно поменялась в глазах? Естественно то, что о ней слишком много заботились, не давая проходу. Это, конечно же, относилось к Уильяму. Такому надоедливому Уильяму, что приставал то к Юри, то к Нацуки, то к сладкой Сайори. Но теперь, она и вправду будет принадлежать Монике. Только Монике.       С чего это ей снятся такие сны? Да и с чего ли это ей снилось прошлое, да и тем более "такое"? Так много вопросов, и там мало ответов.