Купеческая дочь

Долго поспать Тоне не удалось. Степанида, которую попросили посидеть за дополнительную плату с молодой матерью, заметила легкую бледность девушки, потрогала Тоню за руку и, поняв, что у нее температура, разбудила девушку. — Степанида, вот зачем надо было будить? — недовольно спросила Тоня, — Я сегодня с пяти утра не спала, устала. — Горячки бы не было, — ответила женщина, — Как самочувствие? — Болит все, — сказала Тоня, — И окно закрыть надо бы, холодно. — Никто окно не открывал, — ответила Степанида, — Сильно холодно? — Сильно, — ответила Тоня, — И голова болит. Я же говорю, все болит. Решив, раз она все равно проснулась, то стоит хотя бы сходить на кухню попить, Тоня встала с постели. Вдруг взглянув на кровать, девушка сказала: — Все постельное белье испачкала… — Это, Тоня, так бывает, так должно быть, — ответила Степанида, — Если бы ничего не было, было бы хуже. Я сейчас постельное белье поменяю. Однако чуть внимательнее посмотрев на постель и увидев, что у Тони бежит по ногам кровь, женщина сказала: — Тоня, никуда не ходите, сейчас быстро перестелю постель и ложитесь обратно. — Степанида, мне пить хочется, — ответила Тоня. — Я потом сама принесу, — сказала женщина, — Не надо никуда ходить. Недоумевая, Тоня легла обратно в постель. Взяв стакан воды, принесенный Степанидой, Тоня в считанные секунды выпила его и краем глаза заметила, что женщина пошла к Анне Паисьевне. — Горячка у Тони и кровотечение, — услышала Тоня фразу, сказанную в соседней комнате. — Пусть Миша за врачом сбегает, — сказала Анна Паисьевна. Вскоре в дом Алексеевых пришел врач. Осмотрев Тоню, Владимир Николаевич сказал: — Полотенце, смоченное в холодной воде, принесите. Сейчас лето, ни льда, ни снега нет, сложнее будет. Тоня чувствовала, что ей становится все хуже. Девушку тошнило, рвало, Тоня уже не обращала внимания на то, чем вытираться: полотенцем, краем простыни или верхней частью сорочки. — Степанида, я вас очень прошу, посидите здесь до утра, — сказала Анна Паисьевна женщине, — Мы вам за все честно заплатим, не обманем. Я боюсь одна оставаться без какого-то советчика и помощницы. — Конечно, я останусь, мне очень жаль Тонечку, — ответила женщина, — Хорошо, что все это в городе произошло, не в деревне. У меня племянница так же умерла, к врачу довезти не успели — верст двадцать надо было ехать. Только отъехали от деревни — и отдала Богу душу. К счастью, Тоня не слышала этого диалога, так же как и врач, который на дух не мог переносить суеверия, предрассудки и вряд ли бы понял мотивы родителей, которые хотели отправить дочь рожать подальше от медицинской помощи. — Владимир Николаевич, а правда, что все это случилось потому, что ребенка зачали вне брака? — спросила врача Тоня. — Барышня, вы в школе учились? — спросил в ответ врач Тоню. — Училась, — ответила Тоня, — В гимназии. — Я не знаю, какая сейчас программа по биологии в женских гимназиях, но уверен, что учитель вам не мог такое сказать, — произнес врач. — У нас была естественная история, биологии не было, — ответила Тоня, — Поэтому откуда мне знать такие детали? Сначала замолчав, потом расплакавшись, а потом почувствовав, что ее снова тошнит, Тоня наклонилась к тазику и вытерла губы краем простыни. — Дочь в чистое переодеть и перестелить белье неплохо было бы, — сказал Владимир Николаевич, выглянув в коридор, — Я покажу, как сменить простынь, чтобы барышня не вставала. В больницу бы с таким ехать надо, да рисковать страшно, совсем недавно кровь, более-менее, остановилась. Взглянув на бледную дочь, Анна Паисьевна подумала: «Как чувствовала Тоня, что нельзя в деревню уезжать. Вот от кого мы скрывать все пытались, подумаешь, сплетни пойдут, а так бы горе пришло». — Если что — сразу зовите меня, — сказал врач, — Барышня пусть с постели не встает, не надо. Ночь Тоня спала плохо: мучили боли, снова начало тошнить. С трудом покормив ребенка, девушка сказала матери, которая принесла ей поесть: — Не надо, мама, не хочу, и без того тошнит до сих пор. — Ешь, Тоня, иначе Витю покормить не сможешь, — ответила Анна Паисьевна. Через силу давясь кашей, Тоня сказала: — Может, Евстигнея позовете? — Евстигней вчера до самой ночи сидел у нас, хотел к тебе зайти, но я его не пускала — не надо вам видеться в таком состоянии, — ответила Анна Паисьевна, — В два часа ночи он ушел к себе. Так что как проснется и придет — я сразу его к тебе позову. Ближе к обеду в комнату к Тоне пришел Евстигней. — Не хотел рано приходить, вдруг ты еще спала, — сказал молодой человек, присел рядом с Тоней и начал гладить девушку по волосам. — Евстигней, как только мне станет чуть-чуть полегче, я перееду к тебе, в мезонин, — ответила Тоня, — А сейчас я даже встать не могу, совсем сил никаких нет. — Может, тебе купить чего-нибудь? — спросил молодой человек, — Может, поесть чего-нибудь хочется? — Вообще ничего есть не могу, — ответила Тоня, — Голова так болит… Вдруг подумав, что рассказ о ее проблемах может быть не очень интересен супругу, Тоня сказала: — Виктора Евстигнеевича уже видел? Какой красавец, сразу видно, на кого похож. — На маму похож, — улыбнувшись, ответил молодой человек, — Глазки прямо как у тебя. Поцеловав Тоню в щеку, Евстигней сказал: — Сыночек собирается спать и тебе тоже есть смысл отдохнуть. Я в соседней комнате, никуда не уйду. Поправив простынь, которой была закрыта Тоня, Евстигней вышел из комнаты.