***
После приобретения зрения Саске выбилась в безоговорочные лидеры их курса и догнать ее больше не представлялось возможным. Никто и не пытался, даже Наруто, что было странным: ранее мальчик достаточно ревниво относился к чужим достижениям, старался превзойти возможных соперников или хотя бы задеть их обидным словом. Успехи Саске же он воспринимал как должное, словно по-другому и не могло случиться. Он не стал придумывать каких-либо оправданий по поводу прозрения подруги для сенсеев и одноклассников, отшутившись в своей обычной манере, но изменившийся цвет глаз знающим людям сказал о многом. Практически обо всем, и Ирука задохнулся от собственных эмоций, стараясь переварить откровение. Узумаки Наруто не был человеком – люди эгоистичны и не способны жертвовать столь многим даже для самого близкого, но Узумаки Наруто не был и демоном. Определенно. Освоившись с новыми способностями и восполнив свои пробелы в ниндзюцу, Саске с удивлением обнаружила, что отношение одноклассников к ней изменилось. Девочки все чаще стали подходить «просто поболтать», учили делать прически и делились знаниями с женских уроков, которые Саске не посещала ввиду отсутствия зрения. Те мальчишки, кто раньше сторонился ее из-за слепоты, вдруг начали проявлять повышенный интерес: звать на прогулки и совместные тренировки, подкладывать на парту и в сумку небольшие подарки, краснеть и заикаться в ее присутствии. Она стала бы украшением любого клана. В мире шиноби взрослели рано и рано начинали думать об отношениях: глупо ждать, если твоя жизнь может в любой момент оборваться. Саске, вначале просто не обращающая внимания, стала отвечать все резче и грубее. В ее мире по-прежнему существовал только Наруто, правда не понятно, в каком качестве. – Сакура-чан, ты такая красивая! Пошли на свидание! БАБАХ! – Иди к черту, Узумаки! – Саске, ну почему я ей не нравлюсь? – Потому что ты идиот, добе, – Саске фыркнула и отвернулась к окну. К выпускному классу Наруто решил, что влюблен в Сакуру, и начал пытаться пригласить будущую куноичи на свидание. Успехом его попытки не венчались, но парень не сдавался: с упорством, достойным лучшего применения, таскал девочке цветы, отвешивал неловкие комплименты и звал в Ичираку-рамен. Сакура злилась, колотила незадачливого ухажера и есть лапшу отказывалась, а Фую вечерами выслушивала причитания отвергнутого влюбленного. Саске понимала. Он всегда жертвовал своими интересами ради нее, никогда не оставлял надолго одну, сознательно ограничивал и свой круг общения, и свои потребности. Их отношения зачастую напоминали отношения старшего брата и сестры, и Узумаки от своих обязанностей никогда не отлынивал в угоду собственным интересам. Теперь же, когда девочка больше не была столь беспомощна и могла сама за себя постоять, Наруто вполне имел право на личную жизнь. Однако это не снижало желания схватить «Сакуру-чан» за волосы и хорошенько приложить лицом об землю. Все это при том, что сама Саске Сакуре очень нравилась. Розоволосая восхищалась ее силой и талантами, старалась подражать во всем и подружиться. Саске эти попытки игнорировала, только презрительно щурилась. – Наруто, будь серьезнее! – Ну Саааске… – Не нукай! Кто кричал о своем желании стать Хокаге? Как ты собираешься сдвинуть Йондайме со своими показателями? – Да я его одной левой уделаю! – Наруто! К твоему сведению, за всю историю Академии наивысшие оценки получил именно Минато Намикадзе – нынешний глава деревни. Второй результат был у Учиха Итачи, закончившего Академию еще в семь лет, самого молодого капитана АНБУ. Ты же венчаешь список с конца! Скоро выпускной экзамен, если не выучишь технику клонирования, вообще не станешь шиноби! Наруто надулся и отвернулся от подруги. В чем-то, конечно, Саске была права, но признавать это Узумаки не планировал. Наруто ни разу не видел Йондайме близко. На территории Академии находился офис Хокаге, где раздавали миссии и осуществляли повседневное управление текущими делами деревни, но появлялся там Намикадзе благодаря своей особой технике, минуя школьный двор. Не единожды Узумаки пытался попасть в таинственное помещение, но каждый раз его ловили АНБУ и заворачивали обратно. Особенно усердствовал один черноволосый в маске ворона. Это было немного обидно и странно, так как Четвертый Хокаге был единственным из всего руководства деревни, упорно избегающим встречи с учениками Академии. Тот же Третий регулярно посещал занятия, общался с будущими шиноби и давал свои наставления. Наруто фыркнул. Он легко скинет этого зазнавшегося придурка с заветного кресла. Однако с техникой клонирования действительно надо было что-то делать. В настоящее время у джинчурики получался лишь один дрожащий уродец, не способный не то что выполнять какие-нибудь команды, но даже двигаться. Наруто вроде верно складывал печати и старался бережно подавать чакру, но каждый раз выходило все хуже и хуже. Парень не понимал, в чем именно проблема, однако не слишком старался разобраться – все время находились какие-то более важные дела. Например, Учихи. Каким бы безалаберным и невнимательным Узумаки не казался окружающим, он умел и слушать, и запоминать. Наруто вообще мало что забывал, а уж важную информацию и подавно вычленял из любого бессвязного потока слов, испускаемого окружающими. Фамилия Учиха слишком часто звучала рядом с именем Саске, чтобы он мог долго ее игнорировать. Основные сведения раздобыть оказалось проще простого: один из сильнейших кланов Конохи, достаточно многочисленный и замкнутый, отличающий своих членов уникальным доудзюцу – шаринганом. Славились природным боевым мастерством, копированием любых техник противника, кроме геномных, скрытностью и высокомерием. Учихи были лучшими из лучших, и на всех остальных смотрели, как на грязь. Высокое положение в обществе и нашивки военной полиции на лацканах давали им на это все основания. Наруто потратил немало времени, стараясь определить, какая именно семья Клана выкинула Саске из своей жизни, но все-таки отыскал предателей. Чутьем отыскал, легким оттенком родственной чакры, обрывками эмоций и воспоминаниями старожилов. Долго рассматривал сквозь ветви деревьев сурового мужчину в форме, с резким голосом и пустыми глазами. Наблюдал за осунувшейся, вечно печальной женщиной, подолгу убирающейся во дворе большого особняка. Чуть грубее необходимого отвечал черноволосому АНБУ в маске ворона. Только вот что делать с этой информацией не знал – стоит ли рассказывать о них Саске или дать ей возможность самой догадаться? Наруто тоже был сиротой и не знал, хотел бы он встретить собственного отца, если тот еще жив. О судьбе матери ему поведал Курама, и эти знания не принесли ни боли, ни облегчения. Просто еще один пункт в биографии, да памятник погибшим шиноби стал чуть ближе и роднее. Кроме того, Наруто очень беспокоила реакция Саске на риннеган: девочка слишком быстро слабела при его активации, могла закашлять кровью или потерять сознание. Сам Узумаки никаких неудобств не испытывал, и не понимал, что происходит с подругой. Опасно ли это? Если да, то насколько? Чем может грозить в будущем? За последние месяцы Наруто перерыл всю библиотеку Академии, просмотрел данные, хранящиеся в главном архиве Конохи, нашел несколько десятков упоминаний об этом доудзюцу и ни на йоту не приблизился к решению загадки. Все по-настоящему нужные сведения хранились в каком-то другом месте. Вероятнее всего, в личном архиве Хокаге или АНБУ. Доступа туда не было. – Да ты уснул что ли, добе?! – По голове прилетело тяжелым учебником. – Вставай давай, уроки уже закончились, и вали на полигон. Пока не выучишь клонирование, домой можешь не появляться. – Теме, что я, по-твоему, должен сделать? Ну не получается у меня этот гребаный клон, сколько не стараюсь! – Потому что ты идиот! Ты вкладываешь слишком много чакры для техники ранга Е, вот их и разрывает от избытка. Попробуй действовать тоньше. – Да не могу я тоньше, даттебайо! И так на минимуме лью. – Наррруто! – Понял, понял. Пошел тренироваться, – Наруто махнул рукой и уныло поплелся на тренировочную площадку. Гадский экзамен приближался.***
Провалив первую попытку получить заветный протектор, Наруто не слишком расстроился. Ну с кем не бывает, все равно до выпуска еще месяц. Второй провал заставил нервничать гораздо сильнее и прикладывать больше усилий, выкинув из головы посторонние мысли. Третья проваленная попытка заставила окончательно собраться и стиснуть зубы – мальчик почти добился нужного контроля чакры, и вызванный клон недожил лишь несколько секунд до заветного зачета. Хотя для экзаменаторов Узумаки изобразил всю причитающуюся палитру эмоций от злости до унылого отчаяния, с громкими воплями, всхлипами и причитаниями. Созданный годами имидж нужно было поддерживать. Завтра утром должен был состояться последний, наверняка уже успешный экзамен, так что Наруто просто коротал время на качелях напротив Академии, пока Саске убиралась дома. Не грустил, не строил коварных планов и не опускал руки. Сенсей Мизуки ошибся, когда решил, что Узумаки доведен до крайней точки кипения и готов на все, лишь бы получить символ Листа. Поступившее предложение забраться в покои Хокаге и выкрасть свиток с секретными техниками вызвало интерес вовсе не из-за боязни экзамена, а из-за возможности наконец-то найти драгоценные сведения о риннегане. Тем более, что Мизуки обещал отвлечь охрану.