***
– Ну что, заждались меня? Я просто заблудился по дороге жизни… Класс встретил Какаши тишиной, разбавляемой тихим посапыванием. Дети спали, уронив голову на парты, и даже не заметили его появления. Хатаке опешил – в своей практике он с подобным сталкивался впервые. – Эй, подъем! Подъем! Да бросьте, я не настолько опоздал, чтобы вы успели крепко заснуть. Ребята начали потихоньку просыпаться. Потягивались, потирали глаза и недоуменно оглядывались, словно не понимая, что они тут делают. – Давайте же, приходите в себя! Черт, не этого я ожидал. Вставайте и пойдемте на крышу, может вас хоть ветер разбудит. Сакура встала, одернула платье и первой пошла на выход. Как она умудрилась заснуть? Ведь так ждала этого момента, готовилась, переживала. Насмотрелась на спящую парочку и сама не заметила, как сморил сон. За спиной послышалось ворчание Наруто и тихое шипение Саске. – Давайте, давайте, вперед! – Какаши последним вышел из класса и плотно прикрыл за спиной дверь. Все шло по какому-то другому сценарию, нежели он планировал. Подавляющее количество времени шиноби занимаются наблюдением. Это основной способ добычи и обработки информации, возможность узнать о противнике и союзнике как можно больше, проанализировать полученные сведения. Шиноби должны быть терпеливы, выдержаны и собраны вне зависимости от того, сколько времени займет ожидание. Какаши хотел проверить, насколько эти дети способны к длительному ожиданию, помноженному на нетерпение. Он мог представить несколько вариантов развития – от спокойного диалога друг с другом до дурацких шуточек с щеткой и дверью (он знакомился с отчетами Ируки о Наруто) – но даже предположить не мог, что его ученики просто уснут. Бред какой-то. Должен был существовать какой-то очень сильный внешний фактор, способный перебить неугомонную энергию Узумаки. Новообразованная команда номер семь поднялась на площадку, расположенную на крыше Академии, и расселась по скамейкам. Хатаке замер напротив, прислонившись к перилам и внимательно рассматривая ребят. Странная подборка. Неполноценная Учиха, нестабильный джинчурики и среднестатистическая бесклановая девочка. По какому принципу их соединили вместе? – Ну что ж, давайте знакомиться, – учитель первым нарушил молчание. – Пусть каждый из вас представится. Расскажите мне, что вы любите, что вы ненавидите. Какие планы на будущее, хобби, мечты. – Эм… Давайте, я начну, – розоволосая улыбнулась Какаши. – Меня зовут Сакура Харуно. Я люблю своих родителей, цветные ленты и икебану. Я мечтаю стать похожей на одного человека… – Сакура покраснела и покосилась в сторону Саске. - Такой же сильной, смелой и красивой. - Ясненько. Что ты ненавидишь? – НАРУТО! – Громко и излишне экспрессивно. Мальчик даже не вздрогнул – продолжал рассматривать облака, запрокинув голову к небу. Саске недовольно поморщилась. – Понятно… Кто следующий? – Я. Меня зовут Саске Фую, – брюнетка положила голову на плечо Наруто и посмотрела на сенсея. – Я многое люблю. Многое ненавижу. Я мечтаю узнать, кто я. Короткими, рубленными фразами. Какаши прищурил единственный видимый глаз. – Узнать, кто ты? – Да. Узнать, кем были мои родители. Посмотреть им в глаза, если они еще живы. Доказать, что они были не правы, выкинув меня из своей жизни. Хатаке промолчал. Что тут скажешь? Мечты девочки вполне обоснованы и даже достижимы, но вряд ли ей понравятся глаза Фугаку. И руководство деревни, и сенсеи из Академии знали, чьей дочерью является Саске, но по умолчанию никогда не поднимали эту тему – не в их правилах было вмешиваться в дела чужой семьи. Жена сенсея Минато дружила с Микото Учихой, они должны были родить в одно время. Жизнь распорядилась по своему с судьбой этих детей: ребенок Хокаге умер, едва родившись, а вот Учиха родила больную девочку. Они даже не особо скрывали, что сплавили дочь в приют, лишь однажды Фугаку высказал в кабинете Хокаге, что от брака нужно сразу избавляться. Какаши на тот момент входил в личную охрану Намикадзе из АНБУ и разговор слышал. Промолчал тогда и промолчал сейчас. – Остался лишь ты, мальчик. Что скажешь? Не дождавшись ответа, Саске толкнула друга в бок, заставляя отвлечься от своих мыслей. – Ась?.. – Добе, ты что, все прослушал? – Я задумался. Так о чем надо рассказать? – Прекрати витать в облаках! Мы рассказываем о себе и своих мечтах. – Мечтах? – Мальчик как-то растерянно огляделся вокруг и хлопнул глазами. – Я… не знаю. Саске пораженно уставилась на Узумаки. – Да что, черт возьми, с тобой происходит?! – Фую все-таки не выдержала и сорвалась на крик. – Не ночуешь дома, не радуешься выпуску, не орёшь, что станешь Хокаге! Кто ты такой, твою мать, и куда дел Наруто?! – Я… - Узумаки встал, встряхнулся, словно пытаясь вырваться из сна, и потрепал девочку по голове – …все в порядке, Саске, правда. Я просто очень устал. Если мы закончили со знакомством, мне бы хотелось пойти домой пораньше. Вы не возражаете, сенсей? Не дожидаясь ответа, мальчик перепрыгнул через перила, спустился с крыши и пошел в сторону дома. Провожали его три крайне озадаченных взгляда. Когда Саске вернулась домой, Наруто уже спал. Или делал вид, что спит – порой по нему было очень сложно догадаться. Девочка вздохнула. Завтра утром Какаши-сенсей обещал устроить им еще один экзамен, в этот раз на командную работу. А как прикажешь работать в команде с тем, кто тебя не слышит?***
Кунай просвистел прямо над ухом, слегка укоротив длину волос у виска. Наруто отклонился в сторону, сложил печати клонирования и укрылся за деревом, посылая клонов в окружную разведку. Затем запрыгнул на дерево и переместился по веткам на противоположную сторону полигона, стараясь отследить нахождение наставника. Сосредоточиться получалось плохо. «Если ты продолжишь в том же духе, то напорешься на взрывные печати, установленные девчонками. Не хочу снова латать тебя. Завязывай с меланхолией» Наруто отмахнулся от предостережения и выглянул из листвы. Лопнувший теневой клон подсказал, в каком направлении нужно смотреть. Где-то грохнул катон, и отчаянно закричала Сакура. Наруто спрыгнул с дерева и дернулся в сторону крика, но земля под ногами дрогнула и пошла кривыми трещинами. Рядом затрещали деревья. Узумаки отвлекся и пропустил кунай, летящий в район ноги. Бедро обожгло болью. Мальчик поморщился и снова отпрыгнул на безопасное расстояние – вряд ли сенсей Какаши причинит девочкам серьезный вред, скорее просто напугает. В голове ворочались совсем другие, тяжелые и безрадостные мысли. Наруто мог написать целую книгу об одиночестве. Он всегда был непоседливым, подвижным и любознательным ребенком, достаточно дружелюбным и общительным. Однако все его попытки подружиться со сверстниками в приюте неизменно оборачивались полным провалом – почему-то воспитатели старались ограничить его разговоры с другими детьми, пресекали игры и называли обидными прозвищами. Демон. Чудовище. Приютские запоминали и начинали действовать по аналогии, или игнорируя Узумаки, или открыто отгоняя от себя, не допуская в игры. Наруто не отчаивался. Приют находился слишком близко к деревне шиноби, чтобы была возможность не допускать детей на ее территорию. Найдя несколько дырок в заборе и разведав обстановку, Наруто отправился покорять Коноху. Сначала все шло достаточно неплохо: мальчик погулял по деревне, получив в подарок от жалостливых прохожих леденец на палочке, быстро обнаружил несколько детских площадок, компанию неагрессивных сверстников, увлеченно играющих в мяч, и даже был принят в игру. Они играли и веселились до самого вечера, Наруто даже подумал, что он, наконец, нашел себе первых друзей, но вечером за детьми пришли родители. Узумаки, будучи вежливым ребенком, представился. Следующая вылазка разительно отличалась от предыдущей – про Наруто стало известно в деревне. Люди теперь знали его внешность, отличительные признаки и перестали улыбаться. Прохожие шипели в след ругательства и сторонились, дети, еще вчера охотно принимавшие в свою компанию, при его приближении разбежались по домам. Мальчик остался один на площадке, и о том, что здесь всего несколько минут назад было веселье, напоминали лишь скрипучие качели и брошенный мяч. Узумаки не сдавался, никогда. За год он облазил всю Коноху в поисках друзей и приятелей, побывал в местах, в которые многие не могли попасть за всю жизнь, и познакомился с огромным количеством людей. Лишь один из них оказался настроен к Наруто дружелюбно – повар в маленькой закусочной возле главной дороги деревни. От остальных ребенок в лучшем случае получал нейтральное отстранение, в худшем – агрессию, помноженную на страх и жестокость. Наруто много знал о человеческой жестокости, успел насмотреться на полный диапазон одного из самых низких человеческих проявлений. Молчаливое равнодушие в тот момент, когда больше всего нужна поддержка, яростное нападение на того, кто не может дать тебе сдачи, унизительные слова, бьющие как плеть. В детстве от этого было особенно больно, сейчас – терпимо. Свыкся, отыскал причину, научился отвечать обидчикам. Создал сам себе мечту, к которой шел, не останавливаясь. Проблема заключалась в том, что Наруто запутался. Слишком сильно и слишком плотно для неполных тринадцати лет, чтобы разобраться самостоятельно, а спросить совета было не у кого. Хокаге отвечает за всю деревню, это его работа. Родители отвечают за своих детей, это тоже их работа. Сердце и разум сошлись в схватке, в которой не могло быть победителей. Наруто прислушался к собственным ощущениям, стараясь определить местонахождение Саске. Почувствовал слабый отклик чакры в пятидесяти метрах от себя и медленно двинулся в его направлении. Не было в душе ни жгучей обиды, ни едкой злости, только сосущая пустота и ощущение выдернутого стержня. Вопросы роились в голове, множились, отвлекали от окружающей обстановки. Прощать или не прощать отца? Как относиться к нему теперь, стоит ли предпринимать какие-то действия – стоит ли вообще что-то делать или продолжать жить так, как жил раньше? Или может начать общаться, узнать получше, постараться если не принять, то хотя бы понять? Нога попала в скрытую травой петлю, и Узумаки взмыл в воздух, нелепо размахивая руками. – Заканчиваем, уже полдень, – Какаши хлопнул в ладоши и вышел в центр поляны, закрывая книгу.***
Саске смотрела на Узумаки, привязанного к столбу, и давилась собственным возмущением. О чем только этот придурок думал? Отвлекаться во время боевой тренировки! Попасться в простейшую ловушку! Живот мальчика издал жалобное урчание. Саске встала, отряхнула юбку и подошла к Наруто, одним движением запихнув ему в рот целый онигири. – Жри, недоумок. – Саске, тебя же отправят обратно в Академию, – мальчик чуть не удавился, пытаясь прожевать шарик размером с его кулак. – Плевать я на это хотела. Ты вторые сутки голодным ходишь, еще немного и без сил свалишься. Без тебя мы с Какаши все равно не справимся. Жри, я сказала! – Второй онигири отправился следом за первым. Наруто с трудом проглотил «угощение» и умоляюще посмотрел на подругу. – Саске, прекрати. Если скормишь все мне, сама останешься голодной. Мне хватит, честно. – Ну конечно хватит, Наруто, – в рот засунули очередной рисовый шарик, на этот раз принадлежащий Сакуре. Розоволосая уперла руки в кулаки и грозно уставилась на Узумаки. – Ты же у нас весом с кошку и питаешься исключительно маковыми зернышками. Прекрати вести себя как идиот! – Сакура-чан… – Заткнись! Я не знаю, что там в твоей башке тупой происходит, но мы теперь команда, Наруто! Это значит, что мы во всем должны поддерживать друг друга, даже если один из нас умственно отсталый имбецил! И если ты сейчас же не возьмешься за ум, я тебе сама мозги вправлю. Хрустнули костяшки, и Наруто нервно сглотнул. Удар у девочки был тяжелым. – Сакура-чан, ну ладно Саске, но ты… Тебя ведь тоже могут отправить обратно. – Плевать, – Сакура покосилась на Фую. – Нас распределили вместе. Если отправляться обратно, то тоже всем вместе. Наруто пораженно уставился на воинственно настроенных девочек и не знал, что сказать. Слов простой благодарности казалось слишком мало, чтобы выразить все, что он думал. Он не один. Дело даже не в тренировке и командной работе. Оказывается, он уже очень давно не один в этом мире. Как он мог об этом забыть? Раздались одинокие аплодисменты. – Ну что, команда номер семь, я вас поздравляю. Вы прошли испытание.***
Ночь накрыла Коноху мягким, плотным пологом, зажглись уличные фонари и звезды. Резкие тени от луны, пробивающей деревья, рисовали на деревянном полу причудливые узоры. Саске лежала на своей кровати лицом к стене, когда почувствовала, что матрас прогибается под весом еще одного тела. Повернулась, обняла за шею, вдохнула запах солнечной кожи. – Я узнал, кто мой отец, – слова упали в тишину тяжелыми свинцовыми каплями. Безнадежная обволакивающая горечь потекла нескончаемым потоком и заполнила легкие до отказа. – И кто же? – тихо-тихо, на самой границе слышимости. – Йондайме, – глухо, на выдохе. – Ты серьезно, Наруто? – Да, – в сердце словно вонзили битые осколки зеркал и начали проворачивать, усиливая кровотечение. Герой Конохи, Символ Листа, Хокаге. Тот, кто всегда был на виду. Образец для подражания. Узумаки передал ей весь разговор, произошедший между ним и Четвертым, ничего не утаивая. Слез не было, ни на щеках, ни в голосе, но дрожь сохранялась. Больно. Все предельно ясно, но больно. – Я не знаю, что делать, Саске, – она, наверно, никогда еще не слышала в его голосе столько наивно-детской растерянности. Девочка прижалась еще ближе. – Поговори с ним. – Ты серьезно? Фую вздохнула и положила маленькую ладонь на щеку друга. Погладила усики-шрамы на щеках. – Скажи, Саске… А ты бы хотела поговорить со своими? Выслушать их оправдания? Смогла бы простить? - Наруто приподнялся на локтях и заглянул ей в лицо. Девочка криво усмехнулась. – Ты не сравнивай, добе. Это тебя всю жизнь ждали, как драгоценный подарок, любили, присматривали, хоть и издалека. О тебе думали, собирали фотографии, ждали момента, когда можно будет быть вместе… – Но… – Меня выкинули, Наруто. Понимаешь? Выкинули, – злость все-таки вышла наружу, прорываясь красным отблеском глаз. – Не потерянная. Не вынужденно оставленная. Ненужная. Ненавижу Учих. – Саске… ты знаешь? – Что я из их клана? - Девочка фыркнула. – Конечно. Я каждый день вижу этих уродов на улице, не слепая. Только не знаю, кто именно. – И тут же, без перехода, с почти шепота на недокрик. – Да, я хотела бы! Встретиться с ними, посмотреть в лживые глаза, плюнуть в лицо. Какая бы у меня была жизнь, если б не ты? Молчи. Не надо ничего отвечать. Поговори с Хокаге. Наруто зарылся в густые волосы подруги и промолчал. Рано ей говорить имена. Саске должна стать сильнее, чтобы показать Учихам, что именно они потеряли. Если не пришли сразу, как узнали, что она теперь зрячая, значит все еще считают неровней, отбросом. Ублюдки красноглазые. Ничего, пройдет немного времени, и они сами начнут локти кусать. А на счет отца… Нельзя верить людям, это правило мальчик заучил с раннего детства. Но чертовски хотелось сделать еще один шаг в сторону от одиночества.