***
Наруто сегодня был особенно нервным. Не то, чтобы парень не впадал в подобное состояние раньше, но сегодня эта нервозность раздражала Саске особенно сильно: более резкие движения, сбивающие стулья и разбивающие дефицитную посуду. Раскиданные по квартире книги, кунаи и одежда. Порванная от неловкого движения занавеска. Рваное дыхание и едкая, густая тишина, заполняющая комнату от пола до потолка. Саске никогда не была особо общительной, редко начинала разговор сама, но сегодня почему-то отчаянно сильно пыталась разбить гнетущую атмосферу, выдернуть из нее Узумаки и не захлебнуться самой. Не получалось. Слова застревали в горле и оседали на губах невысказанными – казались слишком неуместными и опасными, способными разрушить что-то очень важное и хрупкое. Узумаки продолжал метаться, то хватаясь за стирку, то вдруг резко бросая все и садясь на трижды вымытый пол. Молчал, сам же давился этим молчанием, но упорно игнорировал дискомфорт. Чаще обычного касался Саске – хватал за руки, сажал на колени, зарывался носом в густые черные волосы. Саске обнимала его за шею, прижимала к себе и сегодня как никогда жалела, что не может увидеть его лица. Может было бы проще. Стук в дверь раздался чуть раньше, чем нервное напряжение достигло своего апогея и вылилось в скандал. Ударил по нервам, вышиб дыхание. Саске дернулась в сторону двери, но сильные руки удержали, не дали сделать следующий шаг. – Глаза, Саске, это зеркало души. То, что ведет в душу, не должно быть мертвым. Ловкие пальцы нашли единственную нужную точку на шее и надавили – сознание ухнуло в пустоту. Наруто легко подхватил девочку на руки, уложил на аккуратно заправленную постель и лишь после этот пошел открывать. Ирьенин с отстранением наблюдал, как мальчик сдвинул кровати в центр комнаты, поставил на стул запрошенный таз с теплой водой и повесил на спинку стула повязки, сделанные из новых простыней. Затем скинул с себя кофту, оставшись в штанах и старой, застиранной майке, и лег на свободную кровать, беря девочку за руку. Плотные занавески надежно укрывали сообщников от посторонних взглядов, дверь перекрыл фуин барьера. – Расслабься, - игла профессионально вошла в вену спящей девчонки. – Я вас усыплю. Когда проснетесь, уже все будет закончено. – Это долго? – Даже понимая, что расстается с частичкой самого себя, парень не дрожал. Это могло бы вызвать уважение, если бы Кайсо был способен уважать кровожадных убийц. – К вечеру очухаетесь, – второй укол достался самому джинчурики. – Больше ты меня не увидишь, Наруто-кун. Больше ты ничего не увидишь.***
Наруто падал бесконечно долго: летел по нескончаемому черному колодцу, бился о склизкие стенки, раздирал руки в попытке зацепиться за что-нибудь. Не получалось. Продолжал падать, теряя сознание и вновь возвращаясь в него, давился собственным криком, захлебывался кровью. И сам не понял, в какой момент оказался в канализации, где вода доходила до колена. Узкие коридоры уходили в темноту, от стен шло странное свечение, делающее обстановку еще более зловещей. Вода была холодной, но на удивление чистой: можно было рассмотреть каждый камешек и трещинку, каждую струйку крови, стекающую с разодранных ладоней. Рассмотреть двумя глазами. Что произошло? Саске. – Саске! – Эхо прокатилось по пустынным коридорам и заглохло где-то вдали. Нет ответа. Наруто поднялся с колен и нетвердой походкой отправился вперед, по пути заглядывая во все комнаты и ответвления. Пусто. – Саске! Страшно. Черт, как же страшно! Не за себя, а за самого дорогого человека, доверившегося тебе. Ками-сама, он идиот, знал же, что нельзя доверять ирьенинам! – Саске! Коридор закончился огромным, слабо освещенным залом – не видно ни стен, ни потолка, ни другого конца. Лишь огромные ворота, отрезающие дальнейший путь. Саске там? Тогда он вынесет к чертям эту преграду. – Саске! – Явился, – грозный рык, почти рев, и из темноты за воротами появляются огромные алые глаза. Жгучая, яростная чакра ненависти сбивает с ног, но становится светлее и можно разглядеть то, что спрятано в темноте. Страшный звериный оскал, девять хвостов, вытянутая лисья морда. Кьюби-но-Йоко, загадочное чудовище из легенд, демон ненависти и страха. Плевать, не до него сейчас. – Где Саске?! – Наруто с трудом поднялся на ноги, удержавшись под очередным напором злого ветра, и подошел ближе к воротам. – Что ты с ней сделал?! Отвечай, даттебайо, пока я тебя наизнанку не вывернул! – Я? – Хриплый жуткий смех прокатился по залу. – Я ничего не делал с твоей подружкой, глупый сосуд. Ты сам прекрасно справился с уничтожением очередной Учихи. – Унич… Что ты, мать твою, несешь?! Где Саске! Говори немедленно! Лис усмехнулся. Такой маленький, такой жалкий и такой шумный. – Разве это я привел к слепой девочке ирьенина, ненавидящего тебя? Разве это я позволил ему ввести себя в искусственный сон и провести непонятные манипуляции? Разве это я доверился потенциальному врагу, не имея никаких гарантий, что он сдержит слово? Наруто опустил голову и положил руку на прутья клетки. – Он обманул и не провел операцию? Тогда почему я все еще жив? Как оказался в этом месте? Где я, черт побери?! – Ты внутри своего сознания, глупый сосуд. Ирьенин провел операцию, но этого мало – он не стал ничего залечивать. Просто пересадил тебе оба глаза слепой Учихи и оставил умирать от потери крови. Как и ее. Недоучка. – Но я жив. – Я залечил твои раны. Мне не улыбается существовать в разлагающемся теле, – Девятихвостый умолчал о том, что чакроканалы в слепых глазах тоже он пробил. Случайно. Выборочно лечить он не умел, латал все, что было. – Существовать… Ты внутри меня? Ты существуешь внутри меня? Я – джинчурики? Перед внутренним взором проносились строчки из книг, описывающих, кто такие джинчурики. Живые сосуды для демонов. Игрушки в руках руководства скрытых деревень. Оружие массового поражения. – Кто запечатал тебя? – Не то, чтобы хотелось знать. Не то, чтобы хотелось понять, кого стоит благодарить за свое счастливое детство. Само сорвалось. – Твоя мать, Кушина Узумаки. Мой предыдущий сосуд, – демон злобно ухмыльнулся. – Я сам убил ее в день твоего рождения. Наруто не дрогнул, продолжая смотреть на пол. Почему-то тот факт, что сейчас он разговаривает с убийцей своей матери не слишком трогал сознание. Сейчас волновало другое. – Если ты вылечил меня, значит твоя чакра способна исцелять, – в гладкой поверхности воды отражалось осунувшееся мальчишеское лицо с непроницаемо-черными глазами. – Значит, если Саске еще жива, я могу вылечить ее с твоей помощью. Ты можешь вылечить ее, – одинокая слеза скатилась по щеке и упала в воду, нарушая спокойствие и запуская первый из расходящихся кругов. - Значит, в моей жизни все еще есть смысл! Мальчишка рванулся вперед, хватая сквозь прутья решетки один из хвостов, и резко потянул на себя. Красная чакра потекла сквозь руки, окутывая с ног до головы, разгорелся пожар в районе живота, и Кьюби захлебнулся словами, заглянув в лицо сосуда. Риннеган. Не тень, не иллюзия – доудзюцо отца Рикудо горело в широко распахнутых, светящихся упорством и яростью глазах. Доудзюцо, которое Девятихвостый не видел уже много столетий. «В свое время явится человек, который покажет вам истинный путь силы…» Воплощение? Мальчишка – воплощение отца? Первый – единственный за всю историю – кто решился смешать кровь Индры и Асуры не ради выгоды, не ради власти и привилегий – ради отчаянной попытки помочь. Золотая чакра создала подобие плаща, накинутого на плечи, выступили очертания шести черных магатам по горловине. – Меня зовут не сосуд. Меня зовут Узумаки Наруто. Запомни мое имя, даттебайо. Мальчишка растворился из сознания, заставив Девятихвостого задумчиво прищуриться.***
Наруто очнулся резко, вынырнул из сна наяву, толком не осознавая, что только что случилось, и тут же бросился к Саске. Девочка металась на своей кровати, отчаянно кашляя кровью и выгибаясь от боли, стонала, срывая голос, и плакала. Из под слипшихся от крови ресниц вытекали ручейки красных слез, оставляя на щеках грязные разводы. Руки девочки, почему-то привязанные к кровати бинтами, уже начали синеть – бинты передавили кровеносные сосуды. Не зная, что сделать в первую очередь, Наруто рванулся за кунаем, опрокидывая на ходу таз с остывшей водой, вернулся к Саске и перерезал бинты. Руки тотчас метнулись к глазам, стремясь вырвать источник боли. «Идиот». Узумаки дёрнулся и заозирался, пытаясь понять, откуда идет голос. Помимо него и Саске в комнате никого не было, за окном уже сгустились сумерки. «Прекрати вертеть башкой, я все еще внутри тебя. И прекрати дергаться, твоя подружка скоро сдохнет». Наруто замер. «Девятихвостый?» «А ты ждал Рикудо-санина? Сядь на нее сверху, придави руки. Не давай притронуться к глазам». Решив, что хуже уже не будет, Узумаки повиновался. «Положи правую ладонь ей на глаза и замри. Я сам все сделаю». Алая чакра потекла через ладонь, окутав сначала голову девочки, потом все ее тело, а после и самого джинчурики. Потекли томительные минуты ожидания. Наруто боялся даже дышать, только крепче сжимал бедрами все меньше сопротивляющуюся брюнетку. Часы отсчитали полночь, потом первый час ночи, потом второй. В голове гулко били барабаны, но Узумаки держался, отгоняя преступную слабость и сонливость усилием воли. Наконец все закончилось. Свечение ушло, полы призрачного плаща за спиной прекратили развиваться от невидимого ветра, а Саске задышала ровно, уснув обычным, спокойным сном. Наруто слез с нее, прошел в ванну и намочил полотенце. Потом вернулся и начал аккуратно стирать с лица подруги кровавые подтеки. «Спасибо тебе, Девятихвостый. Я этого никогда не забуду». «Хн». «Я могу чем-то отблагодарить тебя?» «Постарайся не сдохнуть». Лис в сознании глухо заворчал. Зачем помог? Что ему за дело до жалких людишек? «Спрячь риннеган, Узумаки Наруто. Не стоит всем показывать свои способности». «Риннеган? Что это?» «Посмотри в зеркало». Наруто снова вернулся в ванную и начал рассматривать свое лицо. Казалось, за несколько часов он похудел килограмм на десять: щеки ввалились, ушел извечный загар, под губами залегла жесткая складка. В черных омутах глаз от самого зрачка до радужки равным промежутком между собой шли ровные круги. «Что это такое?» «Риннеган – наследие моего отца. Ты сам пробудил это доудзюцу, сам и разбирайся с ним». Лис улегся в центре клетки и укрылся хвостами. Тупой ребенок. И он тоже тупой, раз помогает ему. «Надень девчонке повязку на глаза. Не вздумайте снимать минимум неделю. Отыщи ей пилюли, восстанавливающие чакру». «Спасибо. Черт, спасибо тебе огромное. Прости, что я накинулся там, в подземелье, я просто был слишком испуган. Как тебя зовут?» «Тебе память отшибло?» «Нет, я про настоящее имя». Лис посмотрел на свое отражение и промолчал. Прождав несколько минут, но так и не услышав ответа, Наруто вернулся в комнату и намотал Саске повязку на глаза. Затем укрыл девочку теплым одеялом, лег рядом и крепко прижал к себе. Уже проваливаясь в сон, в сознании громыхнуло глухое «Курама». За окном взметнулась стая черных ворон.