Вне одиночества

      По натянутой леске прошла огненная волна катона, опалив нежные листья и кору дерева. Следом тут же пролетел белоснежный электрический разряд. Прогремел взрыв, вспышка света, взметнулся в небо водяной дракон, созданный из небольшой грязной лужи. Маленькая тень отпрыгнула в сторону, перекувыркнулась несколько раз в воздухе и застыла, настороженно оглядываясь по сторонам. Гибкая, опасная, напоминающая плеть – любое дуновение ветра может бросить в следующую атаку. Ловкие пальцы сложили очередную печать, разгоняя дым стихией воздуха. Сакура восхищенно вздохнула и откинулась на колючий плед, прекращая наблюдение. Все-таки Саске невероятна.       Небольшая поляна, расположенная сразу за огороженным железной сеткой полигоном, была залита солнечным светом и теплом. На шелковистой свежей траве был расстелен большой плед с корзиной для пикника, лежали несколько свитков, запечатывающих холодную воду и мятное мороженое, валялись соломенная шляпка и белоснежная футболка. Неподалеку тихо журчал ручей – идеальное место для выходной прогулки и необременительного спарринга. Сакура блаженно потянулась и задумчиво посмотрела на чистое небо, провожая взглядом белые комочки облаков. Хорошо! Ни миссий, ни тренировок, ни постоянных подначек – сегодняшний день был посвящен исключительно отдыху. Ну, по крайней мере для нее: как показала практика, Наруто и Саске отдыхать не умели. Вся их жизнь напоминала бесконечную гонку.       Рядом бесшумно опустился черноволосый парень, чье лицо закрывала маска АНБУ.       – Развлекаются?       – Ага.       – И какой счет?       – Пока семь-восемь в пользу Саске.       Послышалось довольное хмыканье.       Сакура давно привыкла к этому странному молчаливому учителю Саске. Харуно не знала, почему он взялся обучать девочку-сироту, но признавала – сенсей из молодого Учихи получился гораздо лучше, чем из Какаши. Более въедливый, требовательный и заинтересованный. Саске светилась каждый раз, когда он появлялся и предлагал провести очередную тренировку.       Четыре стихии из пяти, контактный бой, атака на расстоянии, гендзюцу… Фую прогрессировала поразительно быстро. За последние четыре с половиной месяца она умудрилась скопировать и повторить половину арсенала своего учителя, разработать свою технику обнаружения противника и почти вдвое увеличить запас чакры путем ежедневных тренировок и медитаций. Это был даже не прогресс, а стремительный прыжок ввысь, словно Саске наконец-то нашла свое предназначение. Клановая.       Сакура давно догадывалась, что Саске имеет прямое отношения к клану Учиха. Смутные вначале подозрения подтвердил проснувшийся шаринган, способность мгновенно подстраиваться под любого соперника и совершенно уникальный стиль боя. Было не совсем ясно, какая ветвь клана отказалась от девочки, но это было уже не важно – особые тренировки с Итачи раскрыли потенциал Саске в совершенно другом ракурсе. Не чисто клановый подход к обучению, не упор на способность контролировать противника одним взглядом – нечто совершенно новое и в разы более опасное.       Сакура вздохнула. Было завидно: сама она особыми успехами похвастаться не могла. Стал еще выше и сильнее контроль чакры, совместные тренировки с командой слегка увеличили скорость движений, одинокие вечера, проведенные за чтением книг, значительно усилили знание теории. В общем-то и все, чего розоволосой удалось достичь за последнее время. Харуно все чаще стала задумываться о своем месте в команде номер семь.       – А где Хокаге и Какаши? – не дал погрузиться в уныние собеседник.       Сакура приподнялась на локтях и лениво махнула в сторону. Всегда слишком серьезное лицо парня озарилось мимолетной улыбкой. Девочка проследила за его взглядом и не смогла удержаться от хихиканья: два взрослых, серьезных и ответственных шиноби сидели на дереве и азартно комментировали бой, болея каждый за своего фаворита. Какаши ставил на Наруто, Хокаге – на Саске. Вспышка, и Узумаки сравнял счет, вызвав бурю негодования главы деревни. Взрослые мужчины играют на деньги. Силуэты метнулись в стороны, готовясь к новому раунду.       Послышались радостные крики Узумаки – Ками-сама, как ребенок, каждая эмоция выплескивается воплями. Сакура улыбнулась уголками губ. Наруто тоже оказался… невероятен.       Не демон – человек. Харуно поверила в этот факт еще там, на мосту страны Волн, и приняла его всем сердцем. Не имеет никакого значения ни жестокость, проявленная парнишкой в той страшной миссии, ни его странная чакра, ни загадочный риннеган. В тот момент, когда он решил, что Саске мертва, от него веяло такой чудовищной болью и обреченностью, что все происходящее стало для Сакуры лишь закономерным финалом, справедливым воздействием, единственно возможным решением ситуации. Лишь в тот момент розоволосая смогла рассмотреть за внешне глупой оболочкой всю суть этого странного мальчишки: его доброту, самоотверженность, желание защитить близких ему людей. Успела порадоваться, что входит в их список, а не является врагом, устыдиться собственной узколобости, пережить внутреннее понимание и разочарование. И в какой-то момент просто поверить, что мечта Наруто – реальна.       Сакура помнила свое изумление, когда узнала, что Наруто обучает лично Хокаге по его же просьбе. Тогда наглость Узумаки поразила и разозлила девочку: этот балбес решился отвлечь главу деревни от важных дел ради прихоти! Еще даже не чунин, а уже замахнулся на высшую лигу, не разобрался с теми знаниями, что может дать ему Какаши-сенсей, а пробует освоить несоизмеримо больший уровень! Идиот! Правильно его Саске называла придурком. Сакура прекрасно помнила лекции, в которых объяснялось, чем может закончиться для неподготовленного шиноби чересчур сильное перенапряжение своих каналов, использование мощных и разрушительных техник, бессистемные нагрузки на мышцы. Разрушение связок. Паралич. Разрыв каналов чакры без возможности восстановления. Разрушение мозга и слепота.       Харуно, конечно, доверяла Хокаге, знала, что в свое время он учил генинов, надеялась, что Намикадзе-сама не будет слишком сильно нагружать своего неожиданного ученика, но… Наруто не любили в деревне. Сакура не знала истинных причин, но факт оставался фактом – на Узумаки слишком часто нападали и гражданские, и шиноби, обслуживали не во всех магазинах и кафе, бросали в спину грязные оскорбления. Если их поколение еще приняло светловолосого парнишку и научилось сотрудничать с ним во время совместных миссий, то от старших такого понимания ждать не приходилось. Сакура решила посмотреть на тренировки своими глазами, объясняя себе, что просто хочет понять, чему Наруто собрался учиться.       Полигон, на котором проходили специальные тренировки Хокаге и Узумаки, оказался защищен фуин-барьером – плотным, непроницаемо черным, перекрывающим любой доступ к находящимся внутри людям. Нужно было сдаться и отступить, поверив, что Йондайме не причинит вреда Наруто, но что-то внутри гнало вперед. Девочка неделями ходила вокруг стен, стараясь проникнуть за них, пока однажды ее не вызвал к себе Хокаге и прямо не спросил о причинах такой настойчивости. Сакура со стыдом была вынуждена озвучить все свои страхи и подозрения, признаться, что переживает за Наруто, и со слезами в голосе попросить не причинять ему вреда. Наверно, это было самым унизительным – просить о чем-то, не имея никакой возможности повлиять на решение собеседника.       Удивительно, но Хокаге тогда выслушал ее. Не насмехался, не отмахнулся, как от нелепой глупой девчонки, не оскорбился на ее недоверие. Очень серьезно объяснил, что не собирается калечить Наруто, рассказал примерный план его тренировок, включающий и физическую подготовку, и разработку каналов чакры, предшествующие освоению новых техник, спокойно и обстоятельно показал походную аптечку. Рассказал, что полигон закрыт лишь для того, чтобы не нанести вреда никому из других шиноби – техники, изучаемые Узумаки, при неправильном применении могли быть очень разрушительными. Успокоил, уверив, что в случае серьезных повреждений своего ученика, всегда сможет мгновенно переместить его в госпиталь и проконтролировать ход лечения. И поблагодарил за такое беспокойство за сокомандника. Сакура тогда убежала из кабинета, пылая щеками от смущения.       Потом стала пропадать Саске. Нашла себе личного учителя, когда у них с Сакурой только-только начал выстраиваться дружеский контакт, появились темы для разговоров, общие тренировки и прогулки по деревне. Сакура совсем отчаялась. Кололо сердце холодными иглами, легкие заполнялись ядовитой горечью, на глазах выступали злые слезы. Другие команды проводили много времени вместе, тренировали совместные схемы боя, отдыхали и веселились. Харуно же видела своих сокомандников лишь на совместных миссиях, и то они практически не разговаривали, все время погруженные в свои мысли. Ино была занята или со своей командой, или в магазине семьи, с Хинатой и Тен-Тен у Сакуры никогда не было особого контакта, родителям ее общество было не интересно. В карманах потихоньку скапливались монеты, которые некуда было тратить, комната зарастала башнями из прочитанных книг, а в груди свило гнездо неприятное чувство сосущего одиночества. Казалось, что конца этой серой полосе не будет уже никогда.       А потом пришел Узумаки.       Улыбнулся тепло и искренне, разогнал звонким голосом одиночество и страх, позвал на пикник. Не на свидание, не на очередную миссию, не на плановую тренировку – на простую прогулку команды номер семь. Тишина треснула осколками битого стекла. Сакура тогда растерялась: кинулась собирать корзинку с едой, неловко опрокидывая мебель и рассыпая продукты, несколько раз переплетала растрепавшиеся волосы, кусала губы и заламывала тонкие пальцы. Нервничала непонятно отчего, смущалась и готова была вот-вот разреветься от облегчения. Наруто продолжал мягко улыбаться и смотреть на нее, прислонившись к косяку. Сердце затопила теплая благодарность. Она не одна.       Первый пикник они устроили возле речки на неприметном участке, окружённом густым лесом. Наруто сразу бросился купаться, Саске сняла одежду и подставила белоснежное тело под ласковые лучи солнца, Сакура задумчиво рассматривала камешки под ногами. Пришел Хокаге, раздраженный, что Наруто пропустил запланированную тренировку. В кои-то веки ему удалось выкроить дневное время, а Узумаки… Хокаге прошел по воде до того места, где плескался его нерадивый ученик, что-то выслушал, встал еще более разозленный, а потом неожиданно улыбнулся. Вернулся к девочкам на берег, скинул шляпу и плащ и устроился на каменном берегу, притягивая к себе корзинку с едой. Спустя какое-то время явился Какаши в сопровождении большого бульдога. Окинул пасторальную картину и, повинуясь повелительному жесту Хокаге, устроился рядом, присоединяясь к обеду. Вылез Наруто, затеял шуточную перебранку с Саске, перетекшую в спор о способах применения мощных техник в горной местности, втянул в разговор мужчин и саму Сакуру. Воздух порвался от звенящего смеха, громких криков и одуряющего чувства единения. Смешивались эмоции в непередаваемый коктейль, качало на волнах нежности, мышцы расслабились, избавляясь от дикого, болезненного напряжения. Спустя пару часов, когда солнце начало клониться к закату, появился черноволосый учитель Саске. Внимательно посмотрел на присутствующих, снял маску ворона и прошел к воде, садясь на корточки. Абсолютно молча и гармонично вписываясь в разношерстную компанию.       Сакура запомнила тот день как один из самых счастливых и спокойных в своей жизни.       С тех пор они собирались в такой странной компании еще раз семь. Иногда все мирно сидели и ели, ведя неспешные беседы, иногда дурачились, иногда Наруто и Саске затевали учебные тренировки, выясняя, кто из них выучил больше. Сакура участия не принимала. Она по большей части просто отмалчивалась, присматриваясь к окружающим ее людям, грелась от их тепла, впитывала их затаенную боль, разделяла общее одиночество. Становилась частью разбитого на куски мира.       Итачи покосился на задумавшуюся девочку, на мгновение отрываясь от боя сестры. Такие моменты были в их компании на вес золота. Слишком редкие из-за возможной недоброжелательной слежки. Слишком хрупкие, так как никто не объяснял соратникам всю суть сложных взаимоотношений участников. Слишком теплые, почти интимные, создающие нереальное ощущение семьи. Связь одиноких людей, прошедших долгий и сложный путь. Итачи так и не смог признаться Саске, что он ее брат. Не нашел подходящих слов, хотя их скопилось во рту огромное количество. Какаши не смог объяснить, почему так сильно не хотел брать себе учеников и почему, по сути, отказывался их учить чему-то серьезному. Хокаге не поговорил с Наруто. Отец и сын продолжали совместные тренировки, сделав вид, что были знакомы всегда, но порой между ними повисала такая тяжелая недосказанность, что ее впору было резать катаной. И не было никаких гарантий, что наточенное лезвие не увязнет в воздухе.       Сакура в их странном круге казалось вовсе ненужной – лишнем звеном, отвлекающим фактором – но иногда Итачи казалось, что без нее связка могла порваться вовсе. Единственная, кто не знал ничего об окружающих ее людях, но совершенно спокойно принимающая их, не чувствующая неловкости, страха и отчуждения. На редких совместных тренировках девочка в основном бездельничала, валяясь на пледе и наблюдая за происходящим, потом приглашала уставших ребят на плед и угощала домашним бенто, травяным чаем из термоса и онигири. Присматривалась, искала что-то для себя и не находила. Вполне вероятно, что время ее обучения просто еще не пришло. Третий боевик в команде вряд ли нужен. Линия защиты? Контактные атаки? Медик? Время покажет.       Саске поймала Наруто в гендзюцу. Мальчик замер, пытаясь вырваться из иллюзорного мира, дернулся в сторону, инстинктивно уходя с линии возможной атаки, сложил печать. Лис внутри него мирно дремал. Со временем стало очевидно, что эти двое как-то общаются между собой, и это общение было очень странным: Девятихвостый не пытался навредить своему сосуду. Не предпринимал попыток вырваться, ни к чему не склонял джинчурики, не ограничивал доступ к своей силе. Помогать, впрочем, тоже не рвался. Спал, следил, иногда переругивался с Хокаге-сама через его сына. Узумаки поднапрягся, но все же сумел пустить чакру в нужном направлении. Итачи нахмурился – нужно активнее упирать на иллюзии, Саске до сих пор использует их спустя рукава. Послышался довольный смех.

***

      – Скуууучно! – Проходящая мимо женщина от неожиданности шарахнулась в сторону и поспешно перешла на другую сторону улицы. Сакура неодобрительно покачала головой.       – Наруто, не вой! Голова уже болит! – Саске поморщилась и потерла виски. Долгое использование шарингана всегда негативно сказывалось и на ее самочувствии, и на настроении. А Итачи за последнюю неделю словно озверел – гонял ее в использовании гендзюцу по несколько часов, требуя каких-то нереальных результатов. Тоже мне, сенсей, какое ему вообще дело до успехов Саске?       – Но мне скуууучно, теме, – Наруто проигнорировал недовольство подруги и продолжил выплескивать скопившуюся энергию с помощью нытья. – Хокаге уже неделю со мной не тренируется, миссий нам не дают, самостоятельно тренироваться запретили. Мне надоело болтаться по деревне просто так.       – Все потому, что завтра экзамен на чунина. Все заняты! – Злость все-таки вырвалась наружу слишком резким тоном.       – А я причем? – Наруто недоуменно похлопал ресницами.       – Зная тебя, запрет на тренировки как раз выглядит очень разумным! Участники с других стран уже начали прибывать. Не хотят позориться.       – Саске!       – Да заткнись уже, добе!       Ребята шли по главной улице Конохи, привычно переругиваясь. Действительно, деревню за последние дни наводнило большое количество шиноби других стран: тут и там мелькали протекторы скрытых деревень Травы, Суны и Звука, в кафешках стали подавать непривычные блюда, звучали странные мелодии и голоса с непривычным акцентом. Вспыхивали драки, когда слегка подвыпившие люди встречали давних врагов, заключались торговые соглашения, завязывались неформальные знакомства. Всегда спокойная и размеренная жизнь Скрытого Листа преобразилась и бурлила.       Экзамен на чунина проводился дважды в год, каждый раз в новой стране, выбираемой случайным жребием. Коноха не принимала гостей уже несколько лет, так что предстоящее событие воспринималось большинством шиноби и гражданских как редкое экзотичное развлечение, возможность интересно провести время. Делались ставки на количество прошедших первое испытание генинов, жеребьевку боев для второго тура, смертность среди нового поколения, количество новых гениев и неудачников. Раскупались билеты на третье испытание. Жизнь в состоянии постоянной скрытой войны меняла восприятие людей, делая их более жестокими, равнодушными и жаждущими кровавых зрелищ. Коноху украсили плакаты с фотографиями команд, представляющих деревню, из уст в уста передавались характеристики генинов, известные обывателям, обсуждались шансы на победу и поражение. Участники экзамена относились к подобному вниманию по-разному: кого-то оно пугало, кого-то раздражало, кого-то напротив воодушевляло. Наруто было наплевать – привыкший к дикому темпу, установленному отцом, он отчаянно скучал и желал найти себе занятие.       – Ксооо. Ну давайте что-нибудь поделаем?       – Например? – Саске устало вздохнула, смиряясь с неугомонностью приятеля. Иногда с ним было проще согласиться, чем объяснить, почему ты не хочешь что-то делать.       – Ну не знаю… – Узумаки взлохматил заметно отросшие за полгода волосы и закинул руки за голову. – Пошли в кафе сходим? Дяденька Теучи говорил, что он разработал новый сорт рамена, а я все никак не могу его попробовать. То денег нет, то времени, а после некоторых тренировок у меня так кружится голова, что я даже не могу смотреть на нарутомаки в супе. Сразу тошнить начинает.       Сакура подумала, что после некоторых тренировок Наруто тошнить начинает даже ее, являющуюся сторонним наблюдателем. С другой стороны, перекус – неплохая идея. Время близилось к обеду, а ароматная, сытная, пусть и слишком жирная пища сейчас пришлась бы очень кстати. Саске, видимо, пришла к тем же выводам и обреченно свернула в сторону кафешки, сокращая путь через небольшой дворик с маленьким палисадником.       Они не успели уйти далеко от дороги, как брюнетка резко остановилась, поднимая руку вверх, и настороженно оглянулась по сторонам. Из-за угла дома показалась плотная, густая фиолетовая чакра, пахнущая кровью, воздух ощутимо задрожал от напряжения, послышались тихие всхлипы и мольбы пощады. Сакура почувствовала, как кожа покрылась пупырышками, а по спине потек холодный, липкий пот. Что-то, находящееся за поворотом, внушало ей необъяснимый ужас. Саске нахмурилась, но все-таки пошла вперед, Наруто двинулся следом за ней. Сакура тяжело сглотнула и заставила одеревеневшее тело двигаться. Ее команда – самая сильная в деревне, они смогут справиться с чем угодно.       За поворотом разворачивалась страшная картина, грозившая вот-вот перейти в трагедию: над двумя генинами, судя по форме прибывшими из страны Травы, навис красноволосый паренек с блеклыми, бирюзовыми глазами, кандзи «любовь» на лбу, протектором Песка и огромной тыквой за спиной, из которой непрерывно тек песок. Лежащие на земле мальчишки тихо скулили от страха, в то время как песок все плотнее окутывал их тела, грозя поглотить полностью. Двигаться шиноби уже не могли и теперь с ужасом смотрели на своего мучителя. Судя по напряженным позам и тяжелому дыханию, песок не просто покрывал их тела, а медленно сжимал их, сдавливая внутренности и готовясь превратить в кровавый фарш. Саске прищурилась – с одной стороны, ни нападающий, ни атакованные не являлись коноховцами, а значит, происходящее не должно было касаться седьмой команды. С другой – было что-то в происходящем отвратительно неправильное, переходящее за привычные рамки жестокости. Пока девочка колебалась, Наруто странно усмехнулся, отодвинул ее в сторону и резко прыгнул вперед, в одно слитое движение перемещая себя между суновцем и травниками. Сложил печати в смутно знакомом фуин-барьере, выстраивающем непроницаемую для чакры стену, отрезая красноволосого от своих жертв, улыбнулся несостоявшемуся убийце, как горячо любимому родственнику, и спрятал руки в карманы.       – Привет. Меня зовут Узумаки Наруто. А тебя? – Голос Узумаки звучал на удивление дружелюбно. Для Наруто, довольно болезненно переносившего любое проявление несправедливости, это было странно и нетипично. Саске задумчиво закусила губу. Суновец злобно глянул на нового противника своими холодными глазами, но блондин не показал даже тени неприязни в его сторону, спокойно продолжая ждать ответа.       – А что? – Голос песчанника оказался под стать глазам – стальной, равнодушный, со скрытой угрозой. Узумаки склонил голову на бок и солнечно улыбнулся.       – Интересно, как зовут собрата по несчастью.       Суновец дернулся. Прищурился, хотел ответить что-то резкое, но явно проглотил слова. Всмотрелся внимательно в лицо, расчерченное шрамами-усиками. Прислушался к своим внутренним ощущениям. Увидел что-то в черных глазах оппонента. Подобрался, пряча все эмоции.       – Собаку но Гаара.       – Приятно познакомиться, Гаара, – Наруто продолжал непринужденно улыбаться, не меняя позы. – Судя по всему, ты из скрытой деревни песка. Говорят, что у вас потрясающие закаты. Красные-красные, как лепестки мака. Это правда?       – Правда, – Гаара напрягся еще больше, стараясь понять, к чему ведет собеседник. Возле ног Наруто начала скапливаться алая густая чакра. Сакура почувствовала ту же ауру ненависти и злобы, что текла по мосту Волн, пока еще слишком слабую, но с каждой секундой напитываемую все большей силой.       – Ты раньше видел меня у себя в деревне, Гаара? – казалось, Узумаки вовсе не смущает напряжение всех присутствующих.       – Нет.       – Знаешь почему?       – Почему же?       – Потому что Сунакагурэ – твоя территория, – жестко, хлестко, даже без намека на прежнюю теплоту в голосе. Дружелюбие осталось лишь в неестественной, ставшей оскалом улыбке. – Коноха – моя. Смекаешь?       – Нас пригласили, – Гаара скопировал позу Наруто, пряча руки в карманы. Напряжение между ними нарастало все сильнее, на земле формировались черно-фиолетовый и ало-желтый вихри.       – Как гостей. Вот и ведите себя как гости. Спрячь хвост, пока я не достал свои.       Бирюза схлестнулась с чернотой. Саске почувствовала, как у нее начинают дрожать руки – выдерживать агрессивную ки становилось все сложнее. Несколько бесконечно долгих минут парни буравили друг друга взглядами, оценивая обстановку, расположение противников, собственные силы. Проступили звериные черты – злобный оскал лиса и дьявольская усмешка енота. Саске даже не поняла, что зрение ее изменилось – активизировались заложенные природой инстинкты. За спиной Гаары неслышно опустилось двое молодых людей: блондинка с огромным веером за спиной и парень в странном костюме с разрисованным лицом. Оба явно старше, с протекторами песка. Замерли. Губы Гаары разомкнулись в неприятной усмешке.       – Угрожаешь?       – Напоминаю правила этикета, – Наруто достал руки из карманов и развел их в жесте мирного приветствия. В голосе опять засквозило непонятное тепло и приязнь. – Своим надо помогать.       Глаза Гаары изумленно распахнулись. Он дернул щекой, словно услышал что-то невероятное, выбившее из привычной колеи, в мгновение ока призвал песок обратно в тыкву и резко запрыгнул на ближайшее дерево. Оглянулся через плечо, снова всматриваясь в лицо Наруто, помотал головой, как отряхивающаяся от капель дождя собака, быстро перепрыгнул на крышу. Лицо парнишки напоминало фарфоровую маску. Склонил голову и исчез, не прощаясь. Песчанники последовали за своим товарищем, удивленно переглядываясь.       – Наруто, что это было?       – Ась? – Блондин улыбнулся, помогая встать дезориентированным травникам. – Все в порядке, Сакура-чан. Я просто попытался быть вежливым.       – Наруто! – Фую не была настроена на шутливый тон.       – Шукаку, Саске. Это был Шукаку.