Операция "Спасение Тедаса"

      Я, обхватив колени руками, сидела на охапке соломы, которая обычно служила постелью Андерсу или его гостям, и мысленно отчитывала себя за самонадеянность.       «С чего ты решила, что события будут развиваться по знакомому тебе сюжету? – мое ехидное второе «Я» повторило эту фразу уже в четвертый раз. – Может, в ЭТОЙ реальности Дюпуи никакой не маг крови и о развлечениях Квентина знать не знает. А Нинетт не грозит участь жертвы, и Лиандре – тоже!»       «Не сыпь мне соль на рану...» – я печально вздохнула, и Андерс, который помешивал какой-то отвар в медном котелке, поднял голову и взглянул на меня с беспокойством.       – Хватит себя грызть, – сказал маг. – Ошибиться может каждый.       – Только ошибки других не будут иметь таких катастрофических последствий! – угрюмо отозвалась я.       Андерс усмехнулся.       – Все еще жалеешь, что не убила меня? – пошутил он.       – Теперь я уже не уверена, что это могло спасти ситуацию, – я уткнулась лицом в колени, поскольку сочувствующий взгляд Стража меня нервировал.       Маг отложил деревянную ложку с длинной ручкой, снял котелок с огня, заботливо укутал его в чистую тряпицу и лишь после этого подошел ко мне и уселся рядом.       – Мы отыщем Потрошителя, обещаю, – голос Андерса звучал буднично, словно он говорил о планах по сбору эльфийского корня.       – А если он существует только в моем воображении? – я на миг повернула голову, чтобы пронзить мага коротким злым взором.       – Думаю, это обстоятельство принесет облегчение и тебе, и его потенциальным жертвам, – рассудительно заметил Страж.       «Но это будет означать, что я не могу влиять на ход событий!» – я едва не произнесла этого вслух, но вовремя сдержалась.       И внезапно где-то у меня над ухом, а может, внутри головы зазвучал голос – тот самый, что я не слышала со времен прогулки по Глубинным тропам.       «Ты не обязана отвечать за все, что происходит с этим миром, – произнес Некто мягко, но убежденно. – Изменить все не в твоей власти. Да и ты здесь не для этого».       – А для чего?! – закричала я, вскакивая и озираясь. – Для чего?       Ответа не последовало.       Андерс, на которого я едва не наступила, успел подхватить меня, прежде чем я сверзилась с его жалкой «кровати» на пол.       – Что «для чего»? – переспросил Страж, всерьез обеспокоенный моим поведением. – Для чего искать твоего таинственного мага крови? Ты же сама сказала: чтоб он больше никого не убил.       – А ты велел больше не впутывать тебя в мои аферы! – с тоской возразила я.       – Неужели ты думаешь, что я брошу тебя в сложной ситуации?       Под снисходительно-ироничным взглядом мага я опустила голову.       – Это было бы логично... Особенно после того, как я пыталась тебя прикончить.       Андерс никак не прокомментировал мое последнее заявление – лишь улыбнулся и взял меня за руку.       «Я не заслуживаю такого отношения...»       Я украдкой бросила взгляд на мага и, заметив на его бледном лице выражение нескрываемой усталости, ощутила очередной приступ чувства вины.       – Тебе нужно отдохнуть, – сказала я.       Страж усмехнулся и покачал головой.       – Дел полно, – возразил он, – не до отдыха. Хоук опять собралась в Костяную Яму, а там, я слышал, полно мелких драконов. Нужно приготовить целебные зелья и мазь от ожогов.       – Скажи, что нужно сделать, я помогу! – с готовностью предложила я.       В светло-карих глазах Андерса промелькнуло удивление, почти сразу сменившееся радостью.       – Было бы неплохо, – признался он, с трудом сдерживая зевок. – Один я все не успею. Посмотри там, на полке, должна быть вытяжка эмбриума. В темной бутылке...       Мой душевный порыв не остался безнаказанным. Андерс, обрадованный тем, что хоть кто-то проявляет интерес к его деятельности, завалил меня заданиями. После того, как я два часа кряду дробила в ступке драконий камень, крошила ножом королевский эльфийский корень, смешивала всевозможные снадобья и зелья, у меня принялись нещадно болеть руки, плечи, голова и все остальное. Но я настояла на своем, успешно закончив работу, а затем заставив Андерса улечься спать.       Сама же отправилась навестить «брата».       Фенрис был на грани яростного взрыва. От метаний по комнате, где его устроила Хоук, эльфа удерживала самая банальная причина – отсутствие одежды.       – Хвала Создателю, ты пришла! – выпалил эльф, стоило мне заглянуть в приоткрытую дверь. – Риннала, почему я здесь?!       – Потому что был ранен, – ответила я спокойно. – И тебя перенесли туда, где могли оказать качественную помощь.       – Но теперь я в порядке и, значит, могу уйти! Если, конечно, мне вернут мои вещи... – Фенрис окинул комнату мрачным взглядом.       – Я принесла тебе штаны и рубашку, – сказала я. – И оружие. Еще утром.       – Ты об этом говоришь? – в больших глазах эльфа загорелся недобрый огонек, и он кивнул в сторону кресла, на котором были грудой свалены какие-то шмотки.       Я с удивлением обнаружила, что предложенная Фенрису одежда – вовсе не та, что принесла я. Эта была на порядок лучше по качеству и дороже. Среди прочих вещей оказалась даже шелковая рубашка изумрудно-зеленого оттенка, вроде той, что я носила в Антиве.       – Орлейский шелк, – в экстазе простонала я и погладила мягчайшую ткань кончиками пальцев. – Какая прелесть! Но это не те вещи...       – Нравится? – фыркнул Фенрис. – Дарю! Как сказала твоя приятельница, «под цвет глаз». Значит, тебе тоже подойдет, сестренка!       «Моя семейка растет, как на дрожжах...»       – Не соблазняй, могу и согласиться, – засмеялась я, отодвигая рубашку в сторону с невыразимым сожалением. – Извини, что назвала тебя своим братом. Само вырвалось.       – Ерунда! – отмахнулся эльф. – Все равно я ничего о своей семье не помню, так что вполне могу считать тебя какой-нибудь дальней родственницей... Лучше скажи, где моя одежда?       – Да забудь ты про свои тряпки!       Эльф выскочил из постели, обмотавшись простыней на манер древнеримского патриция, и заявил, что он вполне способен вернуться в поместье Данариуса (или даже в «Цветущую розу») в таком виде, если я немедленно не займусь решением данного вопроса. Я не стала спорить с Фенрисом и, позвав Бодана, спросила у достойного гнома, куда делись вещи «моего брата».       – Прошу прощения, Ринна, но я их сжег, – признался Бодан решительно. – Такое тряпье и в руки-то брать страшно – на глазах расползается... А твой сверток у меня. Монна Хоук решила сама снабдить... м-м-м... нашего гостя всем необходимым.       Выражение глаз эльфа не обещало Бодану ничего хорошего, поэтому я торопливо попросила управляющего Хоук принести те вещи, что приготовила для Фенриса.       К счастью, полотняную одежду и легкий кожаный нагрудник лириумный воин счел вполне подходящими. Так же как и простой двуручник в гладких ножнах без украшений.       – Я верну тебе все деньги, – напомнил эльф, торопливо одеваясь. – Не люблю оставаться в долгу.       – Как скажешь. Впрочем, – меня вдруг осенило, – ты можешь отработать свой долг в самое ближайшее время. Я и мой друг Серый Страж выполняем кое-какую работенку для храмовников. И хороший воин нам не помешает.       – По рукам, – эльф коротко кивнул. Потом вскинул на меня светящиеся сомнением глаза. – А насчет Адрианы... ничего не слышно?       – Не волнуйся, если у меня появится информация, ты будешь первым, кто ее получит, – заверила я эльфа. – Кстати, хочешь составить мне компанию за ужином? Я голодна так, что слопала бы и дракона!       – Высшего, хорошо прожаренного... – прищурив один глаз, мечтательно протянул воин, к счастью, не пустившийся в рассуждения о том, уместно ли принимать приглашение на ужин от девушек, с которыми он недостаточно близко знаком. Видимо, Фенрис счел, что наше «родство» – вполне подходящий повод, чтобы плюнуть на соблюдение приличий с крыши башни Кинлох.       А вот Хоук так не считала. Увидев меня и Фенриса в холле своего особняка, Кара, которая явно только вернулась домой, удивленно уставилась на эльфа, а затем поинтересовалась, куда же это направился вчерашний умирающий рыцарь.       – Я уже в полном порядке, – хмуро, но вежливо ответил Фенрис, старательно не глядя на Хоук.       Я красноречиво подтвердила слова своего «брата». Хоук, судя по выражению ее лица, не очень нам поверила, но, поскольку у нее не было причин нас останавливать, Кара лишь посторонилась.       – В моем доме вам всегда рады, Ринна, – Хоук коротко кивнула мне, чуть дольше задержала взгляд на эльфе, – Фенрис... Кстати, за мной должок. За спасение моей жизни.       – Мы его обязательно стрясем, – сказала я, полушутя.       Губы Кары тронула неохотная усмешка.       – В любой момент, – сказала она. – Жаль, что вы уходите. Я надеялась угостить вас ужином.       На лице появившегося в холле Бодана отразился неописуемый ужас. Видимо, таланты Кары в кулинарии не сильно превосходили способности в той же области Морриган или Алистера. Поэтому я дипломатично отказалась, взамен предложив Хоук присоединиться к нам в «Висельнике».       – Возможно. Если мама не будет ужинать дома, – Кара пожала плечами и, словно вспомнив что-то, обернулась к Бодану.       – Бодан, у нас есть ваза? – с плохо скрываемым раздражением спросила Хоук. – Я имею в виду нормальную, а не то уродливое серебряное ведро, что стоит в гостиной... Для мамы прислали цветы.       Я, уже сделавшая шаг по направлению к двери, резко обернулась и, чувствуя нарастающую панику, спросила:       – Лилии?       – Почему лилии? – удивилась Хоук. – Мама их никогда не любила. Розы. Белые. От наместника Думара. Оказывается, в юные годы он был безнадежно влюблен в маму, а недавно, встретив ее в церкви, ощутил прежние чувства и решил наверстать упущенное, – Кара иронично усмехнулась и покачала головой. – Теперь заваливает ее букетами. Думаю, знаменитые Сады Наместника под угрозой опустошения!       Ответ Хоук вызвал в моей душе одновременно облегчение и изумление.       «В этом городе все идет не по плану...» – думала я, покидая особняк Амеллов-Хоуков.       Фенрис в еде проявил чрезвычайную умеренность, что стало для меня настоящим потрясением (особенно после общения с Серыми Стражами, чей разогнанный скверной метаболизм требовал потребления достаточно больших объемов пищи). Видимо, годы лишений научили эльфа соизмерять свои потребности и возможности. Ел Фенрис медленно и аккуратно, явно наслаждаясь каждой крошкой, отправленной в рот, и я, против воли, залюбовалась его сосредоточенным задумчивым лицом.       – Что? – заметив мой взгляд и вмиг напрягшись, спросил эльф.       – Ничего, – ответила я, понимая, что бывшему рабу сложно не воспринимать каждый жест в его сторону как агрессию или насмешку. – Хотела спросить: ты планируешь вернуться в особняк Данариуса или останешься здесь?       Фенрис окинул трактир внимательным взглядом, пожал плечами.       – Здесь слишком шумно, – заметил он, отщипывая от лепешки еще один кусочек. – Я чувствую себя неуверенно, если не могу слышать все самые тихие звуки. Видишь ли... я привык быть настороже.       – Понимаю.       – Конечно. Ты – Антиванский Ворон. Это мало чем отличается от рабства, – эльф кивнул, и в его глазах появилось сочувственное выражение. – Разве что твоя жизнь принадлежит не одному хозяину, а нескольким.       – Я – бывший Ворон, – поправила я, умалчивая о том, что в гильдии убийц по-настоящему провела лишь пару дней. – И всегда ощущала себя свободной.       – Да? – с еле заметным удивлением произнес Фенрис. – Скажи, как тебе это удается? Я уже несколько лет в бегах и все-таки не чувствую себя свободным. Постоянно жду, что меня найдут и схватят или убьют...       Я задумалась, а затем медленно произнесла:       – Не знаю, Фенрис. Мне кажется, что свобода – это то, что является частью тебя. Никто не сможет дать тебе это или отнять. Уверенность в том, что твоя жизнь – в твоих руках и ни в чьих больше. Если этого не чувствуешь, значит, ты сдался.       – Я – не раб! – ярко-зеленые глаза эльфа вспыхнули гневно и вместе с тем убежденно. – Я скорее умру, чем вернусь к Данариусу!       – Вот и ответ, – я улыбнулась. – Ты не мог спать спокойно, потому что понимал: сила и возможности на стороне твоего... гм... магистра. Но теперь ты не один.       Взгляд Фенриса, поначалу непроницаемый и жесткий, потеплел.       – Знаешь, – с расстановкой проговорил он, – я, действительно, начинаю в это верить.       От алкоголя Фенрис отказался, мотивируя это предстоящей ночной прогулкой по Киркволлу. Когда я сообщила эльфу, что третий участник нашей вылазки – маг, он поморщился, но скандалить не стал, лишь уточнив, не тот ли это шемлен, которого он потрепал в доме Хоук.       – Андерс – Серый Страж, – напомнила я эльфу. – И очень хороший целитель.       Лириумный воин равнодушно пожал плечами и пообещал впредь не причинять магу вреда. По крайней мере, если тот сам не будет выказывать агрессивных намерений.       Андерс пережил новую встречу с Фенрисом далеко не так спокойно. Маг почивал мирным сном младенца и явно грезил о чем-то очень приятном, поскольку улыбался и что-то ласково бормотал при этом. Когда я потрясла его за плечо, он почти сразу открыл глаза, сонно улыбнулся мне, но в следующий миг в поле зрения мага попал Фенрис, стоящий у меня за спиной – грозный и величественный, как скала, со скрещенными на груди руками. И Андерс подскочил на своей соломе, а в его ладони заискрился клубок сиреневых молний.       – Ринна, отойди от этого сумасшедшего! – приказал Андерс, не сводя с эльфа сверкающего взгляда.       – С чего это? – удивилась я. – Фенрис идет с нами на охоту за магом крови.       Мои спутники (на сегодняшний вечер) уставились друг на друга: Андерс – с гневом и непониманием, Фенрис – с олимпийским спокойствием. А потом одновременно повернулись ко мне и хором спросили: «А мы без него не справимся?»       – Нет! – отрезала я. – Давайте не будем тянуть виверна за хвост! На улицах уже темнеет.       Поскольку Андерсу собираться было недолго – лишь прихватить старый посох с навершием в виде оскаленной волчьей головы и плотнее запахнуть изношенную, уже трещавшую по швам мантию, – не прошло и четверти часа, как мы выбрались из люка близ доков. Почти у самого входа на территорию, выделенную кунарийской диаспоре.       – Куда мы идем? – недовольно прошипел Андерс, оглядываясь по сторонам.       – В Нижний город, – ответила я. – Неподалеку от дома Гамлена Амелла должна быть заброшенная литейная. Наш клиент – там.       – Ты уверена? – уточнил маг.       – Нет, – «В этом чертовом городе уже ни в чем нельзя быть уверенным!» – Но это единственная зацепка, что у нас есть.       – К чему разговоры? – Фенрис пожал плечами и двинулся вперед. – Надо пойти и проверить.       Чтобы отыскать вход в литейную, нам пришлось трижды прочесать тот район Нижнего города, что примыкал к эльфинажу. И лишь когда мы в четвертый раз проходили мимо двух прилепившихся друг к другу зданий, заметили, что узкая темная щель между ними – проход, а не ниша.       – Пахнет серой, – принюхавшись, бросил эльф и извлек меч из ножен, закрепленных между лопаток.       Я последовала его примеру.       Внутри было темно, как в каменном мешке. Даже я со своими острыми глазами почти сразу ткнулась лбом в стену. Но в следующую секунду на теле идущего впереди Фенриса вспыхнули голубоватым огнем лириумные клейма, и тьма перестала быть такой непроницаемой.       Андерс хмыкнул и шепотом заметил, что мог бы зажечь магический светильник, но я отказалась наотрез.       – Нельзя, чтобы маг узнал о нашем появлении раньше, чем мы его найдем.       – Не узнает, – еле слышно заверил эльф, уверенно свернув вправо там, где узкий коридор разветвлялся.       – А ты его почувствуешь? – спросила я.       Фенрис коротко кивнул. Он замедлил шаг, затем остановился, прислушался к чему-то (я, как ни старалась, не смогла уловить никаких посторонних звуков, помимо нашего дыхания) и вдруг присел на корточки.       – Здесь.       В полу, присыпанном деревянной стружкой, прорисовывались очертания квадратного люка. Эльф бесшумно поднял крышку, и из отверстия полился тусклый, но ровный свет. Запах серы становился все явственнее и резче.       Подземелье освещалось обычными факелами, закрепленными в стойках. Коридор почти сразу вывел нас в просторное помещение с полом, выложенным булыжниками, и каменными стенами. Справа от входа было свалено ржавеющее оборудование, а в самом центре возвышалась огромная (хотя и холодная) печь. Несмотря на факелы, зал выглядел мрачным и совершенно нежилым.       – Идемте дальше, – шепотом предложила я.       В этом жутком месте, даже без учета перспективы появления мага крови, совершенно не хотелось говорить громко.       Фенрис по-прежнему шел впереди. Андерс, кажется, не только смирился с данным обстоятельством, но и был даже доволен, поскольку острота слуха эльфа превышала мою, а бойцовские навыки – мои и Стража вместе взятые. А когда я ощутила еле уловимое прикосновение защитной магии – за мгновение до того, как мы вошли в следующее помещения подземелья, – то совсем успокоилась.       – Это всего лишь предусмотрительность! – прошипел Андерс, верно истолковав мою усмешку.       Прокомментировать благоразумие Стража (и его стремление работать в команде) я не успела: Фенрис вскинул руку, призывая нас к молчанию и осторожности, и замер на месте. Потом эльф медленно-медленно обернулся и одними губами произнес:       – Демоны.       Подземелье кишмя кишело тварями из Тени. В основном, там толпились мелкие демоны Страха, от которых даже у меня не участилось сердцебиение. Но потом я разглядела в глубине зала огненный отблеск.       «Демон Гнева! Ну, твою ж маму...»       – Я возьму его на себя, – прошептал Фенрис в ответ на гримасу отчаяния, которую я просто не смогла сдержать. – Займись мелочью.       Я кивнула, жестом показывая Андерсу, чтоб не высовывался и прикрывал нас. А затем мы с эльфом ворвались в подвал.       Демоны среагировали не сразу – в первые же секунды боя Фенрису и мне (в основном, конечно, Фенрису) удалось сразить нескольких из них. Но потом твари взвыли разными по тону, но омерзительно схожими по производимому впечатлению голосами и набросились на нас.       Щиты Андерса продержались достаточно долго, чтобы в этой схватке нам удалось одержать верх. Лириумный воин отделался парой царапин, а я – синяком на плече, который «подарил» один из демонов Страха, с силой швырнувший меня в каменную стену подземелья. Мы решительно отклонили предложение мага «подлатать» нас после боя, поскольку понятия не имели, что ждет наш маленький отряд за очередной дверью заброшенной литейной.       «Например, восставшие трупы и одержимый!» – с тоской и некоторым удовлетворением по поводу своей дальновидности подумала я через минуту.       – Vashedan!* – процедил Фенрис, выставив перед собой меч. – Только драного саирабаза нам не хватало...       – Не все маги поддаются демонам! – тут же возмутился Андерс.       – Но конкретно этот – поддался, – быстро встряла я, не дожидаясь, пока эти двое устроят дискуссию по поводу пользы или вреда магии. – И с ним надо что-то делать!       – Не с «ним», а с «ней», – поправил Андерс. – Это магесса.       – Тебе воспитание не позволяет врезать даме, маг? – фыркнул эльф.       Придумать достойный ответ Андерс не успел, поскольку гремящие костями и смердящие мертвецы накинулись на нас, в то время, как одержимый («То есть одержимая, раз уж Андерс говорит, что это женщина!») от души шарахнул по нам «каменным кулаком». Фенрис, успевший принять свою лириумную форму, преспокойно выскользнул из-под удара, Андерс отклонил его щитом, а вот мне не повезло – под действием магического пенделя я вверх тормашками полетела в одну из ям, коих было полным-полно выкопано по периметру зала.       – Come mierda!** – вырвалось у меня одновременно со стоном. – Больно же...       – Ринна, ты как? – донесся до меня взволнованный голос Андерса.       – Жива! – заорала я, выбираясь из ямы, которая, к счастью, не послужила мне могилой.       – Скорее сюда! – рявкнул Фенрис. – Эта bas*** никак не уймется!       – Это уже не «баз»! – яростно возразил маг, поливая одержимую потоками огня. – Это демон в ее теле!       Лицо Андерса было искажено судорогой, губы напряженно сжаты, по лицу катились капли пота. Я знала, что таланты Стража находятся далеко от области стихийной магии, и в этом бою ему приходилось непросто. Помочь ему можно было только одним способом – добраться до одержимой и воткнуть кинжал в ее сердце.       И я, улучив мгновенье, когда в рядах зомби и скелетов, сдерживаемых Фенрисом, образовалась дыра, рванулась вперед.       Чудовище, заметив меня, что-то забормотало и выставило, подобно Андерсу, вперед свои изуродованные ладони. Я увидела, как между ними из крохотной искры рождается огненный шар, и поняла, что вот-вот превращусь в жаркое. Или в головешку...       Чуть сместившись в сторону, я ускорила шаг.       «Сосредоточиться. Представить точку перемещения. Отключить эмоции».       Темнота. Тишина. Холод. Эти три составляющие дали понять, что я на долю секунды вошла в отражение Тени, чтобы сразу же вывалиться из него – точнехонько за спиной бывшей магессы. Я ударила сразу двумя клинками, но чтобы свалить демона, наконец-то обретшего плоть, этого было недостаточно. Одержимая взревела и резко обернулась ко мне всем телом. Мои кинжалы остались торчать в ее вздыбленной горбом спине.       На миг мой взгляд встретил взгляд теневой твари. В лице одержимой не осталось ничего человеческого, но в глазах я, к своему безграничному ужасу, прочитала точно такой же страх, рвущий на части душу, что терзал и меня. Несчастная женщина все еще была здесь – в своем теле. Но ничего не могла сделать, чтобы помешать демону творить с ним то, что он пожелает.       – Прос-сти... – прохрипело жуткое создание, поднимая ладони к моему лицу.       «Она... просит прощения? Говорит со мной?»       Мне было нечем защититься. Но даже если у меня в руках было бы оружие, я не смогла бы пустить его в ход, поскольку застыла на месте, как зачарованная.       – Alluvin valla kal!****       От громового вопля Фенриса я вздрогнула и с опозданием поняла, что надо что-то делать, если я не хочу сдохнуть здесь и сейчас. Впрочем, одновременно с боевым кличем эльфа я услышала отвратительный чавкающий звук, означавший, что тело одержимой разрублено почти пополам резким и точным ударом двуручного меча.       И сразу наступила тишина.       Я обернулась, не понимая, почему вдруг все звуки ушли, и только через несколько секунд до меня дошло, что из живых в подземелье остались лишь мы трое. И даже восставшие из мертвых почили в мире, свалившись то тут, то там довольно мерзкими кучами полуразложившихся ошметков.       Первым звуком, который я услышала, оказалось хриплое дыхание Андерса. Маг прислонился к стене, хватая ртом спертый воздух и держась за грудь левой рукой. Правой он из последних сил опирался на собственный посох.       – Надо было взять с собой Авелин... И Варрика... – выдавил маг. – И, мать вашу, всех храмовников Киркволла!!! Ринна, ты что, планировала покончить с собой?! А нас прихватить за компанию?! Если да, то тебе это почти удалось!!!       С каждым словом голос Стража набирал силу и ярость, и под конец тирады Андерс уже вопил благим матом.       Фенрис выглядел на удивление благожелательным – эльф слушал крики мага с легкой улыбкой и даже с каким-то удовольствием. А потом заявил:       – Было интересно.       Андерс мигом умолк и уставился на него с непередаваемым выражением во взгляде.       – «Интересно»? – внезапно севшим голосом переспросил он. – ТАК ты это называешь? Да мы все чуть не сдохли сегодня!       – Мы сегодня убедились, насколько опасны маги, теряющие контроль над собой, – возразил воин. – И насколько опасна магия, если ее применять ради личной выгоды.       Страж с минуту молча и с совершенно ошалелым выражением на лице смотрел на эльфа, затем сплюнул и витиевато выругался.       – Кстати, – эльф повернулся ко мне, видимо решив, что дискуссия с Андерсом себя исчерпала, – твоего мага крови тут не было, Риннала. Ты, кажется, говорила, что он – мужчина?       – Да, – подтвердила я.       Осторожно вытащив свои клинки из тела поверженной магессы, я вытерла их о собственные штаны и застыла над изуродованным телом, глядя на одержимую с невольной болью в груди.       – Видимо, это была Марен... – пробормотала я. – Но зачем Потрошитель сделал из нее одержимую?       – Может, тут есть что-то, что поможет это выяснить? – проговорил Андерс и указал на нишу у противоположной стены подземелья.       Там в углу было сложено из камней что-то вроде алтаря, засыпанного цветами (конечно же, белыми лилиями!). А с портрета, украшающего стену над алтарем, на нас, ласково улыбаясь, смотрела стройная голубоглазая девушка с каштановыми волосами, убранными в сложную прическу.       – Это Лиандра Хоук? – с сомнением произнес маг, перебирая бумаги, сваленные тут же, на потемневшем от сырости подвала деревянном столике.       – Нет. Думаю, это ее кузина, Ревка Амелл, – предположила я. – Возлюбленная нашего Потрошителя. И все же я не понимаю...       – Зато я понимаю, – Андерс, листающий какую-то тетрадь, вскинул на меня отчаянный взгляд и прочел: – «Для того, чтобы моя возлюбленная вернулась ко мне из Тени, я должен подыскать для ее души подходящий сосуд...»       – Vashedan! – Фенрис сморщился так, словно готов был сблевать. – Этот урод пытался вселить в тело живой женщины душу мертвой?       – Точно, – я взяла из рук побледневшего Андерса дневник, нашла глазами нужную строчку и, пробежав ее глазами, тоже ощутила тошноту. – Все ясно. Наш убийца вовсе не пытался собрать заново тело любимой – для него важнее возможность вновь соединиться со своей избранницей, с ее истинной сутью. Только у него ничего не вышло. Вместо того, чтобы призвать душу Ревки, он выпускал из Тени демонов, превращая своих жертв в одержимых. Вот почему Нинетт ему не сгодилась – она же не магесса...       Тут я наткнулась на фразу, от которой все мое тело сковал жгучий мороз. «Я думаю, что новое тело должно быть связано с моей возлюбленной родственными узами, – писал малефикар. – Именно поэтому все предыдущие попытки не увенчались успехом...»       Когда я прочла кусок вслух, Андерса, который сразу же понял, куда я клоню, так и затрясло.       – Он хочет попытаться вселить душу своей невесты... – маг оборвал сам себя и замотал головой в ужасе.       – Да, – мрачно сказала я. – В Бетани Хоук. _______________________________________ Примечания: *Vashedan – «дерьмо!» (кунлат). Буквально «мусор», «негодный» **Come mierda – (антив.) засранец ***bas – иноверец, иноземец ****Alluvin valla kal – боевой клич Фенриса, буквально «Пройдем через них» (тевин)