***
На Глубинные тропы мы спустились не сразу. Каллиан дала своим людям (а заодно и нам) небольшую передышку. Которую спевшиеся Огрен и Варрик не замедлили превратить в вечеринку. – Для пьянки самое время! – заверил берсеркер. – Ни одной вражины в окрестностях нету, значит, мы можем расслабиться! Каллиан застонала и шлепнула себя ладонью по лбу. – Ничего не говори! – предупредила она меня. – Я не знаю, как Огрен даже на Глубинных тропах умудряется наладить массовое производство самогона! Иногда мне кажется, что он старший брат Сэндала, только специализируется не на рунах, а на выпивке... – Колдовство? – невинно расширив глаза, проворковала я, и Табрис, выругавшись, рассмеялась. Мы с сестрой устроились в стороне, поскольку обе не относились к любителями спиртного, а обсудить нам нужно было очень многое. К нам незаметно присоединился Роган, уже вполне здоровый, благодаря стараниям Андерса. Даже жуткий шрам на щеке воина выглядел гораздо тоньше, светлее и почти пристойно. – У вас в Киркволле весело! – хмыкнул Эдукан, когда я закончила рассказ о последних событиях. – Когда Карвер соберется в отпуск, пожалуй, составлю ему компанию. А то в Орзаммаре скучно – одни дворцовые интриги да просьбы Белена снарядить экспедицию для изучения нового вида лириума. – Красного? – насторожившись, спросила я. – Именно, – Каллиан кивнула, и ее лицо напряглось, как всегда, когда она говорила о чем-то неприятном. – Уже слышала? – Да. Будьте осторожны. Этот лириум поражен скверной, и он может оказать непредсказуемое воздействие. – Есть что-то, чего ты не знаешь, принцесса? – полушутя произнес Роган. Я в ответ с мрачной усмешкой пожала плечами. – Что с тобой? – встревожилась Каллиан, всегда чутко угадывающая мое настроение. – Сама не пойму. Предчувствия какие-то жуткие... Две пары глаз – голубые и светло-зеленые – взглянули на меня с одинаковым выражением беспокойства и заботы. И у меня немного отлегло от сердца. – Постоянно боюсь умереть, – задумчиво пояснила я. – Это нормально, – мягко произнесла Каллиан. – Нет, не так! Я боюсь умереть и не успеть рассказать все, что знаю! Что помогло бы вам остановить Зло... – Вы только что это сделали, – Табрис бросила выразительный взгляд на далекий силуэт башни, который смутно виднелся на фоне густо-синего неба, уже искрящегося первыми звездами. – Зла в Тедасе гораздо больше, чем мы можем представить, – я чувствовала невыносимую тяжесть в груди. А еще тоску и безысходность. – Так что мне надо держаться. Или рассказать кому-то все, что я знаю. На всякий случай... Роган окинул меня долгим внимательным взглядом, а затем обратился к Табрис: – Страж-Командор, а вы не дадите мне отпуск досрочно? Я бы смог присмотреть за Ринналой, обеспечить ее безопасность... – Не сейчас, – с сожалением ответила Каллиан. – У нас с этой заварухой теперь будет отчетов по самое не балуйся. Натаниэль отправится в Вейсхаупт, чтобы рассказать о преступлениях Джанеки и обо всем, что здесь стряслось. А мы с тобой навестим Архитектора. У меня к нему масса вопросов по поводу Корифея. – Мы обернемся быстро, – пообещал Роган мне. – А потом я сразу захвачу Карва – и в Киркволл! Не волнуйся, Ринна, я никому не позволю причинить тебе вред. Я провела ладонью по коротко стриженым волосам гнома, нежно улыбнулась ему и с чувством произнесла: – Мой милый принц... Ты – настоящее сокровище! И мне, как всегда, безумно жаль, что я не гномка. Роган озорно ухмыльнулся и доверительным шепотом ответил: – Это не проблема, принцесса! Я же сто раз говорил тебе, что не расист!***
Киркволл встретил нас палящей жарой. Горожане выглядели вяло-ленивыми, двигались плавно и будто в полусне. Казалось, даже стражники, несущие вахту у городских ворот, не падают наземь исключительно потому, что опираются на копья. Мы разделились почти сразу. Хоук и Фенрис двинулись в Верхний город (при этом я заметила, что эльф как бы невзначай коснулся плеча Кары, когда они повернулись, чтобы уйти), Изабелла и Варрик направились в «Висельник», прихватив с собой Мерриль. Я и Андерс зашагали в сторону порта. Я планировала сообщить Дюрану, что вернулась, а магу просто было со мной по пути. Но когда прямо перед конторой Кадаша нас перехватила Лирен, мы оба сразу поняли: произошло что-то страшное. Бледная, с горящими глазами и дрожащими губами, ферелденка кинулась сквозь толпу к Андерсу, сжала его руку и воскликнула: – Хвала Создателю, ты успел! – Куда успел? – удивился целитель. – Зак... Он умирает, – Лирен прижала ладонь к губам, сдерживая рыдания. – Где он?! – Андерс схватил ее за плечи и встряхнул. – У тебя в лечебнице. Уже третий день. Мы его перенесли... Дальше Андерс слушать не стал – маг со всех ног кинулся к проулку, что вел ко входу в Клоаку. Я и Лирен бежали следом за ним. Мальчик на самом деле умирал. Обычно подвижное лицо Зака застыло, кожа приобрела восковую прозрачность, но щеки пылали нездоровым алым румянцем. Он был без сознания, и единственным признаком того, что в этом маленьком тельце еще теплилась жизнь, служило еле слышное хриплое дыхание, срывающееся с его губ. На полу, прислонив голову к краешку скамьи, где Андерс обычно осматривал пациентов, а теперь лежал Зак, свернулась молодая женщина с опухшим от слез лицом. По большим карим глазам и круглому миловидному личику, так напоминавшим черты мальчика, я поняла, что это и есть пресловутая лентяйка Тэмми. Узнав целителя, мать Зака с воплем поползла навстречу и обхватила руками ноги Андерса. – Умоляю тебя, заклинаю всем, что тебе дорого, спаси моего мальчика! – завывала молодая ферелденка. – Я заплачу тебе! Отдам любые деньги! Буду твоей служанкой, рабыней... – Отпусти его! – Лирен прикрикнула на нее и оторвала от Андерса. Я помогла, поскольку несчастная мать держала мага крепко. – Тэмми! – Андерс наклонился к плачущей женщине, строго произнес: – Я сделаю все возможное. Но сейчас тебе нужно успокоиться. И выйти за дверь! – Я помогу... – пролепетала та, тараща на мага такие же темные, как у сынишки, глаза. – Нет. Здесь ты не помощник. Со мной останется... Риннала, – Андерс нашел меня взглядом, я кивнула. – Остальным тоже придется выйти. Только тут я заметила, что помимо Тэмми в лечебнице находятся уже знакомый мне эльф со шрамом на переносице – Фалаор, кажется, – и сероглазая женщина с гладко причесанными русыми волосами и горделивой осанкой. Женщина обняла Тэмми за плечи и мягко повлекла к двери. – Идем, – сказала она уверенным голосом, и молодая ферелденка подчинилась. – Но, Эвелина, мой сын... – Твой сын в надежных руках, милая, – незнакомка тоже говорила с ферелденским акцентом. – Ты ничем ему не поможешь, оставаясь здесь. Лучше подождем снаружи. – Я могу... помолиться! – Тэмми захлюпала носом. – Хорошо,– одобрила Эвелина. – И я помолюсь вместе с тобой. Я закрыла дверь и повернулась к Андерсу. Он стоял над телом мальчика, откинув тонкую простынку, что его укрывала. – Что с ним? – спросила я. – Заражение, – хмуро бросил он. – От удара ножом. Не так страшна сама рана, сколько неумелая первая помощь, что ему оказали... – Это... опасно? – Обычный лекарь тут не справился бы... Ринна, возьми корпию и спирт, нужно вскрыть рану и обработать, прежде чем я начну использовать магию. И придержи Зака. Мне нужно, чтобы он лежал неподвижно... На лице Андерса уже не было выражения злости или гнева. Целитель полностью сосредоточился на том, что делал, и выглядел бесстрастным и уверенным. Он без малейшего сомнения или волнения погрузил лезвие острого маленького ножа в живот пациента. На мои руки хлынула зеленая от гноя кровь, и я ощутила мерзкий запах гниения. Мне казалось, что Зак как-нибудь среагирует на начало операции, хотя бы вздрогнет... Но мальчик настолько глубоко провалился в беспамятство, что даже не застонал. – Ты в порядке? – Андерс бросил на меня быстрый взгляд, не прекращая резать. – Да. – Придется все промыть, прежде чем зашивать... Хорошо, что Зак без сознания. Это очень больно. Пальцы Андерса погрузились в рану, он медленно шевелил ими, словно что-то искал. А я не сводила взгляда с лица мальчика, которое становилось все неподвижнее и бледнее. – Вот! – раздался торжествующий возглас Андерса. – Нашел! Поврежден кишечник, отсюда и заражение... Скорее, Ринна, нужно промыть рану! Я бы назвала то, что мы делали, не «промыть рану», а «прополоскать кишки». Но было не до брезгливости, поскольку пульс Зака, который я регулярно проверяла, становился все слабее. И Андерс спешил, как мог. Когда все хирургические процедуры были благополучно завершены, Андерс взглядом попросил меня отодвинуться в сторону, потер ладони, сосредоточился и накрыл живот Зака руками, замерцавшими тускло-серым сиянием. Обычно этот свет был ярче, и я насторожилась. «И что ты удивляешься? Андерс измотан! Вы же только что вернулись из похода!» – напомнила я себе. И сразу ощутила тревогу. А вдруг..? Губы Андерса приобрели синеватый оттенок, брови сдвинулись, и бледное лицо его выглядело таким напряженным, словно он пытался поднять одну из громадных бронзовых цепей, что перекрывали вход в бухту Киркволла. Сияние в его ладонях вдруг разгорелось ярче, вспыхнуло, ослепляя, затрепетало и погасло. А Зак, не открывая глаз, глубоко и ровно вздохнул. – Андерс, все получилось! – радостно прошептала я. Маг устало улыбнулся мне и резко покачнулся. Я торопливо поддержала его, помогла подойти к одному из его стульев-чурбаков и сесть. А потом осторожно накрыла все еще находящегося без сознания мальчика простыней. – С ним все будет хорошо... я надеюсь, – еле выговорил Андерс, наблюдая за моими действиями. – Спасибо за помощь, Ринна. – Мне-то за что?! – я фыркнула и пожала плечами. – Это ты у нас молодец. Позвать Тэмми? – Да, ненадолго. Пусть посмотрит на Зака, убедится, что с ним все в порядке, и уходит. Ему сейчас нужен покой, а не ее истерики. Тэмми истерик не устраивала. Возможно, этому способствовала Эвелина, успокоившая взволнованную ферелденку. Молодая женщина робко протянула руку, чтобы коснуться щечки сына, но не решилась, а вместо этого снова залилась слезами, на сей раз бесшумно. – Кто ранил Зака? – спросила я у Эвелины. Но ответил вошедший с женщинами Фалаор. – Один из парней Миирана, – хмуро пояснил эльф. – Зак вечно крутился рядом с ними, пока они играли в «Алмазный ромб». Вот Грэббс и решил, что парнишка подсматривает в его карты. Пьяный идиот! Впрочем, эти «Кровавые клинки» все такие... Творцы! Я же предупреждал мальчишку, чтоб он не совался к ним... – Это не ты должен был удерживать Зака от подобных поступков, – голос Андерса был слабым, но в нем звучали обвиняющие нотки. Тэмми яростно закивала, прижимая ладони к лицу. – Да, это я виновата! – всхлипнула она. – Меня никогда не бывало с ним рядом! И теперь из-за меня мой мальчик едва не умер! Создатель милосердный, спасибо тебе, он жив! И спасибо тебе, Андерс... Я почти ожидала, что ферелденка снова кинется обнимать ноги Андерса, но та лишь повернулась к сыну и погладила его худенькую руку. Зак не среагировал, и при виде его по-прежнему неподвижного личика у меня внутри снова все застыло. «С Миираном и его «Кровавыми клинками» надо будет поговорить серьезно. Каким ушлепком надо быть, чтобы поднять руку на ребенка...» Лирен подошла к Андерсу и, наклонившись к его уху, тихо сказала: – Я завтра принесу тебе чистые бинты и корпию. И полотно... Еще удалось собрать кое-такие травы. – Спасибо, – маг ответил женщине благодарной улыбкой. – Тебе нужна помощь в клинике? – Сегодня – нет. Зак еще сутки проспит, как минимум, а мне просто нужно отдохнуть. – Я присмотрю за ними, – пообещала я. – Спасибо, Риннала. И за работу для моего мужа – тоже, – в темно-синих глазах Лирен мелькнули довольные искорки. Андерс попытался было возразить, что мне и самой нужен отдых, но я не стала его слушать. После того, как Лирен, Тэмми, Эвелина и Фалаор ушли, я вскипятила воду, заварила травяной чай и разлила его по двум кружкам. Мы сидели у стола, молча потягивая обжигающий, но бодрящий напиток. И я с радостью отметила, что синюшная бледность сползает с лица Андерса, а взгляд его вновь приобретает привычное мне выражение спокойной иронии. – Как ты? – Лучше, чем Зак, – невесело усмехнувшись, ответил маг. – Он тоже будет в порядке. – Да уж... – Андерс допил чай, поставил кружку на стол и отошел за занавеску, где спал мальчик. Внимательно осмотрев Зака, проверив его дыхание и пульс, Страж вернулся обратно. Но несмотря на то, что жизнь малыша явно была вне опасности, выглядел Андерс весьма хмурым. Впрочем, уже через мгновение его действия прояснили ситуацию. – Зачем я вообще поддался на уговоры и полез на эти демоновы Глубинные тропы?! – с этими словами маг с силой врезал по столу сжатыми кулаками. Стол затрещал, но натиск выдержал. – Ты был нужен нам! Нужен Хоук! – возразила я. – Хоук всегда все нужны! – едко отозвался Андерс. – Но есть одна проблема: Хоук никогда не задумывается о том, как ее желания вяжутся с желаниями и целями тех, кто ее окружает! Хоук нужно, чтобы я шел с нею на Глубинные тропы (причем она знает, как я ненавижу это место!) – и я иду! Но ей плевать, что за время моего отсутствия могут пострадать люди, которым никто, кроме меня, не поможет! – Успокойся! – решительно произнесла я, взяв мага за руки. – И вообще, это я потащила тебя на Глубинные тропы! Но мы успели... – А если бы не успели?! – в глазах Андерса светились боль и страх. – Скажи, наше путешествие стоило того, чтобы пожертвовать жизнью ребенка?! «Нет!» – отозвалось мое сердце. Но вслух я сказала прежним спокойным тоном: – Андерс, история не терпит сослагательного наклонения. Не существует никаких «если бы». Зак в порядке. И мы – тоже! – В этом нет моей заслуги! – маг вырвал у меня свои руки и, отвернувшись, уткнулся лбом в стену. – Я всех подвел! Ушел со Стражами и оставил вас сражаться одних! Из-за меня ты едва не погибла, Ринна! Я чуть было... чуть было... Я положила ладони на плечи мага, вмиг напрягшиеся под моими руками. – Ты ни в чем не виноват. Это Корифей. И Справедливость. Ты же сделал все, что мог... Андерс промолчал. Тогда я вздохнула и попросила: – Вызови мне Справедливость. Я хочу с ним поговорить. – Зачем? – буркнул Страж. – А это наше с ним дело! Дух появился не сразу. И не в полном блеске. В зрачках Андерса лишь слабо разлилась мерцающая синева, а затем голос – не громовой, просто какой-то невыразительный и потусторонний – произнес: – Чего ты хочешь, Риннала? – Ты сегодня какой-то странный, Справедливость... Тихий. Что случилось? – Я думаю. – О чем? – О разном. И еще... – мой собеседник запнулся и продолжил со странной, удивленно-жалобной интонацией, – мне стыдно. За то, что я сделал в цитадели. Я чуть было не убил тебя... Но ты не позволила наказать меня за это. – Проблема в том, что тебя нельзя наказать отдельно от Андерса, – грустно пояснила я. – А он к твоим выходкам отношения не имеет. Мы помолчали. Потом Справедливость спросил: – Ты беспокоишься за Андерса? – Конечно. – Но почему? Ты же не маг... Я оторопело уставилась на духа в чужом теле, поскольку вопрос, с моей точки зрения, был совершенно идиотским. Но потом разглядела жадное нетерпение на его лице, и мне стало ясно, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пытается понять. И тогда я сказала: – Потому что я его друг. И я не хочу, чтобы ты окончательно разрушил его жизнь. Он достаточно настрадался с тех пор, как вы вместе. – ТО ЕСТЬ ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО Я ПРИЧИНЯЮ ВРЕД АНДЕРСУ? – Справедливость все-таки сорвался на свой привычный тембр, но почти сразу вздрогнул и смущенно умолк. Я пожала плечами. – Думаю, такое случается... Просто не все в этом мире делится на черное и белое. – Объясни, – тихо попросил дух. – Далеко не все маги заслуживают твоей безоговорочной поддержки, друг мой. Не все похожи на Андерса или Бетани Хоук. Разве ты забыл того малефикара, что убивал девушек в надежде вернуть свою любимую? В башне Кинлох таких магов была целая армия... А среди храмовников, которых ты так ненавидишь, много достойных и честных людей. – Мне очень трудно принять данное суждение, Риннала, – нехотя признался дух. – Я тебя не тороплю. Ты просто обдумай это. В этот момент на скамье завозился Зак, и голубой свет погас в глазах Андерса. Маг встревоженно кинулся к мальчику и, лишь убедившись, что состояние пациента не ухудшилось, вновь вернулся ко мне. – О чем ты говорила со Справедливостью? – спросил он, и я ощутила в его тоне волнение и напряжение. – О магах, – честно призналась я. Андерс удивленно поднял брови. – И вы не разнесли лечебницу? – Нет,– я нахально улыбнулась. – На самом деле я и Справедливость отлично понимаем друг друга! Я даже думаю забрать его к себе, а то ты его плохому научишь. Карие глаза Андерса лукаво вспыхнули. – Тогда он получит красивую оболочку! – пошутил маг. В ответ я швырнула в него пустой кружкой.