Операция "Спасение Тедаса"

      Хоук первая предложила зарыть топор взаимной обиды. Не потому, что я настолько злопамятна – просто так получилось, что после нашей ссоры и краткой встречи на Рваном берегу мы с Карой не виделись больше недели. Я была занята в конторе Дюрана (где порой подвывала от скуки) и тем, что собирала в дальнюю дорогу Тэмми и Зака. Ферелденцы торопились с отъездом, и мы ждали лишь корабля, направляющегося в Денерим. Тэмми планировала обосноваться в Редклиффе, где до Мора жила ее сестра с мужем. Я на всякий случай вытребовала у Дюрана письмо к его доброму другу Двину, а сама настрочила послание для банна Тегана, который стал эрлом Редклиффа, поскольку Эамон согласился на предложенную Анорой и Фергюсом должность канцлера Ферелдена.       «Пусть у Тэмми и Зака на родине все сложится хорошо...»       Я как раз старательно выводила на бумаге «с глубочайшим уважением, Риннала Табрис» (Теган знал меня как сестру Стража-Командора, да и Цирион настаивал, чтобы я пользовалась его именем в целях безопасности), когда распахнулась дверь конторы.       – Тук-тук! – жизнерадостно произнесла Хоук, появляясь на пороге с чуточку натянутой усмешкой на устах. – Привет, Ринна! Я могу войти?       – Ты уже вошла, – я развела руками и улыбнулась ей. – Здравствуй, Кара.       – Почему меня по имени называешь только ты? – вслух подумала Хоук, усаживаясь на скрипучий табурет около конторского стола, заваленного документами.       – Если ты против, я не буду...       – Нет, наоборот, меня радует, что хоть для кого-то я не просто «Хоук» или «дочка», «сестренка», «командир» и так далее, – улыбка Хоук стала чуть менее деревянной. – Ну да ладно... Вообще-то, я пришла с дарами в знак примирения! – и она со стуком водрузила передо мной бутылку темного стекла, запыленную и тяжелую. – Это «Агреджио Павали», один из лучших сборов... Я за бешеные деньги заказывала, а недавно выяснила, что у Фенриса половина погреба забита этим добром. Его бывший хозяин знает толк в выпивке... Но эта конкретная бутылка – моя, не Фенриса.       Я ощутила удивление и радость. Бесшабашная, но отнюдь не злая Хоук мне нравилась, и я почти жалела, что так резко среагировала на фразу, брошенную ею в состоянии аффекта. Поэтому я сгребла со стола счета, которые не успела просмотреть.       – Думаю, что с бумагами я разберусь завтра, – сказала я. – Да и поздно уже... Может, двинемся ко мне? Такая выпивка требует должного уважения.       – Как скажешь, – Кара, выглядевшая довольной, пожала плечами. – Если у тебя можно поговорить без посторонних ушей.       – Дюран и Магда уважают мое личное пространство.       Вино на самом деле было отменным. Хоук даже позабыла сперва, что планировала какой-то секретный разговор – мы просто болтали о том о сем, наслаждаясь каждым глотком божественного напитка. Я устроилась в кресле, скинув сапоги и поджав под себя ноги, а Хоук, тоже разувшись, без церемоний растянулась на моей кровати. Мы даже не стали обсуждать нашу ссору, сочтя ее одинаково глупой и необоснованной.       И лишь через пару часов Хоук, спохватившись, заявила, что должна задать мне один вопрос, «пока еще трезва».       – О чем? – спросила я, откинувшись на спинку кресла и чувствуя себя совершенно разомлевшей.       – Об этой книге... как бишь ее? Писании Кослуна! – Хоук почесала в затылке и чуть сконфуженно призналась: – Представляешь, я перевернула с ног на голову весь Киркволл – и не нашла ни песчинки информации, ни единой зацепки! Эта реликвия сильно важна для кунари?       – Да, – подтвердила я. – Примерно как для андрастианцев – Урна с прахом Андрасте.       – Урны не существует! – фыркнула Хоук.       – Существует, – я мечтательно улыбнулась, вновь ощутив то необъяснимое чувство покоя и защищенности, что охватило меня в храме Праха. – Я видела Урну. И даже прикасалась к ней...       – Шутишь? – Хоук так подскочила на месте, что едва не свалилась с кровати.       – Нисколько. Моя сестра с ее помощью спасла жизнь эрлу Эамону Геррину...       «А я – Зеврану... Можно сказать, лично убедилась в силе этого артефакта! И мощи Создателя!»       Меня охватило странное ощущение – словно я находилась в шаге от мысли, способной пролить свет на что-то очень важное для меня. Но это чувство улетучилось так же быстро, как и пришло.       Хоук смотрела на меня озадаченным и слегка недоверчивым взглядом, явно ожидала, что я вот-вот расхохочусь и воскликну: «Купилась!!!» Я молчала, и лицо Кары постепенно принимало ошарашенное выражение.       – Охренеть! – только и смогла выдавить она.       Я пожала плечами. Придя в себя, Кара перевернула бутылку над моим стаканом и, убедившись, что в ней нет ни капли, выругалась вполголоса.       – Пожалуй, нам лучше отложить рассказы о НАСТОЛЬКО важных вещах, – пробормотала она. – Главное я уяснила: косситам позарез нужна их реликвия. Так?       – Так. Если они не получат Писание Кослуна, то могут натворить таких бед, что мне даже сложно представить.       Хоук ухмыльнулась, но в ее взгляде я не заметила ни капли веселья.       – Кунари – серьезные парни и отменные бойцы. Если у них сорвет крышу... – Кара поежилась, будто ей внезапно стало холодно. – Значит, будем искать эту книгу, которую Создатель засунул на неизвестную глубину жопы мироздания... Прочешем Киркволл по второму разу. И по третьему... Кстати! – Хоук полезла за пазуху и извлекла оттуда какой-то смятый сверток. – Вот, посмотри, что я откопала на Рваном берегу, пока разыскивала Писание Кослуна!       Я осторожно развернула сверток. В выцветшую пыльную тряпку был завернут манускрипт, на мой взгляд, написанный на телячьей коже. Или еще какого-то животного. Чернила, как и ткань, защищающая пергамент от внешних воздействий, выцвели, но прочитать их еще представлялось возможным. Если, конечно, знать язык...       – Мне кажется, это тевинтерский, но какой-то архаичный, – предположила я, покрутив свиток так и эдак. – Думаю, это вряд ли подскажет нам, где реликвия кунари, но чтобы убедиться, надо перевести. Я неважно говорю на тевине, даже на современном, так что потребуется знаток получше.       – У нас на тевине говорит один Фенрис, – по лицу Кары пронеслась мимолетная тень, но она хорошо владела собой, и волнение никак не отразилось на интонации ее голоса.       – Но он не умеет читать... – вздохнула я.       – Откуда ты знаешь?! – на этот раз Хоук не удалось сдержать эмоций, она удивленно распахнула глаза, и в них мелькнуло что-то очень похожее на сочувствие и беспокойство.       – Ну, я же Фенрису вроде как дальняя родственница, – пояснила я спокойно. – А тебе он говорил об этом?       – Да.       – Значит, доверяет... – я протянула руку и коснулась плеча Хоук. – Кара, я понимаю, что это не мое дело... и все же прошу: будь с ним терпеливее. Он не такой бука, каким кажется. Просто много страдал.       – Я все понимаю, Ринна, – Кара не подняла на меня глаз. – Вернее... я стараюсь понять.       Повисла неловкая тишина, которую я прервала нарочито бодрым вопросом:       – Так где же нам взять переводчика с тевина?       Хоук вмиг приободрилась, как происходило всегда, когда наступала пора действовать.       – Может, попросим Андерса? – предложила она. – Он как-то упоминал, что они в Круге изучали и древнетевинтерские манускрипты...       – Во всяком случае, сумеет прочесть! – я тоже загорелась. – А Фенрис переведет.       – Точно! – воскликнула Хоук и принялась судорожно натягивать сапоги. – Идем в «Висельник»! Я притащу Андерса, а ты – Фенриса! Эти двое постоянно грызутся, как кошка с собакой, но тут же дело огромной важности!       «И все-таки она не готова пойти к Фенрису одна, – сдержав грустную усмешку, подумала я. – Хотя... для того, чтобы встретиться с Андерсом лицом к лицу, мне потребовалось две кружки эля и моральная поддержка Леди Воздаяние... Твою ж мать! Он переименует эту чертову кошку или нет?!»       – И еще, – Хоук вскинула вверх палец, словно ей в голову пришла блестящая мысль, – стряси со своего родственничка еще пару бутылок «Агреджио Павали»! Скажи, что это ОЧЕНЬ важно!       Кошка с собакой – вернее, кот и волк – смотрели друг на друга исподлобья, сидя на разных концах стола в личных апартаментах Варрика. Я предупредила Фенриса, что им с Андерсом предстоит совместная работа, и эльф на этот раз даже не стал выразительно морщиться и закатывать глаза. И захватить в «Висельник» выпивку он согласился без уговоров. Что именно наплела Андерсу Хоук, я не знаю, но маг почему-то косился на эльфа со странным видом и помалкивал, что было ему совершенно несвойственно.       – Дорогие мои соратники, – торжественно произнесла Хоук (а поскольку в руке она держала бокал, прозвучало начало речи, как тост), – я понимаю, что вы друг от друга не в восторге, но сейчас мне очень нужна ваша помощь в одном непростом вопросе.       – Мы слушаем, – Фенрис кивнул, все-таки взглянув на Кару.       Андерс повторил жест эльфа – но молча.       – Вот этот странный пергамент отыскали мы с Варриком, – пояснила Хоук, разворачивая манускрипт. – Ринна полагает, что он написан на древнем тевине. Надеюсь, вы поможете его перевести.       Фенрис при этих словах Хоук опустил ресницы, и его щеки вспыхнули.       «Когда же он перестанет комплексовать по поводу своей неграмотности! Надо будет предложить Каре заняться его обучением...»       – Андерс, ты же знаешь древнетевинтерский? – уточнила я.       Маг придвинул к себе пергамент, всмотрелся в слабо прорисованные символы и снова кивнул.       – Да, это древний тевин, – подтвердил он. – Я не очень хорош в языках, но прочитать попробую. Здесь написано: «Гибрис, поработитель прихотей и судеб, властелин снов с другого края Завесы, был заперт в городе Цепей, в своем логове...» Тут непонятное слово... Coracavusan...       – Тьма непроглядная, – сухо подсказал эльф.       – Точно! – подтвердил Страж. – «... заперт в своем логове в непроглядной тьме, без возможности вернуться». Так... как же это произносится?       – Keveshis lernae? – предположила я, заглядывая через плечо Андерса.       Страж повернул голову и одарил меня насмешливой и ласковой улыбкой.       – Ринна, то, что ты сопишь мне в ухо, не упрощает задачу, – сообщил он.       Я мигом отодвинулась вместе со стулом ближе к Фенрису. А маг снова уткнулся в пергамент.       – Keveshis lernae или lerna-ae? – ударение на второй слог или первый? И, по-моему, тут протяжная гласная...       – Keveshis lernae, – поправил его Фенрис. – Это означает «знание во зло».       Андерс бросил на эльфа благодарный взгляд.       – Тогда эта фраза переводится так: «Используя знания во зло, можно сорвать три печати и выпустить Гибриса на волю...»       – Я не знаю, кто такой этот Гибрис, но выпускать его мне почему-то совсем не хочется, – усмехнулась Хоук, уже наполнявшая бокалы, откупорив одну из принесенных эльфом бутылок.       – Мне тоже, – фыркнул эльф, принимая у Кары полный бокал. – Особенно с учетом того, что данный манускрипт начертан на человеческой коже. Или эльфийской...       Андерс вздрогнул и выпустил из рук свиток. Он даже отодвинулся назад и убрал ладони под столешницу, словно прикосновение к этому произведению тевинтерской каллиграфии могло осквернить его сильнее крови порождений тьмы. Я ощутила тошноту и, посмотрев на Хоук, убедилась, что она полностью разделяет мои чувства.       – Но тут сказано, что со временем печати ослабеют, и Гибрис вырвется на волю, – сообщил Андерс, поднимая голову и устремляя на нас внимательный вопрошающий взор. – И не один.       – То есть как – «не один»? – настороженно уточнила Хоук.       – «Трое слуг его, три верных Аспекта охраняют печати, связанные ими, как и Гибрис», – прочитал маг вслух. – Это означает, что при ослабевании действия печатей сперва окажутся на воле три сподвижника этого таинственного Гибриса. А уже потом и он сам очнется от многовекового сна.       – И в Киркволле пробудится древнее Зло, – подытожил Фенрис, чье лицо стало еще мрачнее, чем было.       Я и Хоук встревоженно переглянулись. Появления в городе древнего Зла никому из нас совершенно не хотелось. По всему выходило, что есть лишь один способ обезопасить горожан (и всех нас) от Гибриса, кем бы он там ни был – сорвать печати, уничтожить стражников, а затем и самого пленника. И судя по наступившему молчанию, наши соратники тоже это понимали.       – Надеюсь, эта тварь хотя бы не так сильна, как Корифей, – буркнула Хоук. Свой бокал она опустошила нервно – залпом, без малейшего уважения к многолетней выдержке и изысканному вкусу вина.       При упоминании о Корифее Андерс побледнел. Впрочем, Кара, Фенрис (да и я сама, наверное) выглядели не лучше. С минуту мы мрачно смотрели друг на друга, а потом Хоук решительно ударила ладонью по столу.       – Да грохнем мы этого Гибрида! – с вызовом в голосе воскликнула она.       – Гибриса, – поправил Фенрис машинально.       – Все равно грохнем! – Кара не смутилась. – Мы и не с такими сражались... Корифея завалили же! Ринна даже с Архидемоном билась – и ничего!       – Я была не одна, – возразила я. – А убила Архидемона моя сестра.       – Младшая! – напомнила Хоук. – Думаю, старшая сестра как боец ничуть не хуже!       Я лишь рукой махнула, понимая, что Кару уже понесло. Хоук не преминула заявить, что ее прямая обязанность – обеспечивать безопасность жителей города, который стал родным. И вообще мерзкую нежить она всегда убивала и будет убивать из принципа. Фенрис поддержал Кару, высказав мнение, что любое проявление тевинтерской магии не может обернуться во благо. Тут даже Андерс не нашел, что возразить, а потому с тяжелым вздохом дал согласие на участие в новом приключении.       – Хоук, пообещай мне только, что не пойдешь туда одна, – сказал маг, с опаской наблюдая, как Хоук наливает себе новую порцию вина. – И не сразу после нашей вечеринки.       – Андерс, ты на самом деле считаешь меня полной идиоткой? – Кара усмехнулась. – Мы тут сегодня собрались для интеллектуальных развлечений. А убийство нежити я к таковым не отношу. Ты все дочитал?       – Почти. Последняя фраза меня смущает, – Андерс нахмурился и провел пальцем поверх написанного, стараясь не касаться пергамента. Он повторял вслух слова на древнем тевине, а затем переводил их на всеобщий. – «Да не станет ваша гордыня мечом, что пронзит ваше сердце, ибо...» Na via lerno victoria...       – Ибо лишь живым ведома победа, – закончил Фенрис, помрачнев еще сильнее. – Эта фраза означает: «Постарайтесь не умереть в бою, поскольку враг ваш силен».       – Это и так было понятно, – беспечно изрекла Хоук. – Ну так что? Когда полезем в пасть чудовищам?       – Не сегодня, – тут же ответил Андерс, поднимаясь. – Хоук, прости, но мне нужно уйти. Я оставил в лечебнице пациента.       – Да, я понимаю, Андерс, – сказала Кара миролюбиво. – Скажи, когда будешь посвободнее. Твари ждали нас несколько столетий, уж пару дней как-нибудь подождут!       – Хорошо, – маг кивнул на прощание мне и Фенрису.       – Андерс, можно мне с тобой? – я быстро поднялась с места, понимая, что шанс дать Хоук поговорить с Фенрисом без свидетелей – вот он!       – Конечно, – Страж взглянул на меня чуть удивленно.       – Тогда, Кара, Фенрис, до встречи! Дайте знать, когда отправимся на охоту за нежитью! – и пока эльф и Хоук удивленно взирали на нас из-за стола, я вытащила мага за руку в общую залу, а затем и из «Висельника».       – Топорная работа, – засмеялся Андерс, едва мы оказались на улице.       – Ты о чем?       – О твоей попытке оставить Хоук и Фенриса наедине.       – Может быть, – я не стала спорить. – Но им нужно поговорить. Иначе они так и будут обходить друг друга за десять лиг... А ты что-то имеешь против этого?       Страж покачал головой.       – Нет. Хоук – хороший человек и мой друг. Я хочу, чтобы она была счастлива, – ответил он, чуть улыбаясь. – И если ее выбор – этот диковатый, ненавидящий магию эльф... что ж, я его приму.       – Золотые слова, друг мой! – одобрила я. – Кстати, к тебе у меня тоже есть дело!       – Какое?       – Насчет имени твоей кошки...       – Отличное имя! – перебил меня Андерс, улыбаясь все шире. – Оно устраивает ее и меня. И Справедливость.       – Андерс!!!       – Ринна!!! – в точности скопировав мое возмущение, воскликнул маг.       Я с силой ткнула его кулаком в бок. Андерс вдруг остановился, молниеносно присел, подхватил меня под коленки и перекинул через плечо. Я завизжала, а Страж рассмеялся и, встряхнув меня, заявил:       – Не сопротивляйся. Это похищение.       – С какой целью? – поинтересовалась я сдавленным голосом, болтаясь практически вниз головой. – Надеюсь, с эротической?       – Это как пожелаешь, – хмыкнул Андерс, шагая по проулку и не обращая ни малейшего внимания на изумленные взгляды редких прохожих. – А вообще нужна помощь в клинике – у меня там намечается вскрытие и пара ампутаций, без ассистента не обойтись. Кстати, с такими крепкими нервами и верной рукой из тебя выйдет отличный целитель! Со временем...       Трое городских стражников, патрулирующих Нижний город, подались было в нашу сторону, явно подозревая незаконное деяние со стороны Андерса. Но самый высокий из них (я даже из своего неудобного положения узнала Донника Хендира), покачав головой и рассмеявшись, остановил товарищей. Я весело помахала им рукой.