Операция "Спасение Тедаса"

      Вернувшись в Киркволл, мы трое – я, Хоук и Андерс – разошлись по домам. То, что произошло в Тени, мы не обсуждали – наверное, не были готовы к этому. Хоук стребовала с меня обещание встретиться с ней наутро следующего дня в «Висельнике», куда пригласила и Андерса. Маг, в отличие от меня, обещаний не давал, сообщив, что сперва должен выяснить, в каком состоянии находятся дела в лечебнице после его долгого отсутствия. Кара не стала спорить. И вообще выглядела она какой-то потерянной.       Поскольку Страж покинул нашу компанию первым, я решилась обратиться к Хоук с вопросом:       – Что тебя мучает?       Кара помолчала, глядя вперед остановившимся взглядом, а затем нехотя ответила:       – То, что я ненормальная.       Я обалдело уставилась на Хоук.       – В каком смысле?       – Во всех. Аришок считает, что я не могу найти свой путь, потому что не знаю, чего хочу, – она вымученно усмехнулась. – Но это не так. Мой долг – защитить близких, помочь друзьям и этому городу.       – Это – долг, – осторожно заметила я. – А твои желания – какие они?       Усмешка Кары стала еще более горькой.       – Ты видела в Тени, каковы мои мечты. Но они недостижимы.       – Неправда! – горячо возразила я.       – Правда, – Хоук чуть пожала плечами. – Я никогда не была обычной девушкой. Только бойцом. Нужно было защищать отца и Бетани, потом солдат, которыми я командовала. Теперь друзей... Понимаешь, – она сдвинула брови и потерла лоб, словно собраться с мыслями ей удавалось с трудом, – я не умею выражать свои чувства. Только сражаться. Во мне нет очарования доброты, как в Бетани или Мерриль, нежности и благородства мамы, твоей сердечности, обольстительности Изабеллы. Даже внутреннего стержня и уверенности в себе, что отличают Авелин, во мне нет...       Я даже остановилась посреди улицы, потрясенная и немного разозленная.       – Что ты несешь, Хоук?! – воскликнула я. – В тебе есть все эти качества и даже больше! Ты искренняя, заботливая, любящая, отважная... Те, кто с тобой близок, знают это. Ты достойна любви и счастья! И не вини себя в том, что Фенрис... не такой, как прочие мужчины. Может, поэтому он и сумел тронуть твое сердце.       – Да, простые парни мне никогда не нравились... – по губам Кары скользнула тень улыбки.       – Дай ему время. Однажды он сам все поймет.       Хоук бросила на меня благодарный взгляд, ее лицо чуть прояснилось.       – Спасибо, – искренне произнесла она. – Я это учту.       Может, Хоук наш разговор и приободрил, сама же я по возвращению домой погрузилась в уныние и препарирование собственных мыслей и эмоций. Слова демона Гордыни продолжали звенеть в моей голове, словно эта тварь все еще стояла рядом.       «Для тебя спасение Стража не менее важно, чем безопасность мира...»       Я закрыла голову подушкой, словно это могло заглушить насмешливый упрямый голос, вновь и вновь повторявший: «Другой возможности спасти его может и не представиться!»       Я прокручивала в голове свой диалог с демоном вновь и вновь, и каждый раз убеждалась, что мне ни на мгновенье не пришла в голову мысль о том, что тварь может предстать передо мной в образе Зеврана. Глаза, которые я так страшилась увидеть, были не медовыми, а светло-карими...       – Этого не может быть! – шептала я.       – Риннала, ты в порядке?       Я вынырнула из-под подушки и повернулась к Магде, стоявшей в дверях.       – Мне показалось, ты плакала... – произнесла гномка, присаживаясь на край кровати.       – Вроде нет, – я провела ладонью по щеке, проверяя. – Просто... на душе кошки скребут.       – Хочешь поделиться? – мягко предложила Магда.       – Пока нечем, – я подарила ей извиняющуюся улыбку. – Но ты побудь со мной, если не очень занята.       В темно-карих глазах жены Дюрана появилось понимание.       – Конечно, – сказала она, взяв меня за руку, и я благодарно сжала ее широкую ладонь.       Какое-то время мы сидели рядом молча, но потом я почувствовала, что тишина становится невыносимо тяжелой. От раздрая в мыслях моя голова шла кругом, а внутренности сворачивались в тугой узел.       – Магда, скажи... – я запнулась. – Ты никогда не сомневалась в своих чувствах к Дюрану?       Гномка, подумав, покачала головой.       – Никогда, – сказала она, улыбаясь. – Но не потому, что моя любовь к нему изначально была так уж сильна.       – А почему?       Магда помолчала, потом ответила, устремив куда-то в сторону взгляд, который приобрел задумчиво-грустное выражение.       – Видишь ли, меня и Дюрана связывала не страсть, а соглашение, заключенное между нашими Домами, – проговорила она. – Дом Кадаш в Орзаммаре принадлежал к касте воинов, а я из шахтеров, поэтому моя родня была больше заинтересована в нашем союзе, чем его семья. Мужа я увидела впервые в день свадьбы, а ночь, что ей предшествовала, провела в слезах. Рыдала до самого рассвета. Я была уверена в том, что на следующий день превращусь в бесправное существо, которым муж будет распоряжаться так, как ему заблагорассудится... Ты знаешь, что знатные гномы в Орзаммаре могут даже селить в своем Доме наложниц, которые рожают им детей? И эти отпрыски получают такие же права, что и дети, рожденные в законном браке!       Я удивленно покачала головой.       – Да, это так.... – Магда с явным усилием подавила возмущение. – В общем, предчувствия были не лучшими. Но потом... я посмотрела в лицо мужа и сразу успокоилась, потому что в его глазах не увидела спеси и холодности. Он привел меня в этот дом и сказал: «Теперь хозяйка здесь ты, жена! Все будет по твоему слову!» Я едва не разрыдалась от благодарности и счастья. Дюран... – гномка улыбнулась, в ее глазах затеплилась нежность, – Дюран стал мне другом, прежде чем стать мужем. Он завоевал мое сердце не напором, а добротой, в которой я вижу гораздо больше силы, чем в самоуверенности некоторых наших непрошибаемых сородичей. И эту силу и доброту я ценю превыше всего на свете.       – Я понимаю.       И я на самом деле понимала. Потому что помнила, какая неуверенность переполняла меня саму в начале отношений с Зевраном. Наша любовь родилась из страсти, была замешана на крови и смертельной опасности. Мы много раз спасали друг другу жизнь, нас связывало понимание и взаимовыручка. Мы были отличными напарниками и пылкими любовниками. А друзьями?       Неожиданно я, словно воочию, увидела крышу Башни Бдения, Андерса, который пытался удержать стремительно утекающую из Сигрун жизнь. Рядом стояла я, в одиночку отбивая атаки гарлоков, закрывая собой мага и его пациентку, чтобы дать им эти бесценные секунды... А потом – затишье, спад накала атак. И мы со Стражем сидим на крепостной стене между зубцами, свесив ноги, болтаем о какой-то ерунде, не боясь, что свалимся или нас подстрелят порождения тьмы...       «Андерс – мой друг. И ничего больше!»       «Роган – твой лучший друг! – мой внутренний голос звучал резко и саркастично. – Ты за него умереть готова. Но по поводу Рогана тебя никогда не посещали мысли определенного характера!»       «Я никогда не хотела Андерса!» – возразила я.       «Да ну?» – выдал внутренний голос и умолк, словно сказал все, что желал.       «Просто я слишком долго живу без Зеврана, – констатировала я. – Отсюда и ненужные мысли, и безосновательные сомнения...»       Аргументы были логичными. Но даже с моей точки зрения звучали они неубедительно.

***

      Хоук ждала меня в «Висельнике», и, против ожидания, перед ней на столе не красовалась кружка эля или бокал с вином. Она не без интереса наблюдала за тем, как какой-то разодетый молодчик пытается охмурить Изабеллу – получалось у парня, прямо скажем, неважно. Возможно, потому, что в качестве тяжелой артиллерии дворянчик использовал стихи. Изабелла к высоким искусствам (а заодно и к самому декламатору) оставалась совершенно равнодушной, и я невольно подумала, что бутылка хорошего бренди оказалась бы для поэта лучшим подспорьем.       – Ничего у него не выйдет, – заметила Хоук, когда я устроилась напротив нее.       – Солидарна, – весело согласилась я. – Ты сегодня постишься?       – Типа того, – губы Кары чуть изогнулись в неохотной усмешке. – Любимое вино у меня закончилось, а травиться пойлом, которое Варрику поставляет через Атенриль какой-то дебил из Неварры, мне совершенно не хочется.       Я благоразумно промолчала о том, что небезызвестный погреб особняка в Верхнем городе наполовину забит любимым напитком Хоук. И другими винами того же класса.       – Как твои поиски Писания Кослуна? – спросила я, попросив Нору принести воды.       – Без особых успехов, – призналась Хоук. – Если бы не Варрик, я бы давно махнула рукой на это бесперспективное занятие.       – А что Варрик?       Я боковым зрением уловила резкое движение у барной стойки: высокородный поэт перешел от слов к действиям и попытался сгрести королеву пиратов в свои жаркие объятья. Изабелла, хохотнув, оттолкнула поклонника, и тот, не удержавшись, отлетел к самой двери «Висельника». Прямо под ноги входящему Андерсу. Маг снисходительно усмехнулся, обошел незадачливую жертву лирической поэзии и направился к нам.       Я подавила невольное желание отвернуться и вместо этого с улыбкой помахала Стражу рукой, а Хоук приветственно кивнула.       – Варрик сказал, что реликвией интересуется чуть ли не половина Киркволла, – ответила мне Кара. – В том числе и какие-то темные личности из Тевинтера.       – Ничего удивительного, – сказала я. – Такой древний артефакт должен обладать огромной силой! А магистры не упускают возможности хапнуть лишний кусочек могущества!       – Хорошо сказано, – одобрил Андерс, усаживаясь рядом со мной.       – Это все усложняет, – Хоук посерьезнела, и ее прямые черные брови сдвинулись. – Обычная шушера из Хартии нам не соперник, их мы обойдем без проблем, а вот магистры...       – Может, проверить катакомбы, где мы застали прошлую компанию из Тевинтера? – предложила я, принимая у Норы бокал.       – Думаешь, у магистров там что-то вроде постоянного перевалочного пункта?       – Вот и посмотрим...       – Вольная марка официально не поддерживает связей с Империей, – высказался Андерс, расслабленно откинувшись на спинку стула и расстегнув воротник своего одеяния.       – Значит, желающие попасть в город неофициальным путем обратятся к Хартии, – подытожила Хоук.       А я добавила:       – Или к подпольному сообществу магов.       Андерс бросил на меня странный взгляд, словно хотел что-то спросить, но сдержался. Хоук же вслух удивилась тому, что она не имеет ни малейшего понятия о том, существует ли в городе такое сообщество.       – Везде, где есть произвол храмовников, маги отстаивают свои права так, как могут, – произнес Андерс без эмоций, спокойным голосом. Но в его глазах на долю мгновения вспыхнули сапфирово-синие блики.       – Маги скорее будут стремиться сбежать из Киркволла, чем проводить сюда тайно других магов, – рассудила я. – Тем более – имперских!       – Все зависит от того, что им предложат... – задумчиво произнесла Хоук, процарапывая кончиком своего кинжала какой-то узор на столешнице. – Так, ребят из Хартии я могу поспрашивать сама. А вот насчет магов-подпольщиков...       – Таких здесь нет, – быстро возразил Андерс.       Я быстро опустила голову, чтобы скрыть усмешку.       Хоук смерила мага внимательным озадаченным взглядом.       – Ты меня совсем за дуру держишь? – поинтересовалась она после паузы.       – О чем ты? – Страж невинно взглянул на Кару.       – Андерс, мне плевать, если ты помогаешь местным магам линять из Киркволла, – как всегда откровенно заявила Хоук. – Я готова оказывать тебе всестороннюю поддержку, если нужно. Честно говоря, мне даже обидно, что ты меня к этому не привлек – в конце концов, у нашей семейки большой опыт по части бегства от храмовников... Но сейчас помощь нужна мне.       – Чего ты хочешь? – спросил Андерс бесстрастно.       – Мне нужно знать, если в Киркволле появятся тевинтерские маги. И желательно в ту же секунду, как только они сойдут с корабля или минуют городские ворота.       Страж погрузился в раздумья. Но потом коротко кивнул.       – Я разузнаю. Так мы идем в катакомбы?       – Да, но не прямо сейчас, – ответила Кара. – Опыт с Гибрисом показал, что моя самонадеянность, как правило, выходит боком. Так что я больше не полезу туда, где в перспективе может оказаться толпа магов крови и, соответственно, демонов. Не хочу терять друзей, – и она перевела взгляд, в котором проступил виноватый оттенок, с меня на Андерса.       – Что за глупости, Хоук?! – маг усмехнулся. – Мы в порядке...       – … и я хочу, чтобы вы в таком же порядке оставались! – оборвала его Кара. – В общем, я соберу весь отряд, завтра проверим катакомбы. Ринна, ты поговоришь со своим блистательным братцем? Его помощь будет неоценима.       Я про себя вздохнула при виде упорного нежелания Хоук вновь идти на близкий контакт с Фенрисом. На мой взгляд, от одинокого сидения в особняке эльф вполне мог превратиться в еще более ярого отшельника и бирюка. А чем тоньше становилась нить, связывающая Фенриса с внешним миром, тем меньше оставалось шансов, что однажды он сможет позволить себе поверить тем, кто его окружает, – и быть счастливым.       – Да, я позову Фенриса, – согласилась я.       Выражение лица Андерса при этом стало загадочно-лукавым. Выяснить причину его веселья я смогла уже через пять минут, когда мы оба вышли из «Висельника», попрощавшись с Хоук.       – Просто забавно видеть Хоук, которая всегда отличалась непомерной уверенностью в себе, такой ранимой... – ответил Андерс, когда я напрямую спросила, что он увидел смешного в нашем с Карой диалоге.       – Она – живой человек! – возмутилась я.       – Конечно! – маг бросил на меня ироничный взгляд, не переставая улыбаться. – Но мне всегда казалось, что ее ничто не остановит на пути к цели. И вдруг...       Я не ответила, поскольку была совершенно согласна со Стражем.       – Кстати, ты тоже в последнее время не особенно склонна к общению, – неожиданно заметил маг. – По крайней мере, к общению со мной. Или я не прав?       Я поколебалась, но решила не врать. В конце концов, мы с Андерсом всегда были откровенны друг с другом.       – Ты не виноват, – сказала я. – Это у меня в голове бардак.       – Я могу чем-то помочь? – взгляд Андерса, как обычно, источал тепло и заботу.       «Ты можешь еще больше все запутать!» – едва не ответила я, но вовремя сдержалась.       – Увы, нет, друг мой. Мне нужен не целитель, а психоаналитик.       – Психо... кто? – с недоумением переспросил Страж.       – Мозгоправ.       Маг остановился так неожиданно, что я пролетела еще несколько шагов, прежде чем поняла, что меня уже никто не сопровождает. Тогда и я остановилась, удивленно обернулась и обнаружила, что Андерс замер посреди дороги, уставившись себе под ноги. Когда я вернулась и тронула Стража за плечо, он поднял на меня взгляд, в котором еле заметно светился страх, и спросил:       – Ты хочешь уехать?       – Вовсе нет, – удивленно отозвалась я. – А почему я должна хотеть уехать?       – Ты не должна, – не сумев скрыть облегчения, сказал Андерс. – Не из-за меня! Я же все тебе объяснил!       – Что именно?       – Что все прошло. У меня... И ты не должна ощущать неловкости и тем более – вины!       Я слышала уверенный и бодрый голос мага, но перед глазами у меня стояло мертвенно-бледное лицо и пылающий безумным отчаянием взгляд. И потому я не поверила ни единому слову Андерса.