Операция "Спасение Тедаса"

      Меня будто окружала пустота – бесконечная, беспросветная. В ней тонуло все, от звуков до ощущений. И даже обрывки мыслей в этом странном Нигде были не в силах собраться во что-то относительно связное.       Пустота. Тишина. Практически небытие. Но в данный момент такое положение дел меня вполне устраивало. Потому что едва я начинала пытаться переосмыслить все произошедшее со мной, как голова и сердце были готовы взорваться.       «Все изменилось!» – рычал внутренний голос.       «Нет. Все осталось, как было, – жестко отвечала я. – То, что случилось между мной и Андерсом, ничего не меняет».       «Как можно быть настолько трусливой?! – в интонации моего альтер эго звенела настоящая ярость. – Предпочитаешь сдохнуть от чувства вины, лишь бы не признавать того очевидного факта, что ты разлюбила Зеврана!»       «Я люблю Зеврана!» – возражала я возмущенно и не менее яростно.       «А Андерса?»       «Не говори мне про Андерса...»       Поскольку внутренний диалог никаких положительных результатов не давал, я предпочла погрузиться в медитацию. Полное отупение показалось мне более приятной альтернативой сумасшествию...       Тишина. Темнота. Пустота. Я словно лежала на дне реки, и волны ее текли поверх меня...       – Леди... с вами все в порядке?       Негромкий мужской голос пробился сквозь воображаемую толщу ледяной воды, заставив меня вынырнуть на поверхность и вновь возвратиться в мир голосов, красок и, увы, мыслей.       На скамью рядом со мной присел молодой человек, чьи яркие голубые глаза смотрели на меня с ласковым сочувствием. Незнакомец производил хорошее впечатление не только приятным тембром голоса, но и правильными чертами лица, покрытого легким загаром, открытой улыбкой.       – Почему вы спросили? – ответила я, сделав над собой усилие.       – Вы очень бледны.       Я молчала, уставившись на алтарь, озаряемый множеством свечей. Под высокими каменными сводами церкви гулял прохладный ветер, который лишь колыхал, не причиняя вреда, огненные язычки – от самой крохотной свечки до Негасимого пламени, что держала в ладонях статуя пророчицы Андрасте. В доме Создателя царили тишина и полумрак, и, на мой взгляд, церковь была идеальным местом для того, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.       – Благодарю вас, все хорошо, – произнесла я, сообразив, что мужчина ждет моей реакции на его реплику.       – Вы впервые посетили наш храм? – церковник понимающе улыбнулся.       Я кивнула.       – Значит, вы говорите неправду, – теперь в голосе мужчины звучал легкий укор. – Как правило, в первый раз к Создателю нас приводит страдание.       – И вас – тоже? – резко спросила я, внутренне ощетинившись и горячо желая лишь одного: чтобы этот надоеда оставил меня в покое.       – О, разумеется, – несмотря на то, что церковник продолжал улыбаться, в его взгляде засветилась глубокая печаль. – Я потерял всю свою семью. Но именно эта потеря помогла мне отчетливо увидеть свой путь.       – Тогда вы – счастливчик, – я вздохнула, ничуть не кривя душой.       Мой собеседник кивнул, выражая согласие.       – Если ощущать уверенность в том, что ты исполняешь свой долг так, как нужно – счастье, то, пожалуй, да. Я счастлив...       – Брат Себастьян?       Негромкий девичий голос отвлек внимание мужчины от моей депрессивной персоны. Он обернулся и просиял, увидев в проходе между скамейками черноволосую девушку в синей мантии мага Круга.       «Бетани? И Себастьян Ваэль? В рясе он выглядит совершенно иначе...»       – Добрый день, монна Хоук, – брат Себастьян смотрел на юную сестру Кары с таким выражением, будто перед ним стояла сама Андрасте, спустившаяся с золотых облаков. – Вы искали меня?       – Да... – Бетани заметила меня и, смущенно порозовев, кивнула. – Здравствуй, Ринна.       – Вы знакомы? – церковник вновь повернулся ко мне, но его переполняло такое явное желание сменить собеседника, что я великодушно решила дать ему шанс.       – Я уже ухожу, – сказала я, поднимаясь. – Доброго дня, Бетани, святой брат...       Бетани и Себастьян, негромко беседуя, прошли дальше по проходу, а я уселась обратно на скамью, едва они скрылись из виду. Здесь было так спокойно, так отстраненно, что мне не хотелось уходить. К тому же это был мой первый выход из дома за последние две недели.       Я вернулась из Клоаки зареванная и в таком волнении, что Магда, перепугавшись до глубины души, напоила меня сонным зельем и потом два дня не позволяла подниматься с кровати. Да я и не рвалась куда-то идти и кого-то видеть. К счастью, меня в эти долгие дни добровольного отшельничества не донимали посетители. Даже Андерс...       «Он оставил выбор за мной».       Эта мысль меня несколько успокаивала и одновременно наполняла раздражением. В конце концов, Страж мог хотя бы попытаться бороться! Вместо этого он принял мое решение – оставить все как есть. Я считала, что сделала правильный выбор, поскольку от наших разборок могло пострадать общее дело, а также миссия, которую считал своей каждый из нас. И все же понимание собственной правоты не доставляло радости.       Я смотрела на лицо Андрасте, высеченное из белоснежного мрамора, которому колеблющиеся отблески множества свечей придавали то глубокомысленное, то страдальческое выражение.       «Тебе ведь тоже пришлось выбирать? – мысленно спросила я святую. – Между смертным любимым и высшей силой... Был ли твой выбор более простым?»       Андрасте хранила безмолвие, и лишь тени сгущались вокруг ее неподвижных, печальных глаз.

***

      Фенрис перехватил меня на рынке. Я издалека увидела белоснежную голову эльфа и приветственно помахала рукой. Воин пробился сквозь толпу, вечно собиравшуюся в этой части Нижнего города.       – Магда сказала, ты пошла купить зелень, – сообщил он. – И как? Успешно?       Я с улыбкой продемонстрировала ему корзинку, наполненную кореньями, травами и листовым салатом.       Эльф поморщился.       – Как вы, девушки, можете такое есть? – буркнул он, забирая у меня корзинку.       – Поверь, когда мы запечем мясо с этими травками, ты слюной подавишься раньше, чем донесешь кусок до рта, – заверила я воина. – Мне еще нужно купить масло. Подождешь?       – Надеюсь, ты недолго. Я хотел забрать тебя в «Висельник».       Я так и замерла посреди толпы, ухватившись за локоть Фенриса, чтобы толкающиеся покупатели и торговцы не оттеснили меня от эльфа.       – Варанья? – взволнованно спросила я.       Фенрис, во взоре которого отражались радость и тревога, кивнул.       – Тогда Создатель с ним, с маслом, – я махнула рукой. – Бежим скорее! Кстати, а Хоук ты предупредил?       – Конечно, – теперь к радости в улыбке эльфа добавилось сомнение. – Она будет ждать нас у «Висельника». А остальные уже на месте.       – «Остальные» – это кто?       – Варрик и Изабелла, конечно. Хоук хотела позвать одержимого, а я должен был найти тебя и долийскую ведьму.       Решив не терять время зря, я оставила свои покупки в лавочке Лирен, обещав забрать сразу, как освобожусь. А затем я и Фенрис со всех ног рванули в эльфинаж, чтобы прихватить Мерриль. Долийка, к счастью, не отправилась на очередную прогулку, которая могла закончиться где угодно – от церкви до Клоаки, – и с радостью согласилась пойти с нами «на встречу с родней Фенриса», как она это назвала.       Хоук и Андерс ждали нас у дверей трактира. Кара, увидев нас, радостно улыбнулась, лицо же мага выражало довольно сумбурную смесь эмоций, которую я так и не смогла проанализировать. Страж все-таки шагнул мне навстречу, коснулся моей руки и беспокойством произнес:       – Ринна... Ты в порядке?       – Да, спасибо, – ответила я, еле справившись с дрожью в голосе. – А ты как?       – Хорошо, – он чуть улыбнулся. – Просто ты исчезла...       – Было много дел.       – Так, ребята, извините, но я вынуждена вас разлучить, – Хоук взяла меня под руку. – Чтобы не спугнуть Данариуса, который, возможно, прячется в «Висельнике», поджидая нашего эльфа, мы решили входить порознь. Сначала идем мы с Андерсом. Ты, Ринна, будешь сопровождать Мерриль. Ведите себя, как две подружки-эльфийки, которые пришли в трактир отдохнуть, составьте компанию Изабелле у стойки. Фенрис пойдет последним. Наблюдать за ним будем я и Ринна. В случае опасности все тут же выдвигаемся на позиции! Все понятно?       Я, Мерриль и Андерс одновременно кивнули, а Фенрис от волнения побелел даже сквозь свой теплый золотистый загар. Я потрепала его по плечу.       – Все будет хорошо, не тревожься, – шепнула я эльфу. – Помни: ты не один!       Фенрис благодарно кивнул.       Хоук демонстративно обняла Стража и громко заявила:       – Веди меня в кабак, детка! Я готова веселиться!       Андерс чуть склонился к Каре и с широкой улыбкой ответил:       – Все-то вы обещаете, монна Хоук...       И хотя я знала, что это – игра на публику, мое сердце пронзила острая игла ревности...       Изабелла выглядела так, словно успела изрядно приложиться к кувшину с элем. Но спиртным от красавицы-ривейнки не пахло, и я отдала должное ее актерскому мастерству. Я и Мерриль присоединились к Изе, восторженно приветствовавшей нас, и тут же принялись обмениваться новостями и шутками. Я устроилась на высоком табурете у стойки, опершись спиной о столешницу, чтобы видеть ближний зал «Висельника». За столиком в углу я заметила Хоук, которая «простреливала» взглядом дальний зал (с ее места он был лучше виден, чем от стойки). Поймав мой взгляд, Кара чуть кивнула, тут же придвинулась к Андерсу и принялась что-то щебетать магу на ухо.       Через пару минут на пороге «Висельника» появился Фенрис. Эльф окинул быстрым взглядом ближний зал, высматривая свой объект, но, не найдя Варанью на территории, которую контролировали мы, прошел вглубь трактира, мимо столика, где сидели Хоук и Андерс.       Я послала Каре вопросительный взгляд, она ответила успокаивающим жестом: «Я его вижу, все идет по плану». В этот момент Андерс нахмурился и чуть подался вперед, из чего я сделала вывод, что внимание мага привлекло что-то не очень приятное.       «Что у них там происходит?»       Хоук демонстративно придвинула к себе стоявший на столе кувшин и плеснула эля в свой кубок. Это означало: «Передвигайтесь ближе к нам!» Я залпом опустошила бокал и поднялась.       – Девочки, вы тут отдыхайте, а я пойду познакомлюсь с ребятами из городской стражи! – нараспев произнесла я, подмигивая Изабелле.       – Ох, рисковая ты, Риннала! – засмеялась пиратка. – Или тебе нравятся мужики в форме?       – Не без этого! – согласилась я, почему-то вспомнив серебристо-синюю мантию Серого Стража.       – Тогда присмотри и для нас парней покрепче! – попросила Изабелла, обнимая Мерриль за плечи. Та мило улыбнулась и закивала в ответ на реплику подруги.       А я неспешно двинулась вперед.       К счастью, в соседнем зале на самом деле отдыхали стражники, находившиеся в увольнении. Среди них я заметила двоих парней, что сопровождали нас в катакомбы во время незабываемой встречи с Адрианой и ее компанией. Я поздоровалась с воинами, и доблестные стражи города вмиг подвинулись и усадили меня за свой столик.       – Риннала, ты слышала, что в городе говорят про Круг магов? – спросил Донник Хендир, выглядевший слишком взволнованным для отдыхающего.       – А что говорят? – удивилась я.       – Что Первого чародея усмирили, а Мередит сделала запрос на Право Уничтожения!       – Мередит способна и не на такое, но вряд ли Верховная жрица даст «добро» на уничтожение всего Круга на основании одной лишь промашки Орсино, – рассудила я, ища взглядом белоснежную шевелюру Фенриса.       – Рыцарь-командор не сумасшедшая! – возразил молодой светловолосый стражник, которого, насколько я помнила, звали Брандон. – Она лишь хочет защитить город!       – Но палку в этой защите перегибает с завидной регулярностью, – вздохнув, произнес Донник.       Я видела, как Фенрис уселся за самый дальний стол. Он положил руки на столешницу и наклонился вперед, явно разговаривая с тем, кто сидел напротив. Но фигуру его собеседника от меня закрывали посетители трактира, расположившиеся за другими столами.       – Донник, не можешь же ты утверждать, что все маги безопасны?! – возмутился еще один стражник, крупный кряжистый мужчина с темными с проседью волосами.       – Нет, конечно, – Донник пожал плечами. – Но они – обычные люди и эльфы. И не заслужили притеснений исключительно из-за того, что они в перспективе могут что-то натворить. По закону маг, прошедший Истязания и не балующийся магией крови, считается благонадежным. А я привык соблюдать закон.       – Золотые слова, Донник! – я улыбнулась стражнику.       Но в следующий миг меня словно ветром сдуло с табурета. Фенрис вскочил и отшатнулся от стола, за которым сидел. Потом сделал шаг назад, неверяще качая головой.       – Так, ребята, кажется, сейчас тут начнется заваруха, – тихо сказала я стражникам. – Будьте осторожны!       И я, сделав знак Хоук, на который та ответила жестом: «Вижу, уже иду», двинулась к Фенрису, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Через мгновенье Кара проскользнула между двумя горланящими песню мужиками и Норой, еле удерживающей нагруженный поднос, и присоединилась ко мне.       – Ловушка? – спросила она на ходу.       – Определенно.       Напротив Фенриса уже не сидела – стояла хрупкая эльфийка с золотисто-рыжими волосами, стянутыми в скромный пучок. Девушка, испуганно расширив такие же зеленые, как у Фенриса, глаза, что-то говорила лириумному воину, и на ее лице все яснее проступало выражение мольбы.       – … уходи немедленно! – донесся на нас обрывок ее фразы.       – Я не понимаю тебя! – возмущенно воскликнул Фенрис. – Говоришь, что ты мне не сестра... Как такое возможно?       Девушка, чье лицо уже было смертельно бледным, как мраморный лик статуи Андрасте, в отчаянии всплеснула руками и покачала головой.       – Слишком поздно... – прошептала она.       – Ничего не поздно! – возразила я, вставая слева от Фенриса.       Справа эльфа тут же прикрыла Хоук.       – Вы не понимаете! – слишком взволнованная, чтобы удивиться нашему появлению, Варанья обратила к нам переполненный ужасом взор. – Мой учитель... магистр Данариус здесь!       – Мы знаем, – заверила ее Кара. – И очень рады этому обстоятельству!       – Но он заберет Лито! – простонала эльфийка.       – Не заберет, – произнесла я сквозь зубы и потянула из ножен клинки, готовясь биться.       – Ему будет не до Лито, – фыркнула Хоук. – Кстати, а кто это – Лито?       – Вроде, это настоящее имя Фенриса, – я пожала плечами.       С этого момента события развивались поистине стремительно. С разных углов зала к нам начали подтягиваться вооруженные люди, ранее довольно успешно маскировавшиеся под обычных посетителей. Но Варрик, который завсегдатаев «Висельника» знал наперечет, успел вычислить наемников и к каждому из них, оказывается, приставил своего наблюдателя. Поэтому когда Хоук в свойственной ей саркастичной манере объявила выступившему на сцену Данариусу о том, что его гонка за Фенрисом завершится здесь и сейчас, большая часть бойцов тевинтерского магистра не смогла пробиться на подмогу к своему хозяину.       Андерс с отдаленной позиции обеспечивал магическое прикрытие, тогда как Мерриль целиком и полностью взяла на себя атакующую роль.       – Отличная работа! – крикнула Хоук, когда один из сопровождавших Данариуса магов рухнул со стоном под воздействием «дробящей темницы» – одного из самых результативных заклинаний долийки.       Магистр, почуяв, что дело пахнет жареным, быстренько набросил на себя покров невидимости и попытался смыться. Но сделать это ему не дал Фенрис. Видимо, не только маг ощущал внутреннюю связь с эльфом благодаря лириумным меткам, но и воин чувствовал присутствие магистра. Стоило Данариусу скрыться из вида, эльф бесшумно и стремительно, как призрак, прянул к лестнице, ведущей на второй этаж «Висельника». Лириумные узоры на его теле сверкнули ярко и пронзительно, и почти сразу вскрикнул от боли магистр, который снова возник перед нами. Бок Данариуса был рассечен ударом меча, и маг зажимал рану правой рукой, выставив перед собой посох, словно пытаясь защититься от стоящего перед ним Фенриса.       – Фенрис... Волчонок... – в низком голосе Данариуса прозвучали нотки тревоги. – Ты же не причинишь вреда своему хозяину?       Бывший раб, вопреки моему ожиданию, даже не разозлился. Он смотрел на магистра с недоумением – будто удивлялся, что так много лет беспрекословно подчинялся человеку, который сейчас испуганно и беспомощно взирал на него, корчась от боли. Потом эльф шагнул вперед и вырвал посох из руки Данариуса. Маг, потеряв опору, застонал и рухнул на колени.       – Я не раб, – спокойно уточнил Фенрис, швырнув посох в сторону. – А ты – не мой хозяин.       Вновь отступив на шаг и размахнувшись, эльф нанес короткий мощный удар. Брызги крови с широкого лезвия двуручника полетели в сторону, и почти одновременно со звуком, сопровождавшим падение тела магистра, по полу покатилась голова Данариуса. По иронии судьбы тевинтерец завершил свой жизненный путь, как раб, – на коленях...       Хоук подошла к застывшему на месте Фенрису.       – Все закончилось, – тихо сказала она.       Он согласно кивнул, не отрывая взгляда от лица мертвого магистра. В этот момент Варанья, на протяжении всей схватки в «Висельнике» стоявшая, вжавшись в угол и испуганно озираясь, сползла по стене и тихонько зарыдала, обхватив голову руками.       – Я... не знала... – всхлипывала она. – Не знала, поверь... Лито!       Фенрис повернулся к Варанье с каменным лицом, не более эмоциональным, чем физиономия усопшего Данариуса.       – Чего ты не знала? – уточнил эльф, обращаясь к сестре.       – Что это – ты! – пробормотала девушка, подняв к нему бледное личико со следами слез. – Я думала, тебя давно нет в живых!       – Ты предала меня, – тем же ледяным тоном произнес Фенрис.       – Не тебя. Незнакомца, – вмешалась я. – Когда она поняла, что ты на самом деле ее брат, она попыталась тебя предупредить, спасти. Даже сказала, что не сестра тебе – лишь бы ты ушел.       Фенрис обратил тяжелый взгляд ко мне.       – Почему ты защищаешь ее, Ринна?! – воскликнул он с внезапно проступившей яростью, но это проявление эмоций меня даже обрадовало. По крайней мере, он больше не выглядел, как каменное изваяние.       – Потому что она – твоя сестра. И она любит тебя.       – Это неправда!       – Правда, – поддержала меня Хоук. – Я видела ее глаза, когда твой демонов магистр объявился. Девочка на самом деле за тебя боялась. Фенрис, – она осторожно коснулась плеча эльфа, – никто не ждет, что ты кинешься на шею к совершенно незнакомой девице! Но ты можешь хотя бы поговорить с ней, дать шанс все объяснить. Она – твоя семья!       Под взглядом Кары выражение лица Фенриса смягчилось. Он усмехнулся уголком рта и сдержанно кивнул. Хоук и я, переглянувшись, отступили от эльфа и его сестры. Фенрис протянул Варанье руку, она, вся дрожа, оперлась на нее, чтобы подняться.       – Мрачный, как ты можешь сомневаться в вашем родстве? – поинтересовался подошедший Варрик. – Вы же с ней на одно лицо!       Гном был прав. Большие глаза с густыми черными ресницами, в окружении которых зеленый цвет радужки казался еще ярче, прямой нос, высокие скулы, чуть более полная, чем верхняя, нижняя губа – практически все черты Вараньи казались смягченным вариантом облика Фенриса. Единственное, что их различало – белоснежная лунная шевелюра брата в противовес солнечным локонам сестры.       – Я оплакивала тебя все эти годы, – почти шепотом произнесла эльфийка. – До сих пор не верится, что ты жив, Лито!       – Лито больше нет, – Фенрис произнес эти слова без злости, как простую констатацию факта. – Как и всей моей прошлой жизни... Но если ты хочешь, Варанья, мы можем заново узнать друг друга.       – Хочу! – с жаром выдохнула эльфийка. – Всем сердцем, Ли... Фенрис!       Варанья неожиданно пошатнулась, ноги эльфийки подкосились, и брат еле успел подхватить ее. Девушка, обессиленно повисшая на руке эльфа, была белее мела. Я и Хоук помогли Фенрису усадить Варанью на скамью, а я попыталась нащупать пульс на ее шее.       – Что с ней? – встревоженно спросил меня Фенрис.       – Все в порядке, – сказала я. – Наверное, она просто переволновалась. А ты что думаешь, Андерс?       Маг, который вместе с остальными присоединился к нам, едва побоище завершилось, быстро осмотрел эльфийку и кивнул.       – Ей просто нужно отдохнуть, – сказал он.       – Давайте перенесем девочку в ее комнату, – предложил Варрик. – Это наверху.       Фенрис передал свой меч Хоук, легко поднял сестру на руки и направился по лестнице следом за гномом.       Я, облегченно вздохнув, подняла перевернутый табурет и почти рухнула на него. Хоук последовала моему примеру, прислонив к столешнице двуручник Фенриса. Затем подтянулись и остальные члены нашей компании.       Залы «Висельника» опустели. Стоило разразиться грозе, как местные пьянчуги будто испарились. Остались лишь наемники Варрика и отдыхающие стражники, которые, к их чести, не стояли в стороне, а поддержали нас в бою.       – Надо сообщить капитану об инциденте, – сказал Донник, усаживаясь на соседний стул.       – Да, – я машинально кивнула. – Хоук ей все объяснит.       – Уверен, что это так, – в голосе стражника, впрочем, звучало сомнение.       Я подумала, что если бы городскую стражу возглавляла не Авелин, а с позором выгнанный Дживен, объяснить такое количество трупов в «Висельнике» было бы непросто.       Фенрис спустился в зал и подсел к нам. Эльф выглядел усталым и слегка удивленным, но, в общем, довольным. Он облокотился о стол и уткнулся лицом в ладони.       – Какой долгий день, – медленно и глухо проговорил он.       – Но не такой уж и плохой, – возразила Хоук.       Эльф отнял руки от лица и взглянул на Кару с еле заметной улыбкой.       – Да, – признал он серьезно, – не такой уж и плохой.       – Как Варанья? – спросила я.       – Спит, – ответил эльф с облегчением в голосе. – Я поднимусь к ней чуть позже. А сейчас, думаю, мне нужно выпить.       – Нам всем сейчас нужно выпить... – Андерс огляделся и жестом подозвал служанку. – Нора, милая, будь добра, принеси нам что-нибудь из погребка Варрика! По возможности, не очень ядовитое.       – Можете нести, что угодно, – хмыкнул Фенрис, покосившись в сторону служанки. – Я сейчас готов выпить даже яд виверна!       – Уверен, тебя это взбодрит, – заверил Андерс.       Хоук оперлась о скрещенные руки и бросила на Фенриса лукавый взгляд.       – Ты полон сюрпризов! – негромко сказала она ему.       – Да, я такой, – с усмешкой подтвердил эльф.       – Фенрис или Лито? – Хоук вопросительно приподняла брови. – Как бы ты хотел, чтобы я теперь тебя называла?       Фенрис повернулся к Каре, наклонился так близко, что его растрепанная челка почти коснулась ее лица, и еле слышно (но, разумеется, не для моих эльфийских ушей!) произнес:       – Раз уж ты спросила... Я бы предпочел «любимый».       Хоук замерла, глядя на эльфа с изумлением и неверием. А потом прижала ладонь к губам, и ее широко раскрытые голубые глаза наполнились слезами.       – Если ты не против, конечно, – быстро поправился Фенрис.       Хоук в ответ энергично кивнула несколько раз, по-прежнему ничего не говоря. Фенрис обнял ее за вздрагивающие плечи, привлек к себе, и гроза Киркволла неожиданно разревелась, как девчонка, уткнувшись в плечо эльфа.       – Почему Хоук плачет? – тут же встревожилась Мерриль. – Ей плохо?       – Нет, крошка, – с гортанным смешком ответила ей Изабелла. – Ей хорошо. Очень хорошо.       Я почувствовала, как сжалось сердце, и невольно взглянула на Андерса. Он смотрел на Хоук и Фенриса со светлой, слегка печальной улыбкой, и от выражения его лица у меня на душе почему-то стало еще тяжелее.