Лед и тлеющий огонь

      Локи еще никогда не видел отца таким серьезным. И теперь, глядя на него с удивлением и страхом, ожидал, что Один изгонит его из Асгарда, проклянет, отречется от младшего сына, заключит в темнице или придумает еще что-то настолько ужасное, что не может уложиться даже в его, Локиной, голове.       Но отец не кричал на него. И ни разу за все время, пока Локи сидел на краешке кровати, укутанный в теплое одеяло, не сказал ему ни слова.       Фригга заботливо откинула с лица сына упавшую на лоб непослушную темную прядь и обняла Локи за плечи. У Локи очень сильно болела голова, а веки были такими тяжелыми, что все силы мальчика уходили на то, чтобы держать глаза открытыми. Поэтому, когда мама села ближе к нему, он с благодарностью откинул голову ей на плечо и стал смотреть на отца из-под полуприкрытых век.       Один мерил комнату сына широким шагом. Фригга, не менее испуганно, чем младший сын, смотрела на супруга, очевидно, ожидая его гнева. Локи не помнил, чтобы отец позволял себе в его присутствии выходить из себя. Но по рассказам несчастных асов, которым не повезло попасть под горячую руку Всеотца, он знал, что царя Асгарда в гневе боялись все. Особенно когда рядом с ним в эти минуты не было его жены. Фригга умела гасить эти вспышки ярости в муже и поворачивать дело в более спокойное русло. Вот и теперь она была наготове на тот случай, если ей придется защищать сына от праведного гнева его отца.       — Я надеюсь, ты понимаешь, какой опасности подвергался, занимаясь этим…чернокнижеством? — заговорил Один, и его голос прозвучал сухо и тут же напомнил Локи карканье воронов, которые, по старым легендам, раньше служили Всеотцу, рассказывая ему обо всем, что происходит в девяти мирах.       Локи почувствовал, как мать толкнула его в бок, и поспешил ответить:       — Да, отец…       Его голос прозвучал слабо и непривычно жалобно, и Один, вздрогнув, остановился. Его единственный глаз внимательно посмотрел на сына.       — Локи, — заговорил он, понизив голос, — мой сын… Ты понимаешь, что ты сегодня мог погибнуть? Что, если бы твоей матери не оказалось рядом, тебя бы убили, как врага?       Локи опустил глаза. Боль, разрывавшая виски изнутри, усилилась, и каждое слово отца доставляло нестерпимые мучения.       — Эта книга была проклята, Локи. Я не знаю, как тебе удалось создать ее иллюзию, но, клянусь, если бы к тебе в руки попал настоящий артефакт, ты умер бы на месте. Тебя бы просто не успели спасти…       Локи вздрогнул и заставил себя посмотреть в глаза отцу. Теперь-то он понимал, насколько был глуп и упрям в своем стремлении узнать, может быть, несуществующую вовсе истину.       Один подошел к сыну и, тронув подбородок Локи, развернул его лицо к себе. Он заговорил снова, и его голос прозвучал теперь мягко и тихо:       — Обещай мне, что никогда больше не будешь читать древнюю книгу, не узнав, что это за книга.       — Обещаю… — прошептал Локи, виновато глядя на отца.       Один покачал головой:       — Локи, Локи… Как ты нас напугал…       Локи закрыл глаза и обнял себя за плечи. Ему до сих пор было страшно, и мальчик изо всех сил перебарывал в себе желание прикоснуться к лицу, чтобы убедиться в том, что его кожа не покрылась льдом снова. Но вместо этого он прикусил губу и уткнулся носом в одеяло.       Локи почувствовал, как его голова потеряла точку опоры. Фригга встала и, поцеловав сына в лоб, ушла вслед за Одином, который минутной ранее покинул комнату младшего сына. Локи без сил откинулся на подушки и сквозь окутавшую его полудрему услышал, как отец из коридора отдает распоряжение слугам найти Тора.       …старший принц бесследно пропал из дворца Асгарда.

***

      — Осталось совсем немного, — бодро сказала Сиф в очередной раз и снова свернула направо. Они шли несколько часов, и уже почти совсем стемнело: только тонкая полоска неба прямо над открывавшимся над низкими домами горизонтом была еще светлая.       «Как она помнит дорогу?» — удивился Тор, который уже давно запутался во всех закоулках, по которым их вела девушка. Из дворца принцы выходили крайне редко — и то в сопровождении свиты. Поэтому все, что попадалось юному Громовержцу на глаза, было ему в диковинку. Тор постоянно вертел головой, рассматривая ничем не примечательные, совсем не золотые и от этого совсем уж прекрасные старые улочки нижнего города. Все, что он видел, казалось ему таким чудесным и таким настоящим, и таким фальшивым и чопорным виделся теперь ему дворец, что сердце старшего принца замирало в восхищении.       — Мы пришли, — оповестила друзей Сиф и показала рукой вперед, на большую площадь, зажатую между маленькими серыми домами, которые, однотипные и совершенно одинаковые, стояли и образовывали собой почти идеальный круг. Площадь была битком набита людьми, и вся эта колышущаяся толпа куда-то двигалась. Казалось, сам воздух дребезжал и гудел от множества голосов. Тор невольно затаил дыхание. Ему нравилось ощущать эту незнакомую ему жизнь простых асов.       Они подошли к самой площади. Все здесь было серое: и вымощенная камнем мостовая, и дома, и люди. И всю эту серость разбавляли только красные флаги с большой вышитой черными нитками буквой «Т».       — Почему этот турнир проходит вечером? — спросил Тор после того, как Сиф записала их команду под девятым номером.       — Потому что такие турниры днем запрещены, — подал голос Огун, с аппетитом жующий невесть откуда взявшееся яблоко.       — А почему? — все никак не мог понять Тор.       Фандрал усмехнулся, но ничего не сказал. Только его глаза сверкнули в предвкушении чего-то очень интересного.       — Потому что в этом турнире нет правил, — шепотом пояснила Сиф, и Тор удивленно моргнул. Он запоздало спохватился, что нужно было уточнить все это заранее.       Намного заранее.       — Пошли, — Сиф по-свойски схватила его за руку и потащила к изгороди, окружающей площадь. На место проведения турнира уже вышли первые участники.       Мальчишки во главе с Сиф, расчищая себе путь локтями, добрались до лучших мест и замерли с широко распахнутыми глазами. Тор почувствовал, как внутри у него что-то перевернулось в томительном ожидании — совсем как в раннем детстве, когда он долго ждал какой-то праздник.       Сиф приблизилась к Тору вплотную и горячо зашептала прямо ему на ухо:       — Этот турнир считается самым опасным во всем Асгарде. Каждый год дату и место его проведения переносят, чтобы власти не знали о нем… В прошлом году Асгардские стражники все же пронюхали все, пришли и разогнали всех…       — Но это было уже после того, как Вакрах лишился головы, — воодушевленно прошептал Фандрал в другое ухо Тора.       — Лишился головы?! — не сумев скрыть свой ужас, переспросил Тор. — Здесь что, дерутся на смерть?       — Да нет же, — Сиф поморщилась и махнула рукой. — Всего лишь до первой крови… Ну, противник падает, судьи начинают считать, и если он остается лежать после того, как счет доходит до десяти, то его соперник становится победителем. Вакрах прославился этим турниром. Он не сдавался вплоть до того момента, пока ему не отсекли голову…       — Отсюда многие уходят без руки или какой-либо другой конечности, — учтиво подпустил масла в огонь Фандрал.       Тор крепче сжал зубы и принялся молиться, чтобы все россказни его друзей оказались всего лишь розыгрышем.       — И вам это нравится? — только и спросил он, избегая смотреть в глаза Сиф и Фандралу.       — Да, — спокойно кивнул Фандрал.       — Это весело! — пожала плечами Сиф.       Огун по-прежнему молча ел яблоко.       Прогудел сигнал, возвещающий о начале турнира, и подростки замолкли, полностью поглощенные начинавшимся зрелищем. Тор поежился. Он уже дважды за последние пять минут пожалел о том, что пришел.       Со всех сторон напирал народ, и старший принц вдруг подумал о том, что, начнись давка, шансов выбраться живыми у четверых незадачливых подростков будет мало. Поэтому он крепче вцепился в перила ограждения и перевел, наконец, взгляд на площадь. В ее центре стояли четверо крепких мужчин и чего-то ждали.       — Смотрите! — Фандрал пальцем указал куда-то вперед, за спины людей, которые вдруг начали расступаться в разные стороны. — Фенриры!       Все, как один, повернули головы в ту сторону, куда указывал мальчик. Четверо мужчин с оголенными торсами и росписями по всему телу вели под крики и улюлюканье толпы двух волков, ростом больше, чем в человеческий рост. У самой изгороди они сняли с фенриров цепи и выгнали их на центр площади.       — Ты не говорила, что надо будет сражаться с…ними, — сдавленно произнес Тор и в упор посмотрел на Сиф. Девушка при виде гигантских волков растеряла весь свой пыл и уверенность и смотрела на имитированную арену с ужасом.       — Я говорила, что здесь нет правил? — робко ответила она вопросом на вопрос и смертельно побледнела.       От сигнала гонга, который прозвучал уже через секунду, затряслась вся площадь. Волки, словно почувствовав свободу, тут же кинулись на своих жертв. Раздался душераздирающий вопль, затем рычание. Тор почувствовал, как Сиф уткнулась ему в плечо, и зажмурился сам.       — Назад! — Фандрал оттолкнул друзей от изгороди, в которую секундой спустя ударилось откинутое фенриром мертвое тело одного из четверых участников. Тор почувствовал, как ему на лицо попало что-то теплое.       Кровь.       — Пошли отсюда, — он уверенно схватил за руку Сиф, которая словно окаменела и не могла сдвинуться с места. Фандрал и Огун послушались принца и кинулись к выходу. А девушка все так же стояла на одном месте и немигающим взглядом смотрела на изуродованный труп у изгороди.       — Сиф! — заорал на нее Тор и тряхнул ее за плечи с такой силой, что ноги девушки на секунду оторвались от земли.       Это подействовало. Девушка подняла на него глаза и кивнула, позволив утянуть себя в толпу.       Люди вокруг них обезумели. Они что-то кричали, свистели и с восторгом размахивали руками, раззадоривая своими действиями и без того разъяренных волков. И только Тор знал, что фенриры ненавидят громкие звуки.       Треск!       Тор, холодея от страшной догадки, что может издать этот треск, упорно проталкивал Сиф вперед. Крики радости вокруг сменились на вопли ужаса, и в следующую секунду Тор почувствовал, как толпа подалась назад вся разом. Тонкое запястье Сиф выскользнуло из его ладони, и на секунду старший принц дезориентировался в пространстве.       Этой секунды оказалось достаточно для того, чтобы потерять девушку из вида.       — Сиф! — закричал Тор, пытаясь рассмотреть вихрастый затылок девушки среди толпы.       Что-то пошло не так.       Снова треск!       Фенриры сломали ограду. Теперь их ничего не сдерживает.       — Сиф!       Толпа сокрушительной волной сметала все на своем пути, но от страшных волков спасения нет. Люди в ужасе бежали прочь. Совсем рядом Тор слышал крики, полные боли и отчаяния, а в следующую секунду поскользнулся на красной луже.       Кровь!..       — Си-и-иф!..       Он увидел девушку в паре метров от себя. А в нескольких шагах от нее — оскалившаяся морда фенрира. Тор, не успев подумать о своих действиях, кинулся вперед и сбил девушку с ног. Они упали на землю, и юный Громовержец навис над Сиф, стараясь закрыть ее от страшного удара.       Сверху их придавило чье-то стремительно костенеющее тело.       А потом Тор услышал такой знакомый свист стрелы и через мгновение увидел прямо перед собой застывшую в страшном оскале волчью морду. Мертвый фенрир упал всего в метре от лежащих на земле подростков.       Небо у горизонта постепенно окрасилось в кроваво-красный цвет.