172 года спустя
На семисотлетие старшего принца Асгарда съехались гости со всех дружных с Асгардом миров. И лишь Локи не пожелал спуститься из своей комнаты в зал, где вот-вот должно было начаться пиршество. — Ваше Высочество, — дверь открылась без стука — нагло и резко, да при том еще ударившись о стену. — Пора. Локи оторвал голову от подушки и, увидев на пороге Фрейю, даже пальцем на пошевелил, чтобы встать. Он лежал на кровати, глядя в потолок, и подкидывал вверх яблоко. Он делал так всегда, когда был раздражен или чем-то недоволен. Так он делал и сейчас. — Впрочем, заставлять Вас куда-то идти я не собираюсь, — скептически хмыкнула наставница и, как обычно не стесняясь в выражениях, добавила: — К тому же, видеть так много асов сразу в одном месте… Удовольствие не большое, я скажу. Локи скептически хмыкнул. Он полностью разделял настроение Фрейи и мысленно подписался под ее словами. Но сотни и тысячи асов, ванов и прочих и прочих — это ничто по сравнению с пьяным Тором и его друзьями. Локи снова подкинул яблоко вверх и вспомнил, как года два назад Тору снесло крышу от эля, которым его угостил посол из Ванахейма. И ведь Один смотрел на старшего сына предупреждающе, но Тор, как обычно, его не послушал. Закончилось все тем, что слуги испуганно собирали с пола осколки разбитой посуды, а асгардские лекари пытались так же собрать по кусочкам несчастного ванахеймского посла, о которого Тор и сломал длинный стол. Конфликт произошел на пустом месте: посол сказал что-то о границах девяти миров, выразил тревогу относительно того, что в Ванахейме вот уже много десятилетий как обосновались асгардские воины, а Тор, распаленный напитком, увидел во всех этих словах оскорбление Асгарду и его царю и сделал то, что сделал. В политике брат определенно был не силен. С глухим стуком яблоко упало на пол. Локи сдул с лица отросшие волосы, которые Фригга уже давно хотела ему подстричь, и перевернулся на бок. Идти никуда не хотелось. Но мама расстроится, если его, Локи, не будет на празднике. — Где мой парадный камзол? — тоскливо простонал со своего места младший принц. Он, не двигаясь, лежал лицом в подушку с видом обреченного мученика и никак не мог заставить себя выйти из своих покоев и спуститься к гостям. — Там же, где вы его оставили, — холодно ответила Фрейя, по-прежнему стоя на пороге и, очевидно, не собираясь проходить в глубь комнаты. Локи вздохнул. Сейчас она, как обычно, скажет: «Я Вам не прислуга». — Я Вам не прислуга, — сказала Фрейя, и по ее голосу Локи понял: она улыбается. Он вздохнул снова и рывком сел на кровати. Его глаза тут же отыскали висевший на стуле с высокой спинкой парадный костюм: кожаные коричневые брюки и темно-зеленый парчовый камзол с золотыми застежками. — Ваш отец просил быть Вас при всем параде, — многообещающе заговорила Фрейя, и по ее тону Локи понял, что совсем не хочет слышать, что за этим последует дальше. — Фрейя, нет… — …в Ваш костюм входит золотой шлем… — Замолчи!.. — …Так как Вы весь месяц были ужасно заняты и не нашли минутку, чтобы обсудить со мной, какой модели и формы заказать его мастерам… — Я не хочу тебя слушать! — Локи закрыл уши руками и ехидно улыбнулся. Но его улыбка сразу же сползла с лица, как только он увидел, что Фрейя держала в руках. — Не-е-ет… — он со стоном подошел к женщине и принял из ее рук нечто, похожее больше на голову какого-то диковинного рогатого животного, чем на шлем. — Не говори мне, что я должен надеть ЭТО! — Да, Ваше Высочество. — Нет! — в ужасе вскричал Локи, держа шлем двумя пальцами. — Вы не оставили мне выбора. — Ты спросила меня об этом всего лишь один раз, и то, когда я создавал иллюзию… Фрейя подавила улыбку. — Простите, Ваше Недовольство, но вам придется его надеть. — Ни за что на свете, — категорично заявил Локи. Шлем полетел в угол комнаты. Фрейя снисходительно посмотрела на своего подопечного и, уходя, сказала: — Я буду ждать Вас в зале. Не опаздывайте.***
Тор буквально купался в восхищенных взглядах, которые сыпались на него со всех сторон. Высокий, широкоплечий, светловолосый, с аккуратной щетиной, из нескладного и неуклюжего мальчишки он превратился в крепкого красивого парня. И асы, которые видели его в последний раз на прошлом масштабном празднике в честь шестисотого дня рождения Локи — что было восемьдесят восемь лет назад — удивлялись перемене, произошедшей в старшем принце. Тор шел к трону, на котором восседал отец, а за ним шла Сиф, перехватывая ревнивые взгляды, которые посылала ей почти что каждая девушка, находившаяся в данную минуту в зале Асгардского дворца. — С рождением, Высочество! — услышал Тор веселый голос друга, а спустя секунду увидел его обладателя. Фандрал сидел за длинным столом среди многочисленных гостей, а по бокам от него сидели две прехорошенькие девушки. Заметив, как Фандрал шлепнул одну из них по бедру, Сиф скорчила такую гримасу, будто ее тошнит, а Тор захохотал и одобрительно подмигнул другу. — Тор, дорогой… — Фригга, встретив сына у подножия трона, хотела сделать ему замечание, но не смогла сдержать улыбку и лишь укоризненно покачала головой. Что поделаешь — молодость бывает лишь однажды. — Мама, — Тор поцеловал матери руку. Его глаза сияли. — Ты не видел Локи? — спросила Фригга, тревожно всматриваясь в лица гостей в попытке отыскать знакомый черный хвостик, туго стянутый на затылке. — Нет… — Тор оглянулся с таким изумлением, словно только что заметил отсутствие брата. Фригга грустно покачала головой, но с ее губ не сорвалось ни слова упрека. — Иди к отцу. Он хочет тебя поздравить… Тор улыбнулся матери и стал подниматься по ступеням. Сиф дальше за ним не пошла; она остановилась рядом с Фриггой, со своего места почтительно поклонившись Всеотцу. Один при виде сына встал. Вмиг воцарилась тишина, и каждый шаг Тора гулко разносился по залу. — Тор, — отец улыбнулся сыну, и вокруг его единственного глаза появились морщины. — Мой взрослый сын… Мой мальчик… Тор слушал речь отца, но его мысли были далеко. Ему хотелось поскорее оседлать подаренного ему коня и вместе с друзьями отправиться в нижний город. Скрытые под дорожными плащами, они вчетвером частенько выбирались из дворца и бродили по старым улочкам. Чем старше становился Тор, тем больше его тянуло туда — к народу, к простым асам!.. В нем удивительным образом сочеталась любовь к вниманию и неприязнь к торжествам. И теперь, под пристальным взглядом тысяч глаз он чувствовал себя не очень уютно. Один, правильно поняв настроение сына, усмехнулся сквозь бороду и, на миг прижав Тора к себе, отпустил. Старший принц, почувствовав свободу, быстрым шагом пошел к столу, попутно выхватывая Сиф из плена окруживших ее фрейлин. Он расчистил себе место рядом с Фандалом, разогнав его девушек, и, упав на скамью, блаженно выдохнул. Традиции соблюдены, и праздник теперь пойдет по-настоящему… — Та, рыженькая, была очень даже ничего, — немного обиженно глядя на Тора, который самым бессовестным образом оставил его без женского внимания, заявил Фандрал. Сиф поджала губы: — По-моему, у нее был кривой нос… — А по-моему, ровный, — возразил ей Фандрал, усмехаясь одной половинкой рта. Тор, игнорируя ставшие за долгие годы привычными распри друзей, отломил от лежащей на блюде куропатки ножку и вонзил в нежное мясо зубы. — Вкусно, правда? — услышал он громкий и донельзя довольный голос. Повернув голову в ту сторону, откуда относился звук, старший принц увидел высокого парня-здоровяка со смеющимися глазами и рыжими всклокоченными волосами. — Вольштагг, — представил себя здоровяк, за обе щеки уминая куропатку. — Тор, — усмехнулся принц. — Да кто тебя не знает, — прогремел Вольштагг и захохотал, довольный собой. Тор, глядя на него, засмеялся сам и в избытке чувств хлопнул парня по плечу. — А можешь на спор выпить три кружки пива? — заинтересованно наклонился к новому знакомому Фандрал. Вольштагг подумал немного и уверенно заявил: — Пять! Могу пять. Давай сюда! Он собрал волосы назад и запихнул их под воротник белой рубашки, деловито пододвигая к себе кружку. Тор с восхищением смотрел на то, как Вольштагг одну за одной опустошает кружки пива, словно он был бездонной бочкой. К концу четвертой кружки старший принц подумал, что парень сдастся, но не тут-то было: он вытер губы и, кинув кружку себе за спину, громко заорал: — Еще! К тому времени вокруг них собралась уже внушительная группа асов. Все с любопытством смотрели на то, как Вольштагг поглощает пиво. Отовсюду слышались смех и шутки. — Принцесса идет, — прошептал, наклонившись к Тору, Огун и показал куда-то за головы столпившихся гостей. Тор встал из-за стола и тут же встретился взглядом с Локи, который смотрел в упор на старшего принца и, очевидно, ждал, когда тот выйдет ему навстречу. Именинник вздохнул и, мягко придержав Сиф, которая хотела пойти с ним, вышел к брату. — Тебя не было на утреннем торжестве, — сказал Тор вместо приветствия и слегка нахмурился. Локи улыбнулся своей неизменной приторно-самодовольной улыбкой и вкрадчиво ответил: — Мой дорогой братец, ты не замечал моего существования сто семьдесят один год и двести тридцать дней, а тут вдруг решил уделить мне внимание… От слов Локи, насквозь пропитанных ядом, Тор поморщился. Потом оценивающе взглянул на костюм брата и хмыкнул: — Рога, что надо. Сам выбирал? — Сам, — сухо отчеканил Локи, и его глаза сверкнули льдом. — А у тебя, я смотрю, крылышки?.. Тор молча поправил свой шлем и окинул брата удивленным взглядом. Как же давно они не общались вот так — стоя друг напротив друга… Тор и не успел заметить, как его младший брат успел так вырасти. Локи ростом был уже почти с Тора, но по-прежнему оставался таким же тонкокостным и хрупким. Узкие ладони, тонкие черты лица, судорожно сжимавшиеся губы и бледная, почти прозрачная кожа — все это было таким знакомым Тору, но таким чужим. Сейчас, глядя брату в глаза, старший принц осознал, что за прошедшие много лет они и не говорили друг с другом толком, встречаясь только во время приемов пищи, праздников или редко сталкиваясь друг с другом в коридорах и спеша поскорее разойтись в разные стороны. — Давай закончим прелюдию, — холодно обронил Локи и вытянул перед собой руки ладонями вверх. Над ними тут же заклубился зеленый дымок, и спустя мгновение Тор увидел на ладонях брата деревянную шкатулку, инкрустированную синими драгоценными камнями. — С днем рождения, — сухо поздравил брата Локи и вручил Тору шкатулку. Тот принял ее и с опаской повертел в руках. В лучшем случае, она окажется пуста, а в худшем… — Не бойся, не смертельно, — усмехнулся Локи, заметив взгляд брата. Тор осторожно взвесил шкатулку на руке, но открывать не стал. Если это очередная шутка Локи, то будет лучше, если ее не увидят все эти разодетые гости. Локи всегда с большой фантазией подходил к тому, что делал. В прошлый раз, например, он превратил Фандрала в девушку, а волосы Сиф — в кучу копошащихся змей. Именно после этого случая девушка-воительница и невзлюбила Локи всем сердцем. — Приятно провести время, — пожелал имениннику Локи, и Тора как холодом обожгло. — Любое время, проведенное вдали от тебя, уже считается приятным, — процедила Сиф, в считанные секунды оказавшись рядом с Тором. Локи, который уже развернулся, чтобы уйти, повернул к девушке голову. Тор увидел, как напряглись его плечи и сверкнули опасной искоркой зеленые глаза. — Что говоришь? — прошипел Локи, но, заметив, как вздрогнула Сиф от его взгляда, растянул губы в усмешке. Локи повернулся к ней полностью. — Ну что ж… Тогда сочту за удовольствие сделать приятное такой прекрасной даме, как ты, леди Сиф. Он галантно подхватил ладонь девушки и нежно коснулся губами ее пальцев. Тор пристально смотрел на брата, ожидая подвоха. Но Локи как ни в чем не бывало послал старшему принцу одну из своих самых любезных улыбок и покинул зал. Чертов актер. — Что это? — заметила шкатулку Сиф. — Подарок, — Тор все еще смотрел на арку, за которой скрылся Локи. — Если это подарок от Локи, то лучше выкинуть… — с омерзением глядя на шкатулку, категорично заявила девушка. Тор кивнул и, противореча себе, спрятал шкатулку за пазуху. Сиф сопроводила его действия тоскливым взглядом. — Он хотя бы пришел, — попробовала она утешить друга, но Тор лишь огорченно тряхнул головой. — А что толку? Он меня ненавидит. Сиф пожала плечами. Возразить на это ей было нечего.***
— Холодный прием? — Фрейя опять появилась неслышно. Локи даже не вздрогнул и не повернул головы. Он стоял у окна, сложив за спиной руки, и смотрел в сад — туда, где в наступивших сумерках продолжалось празднование. — Еще лет семьсот, и он займет трон, — глухо сказал Локи, в большей степени отвечая на свои мысли, чем на вопрос наставницы. — Значит, я угадала. Какая несправедливость… Локи повернулся назад, и его взгляд встретился со взглядом Фрейи. На него уставились два ледяных глаза. Женщина смотрела на своего подопечного надменно и загадочно, как будто знала какую-то тайну, неподвластную принцу. — Несправедливость? — пророкотал он, прищурившись. — О да… — Фрейя поджала губы. — Несправедливостью было родиться черным гусенком в семье белых лебедей… — Что ты имеешь в виду? — прервал ее Локи и скривился. Но Фрейя лишь невозмутимо ответила: — Очевидное. Знаешь, как тебя называет за твоей спиной почти каждый, кто находится при дворе? Локи почувствовал, как холод прошибает его изнутри, а щеки наоборот — начинают пылать огнем. Он сжал кулаки, чтобы успокоиться, и подавил рвавшийся из груди вздох. — Ну и как же? — ядовито прошипел он. — Принцессой? — Не только, — Фрейя безжалостно продолжала говорить, усиливая напор. — Тебя называют по-разному: подкидышем, чернокнижником… — Про чернокнижника ясно, — нетерпеливо перебил ее Локи. — Но почему подкидыш? — О, — Фрейя улыбнулась, как будто наслаждаясь реакцией младшего принца. — Сами посмотрите… Локи развернулся к зеркалу и до боли прикусил губу. Его непохожесть на родителей и брата с самого детства была для него больной темой. Один и Фригга были светловолосыми и голубоглазыми, и Тор — точная копия отца — пошел в них. Локи же был совсем не похож на родителей. Своим хрупким телосложением, черными, как ночь, волосами и зелеными глазами он разительно отличался от Одина и Фригги, выбивался из царской семьи. Мама, правда, говорила ему, что… — Я похож на деда, — твердо сказал Локи и тряхнул головой, заставляя себя оторвать взгляд от зеркала. На лице Фрейи по-прежнему сияла улыбка — снисходительная и холодная. Улыбка, которая ясно сказала Локи, что женщину он не убедил. — Чего ты от меня хочешь? — устало вздохнул Локи и отошел от Фрейи. Младший принц дошел до противоположной стены, с досады ударил по ней кулаком и, изнывая от того тягучего чувства, что стремительно поднималось в груди, вернулся к Фрейе. — Что тебе надо?! — Я просто хочу восстановить справедливость, — пожала плечами та. — Всего лишь открыть тебе правду. Локи замер на месте и с ужасом посмотрел на наставницу. В его памяти шелохнулись неприятные воспоминания — никогда еще желание узнать правду о чем-то, что черными клубами окутывало его с самого детства, не приводило Локи ни к чему хорошему. — Правду? — он язвительно сложил губы в усмешку. — Правду?.. Фрейя накрыла ладонь Локи своей и, наклонившись к нему почти вплотную, едва слышно спросила: — Вы когда-нибудь чувствовали себя не таким, как остальные, Ваше Высочество? — Конечно, — надменно фыркнул Локи. — Я рожден принцем, и я совсем не должен быть похож на кого-то из этих презренных асов… — Я говорю не о том, — отмахнулась от его слов Фрейя. — Ваш брат… Локи дернулся. Отвел взгляд. — …и его друзья. Фрейя испытующе глядела на принца, и под ее взглядом Локи стало не по себе. Однако он не подал вида и лишь еще больше развернул плечи. Каждое слово наставницы отдавалось в висках глухой болью. — Вы не сможете доказать им, что именно Вы достойны стать царем Асгарда, пока Вы не узнаете, кто Вы на самом деле. Локи выдернул руку и отшатнулся. Фрейя усмехнулась. А потом она произнесла всего лишь пять слов, от которых по спине младшего принца побежали мурашки: — Вы найдете ответ в Йотунхейме. Йотунхейм. Опять он.***
Из сада до Тора долетали смех и радостные крики. Не смолкали оживленные беседы, и даже сам воздух вокруг был пропитан атмосферой праздника. Празднование, посвященное дню рождения наследника Асгардского престола, будет длиться до самой ночи. Вот только сам виновник торжества уже давно покинул гостей. Тор сидел в своей комнате на кровати, широко раздвинув ноги и глядя на лежавшую на постели подаренную братом шкатулку. Он обвел пальцем узор на дереве и задумался. Локи очень изменился. Почти никогда не выходил из своей «раковины», в которую заперся сам много лет назад, и практически не шел на контакт с братом. Много и часто колдовал, но теперь его чары не всегда были безобидными. От брата теперь всегда веяло холодом, а его ледяной взгляд больно задевал что-то внутри старшего принца. Тор хотел узнать причину, по которой Локи стал таким. Но все время оттягивал разговор, который должен был состояться уже давно. Тор вздохнул и не без опасений открыл шкатулку. Механизм легко щелкнул, и крышка откинулась вверх. Внутри шкатулки на обитом красным бархатом дне лежал короткий изогнутый кинжал. Очень знакомый. Старший принц достал его и поднес к глазам, рассматривая. По краям серебряного лезвия шли узоры, а ручка была инкрустирована аметистами. Этот кинжал Тор подарил брату на его день рождения, когда Локи исполнилось четыреста пятьдесят лет. И теперь, спустя почти сто шестьдесят два года, младший принц вернул старшему его подарок. И этот самый подарок лучше всяких слов сказал Тору, что между ним и Локи произошло что-то действительно серьезное. Но причину этого чего-то Тор понять пока не мог.