давай попробуем проснуться

старые, забытые жизни. раз, два, три — тысячи, по звёздным путям млечной полоски, которую видно с откинутой крышки машины; всё не так всё должно быть не так всё было не так вы должны были целоваться сейчас, ты должен был переливать звёзды из своей памяти — она-то должна была быть дырявой, — а переливать в него, на острые ключицы, на глупые смешки, на руки его эти до невозможности твои — но они не твои. вы должны были… ты проклинаешь память. некоторые помнят — заглядываются в звёзды порой и что-то ищут в своих сетях, и находят — называют друг друга не теми именами, теми самыми именами, с ноткой рыка на хриплом кхрркат, с мягким свечением, канайя, оно прячется между буквами, между звуками. от дейва пахнет винилом и яблочным соком, ветхой пылью богов. от дейва — студией звукозаписи, шарлоткой и дорогой. ты хочешь закричать, что он всё делает неправильно, но… старые, забытые жизни — раз, два, раздвараз, поцелуи и серый металл, липкие ладони, красное, чёрное, вы. ты хочешь закричать, что он всё ещё может исправить, но… новое с нуля, нуль, щёлк, нуль, переклинило, деловые пожатия рук и красная нагретая тачка, липко от пота, красное, чёрное, пустыня, небо (вы где-то вдалеке, а вы — тут). давишься неправильными звёздами, неправильно молчишь, неправильно засыпаешь.