*
В первом же детдоме, который был прямо на их районе, Антона обломали по всем фронтам. Начали с того, что для посещения детей требовалось письменное разрешение директора. Кроме того нужно было быть родственником или другом семьи. Разумеется, позволялось просто выбрать приглянувшегося ребёнка, для этого даже существовали своеобразные каталоги (что повергло Антона в форменный шок), и прийти с ним знакомиться. Выяснилось также, что изучить биографию подопечного детского дома можно не выходя из дома: система позволяла увидеть фото подопечного, а с данными об имени и фамилии задача по поиску конкретного ребёнка становилась ещё проще. Шаст поблагодарил девушку, столь любезно предоставившую всю эту информацию, и уже собирался отчалить, когда она отметила, что никакого мальчика, подходящего под описание Арсения в их детдоме нет. Ровно как и нет мальчиков с именем Арсений, и никто из воспитанников не сбегал. А ещё она поделилась контактами местной волонтёрской организации, курирующей не только сирот, но также и детей из неблагополучных семей. Вполне возможно, что Арсений, которого искал Антон, как раз из такой. Этот вывод напрашивался сам собой: в рваных штанах детдомовец ходить никак не мог — за состоянием одежды подопечных тщательно следили — да и мальчикам не позволялось носить длинные волосы во избежание вспышек педикулёза*. Он сбивчиво поблагодарил словоохотливую девушку, оставил ей свой номер, на случай если такой ребёнок появится, и откланялся. Уже отойдя от здания, он наконец посмотрел на визитку. «Помогая крепнем», — гласила надпись, выведенная красным на белом фоне. На карточке были указаны два номера телефона и адрес организации, занимающейся помощью сиротам, детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, а также жертвам домашнего насилия. Антон нахмурился. Синяков он у Арса не видел, но это вовсе не значило, что его не бьёт отец или мать. Называть почти незнакомого мальчишку за глаза Арсом и рассуждать о том, с какими трудностями он сталкивается каждый день, было также естественно, как дышать. Шастун даже не задумывался о том, что слишком быстро принял очевидную для себя истину: этот пацан не просто какой-то прохожий. Он набрал первый номер. Скорее всего, Арсений действительно не подопечный государственного учреждения — слишком многое расходилось с тем, что сказала сотрудница детского дома. — Здравствуйте, вы позвонили в волонтёрский центр «Помогая крепнем». Меня зовут Дарина. Если вы хотите сделать пожертвование или присоединиться к нашей организации, я с радостью вас проконсультирую. «А если я просто что-то узнать хочу, то без радости это сделаешь, что ли?» — несколько озадачился формулировкой Шастун, но отступать было по меньшей мере тупо, и он, откашлявшись, начал: — Думаю, что с некоторых пор я заинтересован в волонтёрстве. Слышал, что вы занимаетесь проблемными подростками. — Не совсем. Простите, как могу к вам обращаться? — Антон. Меня зовут Антон, и я хочу присоединиться к вашей организации. Наверное. — Наверное? — в голосе Дарины прозвучало удивление. — Если вы готовы познакомиться с особенностями работы нашей организации, то я могу пригласить вас к нам. Вы увидите волонтёров в действии, посмотрите на детей, и тогда будет гораздо легче решить, подходит ли конкретно вам это и так ли вы хотите заниматься этим, как думаете сейчас. — Ага, звучит нормально. Что от меня требуется? — На этапе знакомства — иметь при себе паспорт и флюорографию, датируемую текущим годом. Ещё вам нужно выбрать дату для посещения. Центр работает всю неделю, кроме субботы и воскресенья. Антон загрузился. Он делал флюшку не так уж давно, по учёбе, и она точно где-то валялась. Стоило только хорошенько её поискать. А вот дата... Он бы прямо сегодня этим занялся, но они не работают по выходным. — А есть у вас что-нибудь на понедельник? — Конечно, сейчас посмотрю, подождите, пожалуйста, — из динамика зазвучала мелодия, смутно знакомая, но Антон не вслушивался. Он опёрся на лавку, доставая сигареты. Мимо прошёл мальчишка с волосами до плеч, и Шастун, даже не думая, что делает, схватил пацана за руку. Но стоило подростку обернуться, как стало ясно — это не Арс. Скомкано извинившись, Антон потёр лицо рукой и сунул сигарету в рот. — Спасибо за ожидание. Антон? — Да-да, слушаю, — Шастун даже записывать был готов, если потребуется. — В понедельник у нас встреча волонтёров и их подопечных, а также класс психологической помощи для пострадавших от домашнего насилия. Начало в шестнадцать часов. Скажите, вам это удобно? — Да, нормально. А куда подъехать? — Фонарный переулок, дом восемь. Я могу отправить вам адрес СМСкой. А также прислать номер одного из кураторов, его зовут Павел, и он будет на мероприятии. Если не сможете нас найти, он сориентирует вас на местности, а также введёт в курс дела. — Да, пожалуйста.***
Ожидание утомляло. Антон вплотную занялся котом. Он вымыл его, тщательно вычесал, проверил все косточки, поискал блох и даже послушал дыхание, прижав котяру (нет, не наоборот, Шаст не собирался искать лёгкие пути) к уху. Шерстяная тяжеленная туша, свисая с его рук, почему-то решила, что вот прямо сейчас начать оглушительно мурчать — это отличная идея, и диагностику пришлось прервать на сеанс взаимных ласк, переросших в какой-то момент в горячую баталию. Шаст поначалу гладил и ласкал мягкий живот кота и его грудь, чесал шею. Граф только что слюни не пускал от удовольствия. Он мурчал, жмурил глаза и лизал пальцы Антона шершавым языком. Но в какой-то момент кот решил, что укусить тоже будет неплохо (от кайфа, зараза мохнатая, не иначе), Тоха же этого не оценил и чуть щёлкнул по носу. В итоге они подрались и, нахлопав по шерстяной заднице, Антон чувствовал себя победителем, глядя на то, как Граф уматывает жаловаться Позу. Вместе с пушистым ушло и какое-то эфемерное ощущение спокойствия. Антон улыбнулся своим мыслям, поднялся и тоже пошёл к Димке. Они провели чудесный вечер втроём: заказали пиццу, Поз сходил за пивом, а коту взяли каких-то вонючих палок, от которых тот дурел и, пуша отчаянно хвост, принимался нарезать круги вокруг держащего палочку, судя по общей тряске всего организма, сознаваясь во всех преступлениях и перемежая это признаниями в любви. В итоге, накормив его этими штуками, парни дружно повалились на диван для просмотра боевика. Но смотрели они его не особо внимательно: Граф пялился в экран, чуть приоткрыв пасть, а Антон и Дима люто с этого угорали. Смешнее всего им было, когда кот водил ушами, пытаясь понять что происходит. Спать разошлись довольные уже за полночь.***
Антон приехал по указанному адресу, кое-как воткнул машину в одном из узких переулков через полквартала от места, потому что парковки в центре, похоже, придумали трусы. Он решил прогуляться. Не то чтобы район вокруг трёх станций метро был каким-то особенным. Но сейчас Шасту казалось, что он стоял на пороге новой жизни или какого-то невероятного открытия, так что всё остальное в лучах этого тоже становилось чуточку потрясающим. Он позвонил в домофон и замер. Открытие двери сопровождало ещё одно странное открытие: куратором волонтёрской группы оказался Павел. Тот самый, который привёл к нему Арса. Более неловким был разве что момент расставания с Кристиной. Да и то не факт. Шаст бы сейчас лучше получил по роже, чем стоял и смотрел в карие глаза, по мере узнавания становящиеся всё больше и больше. Воля держал дверь открытой, а рот закрытым. Хотя последнее требовало несколько больше усилий, чем первое. Он смотрел на Антона в упор, даром, что был ниже больше, чем на голову. — Я новый волонтёр. Кажется. Войти можно? — стоять на пороге было совсем тупо, и Шаст включил режим «воронежское быдло» на минималках. Не хватало испортить и без того, наверняка, не блестящее впечатление и оказаться вышвырнутым из организации, в ряды которой он даже вступить ещё не успел. Павел на секунду будто завис, а после молча отошёл в сторону, позволяя пройти. Оказалось, что собираются волонтёры и их подопечные в небольшом помещении на первом этаже жилого дома. Здесь была кухонька, где можно было выпить чаю, пара комнат, назначение которых не представлялось возможным установить из-за закрытых дверей, и большой зал, в котором сейчас, сидя на стульях и лёжа в креслах-грушах, располагались дети. Как Антон понял, здесь проходило что-то вроде работы с психологом. Когда они вошли, один из парней, на вид не старше пятнадцати, рассказывал, как отец бьёт его. В голосе пацана не было ни тени эмоций — он как будто вырезку из газеты зачитывал, будто всё это было не с ними. Антон нахмурился, но говорить ничего не стал. — Пошли, — в спину его мягко подтолкнул Павел и они завернули на кухню. Воля молча поставил чайник, достал ещё одну кружку и поставил рядом с той, что уже была на столе. Судя по всему, Шасту достанется с какой-то радужной пони. Хотя он бы предпочёл с Халком, как у Павла. Воля кинул по чайному пакетику в каждую чашку и залил кипятком. — Мой подопечный не пришёл, так что я могу пока с тобой поговорить. Если он не придёт в течение часа, поеду к нему домой уточнять что случилось и случилось ли вообще. Он пододвинул Антону его розовую чашку и уселся за стол, жестом предлагая Шастуну сделать то же самое. Тоха опустился на стул, кое-как стянул куртку и, положив её на колени, стал крутить на столе чашку. — Арсений не мой брат, — с чего-то же надо было начать, и Шаст решил, что это начало ничуть не хуже любого другого, учитывая ситуацию. — Я предполагал, что ты скажешь это, — пробормотал Павел и внимательно посмотрел на Антона. — А кто он? Шаст сначала нахмурился, пытаясь описать ситуацию поточнее, а когда до него дошло, в чём его подозревают, он поднял одну бровь и уставился на Пашу: — Уж явно не то, на что ты намекаешь. Я, во-первых, по взрослым, а во-вторых, по взрослым девочкам. — Хорошо. Тогда почему он назвал твой адрес? — Сам полночи пытался от него добиться — бесполезно. Говорит, что просто случайно совпало. Мол, просто назвал и всё. Паша покивал, раздумывая. Он отпил чай, посмотрел на Антона. Помолчали. — И ты решил, что он из неблагополучной семьи, и ты можешь его найти через нашу организацию? — Ну да, — развёл руками Шастун. Он уже не знал куда себя деть. Но и просто свалить было как-то странно. Пришёл становиться волонтёром же. — Да-а, — задумчиво протянул Паша, — мне сразу показалось, что вы не сильно похожи. Шастун только кивнул. Ситуация была неловкая до нелепости. Или нелепая до неловкости. Он сам пока ещё не понял. — Да, Паш, — спокойно повторил Антон. — Ищу пацана. Он помог мне с котом утром, а потом свалил. Я хотел его подбросить, всё-таки без куртки зимой, а он бац — и пропал. Вот я и решил, что он беспризорник или просто из неблагополучной семьи. В детском доме меня развернули. Сказали, что с ободранными коленями у них не ходят, — он развёл руками. Курить хотелось до одури. Паша посмотрел на Шаста, улыбнулся ему как-то удивительно тепло и поднялся. Сразу показалось, что проблема решится, что у Арсения обязательно всё будет хорошо и вообще. Вообще всё будет хорошо. — Я пойду, наверное. Покурю, — откашлявшись, пробормотал Антон. — Пойдём, вместе выйдем. Дай мне свой номер, может я смогу чем-то тебе помочь, — Паша чуть прищурился, оглядывая детей. Они тихо что-то обсуждали. С ними находилась девушка-психолог, активно участвующая в общем разговоре. На улице сыпал мелкий снег. Шаст набросил капюшон и затянулся. Посмотрел в серое, подсвеченное сейчас закатными лучами небо. — Я бы тоже хотел помогать. Ну, знаешь, делать что-нибудь. Ты позвони, если понадоблюсь, — Антон нахмурился — все эти разговоры как-то неприятно отдавались в затылке. — Хорошо. Номер мне свой оставь.*
Ехать домой совсем не хотелось. Отчего-то именно сейчас, когда дул мерзкий ветер с канала, в лицо горстями летел мелкий снег, а температура если и колебалась, то не отходя от отметки ноль более, чем на пару градусов, хотелось почувствовать себя в этом городе. Но реалист внутри Антона победил романтика, и все вместе они свернули к проулку, где была припаркована машина. ———————————————————— *Педикулёз (pediculosis, вшивость.)— паразитарное заболевание кожи и её производных — волос. На человеке могут паразитировать головная вошь, платяная вошь и лобковая вошь.