Котецкие истории

Антон начал понимать, почему он настолько давно не праздновал Новый год так, как обычно его празднуют люди: с ёлкой, мандаринами и стеклянными шарами. Потому что сраное дерево было по-мудацки колючим, липким и просто отвратительно неудобным. К этому ещё, по незабвенному закону мирового свинства, прибавился неработающий, сука, лифт! Сказать, что Антон негодовал, — это было бы лихо преуменьшить ситуацию. Градусов эдак на тысячу. Он был вне себя от злости. Красный, исцарапанный, наперевес с колючей красавицей, едва уступающей ему в росте, Шастун производил впечатление озверевшего гоблина. В лучшем случае. Он, пыхтя и отдуваясь, взопёр ношу на седьмой этаж, чудом не сломав ни одной ветки. Конечно, несколько иголок пали жертвами неравной схватки, но это те потери, которыми можно пренебречь. Антон поставил ель в угол и достал из кармана ключи, примеряясь к замку. Руки немного дрожали из-за перенесённой нагрузки и слушались откровенно не очень. Сверху, перескакивая через ступеньку, сбежала Машка. Которая вообще-то жила на четвёртом. — Привет, — девушка тут же густо покраснела и быстрым движением убрала за ухо прядь волос. — Ёлку домой купил? Круто как! А можно я с украшением помогу? Запыхавшийся и взмокший, а сейчас ещё и неторопливо остывающий, Антон оказался банально не готов к столь массированной атаке, так что просто кивнул на всё. На приветствие и на вопросы. Потом разберётся. Сейчас важно, чтобы она ушла, а там видно будет. Мария, очевидно решив что-то в своей головушке, улыбнулась ему и попрыгала дальше. Несколько сбитый с толку Шаст наконец смог попасть в замок ключом и открыл дверь. Начался новый этап испытания ёлкой: нужно было протащить её в квартиру. Обнявшись с деревом так, будто не собирается с ним никогда расставаться, и матеря самого себя на все лады, Антон гордо шагнул в квартиру и наступил на кота. То, что ему какого-то чёрта приспичило медитировать непременно на дороге, Шастуну было очень сильно похуй глубоко безразлично. Он затащил трофей внутрь, захлопнул дверь и спешно снял куртку. Жарко было просто нереально. Кот, отбежав на безопасное расстояние, смотрел на ёлку взглядом буйного психопата, и Шастун весь как-то напрягся. Он слышал о том, как коты роняли ёлки, и даже видел несколько крайне весёленьких роликов об этом на Youtube. Однако стать героем одного из них Антону не улыбалось. Совсем. Он встал между котом и деревом и строго посмотрел на Графа. Котяра уставился в ответ. Что-то в его взгляде подсказывало Антону, что это объявление войны, не меньше. Граф, конечно, иногда был просто по-ослиному упрямым, но в целом это было самое лучшее и самое беспроблемное животное, какое только можно было себе вообразить. А сейчас этот зверь мечты выглядел уж слишком уверенно. Антон тем не менее, логично положившись на силу человеческого ума, разулся и потащил дерево в кухню. Другой комнаты, в которую можно было бы без потерь воткнуть ель, в квартире просто не было. Ни к Позу, ни к Тохе она бы банально не поместилась, да и есть салаты приятнее, когда красавица переливается огоньками, разбрызгивая во все стороны цветастые отблески. Антон прислонил ёлку к столу и ушёл искать крестовину. Димка говорил, что она, оставшись от прежних квартирантов, лежала где-то у него на шкафу. Антон поковырялся, нашёл ролики, пару хоккейных коньков, несколько спортивных сумок (нахрена столько Позу, оставалось тайной, покрытой мраком), и подо всем этим обнаружилась та самая реликтовая крестовина. Он вытащил кусок металла достаточно увесистый, чтобы выдержать дерево, и, довольный, спустился с табурета. Оказалось, что найти крестовину, — это только самое начало квеста. Нужно было ещё вставить в неё ёлку, одновременно с этим любой свободной и не очень конечностью отгоняя назойливого кота. Тот понюхал дерево, потёрся об него щекой и почему-то решил, что теперь они лучшие други и будут ну как минимум неразлучны. Антону же вообще казалось, что Граф всерьёз собрался ассимилировать дерево и слиться с ним, чтобы в следующей жизни родиться сиамским волосато-хвойным кошмаром. В который кот уже начал превращаться: он нацеплял на свой шикарный блестящий мех иголок и, подёргивая шкурой, нарезал круги вокруг перформанса «Шастун и ель», иногда вставляя робкие замечания касательно техники установки ёлки. В конце концов это заебало Антона и, выпрямившись, он показал на дерево: — Если ты такой дохуя умный, Граф, давай. А я посмотрю, — он уставился на кота, чётко понимая, что со стороны выглядит форменным идиотом. Да и плевать! В коридоре послышалась возня, и выяснение отношений с котом пришлось прервать. Шаст пошёл к Диме. — Привет, — он подхватил пакет с продуктами, освобождая Позову руки, — я ёлку припёр. Помоги поставить… — договорить Антон не успел. Послышался шуршащий звук, как будто огромная ёлка медленно соскальзывает по столу, потом тихий звук падения, — и мимо них в комнату Шаста пролетел кот. — И тебе привет, — улыбнулся Дима и поправил очки. Он прошёл мимо застывшего Шаста и направился сразу на кухню, оценить масштабы катастрофы. Впрочем, ничего страшного не случилось: кот просто уронил дерево. Дима вообще без труда поднял ёлку и каким-то чудом с первого раза (магией вне Хогвартса, не иначе, блин) установил её в крестовину. Покачал немного, убеждаясь, что стоит надёжно и, довольный собой и тем, какую шикарную ёлку выбрал Антон, ушёл переодеваться. *1* — Подай мне зелёный. Да не этот, матовый. Тут одни блестящие, надо разбавить, — Антон, как более длинный и потому куда более пригодный для наряжания, стоял упакованный в дерево и вешал шары на верхние ветки. Пластиковые, которые не страшно было уронить. Шаст вообще не отличался изяществом, так что Позу периодически приходилось поднимать их с пола. Красный, с забавным снеговиком на боку, вообще принесли в жертву коту, потому что каждый чёртов шар Граф отбивал лапой, кажется, ещё до контакта с полом и, с совершенно счастливой рожей, принимался гонять его по квартире. Кот пушился, увеличиваясь в размерах, выпучивал и без того огромные глаза и жизнерадостно молотил лапами по воздуху, без труда подбрасывая лёгкую игрушку. Красный он тоже угнал сразу, но через некоторое время, держа за верёвочку, на которую шар должен был вешаться, принёс обратно. Антон удивлённо поднял брови, глядя на этот аналог хорошего мальчика, и было решено оставить коту этот трофей. Дима послушно вынул матовый, достаточно крупный шар и, не глядя, подал Антону. Он взял в одну руку красную звезду (очень напоминающую наследие коммунистического прошлого), а в другую ангела и теперь задумчиво вертел игрушки в руках. Антон потянулся за очередным шаром и, не получив его, перевёл взгляд на Диму. — Думаешь, что ей больше понравится? — Мне кажется, что она не застанет ёлку, если честно. Она же сыпаться начнёт достаточно быстро. Хватит и того, что дерево у нас заранее появилось. Просто ангел — это как-то по-пиндосовски, что ли. А от одного вида этого пятиконечного ужаса меня аж передёргивает. Вроде бы и очевиден выбор, а между тем. Что думаешь? — Думаю, что стоило послушать девочку из магазина и взять Санту, который садился на верхушку, — усмехнулся Антон. — Давай передохнём. В коридоре, грохоча лапами, промчался кот. Он гнал перед собой шарик. Схватил добычу, замер на секунду, ошалело водя ушами. Потом приподнялся, как-то неуклюже поднял лапами трофей, кинул его и умчался следом. Судя по звуку, врезавшись по дороге в дверь. Дима шумно выдохнул. — Ну хоть у кого-то до отвратительного праздничное настроение. Шаст нахмурился. Он поставил чайник, открыл окно и прикурил, тут же протянув пачку Позу. Тот не стал отказываться, вытащил сигарету и, вложив в рот, поднёс кончик к услужливо протянутой Антоном зажигалке. — Дим, ты чё? Катя же скоро приезжает, а ты куксишься. Всё же хорошо у нас будет. Заживём. Я обещаю не мешать. Девушки у меня нет и как-то не предвидится. Так что… — Шастун пожал тощими плечами. Позов посмотрел на него сквозь линзы очков. Выглядело это немного пугающе. Всё-таки хорошо, что он выбрал профессию стоматолога. Очень подходящая. — Да я просто расходы прикидываю. Боюсь, как бы не получилось некрасиво. Катюша приедет, а я такой, — Дима сунул руки в карманы и развёл их в стороны, очевидно пытаясь продемонстрировать нищету. — Прорвёмся, Поз. У меня есть подработка. Плюс я ещё и волонтёром заделался. Там тоже немного приплачивать обещали, если я с детьми буду заниматься. Обещал рассказать им азы экономики и менеджмента. Там что угодно хорошо, лишь бы они были заняты, и потом пригодилось. Друг кивнул и повернулся к окну. В комнату вошёл кот. Он потёрся об ноги Димы, и, положив сигарету тлеть в пепельницу, Поз поднял животное на руки. — А ты чего? Тоже думаешь, что всё хорошо будет? — он снял с кисточки на ухе клочок паутины, обнимая кота. Посмотрел на Шаста и буркнул недовольно: — Люблю вас обоих, сил нет. После небольшого перерыва Дима достал гирлянду, размотал её, и парни начали методично обматывать труп дерева проводами и лампочками. Оказалось, что Антон купил не только стандартную китайскую фигню, но и похожую на старую советскую, с большими разноцветными звёздами. Если б у них ещё были не такие колючие лучи, то вообще праздник бы. А так эти штуки порой неприятно впивались в руки. К тому времени, как со всеми плясками около дерева было покончено, за окном уже качественно стемнело. Шастун отступил на пару шагов, придирчиво осмотрел ёлку и выключил свет на кухне. — Теперь самое главное, чтобы «ёлочка гори» не случилось, — произнёс он со смехом. О ноги потёрлось мохнатое — Граф пришёл посмотреть на плоды трудов своих соседей. Шастуна порой поражала странная сознательность кота. Он был очень умным и нередко смотрел на Антона, как на идиота, когда тот делал что-нибудь, по мнению Графа, абсурдное. Как-то раз Тоха разгуливал в неглиже и от скуки стал мотать бёдрами то вправо, то влево, чтобы, так сказать, повилять хвостом. Так кот даже приподнял голову, чтобы лучше видеть это непотребство, и смотрел на хозяина так, будто тот в самый край поехал. Антону тогда стало иррационально стыдно, он оделся и просто ушёл из дома. Почему-то это вспомнилось именно сейчас, когда Поз включил гирлянды, и кухню залило красно-зелёным светом. Обе гирлянды мигали с разными интервалами. Получалось, что свет не гас вообще, и кухонька сразу стала неприлично праздничной. По стенам скакали разноцветные блики, они расплывались на дверце холодильника и всевозможных блестящих поверхностях. Для полноты картины не хватало только резкого цитрусового запаха мандаринов. — Круто получилось, — выдохнул Димка и встал рядом. Шастун только кивнул. Слова сейчас казались лишними. Он посмотрел на кота и решил, что все мысли по поводу его разумности не имели под собой твёрдого основания: разноцветные блики плясали на чёрной морде, отражались в выпуклых глазах, глядящих расфокусировано и совершенно завороженно, не хватало только, чтобы котик пустил слюну по подбородку для полноты образа. Антон потрепал животное по холке, зарывшись на пару секунд в густой мех, и, довольный, пошёл к себе в комнату. После того, как он столько ебался с ёлкой, он весь пропах ею и нещадно лип. Стоило хорошенько себя отмыть. *1* Ложась спать, Шастун даже не предполагал, что ночь станет для него настолько весёлой и, в каком-то смысле, незабываемой. Он отключился почти сразу, как оказался в постели. Сгрёб привычно кота в охапку, прижал покрепче, прикрыл глаза и отчалил в мир Морфея. Около трёх утра, когда все приличные люди спят и только грёбаная Мафия просыпается, на кухне раздался какой-то шорох, почти неразличимый сквозь сон. А воспоследовавший за этим грохот, к огромному сожалению Антона Андреевича, был более чем различим и включил сначала ту часть мозга, которая отвечает за инстинкты, так что с постели Шаст подорвался раньше, чем сообразил, что вообще делает. Обнаружил он себя на кухне, в одних труселях. Перед ногами лежали ёлка и запутавшийся в гирляндах кот. Он даже не дёргался, очевидно, смирившись с нелёгкой судьбой. Прямо на лбу мигала красная звезда, делая Графа удивительно похожим на красавца, спортсмена и комсомольца в одном флаконе. Было невероятно отрадно, что карма не заставила себя долго ждать, но сон это вернуть не могло. Несколько опечаленный этим фактом, Антон сначала нахлопал по мохнатой заднице, глядя в бесстыжие глаза Графа, а только потом помог коту выпутаться. Пришедший Дима смотрел на всё это с толикой скуки, прислонившись к косяку двери и зевая. Он тоже слышал грохот, но бегал не так быстро, как Антон, и оказался в эпицентре событий последним. Котяра же, как только почувствовал свободу, убежал, поджав хвост. Поз подошёл и помог всё ещё немного сонному Антону поставить ёлку обратно. Молча. Святой человек. Благодаря тому, что шарики были фактически привязаны к веткам, украшения почти не пострадали. Парни просто ещё раз закрепили гирлянды и ушли спать, предварительно закрыв дверь в кухню. Практика, тем не менее, показала, что они сильно недооценили потенциал котика. Ёлка оказалась на полу уже через полчаса после первого раза. Потом ещё через час. Не помогло даже то, что дверь подпёрли тяжёлой тумбой. Как коту, весом в десять кило, удалось отодвинуть тяжеленную тумбу, было загадкой, которую в пять утра решать никто так и не захотел. На тумбочку сверху просто добавили пару пятикилограммовых гантелей, купленных когда-то Антоном, но пригодившихся только сейчас. По итогу она превысила вес кота, и успокоенные этим мужчины ушли по комнатам. В шесть ёлка упала снова. Антон скинул с себя одеяло, точно зная, что Дима или не успел заснуть, или уже благополучно проснулся от грохота, производимого падением дерева и десяти килограммов оседлавшего его бестолкового меха, и поднялся. Шаст нашёл чёрную шкуру под ёлкой. Поднял ель, поймал другой рукой кота и, держа его прямо перед лицом, заорал, глядя в нахалючую морду: — Ты, сука, меня решил довести? — он встряхнул кота. Тот факт, что приходилось просыпаться постоянно, не добавлял Антону ни терпения, ни здравомыслия. — Я тебя, говнаря, сейчас к ней, блять, скотчем примотаю. Будешь, сука, вместо звезды торчать, — Шастун сделал паузу на вдох, и его озарило. — Точно! Жопой твоей бестолковой украшу дерево, один хрен этот ангел меня бесит! Вошёл хмурый Поз. Он отнял прижавшее к голове уши животное и выкинул его из кухни, прекрасно зная, что Граф упадёт на лапы. Дима посмотрел на Антона, потёр лицо руками и, вздохнув, помог поставить ёлку на её законное место. Осмотрев придирчиво дерево, Позов хмыкнул. Он достал по сигарете себе и Антону и, совсем чуть-чуть приоткрыв окно для проветривания, чтобы их бубенцы не зазвенели раньше времени, прикурил. — Я пару шурупов вкручу в стену. Вот тут, — он показал пальцем, — и вот тут. И верёвку натянем. Десять кило конструкция не выдержит, конечно, но и уронить её будет в принципе сложнее. Да и уймётся же он рано или поздно. Шастун, не глядя на соседа, зло выдохнул дым. В такой исход верилось слабо. Что нашло на кота, было совершенно непонятно. — Если не уймётся, я ёлку плёнкой замотаю. Видел такое. И кота тоже закручу, повяжу ленточкой и кину, сука, под дерево вместо подарка. Заебал, нет сил. Дима согласно кивнул. Несмотря на огромную любовь к коту, которую он, безусловно, питал, вот такие приключения и его раздражали. Но, в отличие от Тохи, Дима прекрасно понимал, что орать на кота, как и бить его, бесполезно. Максимум, что это даст, — понижение в крови уровня кортизола*. Оно, конечно, полезно, но на глобальном уровне проблему не решит. Хотя полегче должно стать. На том и порешили. Спать уже не хотелось, но на улице было темно, и парни разошлись по комнатам. Антон сел за конспекты, а Дима решил, что можно поубивать зомби. Они не чувствуют боли, а он сможет представить на месте каждого из них Графа и отомстить за поруганный сон. Вооружившись виртуальной монтировкой, Поз храбро шагнул в мир, отравленный зомби-вирусом.