Котецкие истории

Когда мир немного перекашивает, приходится балансировать, чтобы как-то выжить. Сохранить иллюзию незыблемости. Это нужно больше для самоуспокоения, чем для изменения ситуации. Поначалу важно просто принять факт, что мир изменился. Не то чтобы Арс никогда не задумывался о том, что у Антона кто-то может появиться. Вовсе нет — он сам был свидетелем и того, как у Шаста кто-то появился, и, не единожды, даже того, что Шаст может с этим кем-то делать. Оксана, ещё совсем сонная, приоткрыла дверь, но не вышла — её разобрал жесточайший приступ зевоты. Арс облизнулся и вылез из комнаты, просочившись между дверью и косяком. Пока сонная красавица определится, он уже сделает все свои дела. Кот тут же помчался на кухню — хотелось проверить, как там эти голубки. Антон ещё спал. В полутёмной кухне его костлявый силуэт было невозможно спутать с тяжеловесным, спортивным Сергеем. И спал он один. Попов, подавив в зародыше всякое желание мурчать, запрыгнул на диван, прошёлся, принюхиваясь и, дойдя до головы человека, тщательно изучил запахи. Шастун ударно пах сигаретами, немного алкоголем, своим парфюмом и Сергеем. Но от него не пахло случкой. Более того, даже слабого запаха смазки не было — кот проверил. Он перелез через ставший не таким уж впечатляющим, в силу кошачьих размеров, существенно изменившихся с детства, хребет имени Шастуна-на-боку-лежащего, и понюхал его спереди, а потом и сзади. Так, на всякий случай. Антон пах только собой. И тут мурчальник, сорвав все запреты и послав разумное куда подальше, разошёлся. Арс сам этого не ожидал, так что ускоренно подлез под руку Антону и, прижавшись жарким меховым боком, принялся неслабо вибрировать, ужасно громко мурча. Вообще, мурчание оборотня было способно пробудить кого угодно и фоново вызвать незначительную сейсмическую активность, но Шастун обладал впечатляющим иммунитетом. Он крепче прижал к себе кота, сонно поцеловал его куда попал (а попал он, предсказуемо, в морду) и, выдохнув не слишком свежо, отрубился дальше. Даже губы чуть приоткрыл во сне — спать стало явно слаще. Арсений прикрыл глаза и принялся вылизывать лежащую на нём руку. — Грффф, пркрати, — донеслось крайне невнятное, и его пихнули. Урчальник на секунду заглох, но тут же завёлся снова. Кот повёл ушами, прислушиваясь: на кухню зашла Оксана, всё ещё зевая — чего подскочила? — и поставила чайник. А после самым бесчеловечным образом перешла к побудке Шастуна. Девушка, очевидно осведомлённая о том, как Антон любит рано вставать, медленно потянула с него одеяло, используя технику ниндзя-пробуждения от охлаждения. Шастун тут же вцепился в край, не давая гопнуть себя спящего. Но Фролова обладала не только мотивацией, но и логическим мышлением: она обошла диван и от души дёрнула вниз. Одеяло, к его чести, сонный Тоха не отпустил. Но его вместе с зажатым в руке тёплым предметом тряхнуло. Кот выкатился и остался на поле боя, а взъерошенный и явно злой Антон уселся на диване, глядя расфокусированным взглядом на девушку. — Окс, какого чёрта? — прохрипел он. — Доброе утро, — Фролова улыбнулась так мило, будто это не она только что стала причиной весьма неприятного пробуждения. — Я сварю нам кофе, а ты отвезёшь меня, Серёгу и котецких домой. Идёт? Судя по помятой роже Антона ему «не шло» от слова совсем. Никогда ещё Арсений не видел настолько явный отпечаток нежелания не то что ехать куда-то, а даже существовать в ближайшее время, красноречиво оттиснутый подушкой на щеке. Однако Шастун, даже не поморщившись, поднялся и молча поковылял в ванную. Не обладая от природы изяществом походки, сразу после пробуждения Шастун напоминал плод страстной любви Буратино и колченогой табуретки. Благо предметы, стоящие на пути, так и остались стоять. Арсений посмотрел на Окс, спрыгнул и, потеревшись о её ноги, убежал следом. Как так, любимый хозяин и будет умываться в оди… Заперся в ванной?! Это уже не влезало ни в какие ворота! Тем более что из-за двери слышался не только шум воды, но и шум голосов. Лазарев был там же! Ночью же всё решили: Антон не из этих, что непонятного? Спроси у Попова, какого чёрта он так завёлся, он не смог бы ответить. Но всё внутри как будто вскипело, и тело сломало превращение. Сидеть голым на полу оказалось чуть более неприятно от того, что это случилось полностью неожиданно. Сам не свой от ужаса Арс сорвался с места и со всех когтей (ах да), со всех ног бросился в комнату Антона — пока Оксана варит кофе, это единственное безопасное место в квартире. Внутри ждал Веник. Он как раз лизал заднюю лапу, подтянув её к мордочке насколько это было возможно. Кот так и замер — с раскрытым ртом, пытаясь языком дотянуться до растопыренных пальцев. Он смотрел не моргая. По морде, как ни странно, ничего нельзя было прочесть, хотя обычно кошачья ипостась не мешала армяну выражать широчайший спектр эмоций. Прошло несколько секунд и, уже всерьёз решив, что сейчас услышит стрекотание сверчков, Арсений с облегчением увидел, как друг положил лапу на кровать и, поднявшись, принюхался. Вот теперь на роже у Матвиенко стало написано слишком многое. Для начала он бы явно покрутил у виска, если бы мог. Но лапки были коротковаты — эмоции пришлось выражать ограниченным набором из ушей и морды. Чуть сморщив её, манчкин приподнял губу и развесил уши так, будто хотел чихнуть. Или считал оборотня, сменившего ипостась в доме, полном людей, идиотом редчайшей породы. Как бы ни было обидно, второе казалось более правдоподобным. Потом он просто кивнул на кровать, и Арс тут же под неё залез, извиваясь на полу ужом. Он больно ударился локтем о ножку, но это было малой платой за сохранение тайны его сущности — в комнату зашла Оксана. А дальше всё было как в кино. Казалось, даже время замерло. Она прошлась, как-то лениво стянула с себя спальные штаны и они, будто в замедленной съёмке, скользнув по стройным девичьим ногам, упали на пол. Следом полетела и маечка. С точки зрения молодого оборотня, предмет гардероба чуть кружил в воздухе, как осенний лист. Однако и он пал, оставляя Фролову в трусиках-танго. Попов закрыл себе глаза рукой и, на всякий случай, перестал дышать. Судя по грохоту, Матвиенко обрушился с кровати на пол и, неразборчиво мурча, пошёл приставать к девушке. Вот же жук! Наверняка он и не такое видел! И как только ему удаётся так спокойно себя вести? Или дело в том, что Оксана не его Хранитель? Тогда… Додумать Арсений не смог. Почему-то мысли упорно стопорились. Тогда что? Не Хранитель — и можно спокойно за ней подглядывать, пользуясь неосведомлённостью? Сергей не выглядел как человек, способный на подлости. Оборотень прикрыл глаза. Вспомнилась фраза о том, что Хранитель может и погибнуть. Ведь такое случилось с Яковом. Возможно, Серый знает, кто был ему предназначен, но они не успели встретиться, и она погибла? А Оксана её дочь или просто похожа? Дверь открылась, по полу застелился сквозняк, поднимая всю доступную сейчас шерсть дыбом и выдувая лишние мысли из головы. Послышались едва различимые человеческим ухом шаги — Окс вышла, оставив котов вдвоём. Вениамин залез под кровать и, одним взглядом обещая расчленить, а потом только убить, кивнул на дверь. После чего вышел из комнаты. Очевидно, отправился выиграть Арсению несколько минут — без Графа они точно никуда не уедут. Нужно успокоиться и перекинуться. В самом крайнем случае придётся бежать как есть — на своих двоих. Представив себе в красках попытку сбежать в человеческой ипостаси (в воображении Арсений оказался глупее, чем хотел бы, и смог позаимствовать у Антона волшебное ничего): вот он, абсолютно голый, вылетает из комнаты. Лицо испуганное, глаза огромные. Кого бы он ни встретил — любой офигеет. Оттолкнуть человека, даже такого здорового, как Лазарев, не составит труда. Пара широких прыжков, щелчок замка — и вот он уже в подъезде. Дробный галоп по лестнице, улица, свобода, минусовая температура. Арса аж передёрнуло от мыслей об этом, и, не то успокоившись, не то решив, что с него станется гонять в чём мать родила по заснеженному Питеру, кошачья ипостась отозвалась на зов и вернулась. Из комнаты кот вышел чуть помятым жизнью, но в целом довольным. Его тут же подхватила Оксана, выдохнув рвано не то от радости встречи, не то от немаленького кошачьего веса, положила тушку себе на грудь и, зарывшись носом в шикарные меха на шее, бодро потащила на кухню. — Я нашла его, — проворковала девушка, и буквально тут же ребёр коснулись знакомые руки, уверенным, заученным движением перехватившие тушку котецкого. Арса повернули, и он оказался прямо перед Шастуном. Тот выглядел уже на порядок лучше. Он прижал кота к себе, как секунду назад делала Оксана, и поцеловал в широкий лоб. — Я буду по тебе очень скучать, — улыбаясь, Антон погладил кота по шее, почесал немного и, крепко обняв на секунду, опустил в переноску. Щёлкнула дверца, и сквозь решётку Попов увидел Серёгу. Тот лежал, глядя вперёд и будто о чём-то думая. Арс муркнул, зовя друга; манчкин поднял на него глаза и медленно сощурил один из них. Словно подмигнув. Переноски поставили в коридоре. Дима вышел проводить ребят и, зевая, помахал коту. — Я буду по тебе скучать, зверюга. В Воронеже таких слонов нет. Там только Муська, — он выпрямился и, чуть щурясь — очки остались в комнате — осмотрел всех. Антон взял ключи, переноску и уже собирался отчаливать, когда Поз его остановил, положив руку на плечо: — Ты что, за руль сесть собрался? Шастун, наверное, кивнул. Во всяком случае, он промолчал. Учитывая состояние Антона, даже просто стоять прямо уже было подвигом. Арсений поднял голову, но ничего не увидел: дверь, единственное отверстие, через которое можно было хоть что-то увидеть, смотрела сейчас куда-то в сторону Оксаны. — Так, оставь ключи, и дуйте на метро. Да, не так уж близко, но лишиться прав только из-за желания сэкономить полчаса я тебе не позволю. — Дим, чё ты начинаешь? Я нормально вожу машину, нас никто не остановит. — Шаст, в любой другой день, я бы с тобой согласился. Но конкретно сегодня у ментов логика точно, как у тебя. Давай не будешь проверять, выстрелит или нет. Езжайте на метро. — Думаю, он прав. Из-за остаточного алкоголя в крови тебя могут и прав лишить, — очень к месту вклинился Серёжа. И Арсений был бы ему благодарен за оказанную Диминому здравому смыслу поддержку, если бы не был так зол на человека. — Ой. А я и не подумала об остаточном… — Оксана подала голос так тихо, будто вот-вот в обморок грохнется. — Зато я медик и я подумал. Дуйте, — Дима хлопнул Антона по спине и закрыл за всеми дверь. ** Оказавшись в квартире Оксаны, Арс не стал строить из себя сильно напуганного и, выйдя из переноски, для проформы прошёлся на полусогнутых лапах, понюхал полку с обувью, скользнул чёрной тенью в кухню, изучил миски Веника, прошёл в спальню и залез под кровать. Тут можно было уже не устраивать трагедию из переезда и с комфортом развалиться. В отличие от привычного Подкроватья, тут почти не было клубочков пыли, зато были какие-то тканевые ящички. С бельём, наверное. Кот широко зевнул и прикрыл глаза. Вскоре под бок подлез Серый, и Арсения окончательно сморило. Пробуждение было ленивым и приятным. Кто-то тёплый лежал рядом и, утробно мурча, лизал ему морду. Арсений потянулся, выпрямил лапы, вытянулся всем телом, пытаясь продлить сонную негу, и муркнул в ответ, не открывая глаз. Ему казалось, что он опять маленький, что рядом Яков Адамович, и всех этих жизней не было. Что Хранитель вот-вот найдётся. Что его не выгоняли на мороз, что ничего-ничего не было. Но тут тёплое исчезло и, распахнув глаза, он увидел Веника. Тот сидел рядом и смотрел, чуть наклонив голову. Кот кивнул Арсу и, выбравшись из-под кровати, тут же перекинулся и уверенно полез в шкаф. Несколько офигевший со сна Попов выбрался следом, зевнул широко и тоже перекинулся. А Сергей тем временем достал футболку и треники, оделся и потопал на кухню. — Они ушли гулять, у нас есть несколько часов. Чаю хочешь? Арс кивнул. В груди неприятно скреблось, как будто его бросили. Дом был незнакомым, запахи чужими. Даже аромат духов Оксаны — и тот резал нос и травил душу: девушка всегда приходила к ним в дом как гостья, а теперь он гость в её доме. Надеть было нечего, и Арсений пошёл на кухню как был, обнажённым. Он забрался на стул в углу и принялся осматривать комнату, пока Матвиенко хозяйничал у плиты. Квартира, в которой жила Окс, выглядела на порядок лучше той, где обитали Антон и Дима. Она была современнее, с лучшей планировкой, обставленная техникой. Даже сейчас, чтобы сделать им чаю, Сергей достал чашки из посудомойки. А Шаст ополоснул бы пару под краном и, вытерев их с внешней стороны полотенцем, поставил бы на стол. Впервые в жизни Попову было так плохо в чужом доме. Своего у него и не было никогда. По сути, лишённый детства оборотень рос в государственном учреждении. Он завис, разглядывая глянцево-мятную поверхность ящика для посуды. Сергей, кажется, о чём-то спрашивал и, не добившись ответа, тряхнул его, заглядывая в глаза: — Арс, ты чего? Выглядишь, как будто призрака увидел. С тобой всё нормально? Попов сфокусировал взгляд на лице Сергея и покачал головой: ему было совсем не нормально. Как будто кусок мяса вырвали из груди, а его самого оставили на снегу умирать. Ощущения были до противного схожими с тем памятным днём, когда на него напали собаки, и оборотень пришёл домой, оставляя за собой цепочку кровавых следов на белом снегу. Но там был Антон… Арсений почувствовал, как мир качнулся. Его затошнило, всё тело как-то разом ослабло, и он завалился на бок, падая со стула на холодный кафельный пол, неприятно приложившись щекой. Голос Матвиенко доносился словно сквозь слой ваты. Звуки тянулись, перед глазами плыли чёрные пятна. Тело сломало превращением. Он ощутил, как кости и суставы изменяются, как обостряются слух и обоняние, а потом мир поплыл окончательно, и кот соскользнул в забытье.