day by day

За последние пять минут Джинён вздыхает уже в третий раз — слишком много для такого короткого промежутка времени. Джебом, впрочем, знает, почему, поэтому продолжает молча сидеть и теребить шнурки своей домашней худи. Он прикусывает нижнюю губу и поднимает робкий взгляд на Джинёна, отражающегося в экране телевизора напротив. Тот делает вид, что не замечает, и продолжает сушить его волосы полотенцем. Джебом всё же решается заговорить первым: — Джинё… И его тут же перебивает шум включённого фена. Горячий поток воздуха сначала неприятно обжигает чувствительную кожу головы, но он тут же сменяется прохладным. Джебом не сдерживает улыбки — эти маленькие жесты заботы даже несмотря на то, что Джинён недоволен, обижается или злится, каждый раз тёплым огоньком поселяются в груди. И порой Джебому становится немного совестно за это — он будто пользуется чужой добротой, хотя знает, что это не так. Джинён заканчивает с сушкой его волос, и в комнате воцаряется тишина, нарушаемая лишь пробирающимся через приоткрытые окна шумом дождя и шуршанием фантика, с которым в углу комнаты играется Нора. Джебом разворачивается назад и кладёт руки Джинёну на колени. Он заглядывает ему в глаза — в них эмоции скрыты завесой равнодушия — и снова решается заговорить: — Джинён… Однако его снова перебивают: — Хён, я знаю. — Джинён выдыхает устало и прикрывает глаза ладонью — его равнодушие треснуло и разлетелось осколками, обнажая эмоции. — Я понимаю, что ты поступил правильно и ты не виноват ни в чём, никто не виноват, и всё же… она не имела права касаться тебя — тонет в подавленном с трудом всхлипе, но Джебом всё равно слышит и успокаивающе гладит его коленки. В случившемся действительно не виноват никто — ни коллега Джебома, забывшая зонтик в этот дождливый день, ни Джебом, отдавший ей свой, ни Джинён, забиравший Джебома с работы и заставший нелицеприятную картину. Поцелуй в щеку от девушки был совершенно мимолётным, в качестве благодарности, но тем не менее содержал подтекст, который не остался незамеченным никем. И даже если так, у Джинёна нет причин ревновать — Джебом любит его бесконечно всем сердцем. Он знает об этом, но всё равно позволил мерзкому чувству беспочвенно поселиться в груди. И за это Джинёну слишком стыдно, чтобы сейчас смотреть Джебому в глаза. Он чувствует, как слёзы начинают сильнее подступать, и сильнее прижимает ладонь к векам, будто пытаясь затолкнуть их обратно. Джебом всё видит и улыбается тепло. Он тянется вперёд и обнимает Джинёна за талию, прижимаясь щекой к животу и вдыхая запах их лавандового кондиционера для белья. — Джинёни, — мягко произносит он и чувствует, как Джинён слепо запускает ладонь в его волосы, — мой милый Джинёни, ты слишком много думаешь. Всё хорошо. Джинён убирает руку с глаз и смаргивает с них слёзы. Он действительно слишком много думает. Какой же он дурак. — Я тебя люблю. — Шепчет Джинён Джебому в макушку. И получает в ответ такое же тихое: — Я тебя люблю. И этого хватает, чтобы всё беспокойство у Джинёна в груди бесследно рассыпалось пылью и сменилось теплотой безграничного счастья.