В темноте

Сложно с тобой. Выздоравливаешь медленно, ни на что не жалуешься, приходится самой догадываться. Одно радует — послушный, и в хозяйстве намного легче стало, почему я раньше раба себе не завела? Удобно же. Хотя где мне еще найти такого, чтобы понимал меня с полуслова? Чтобы делал как для себя. От которого не ждешь ни подушку на голову, ни содержимое своих склянок в чае? Такого не бывает. По цельному дереву, переплетаясь в тончайшую паутинку под твоими пальцами, ползут нити темного металла. Когда покидала столицу, я сплела такую же, тайными путями выводя наиболее значимых для меня советников, помощников и слуг. Расплачиваясь деньгами и властью, но не жизнями. Наивно думать, будто я жила на деньги со своего ведьмовства — основной доход мне приносили соляные шахты далеко на юге. Мало кто знал их истинного владельца. — Я ненавижу людей. Ты на секунду оторвался от своего занятия — протирания стола — посмотрел, прищурившись как филин, на меня, потом, вздохнув, продолжил. Все тараканчики в этой голове померли, а жаль. Спорить с тобой было забавно. Я стояла на балконе, ты орал внизу. Ностальгия. Теперь ты уже не возражаешь, не припираешься, делаешь, что скажут… А зачем? Может, такие как ты для того и созданы, чтобы противоречить? Молчишь. Ходишь, ссутулившись. Спишь, скрючившись в три погибели. Во сне вскрикиваешь. Без разрешения сам даже на улицу не выйдешь. А я все гляжу на тебя, вижу знакомые черты, и бесконечно удивляюсь. Лицо то же — человек совершенно другой. — Скажите, госпожа Немида, может, вы слышали что-нибудь про Тара? Демон, которого я послала для того, чтобы убить тебя. Твой лучший друг после того, как ты сохранил ему жизнь. И все же странно, что ты спросил сейчас о нем, не о себе. Это похоже на тебя прежнего. Оттаиваешь? Или забота о других прежде себя вошла в привычку слишком сильно и не выбивается ни рабством, ни слепотой? — Он единственный, кто меня не предал, не разменял на дворцы и титулы и до последнего был со мной, но когда меня арестовали, он пропал. — Тар бы никогда тебя не бросил. Он же воспитывался по моим законам, в отличие от всякого сброда. Мне не составит труда разведать, что с ним случилось. Хочешь? Это может оказаться больно, Миртам. Тарен-Сар — представитель древней и могущественной расы, называемой лирейн, но для всех он просто очередное отродье тьмы. Его или убили, или использовали для алхимии. Видишь ли, та нестабильная материя, из которой состоят их тела, входит в состав некоторых зелий. — По-вашему, он не заслуживает даже того, чтобы о его смерти знали? Огонек тут же утонул в поленьях, выражение праведного гнева на лице сменилось кроткой улыбкой. — Простите, госпожа. Вы говорили, что ненавидите людей. Но мне почему-то помогаете. Разве я не цель номер один в вашем списке на смертную казнь? — А ты бы мне не помог, окажись я на твоем месте? Ты стал красным как помидор. Нет, милосердие тебе вовсе не чуждо, просто на меня маску невольницы даже примерять непотребно. На то она и репутация. Личная вражда в известной степени сближает. Я поежилась, все же в этом доме задувает буквально отовсюду. — Миртам, можешь удивляться, но мне тоже не нравится, что происходит. Нечисть расплодилась и ходит без контроля, а у власти слабые, никчемные людишки. Поля опасно возделывать. Пройдет несколько лет, и крестьяне начнут умирать с голоду. Деревни превратятся в некрополи. Всех боеспособных юношей заберут в армию, а это значит еще большую разруху. Хотя об этом ли мне с тобой говорить? Ты свое отвоевал уже давно… Или, по крайней мере, надолго. — Мне холодно, светлый. Поставь чайник.