В темноте

Сегодня первый день последнего месяца весны, и я как и каждый год, встречусь с девочками по такому случаю. Наше тайное место в небольшом лесу на склоне холма близ города. Не такой уж секретное, просто какому идиоту придет в голову соваться ведьмовское сборище? — Госпожа, вас утром ждать? — Это, светлый, не твоя забота. Ждать — такое растяжимое понятие. Стоять у окна, надеяться что человек придет, рассчитывать на это. Готовить горячий ужин. С топором у угла, в принципе, тоже ждать. Дав яд, ждать, когда выступит пена на губах… Так как именно ты меня собрался ждать, Миртам? Ты привыкаешь. Уже не оглядываешься на меня, не ищешь приказаний. Мой достаточно простой быт уже досконально известен тебе и, кажется, вполне устраивает. Утром на рынок — со мной, если нужно что-нибудь особенное, сам за зеленью и фруктами. Потом помогать с клиентами, которых последнее время у меня стало больше. Приходили поглазеть на тебя, чувствовали в тебе чудное, гадали, зачем ведьме такой необычный слуга. Ни зачем. Я притащила от тебя к себе без всякой цели, словно заводную куклу. Ты сначала и был куклой — безликой, безвольной, и только недавно начал проявлять свои черты характера. И, знаешь, как человек ты мне нравился куда больше. В меру ответственный, сострадательный, каким-то чудом не озлобившийся и даже сохранивший определенное чувство юмора. Жаль, что в свое время ты не был на моей стороне — быть может тогда я бы и одержала победу… Вряд ли. Одним героем войны не побеждаются. А люди все шли со своими напастями. Кому приворот на симпатичного соседа, у кого ржавчина всю посуду за ночь съела. Сглаз значит. В кружку к теще зеленый камушек, чтобы ворчала поменьше и заговор на наживку, чтобы рыба клевала крупнее, чем у других. С неделю назад старушка приходила, просила внука найти. Отец на войне помер, мамка спилась с горя, вот и воспитывала одна. Не доглядела мальчишку, упырь утащил. По его следам от самого огорода и до логова на городской свалке мы и добрались. И нашли ведь живого. Ободранного, бледного и сонного от потери крови, но живого. Твоя заслуга, Мир, ты почувствовал шевеление в обломках какого-то хлама и вытащил ребенка. С вонючим хозяином норы я разобралась сама. Денег я не взяла. Лечение и так обдерет до нитки маленькую семью, но с тех пор исправно находила по утрам у двери кринку свежего молока. — Умирать страшно, хочется жить. Даже если у тебя ничего не осталось. Хотя бы ради того, что для всех. Эти закаты и рассветы прекрасны. И ночные звезды, зажигающиеся одна за другой в сумерках… Вечер и впрямь очень красивый — лазурное небо с редкими облаками, полная луна, чуть слышное трекотание первых сверчков. Городская пыль прибита недавней грозой, и теплый ветер колышет кусты черемухи под окном. И все же твое внезапное откровение звучит в моем доме странно. — Когда ты говоришь что у тебя ничего не осталось, ты даже не догадываешься, сколько всего можно у тебя отнять. — Если вы имели в виду руки и ноги, то это скорее у вас. — Привычку спорить как минимум. Мы обменялись понимающими ухмылками. Ради богов, пускай. С тех пор как я вернула тебе способность видеть — хоть все закаты и рассветы этого мира. На шабаш! Я поднялась на метле, увидев, как от колоколен и крыш поднимаются такие же черные точки. Тланат, заметив меня, помахала рукой, грациозно свесив ножки со старого веника, а ближе к концу города Илен, самая молодая в ковена, не справляясь с управлением, уносилась зигзагами вдаль. — Упыри в канавах, на троне ублюдок. Все по старому. — Вы думали, я бы променяла дворец на попойку с вами? Ах вы старые хрычовки! — И светлые эльфы по три серебрянных за пару. — Это в каком борделе такие цены? Повертев в руках бокал холодного вина, уже третий за сегодня, я задумчиво отхлебнула. Что-то было не так и не то. Обычная болтовня, громкий пьяный смех, ведьмы в ночных сорочках, кто с распущенным волосами, кто с пучком… Костер вдалеке, где молодые девушки из города водили хороводы, какой-то звон… Да, точно. Странный звон, как от маленького колокольчика, едва слышный, тревожный, зовущий куда-то. Я слышала его последний раз перед началом войны, и до этого несколько раз, когда моя жизнь подвергалась опасности. Невозможно. Здесь все свои, а прочим наплевать. Эпоха закончилась, и будущее лето обещало быть относительно тихим. Просто алкоголь с непривычки ударил в голову. Просто былое вспомнилось. Реальность расползалась как в тумане. Я даже и не заметила, как явился этот «здрасте дамочки» олух и забрал меня.